Глава 13
Когда принесли мой заказ, Улла с Нильссоном извинились и ушли, а я осталась завтракать. Здесь, наверху, откуда открывался вид на море и палубу, мне было не так плохо, и я довольно плотно поела, после чего почувствовала прилив энергии. Мучительная тошнота отступила.
И хотя от еды и вида океана мне стало лучше, из головы не шли мысли о событиях вчерашней ночи; я снова вспоминала наш разговор, удивленное выражение ее лица и некоторое раздражение, с которым она сунула тушь мне в руку. Там что-то явно было не так. Я словно вторглась в сцену фильма, не понимая, с какими героями столкнулась. Я от чего-то ее отвлекла. От чего именно?
Что бы это ни было, оно наверняка связано с ее исчезновением. И что бы там ни думал Нильссон, я не могла поверить, что девушка просто убирала комнату. Комнаты не убирают в едва прикрывающих бедра футболках «Пинк Флойд». Да и не была она похожа на уборщицу. У уборщиц не бывает таких ухоженных волос и ногтей. Эту пышную гриву блестящих темных волос годами баловали бальзамами и дорогущим окрашиванием. Производственный шпионаж? Незаконное проникновение на борт? Тайный роман? Я вспомнила, что при посадке Коул с холодным блеском в глазах говорил о своей бывшей жене, а Камилла Лидман приободряла его банальными словами. Подумала, как силен огромный Нильссон, как за ужином Александр зациклился на теме ядов и насильственной смерти… Каждый новый вариант казался все менее правдоподобным.
Меня тревожило ее лицо. Чем сильнее я старалась его вспомнить, тем более расплывчатым оно становилось. Я ясно представляла лишь отдельные ее черты – рост, цвет волос, ногти. Но лицо… аккуратный нос, ровно выщипанные брови, узкие и темные… и все. Я помнила, что она не была полной, старой или прыщавой. А вот какой она была? Ее нос… ну, обычный. Губы – тоже обычные. Не широкие, не сердечком, не надутые, не выпяченные. Самые обычные. Я не могла припомнить ни одной отличительной черты.
Она вполне могла быть мной.
Я понимала, чего хотел Нильссон. Он хотел, чтобы я забыла услышанное, забыла крик, после которого едва заметно раздвинулись двери террасы и раздался ужасающе громкий всплеск.
Нильссон хотел, чтобы я сомневалась в собственных суждениях. Он воспринял меня всерьез только для того, чтобы подорвать мою веру в себя. Он позволил мне задавать любые вопросы, чтобы я убедилась в своей неправоте.
И отчасти я его не винила. Первое плавание «Авроры», на борту полно журналистов, фотографов и влиятельных людей – не лучшее время для трагических происшествий. Я представила заголовок:
«СМЕРТЕЛЬНЫЙ КРУИЗ: УТОНУЛ ОДИН ИЗ ПАССАЖИРОВ ПРЕСС-ПОЕЗДКИ».
Глава службы безопасности Нильссон сразу попадет под удар. Как минимум потеряет работу.
Но самое страшное – общественный резонанс, который вызвала бы необъяснимая смерть на лайнере. Такое развитие событий «потопило» бы «Аврору» еще до первого пассажирского рейса: работу потеряют все, от капитана корабля до уборщицы Ивоны.
Но ведь что-то я слышала! Что-то, от чего проснулась с бешено колотящимся сердцем и липкими от пота ладонями, уверенная, что где-то рядом другой женщине грозит серьезная опасность. Я знала, каково быть на ее месте и в одно мгновение понять, насколько хрупка твоя хватка за жизнь, насколько тонки защищающие тебя стены.
И что бы там ни говорил Нильссон, где же теперь эта девушка, если с ней ничего не случилось? Крик, кровь – это мне могло показаться. Но сама девушка, уж ее-то я не выдумала. И она не могла взять и исчезнуть без посторонней помощи.
Я потерла глаза, ощущая остатки вчерашнего макияжа, и поняла, что только одна вещь доказывает, что та девушка не была плодом моего воображения, – тюбик туши «Мейбеллин». Надо положить тушь в пластиковый пакетик, а уже дома, в Англии, снять с нее отпечатки. Нет, лучше сделать анализ ДНК. На щеточке ведь остаются частицы ДНК? В сериале «C.S.I.: Место преступления: Майами» версия обвинения вполне могла основываться на одном лишь тюбике туши. Специалисты наверняка сумеют добыть информацию.
