Глава 46

Дорогая Лора!

Пишу это письмо на кухонном столе до отъезда в Лондон. Если ты его читаешь, значит, по каким-то причинам мы не смогли нормально поговорить. Может, я не нашла твой дом. Может, нашла, но ты не захотела разговаривать. Конечно, мне бы хотелось самой рассказать о том, что произошло. Но лучше пусть будет письмо, брошенное в щель почтового ящика, чем совсем ничего. Хотя бы получишь информацию, которая разъедает меня изнутри уже несколько недель.

Знаю, ты будешь в шоке, увидев меня после стольких лет. Поверь, мне совсем не хочется вытаскивать на свет давнюю грязь. Я думала, все это давно похоронено, однако история выплыла опять. Впрочем, ближе к делу.

Пожалуйста, прочти внимательно. Там много всего, но я попыталась разложить все по порядку, чтобы ты поняла, что за чем было.

Не беспокойся, я не ставлю себе цель возродить нашу дружбу. Ты ясно дала мне понять, что не хочешь общаться, и, честно говоря, некоторое время спустя я устала искать тебя и пытаться переубедить. Что бы ни случилось, я всегда буду благодарна тебе за то, что ты сделала для меня тогда. Именно поэтому я разыскала тебя.

Думаю, тебе стоит отнестись к его угрозам серьезно.

С любовью,

Бесс.

От Антонии Балкомб

через «Имри и Каннингем Чемберс»

198 Бедфорд-Роу

Лондон ЕС1

Элизабет Тейлор

через уполномоченных поверенных «Эванс и Бэй»

1 Броуд-Стрит

район Гедлинг

Ноттингемпшир NG15

3 октября 2014-го

Дорогая Бесс!

Надеюсь, вы не против, что я зову вас Бесс. Надеюсь также, что вам доставят это письмо и вы его прочтете. Кажется, надежда – это все, что у меня теперь есть. Я не заслуживаю вашего внимания и не посмею упрекнуть вас, если вы сожжете это письмо или же выбросите его. Но все-таки надеюсь, что прочтете. Очень надеюсь.

Наверное, вы заметили, что на прошлой неделе сайт Джейми – проклятый, ненавистный сайт – закрылся, вместо него висит сообщение, что в деле открылись новые обстоятельства. Это не так. Да и какие обстоятельства спустя пятнадцать лет?.. Произошло вот что: после стольких лет унижений и насилия я наконец набралась храбрости и ухожу от Джейми. Я больше не намерена защищать его с помощью своего имени. Но это не потому, что мы разводимся. Наоборот, мы разводимся, потому что я больше не хочу его поддерживать. Конечно, мне не стоило этого делать в принципе.

Я пишу это письмо не для того, чтобы покаяться. Просто хочу вам все рассказать.

Джейми – насильник по своей природе, а я, должно быть, жертва. Он умен, он обаятелен. Когда пишешь, звучит страшно глупо, но его признание в «неверности» подкупило меня. Я думала, что это честность; теперь открылось, что это самая наглая ложь. Вы, должно быть, очень сильная. Когда я вспоминаю о суде, а делаю я это очень часто, я восхищаюсь вами и черпаю силу в вашей храбрости. Я узнала множество новых слов. Оказывается, я все это время подвергалась психологическому насилию. Могу издать книгу практических примеров.

Наверное, уже тогда я знала, что Джейми сделал это с вами, но я находилась под властью чужой силы. Даже пока он сидел в тюрьме, я ему верила. Точнее, верила, что верю, хотя это звучит уж совсем глупо. Места для сомнений не оставалось: вы видели Балкомбов, они все будто из железа. Однако вы не знаете, какой силой обладает их вера. Мать Джейми души в нем не чает и безоговорочно верит во все, что он говорит. Эта вера убедила и меня.

Они поселили меня в квартире, которая принадлежала им, помогли все подготовить к его освобождению. Первые несколько месяцев он продолжал ломать комедию, но вскоре начал делать со мной что хотел и когда хотел. Не намерена обо всем этом писать, скажу только, что у нас с вами общий опыт. Впрочем, к тому времени я уже глубоко увязла. Я поставила свое имя под обращением на сайте, у меня на пальце было его кольцо. К тому же затем он вновь становился обаятелен, дарил подарки – одежду, духи, драгоценности, – но никогда не извинялся, ведь извиниться – значит признать.

У вас, наверное, уже есть дети. Если да, вы поймете, почему я оставалась с ним так долго. Конечно, я зависела от него материально, особенно поначалу, однако он был хорошим отцом, по крайней мере он никогда не бил меня на глазах у детей. Тем не менее всегда есть точка невозврата. Все изменилось, когда он сделал это снова. Не со мной. Точнее, не только со мной.

Начну с начала, с того, как появилась эта девушка. Компания, где работает Джейми, очень престижна. Они набирают выпускников на стажировку. За нее хорошо платят, и выпускники получают опыт, какого не найдут на других предприятиях. Думаю, вы понимаете, что значит для молодых архитекторов стажировка в компании Балкомбов. Лакомый кусочек. В прошлом году стажером стала молодая красивая девушка, ее поручили Джейми, и он уделял ей очень много внимания, хотя она не подозревала, что за этим кроется. Ей исполнился двадцать один год, но она невероятно наивна, я даже не знала, что такие девушки еще существуют в наше время. Она до последнего ни о чем не догадывалась. Обстоятельства до боли знакомые, Бесс: однажды вечером, когда они задержались на работе допоздна, Джейми к ней подкатил; она не поддалась. Он обернул все в шутку, и она сочла это всего лишь флиртом, хоть и смутилась. Потом она рассказала мне, что решила тогда, что его осудили напрасно: будь он и вправду насильником, не преминул бы воспользоваться случаем.

