Глава 6. Огневой ремень

Путешествие в Папуа – Новую Гвинею всегда было моей мечтой. Я жаждал узнать больше о том, как местные жители добывают огонь, используя огневой ремень, или «текан». Это государство сразу же меня очаровало благодаря людям и природе. Больше всего я хотел посетить загадочные племена, проживающие в джунглях в юго-восточной части острова. Первый контакт племени короваи с внешним миром произошел в 1970-х годах, когда миссионеры обнаружили группу людей, живущих в необычных деревянных домах, построенных на деревьях, над пологом джунглей на высоте более 40 м; при этом в той местности все еще были распространены каменные орудия труда. С тех пор мало что изменилось; короваи по-прежнему называют представителей западной цивилизации «призраками демонов», потому что встречают их крайне редко. Туземные племена часто воюют между собой, а некоторые даже практикуют каннибализм. Западная часть Новой Гвинеи, индонезийская провинция Папуа, – один из самых труднодоступных уголков планеты, и я понимал, что путешествие к одному из живущих здесь племен, к племени дани, предоставит мне ключ к культуре коренных обитателей этих мест. Продвинувшись дальше на юг, я собирался увидеть племя короваи, что позволило бы мне из первых рук познакомиться с их обычаями.

Я прочитал все, что смог найти об этом районе и о племени дани, прежде чем наконец начать свое рискованное путешествие; на этот раз я отправился в путь с моим младшим братом Беном, таким же неудержимым авантюристом, как и я сам. Когда я рассказал ему, куда собираюсь ехать, его глаза загорелись, и я, конечно, предложил ему присоединиться. Из Лондона мы долетели до Джакарты, оттуда до Джаяпуры и далее до Вамены. Расположенный на высоте 1550 м в центре гигантской горной гряды, город Вамена – единственный урбанистический «островок» в этой долине. На местных рынках туземцы дани продают то, что создали своими руками, но такая торговля не помогает им вырваться из бедности.

В основном дани проживают в долине Балием, которая до самого конца 30-х годов XX века считалась необитаемой. Затем путешествующий в составе исследовательской экспедиции американский филантроп Ричард Арчболд с борта своего гидросамолета случайно заметил расположенную среди высоких гор долину, на которой можно было разглядеть легко различимые возделанные поля, что, безусловно, свидетельствовало о присутствии здесь людей. С того времени, несмотря на периодические контакты туземцев с внешним миром, традиционный уклад жизни племени дани практически не изменился. Большинство аборигенов ведут прежний образ жизни, в основном благодаря удаленности своего местоположения. Охотник с луком и стрелами – привычное для этих мест зрелище, поскольку многие все еще используют это оружие для добычи птиц и некрупных млекопитающих, а также для забоя домашних свиней. Мужчины до сих пор умеют изготавливать каменные топоры и тесла (инструмент, похожий на топор, восходящий к каменному веку). Несмотря на то что межплеменные войны долгое время были частью их культуры, дани по существу весьма доброжелательные люди, которые занимаются сельским хозяйством, в основном выращивая сладкий картофель (батат), кофе и табак. Свои поля они обустраивают на уступах гор, возвышающихся на 3600 м над уровнем моря. Круглый год на этой высоте не тает снег и можно увидеть настоящие ледники, поэтому термин «экваториальный лед» вполне уместен.

На следующий день после прибытия мы отправились на шумный ваменский рынок, чтобы заполнить наши рюкзаки лапшой, бананами, яйцами и прочей снедью, которую мы не только собирались есть сами, но и хотели предложить в качестве угощения деревенским вождям. На рынке царила обычная суета – люди занимались повседневными делами. Чтобы попасть в Вамену, часть из этих людей проделала многокилометровый переход через горы, их нагруженные самыми разнообразными вещами красивые заплечные сумки имели широкие лямки, которые туземцы надевали на голову, оставляя руки свободными.

Немного спустя мы с Беном и проводником Джонасом, прижавшись друг к другу и обхватив рюкзаки, тряслись на ухабах грунтовой дороги, поднимающейся в горы. Довольно скоро стало ясно, что машина дальше не пойдет, поскольку дорога кончилась, а местность стала совершенно непроходимой. Джонас тотчас выпрыгнул из кузова грузовика и решительными шагами двинулся дальше, мы, взвалив на спины тяжелые рюкзаки, отправились вслед за ним. Вокруг нас была потрясающая красота, вдали виднелись вершины гор, а среди холмов на небольших террасах располагались поля, засеянные сладким картофелем, кофе и табаком, – словом, нашим взглядам открылась самая настоящая сельская местность Папуа – Новой Гвинеи.

Первым на одной из узких горных троп нам встретился старик из племени дани. Он был полностью обнажен, если не считать котеки («футляра для пениса») из местного сорта тыквы и украшения на голове из перьев казуара. Судя по морщинистому лицу, туземец был довольно солидного возраста, но его прессу и стройным мускулистым ногам могли бы позавидовать и молодые.

«Сигарету?» – Я достал из кармана пачку ароматизированных сигарет и протянул одну ему.