Я выбросила из головы мысль о том, как я иду в полицейский участок с тушью в пластиковом пакете и требую провести анализ… Кто-нибудь мне поверит. Им придется поверить. А если нет, что ж… я сама закажу этот анализ и заплачу за него.
Намереваясь поискать в «Гугле» «тест ДНК стоимость», я достала телефон – и, еще не разблокировав экран, поняла, что это бред. Да и что дадут результаты, если их не с чем сравнить?
Так что я решила просто проверить почту. От Джуда ничего. То есть вообще ничего. Телефон не ловил, но я вроде бы вошла в сеть через вай-фай и обновила страницу. Значок обновления все мигал и мигал, а потом появилось сообщение «Нет подключения».
Вздохнув, я убрала телефон в карман. На тарелке передо мной лежали изумительно вкусные блинчики с черникой, однако аппетит пропал. Происходящее казалось нереальным: я же свидетель преступления – по крайней мере, я его слышала, – и вот я сижу, стараясь протолкнуть в себя кофе и блинчики, а убийца разгуливает на свободе.
Знает ли убийца, что его слышали и что о случившемся сообщили? Я подняла такой шум и задала столько вопросов, что если ночью он этого и не понял, то теперь точно знал.
В борт корабля снова ударила волна, и я, отставив тарелку, встала из-за стола.
– Что-нибудь еще, мисс Блэклок? – спросил Бьорн, и от неожиданности я вздрогнула.
Он внезапно появился из двери, которую едва можно было заметить в обшитой панелями стене в дальнем углу зала. Он что, стоял там все время и наблюдал за мной? Может, в стене есть смотровое отверстие?
Я покачала головой и, шагая по слегка кренящемуся полу, постаралась улыбнуться.
– Нет, Бьорн, спасибо за помощь.
– Приятного утра. Какие у вас планы? Если вы еще не посещали джакузи, то вид оттуда просто потрясающий.
Я вдруг представила, как сижу одна в джакузи, а рука в латексной перчатке тянет меня под воду…
Я снова покачала головой:
– Меня будут ждать в спа. Но сначала я пойду прилягу у себя в каюте. Очень устала. Плохо спала вчера.
– Конечно, – сказал Бьорн, растягивая гласные. – Прекрасно понимаю. Не помешает немного отдыхнуть!
– Отдыхнуть?
– Разве не так говорят? Отдыхнуть, отдых?
– А! – покраснела я. – Отдохнуть. Да, конечно. Простите, действительно устала… – Я постепенно продвигалась к выходу, а по коже ползли мурашки от мысли, что кто-то мог за нами подглядывать. В каюте я хотя бы буду уверена, что за мной никто не следит.
– Приятного отдыха!
– Спасибо, – ответила я и, выходя из зала, наткнулась на заспанного Бена Говарда.
– Блэклок!
– Привет, Говард.
– Вчера ночью… – неловко начал он.
Я покачала головой. Только не при тихоне Бьорне, который улыбался нам из другого конца зала.
– Давай не будем, – отрезала я. – Мы оба напились… Ты что, только проснулся?
– Ага, – подавил он широкий зевок. – Я вышел из твоей каюты и наткнулся на Арчера; в итоге мы играли в покер с Ларсом и Ричардом Буллмером черт знает до какого часа.
– Вот как. – Я прикусила губу. – И когда ты лег?
– Наверное, около четырех.
– Я просто… – Я замолчала. Нильссон мне не поверил. Я и сама скоро перестану себе верить. Но Бен… – Неважно. Завтракай, потом расскажу.
– Как ты? – спросил он, когда я повернулась к выходу. – Хреново выглядишь.
– Спасибо.
– Нет, я в смысле, у тебя такой вид, как будто ты всю ночь не спала.
– Я и не спала. – Тревога и усталость брали свое. Судно вновь качнуло. – Все из-за волн, море очень бурное.
– Да? Мне повезло, меня никогда не мучает морская болезнь. – В его голосе слышалось раздражающее самодовольство, и я едва сдержалась, чтобы не съязвить в ответ. – Не волнуйся, завтра утром уже будем в Тронхейме.
– Завтра?
Видимо, Бен заметил мое беспокойство и поэтому спросил:
– Да, а что?
– Я думала… думала, сегодня…
– Ну, путь-то неблизкий, – пожал он плечами.
– Ничего страшного. – Мне надо было вернуться к себе в каюту и все обдумать, попытаться понять, что я все-таки видела, а что нет. – Пойду к себе, прилягу.
– Конечно. Увидимся позже, Блэклок, – веселым тоном сказал Бен, но проводил меня обеспокоенным взглядом.
Я думала, что поднимаюсь по лестнице к каютной палубе, однако, видимо, неправильно свернула, потому что попала в библиотеку – обшитую деревом, с зеленоватыми лампами для чтения и многоярусными полками, прямо как в загородном доме, только очень маленькую. Вздохнув, я попыталась понять, где же я сбилась с пути и можно ли как-то вернуться, не наткнувшись снова на Бена. Казалось, на таком небольшом судне сложно заблудиться, но помещения были расположены так, чтобы использовать все свободное место, и оттого напоминали головоломку. Из-за качки передвигаться по этому лабиринту становилось еще труднее.
К тому же в отличие от паромов здесь не было ни поуровневых планов, ни информационных знаков – видимо, чтобы у пассажиров создавалось впечатление, будто они находятся в чьем-то доме с кучей богатых людей.
Из библиотеки было два выхода, и я наобум открыла дверь, которая вела на палубу, – там хоть сориентируюсь, в какую сторону идти. Ветер ударил в лицо и донес чей-то хриплый, прокуренный голос:
– Дорогуша, и как вы только на ногах держитесь?
Под изогнутым стеклянным навесом для курения, зажав сигарету меж пальцев, стояла Тина. Затянувшись, она добавила:
– Перебрали вчера?
Не бежать, а заводить знакомства! И никакое похмелье мне в этом не помешает. Сама виновата. Я постаралась выдавить улыбку.
– Признаться, да.
– Надо сказать, в вас уместилось впечатляющее количество спиртного, – усмехнулась Тина. – Как говорил мой босс, когда я начинала в «Экспресс» и интервью было принято брать за продолжительным обедом, «перепей собеседника – и твоя первая сенсация не за горами».
В редакции болтали, что Тина поднялась по карьерной лестнице, пройдясь по головам бессчетного количества молодых коллег. Помнится, Роуэн как-то сказала, что, по мнению Тины, даже капля эстрогена среди совета директоров – угроза ее собственному существованию. Но почему-то у меня не получалось соотнести ее слова с женщиной, которая стояла передо мной. По крайней мере, одна бывшая коллега говорила мне, что многим обязана Тине, и теперь, глядя в ее смеющиеся глаза, я представила, каково было быть женщиной среди журналистов ее поколения, каково было продираться наверх сквозь крепкую мужскую компанию. Это и сейчас-то нелегко.
– Идите сюда, дорогая, я открою вам небольшой секрет. – Тина позвала меня поближе, на тощих пальцах зазвенели кольца. – Сначала опохмел, а потом долгий, неспешный трах.
Единственным возможным ответом, кроме «фу-у-у», было неопределенное молчание. Тина снова хрипло засмеялась:
– Я вас шокировала.
– Не особо. Просто, знаете, кандидатов не очень много.
– А я-то вчера думала, что у вас с этим красавчиком Беном Говардом все сложится… – растягивая слова, сказала она.
Я едва не вздрогнула.
– Мы с Беном когда-то были вместе… и лучше не повторять.
– Весьма разумно, дорогая. – Тина похлопала меня по руке, и ее кольца, звякнув, коснулись моей кожи. – Как говорят афганцы, в одном озере дважды не искупаешься.
Мы помолчали.
– Напомните, как вас зовут? – вдруг спросила она. – Луиза?
– Ло, сокращенное от Лоры.
– Рада знакомству, Ло. Вы работаете с Роуэн в «Велосити»?
– Да, пишу очерки. – И тут я, к собственному удивлению, добавила: – Надеюсь подменить Роуэн, пока она будет в декрете. Думаю, отчасти поэтому меня и отправили сюда. Посмотреть, как я справлюсь.
Впрочем, если это была проверка, то я ее почти провалила. Отправляя меня в круиз, в журнале и не думали, что я стану обвинять владельца судна в сокрытии убийства.
Тина опять затянулась, выплюнула кусочек табака и посмотрела на меня, как бы оценивая.
– Большая ответственность. Но это хорошо, что вы хотите проявить себя. А что потом, когда она вернется?
Я открыла рот и замерла. И правда, что потом – возвращение на прежнюю должность?
Не дождавшись моего ответа, Тина продолжила:
– Позвоните мне как-нибудь, когда вернемся. Я постоянно ищу внештатных сотрудников, сообразительных и амбициозных.