Он улыбнулся, приоткрыв почти беззубый рот, взял сигарету и, жестом указав на большой валун, пригласил меня присесть отдохнуть. Он пробормотал что-то Джонасу, который перевел его вопрос: «Не хотели бы вы провести ночь в моей деревне?»

«С удовольствием. Нам бы очень хотелось», – ответил я.

Мы быстро дошли до деревни, которая уютно расположилась в долине и представляла собой несколько семейных хижин, или хонаи на местном наречии. Такое приглашение свидетельствовало о проявлении к нам большого уважения. В некоторых хонаи живут только мужчины, в других – только женщины: в одном доме они не спят. Некоторые хонаи длинные и прямоугольные, в таких обычно обустраивают кухню. В подобной хижине нас и разместили. Пол там был устлан мягкой сухой травой, а в центре располагалось углубление для очага, поперек которого лежали два металлических прута толщиной 2,5 см. На эти прутья дани, готовя еду, ставили различную посуду. Несколько перевязанных ивовыми прутьями вязанок хвороста были аккуратно сложены в углу. Дани использовали очень сухие дрова. Относительно толстую щепку получалось легко зажечь с одной спички, такой материал походил на смолистую сосновую древесину северных лесов, только без характерного аромата. Самым интересным было то, что в хонаи не было дыма – он на удивление легко проходил сквозь довольно плотную тростниковую крышу. При взгляде сверху зрелище открывалось совершенно потрясающее: вы видите деревню, уютно притаившуюся среди холмов, и медленно поднимающиеся клубы дыма, которые голубой пеленой окрашивают виднеющиеся вдали горы.

Я провел чудесный вечер с моими новыми хозяевами, слушая разговоры на дани и индонезийском языке. Ту ночь я спал на травяном полу хижины. Примерно в половине седьмого я откинул одеяло и стал согревать руки у пляшущего пламени очага. Мы сидели, поджав ноги, на травяном полу, слушая, как подпрыгивает и позвякивает крышка чайника. Это самый приятный звук, особенно холодным утром, если ты путешествуешь по дикой природе. Вскоре в воздухе запахло кофе, а в кастрюле с кипящей водой начали подпрыгивать яйца, которые решил приготовить Джонас.

Тем утром я спросил нашего гостеприимного хозяина, не покажет ли он традиционный для его племени способ добывания огня. Я с нетерпением ожидал, пока Джонас переводил, пытаясь понять, отчего на лице аборигена появилось задумчивое выражение. Они перекинулись еще парой слов, и неожиданно старик сделал длинную затяжку и, выдохнув вверх струйку дыма, быстро встал. Не говоря ни слова, он куда-то убежал, но вскоре вернулся, держа в руках тонкую полоску ротанга и еще один кусок дерева потолще. Я стал свидетелем действа, которое оставалось неизменным на протяжении тысячелетий. Используя два куска сухого ротанга, он добыл огонь менее чем за минуту. Затем старик отрезал новый кусок ротанга и протянул его мне. Он, по всей видимости, хотел посмотреть, как я справлюсь с этой задачей.

Я, насколько мог, попытался скопировать положение его тела – мой многолетний опыт подсказывал мне, что успех зависит от мельчайших деталей, поэтому я был предельно внимателен. Подражая туземцу, я начал пилить тонкую полоску ротанга. Движения мои были достаточно равномерными, и дым появился, как обычно, после нескольких секунд трения. В этот момент я увеличил скорость и пилил настолько быстро, насколько мог. Я продолжал, зная, что, используя эту технологию, нужно останавливаться, только когда ремень из ротанга начнет потрескивать. Все вместе заняло секунд пятнадцать. Как только раздался треск, я тотчас же опустился на колени и осмотрел расщелину на очаговой дощечке. Успех! Расщелина была заполнена древесной пылью, которая продолжала дымиться сама по себе. Тогда я бережно подул на нее – и увидел оранжевое свечение уголька. В этот момент еще один человек подошел к нам и сел рядом. Мужчины перекинулись парой слов на своем родном языке. Оба улыбались, и один из них помог мне перенести уголек на высохшую траву, которой я обернул его. Затем я раздул пламя. Раздался одобрительный смех, и старик от души похлопал меня по спине. Мы пожали друг другу руки и стали наблюдать, как угасает добытый нами огонек. Оставшийся пепел ветер разметал по воздуху.

Не будет преувеличением, если я скажу, что по прибытии на этот великий остров возникает чувство, словно ты оказываешься на другой планете. Остров кажется отрезанным от остального мира. Однако, как я знаю по собственному опыту, во многих других столь же отдаленных местах знание природы и любовь к ней нивелируют языковые и культурные различия и сближают чужаков с местными жителями. У всех нас есть что-то общее и нечто, чем вы можете поделиться. Вы завоевываете их уважение и строите более глубокие отношения. Ничто другое не сближает людей сильнее, чем огонь. Эта магическая составляющая делает нас людьми и позволяет объединяться друг с другом, независимо от того, к какому народу мы принадлежим.