– У меня контракт, – с сожалением ответила я.
Я не хотела отказывать, но в моем контракте есть специальная оговорка, так что работать по совместительству мне нельзя.
– Как угодно, – пожала Тина плечами. Судно качнуло, и она наткнулась на металлический поручень. – Черт, сигарета потухла. У вас случайно нет зажигалки, дорогуша? Забыла свою в гостиной.
– Я не курю.
– Вот черт.
Тина бросила окурок за борт; его подхватил и унес ветер. Мне следовало бы дать ей визитку или хотя бы осторожно расспросить о ближайших планах «Вернских времен», узнать, удалось ли ей умаслить лорда Буллмера. Роуэн так и сделала бы, а Бен, наплевав на запрет, уже подписал бы контракт о внештатном сотрудничестве.
Но в тот момент, когда Нильссон наверняка пересказывал мою историю капитану, не оставляя в ней ни одной правдоподобной детали, карьера меня не так уж и волновала. Если о чем и спрашивать Тину, так это о том, где она была прошлой ночью. Учитывая, что Бен играл в покер с Ларсом, Арчером и Буллмером, круг людей, которые могли находиться в соседней каюте, значительно сужался. Хватило бы Тине сил столкнуть женщину за борт?
Нетвердой походкой она направилась по металлической палубе к двери, покачиваясь на тонких каблуках. Я смотрела ей вслед: худая, сплошные жилы. По словам Роуэн, бессердечности в этой женщине куда больше, чем веса.
– А вы? – спросила я, догоняя Тину. – Хорошо вчера провели время?
Она резко остановилась, придерживая тяжелую дверь.
– Что, простите? – Тина обернулась, сверля меня злобным взглядом.
– Я… – Ее ярость поразила меня, и я запнулась. – Я не хотела… я просто спросила…
– А я советую вам перестать спрашивать и держать свои намеки при себе. Вы же умная девушка, в нашем деле не стоит заводить врагов.
Тина отпустила дверь, и та за ней захлопнулась.
Я покачала головой и собралась с мыслями. Надо вернуться к себе и спрятать единственную имеющуюся улику.
Уйдя с Нильссоном, я заперла каюту, но только теперь, осторожно спускаясь по лестнице к каютной палубе, я увидела уборщиц с пылесосами, тележки с полотенцами и бельем и поняла, что не повесила на дверь табличку «Не беспокоить».
Каюта была вычищена до блеска. Раковина отмыта, стекло протерто от соленых брызг, даже мои грязные вещи и порванное вечернее платье куда-то исчезли.
Я пошла прямиком в ванную, к ровным рядам косметики и средств для умывания.
Где же она?
Все остальное на месте: помада и блеск для губ, зубная паста, увлажняющий крем, средство для снятия макияжа, наполовину использованная упаковка таблеток… Туши нет. Розово-зеленый тюбик исчез. Может, под стойкой, в мусорной корзине? Нет, ничего.
Я обыскала всю спальню, заглянула во все шкафчики, под все стулья. Куда она делась? Куда?
Садясь на кровать, закрыв лицо руками, я уже знала ответ. Тюбик туши – единственное, что связывало меня с пропавшей девушкой, – исчез.
«Хэррингэй Экоу»,
суббота, 26 сентября
ПАССАЖИРКА ИЗ ЛОНДОНА ПРОПАЛА С НОРВЕЖСКОГО КРУИЗНОГО ЛАЙНЕРА
Друзья и родные пропавшей Лоры Блэклок, жительницы Уэст-Гроув, Хэррингэй, все больше беспокоятся за ее жизнь. О пропаже 32-летней женщины с борта роскошного круизного лайнера «Аврора Бореалис» сообщил спутник Лоры, 35-летний Джуд Льюис.
Он встревожился, когда мисс Блэклок перестала отвечать на сообщения и ему не удалось с ней связаться.
Представитель судна «Аврора Бореалис», которое в прошлое воскресенье вышло из порта Халл в первое плавание, подтвердил, что никто не видел Лору Блэклок со вторника, 22 сентября, когда была запланирована остановка в Тронхейме. Первоначально считалось, что мисс Блэклок решила прервать поездку. То, что ее отъезд не был запланирован, стало ясно, лишь когда пассажирка не вернулась в пятницу в Британию.
Памела Крю, мать пропавшей женщины, просит всех, кто видел мисс Блэклок – или Ло, как ее зовут родные, – связаться с ней.