Через два дня он завалил ее на землю прямо на парковке возле офиса. И изнасиловал. Этот ублюдок прекрасно все рассчитал, для камер там была мертвая зона. Она лежала лицом в грязи, совсем как вы в Корнуолле. Но никто не пришел ей на помощь. Она не знает, сколько это все продолжалось, но, когда он напал на нее, было еще светло, а когда все закончилось, стемнело. Потом он предложил ей повышение зарплаты, блестящие рекомендации и шанс поработать над новым проектом. Она была настолько раздавлена, что просто кивнула и приняла условия сделки.

Как я обо всем узнала? Она бы не осмелилась мне рассказать, но на благотворительном балу нас посадили за один столик. Я знала ее около года. Взгляд у этой юной жизнерадостной девушки теперь был абсолютно мертвый. Я решила, что у нее проблемы с парнем, а может, долги или пищевое расстройство. Еще подумала, что надо улучить минутку и поговорить с ней, предложить помощь. Она была сама не своя. У меня забрезжило смутное воспоминание, однако я не могла понять, кого же она мне напоминает. Потом начались танцы. Джейми просто посмотрел на нее, и она бросилась бежать: на каблуках, через весь танцпол, и скрылась в туалете. У меня кровь застыла в жилах. Теперь я вспомнила. У вас был такой же взгляд; его же я замечала, когда смотрелась в зеркало. Я пошла за ней, и она расплакалась и все мне рассказала.

Я пыталась убедить ее пойти в полицию, обещала помощь, но девушка знала, что я поддерживала Джейми во время той кампании. С чего бы ей мне верить? Она смотрела на меня, будто я сумасшедшая, лгунья или вообще сам дьявол во плоти, – решила, что мы с ним в сговоре.

На следующий день я сказала Джейми, что отзываю свое заявление с сайта. Я не сказала, что собираюсь от него уйти или начать кампанию против него. Хватило того, что я больше его не поддерживала. Сейчас он в тюрьме в Эрлстоке – сломал мне челюсть в ответ.

Я не заслуживаю ни вашего сочувствия, ни прощения. Надеюсь – снова это слово, – что вы не воспримете мое письмо как оскорбление. Это свидетельство моего глубочайшего раскаяния.

Искренне ваша,

Антония Балкомб.

Значит, так. Мы с Антонией встречались много раз с тех пор, как она отправила это письмо. Прекрасный человек, очень искренний. У нее теперь на всю жизнь в челюсти металлическая пластина. Антонии пришлось даже тяжелее, чем мне, потому что она жила с этим ублюдком.

Она написала то письмо сразу после того, как Джейми посадили. С тех пор он стал только хуже. Новая девушка, которая у него стажировалась – не знаю, как ее зовут, – почти готова заявить в полицию, и он об этом знает. Он думает, что мы – я, эта девушка и Антония – сговорились против него. В общем, совсем слетел с катушек. Хочет подать в суд на девушку, которую изнасиловал. Вдобавок ко всему (и вот с этого момента дело касается тебя) он заявил, что надо «начать все с самого начала». Насколько мы поняли, он задумал заставить тебя и меня изменить показания о том, что произошло на Лизард-Пойнт. Самое страшное: он верит в то, что прав.

Не знаю, насколько серьезно стоит воспринимать его угрозы – в тюрьме полно таких уродов, которым делать больше нечего, вот они и чешут языком. Я колебалась, думала: нет, он не всерьез, не стоит их трогать. С одной стороны, это даже смешно – считать, что мы ни с того ни с сего развернемся и скажем: «Ой, Джейми, а мы пошутили! Ты прав! Лора вообще нас не видела. Дядя-полицейский, немедленно его отпустите, это все заговор!» С другой стороны, после встреч с Антонией мне не до смеха. Я вижу, как она боится, как отчаянно борется со свекром и свекровью, которые были для нее самыми близкими людьми все эти годы.

А еще я вспоминаю о том, через что мне самой пришлось пройти. Вспоминаю о том, где он сейчас и с какими людьми общается. К тому же он очень богат. Деньги, связи плюс непоколебимая уверенность в собственной правоте. Сейчас он опасней, чем когда бы то ни было. И когда я обо всем этом думаю, то прихожу к выводу, что надо обязательно рассказать обо всем Лоре и Киту.

Антония боится его, точнее, того, что он может натворить, и я тоже. Она ушла от Джейми, и его репутация, которую он так пытался восстановить, опять разрушена. Все те люди, которые считали, что он этого не делал, верили ему потому, что в него верила она.

Выходит, что Джейми больше нечего терять, особенно если Антония убедит ту девушку написать заявление. Он не сможет разыскать вас тем же способом, что и я, – надо хорошо знать тебя, чтобы догадаться…

…но он богат и настойчив, да и чем ему еще там заниматься. Кстати, чтобы предотвратить вопросы с твоей стороны – я хотела пойти в полицию. Я позвонила им в первую очередь. Сержант Кент погибла несколько лет назад, поэтому мне пришлось обратиться в местное отделение. Джейми осудили, поэтому они восприняли меня серьезно, но сказали только, что сообщат, когда он выйдет. Мне это ни к чему, я ведь все равно узнаю от Антонии. Однако тебя они защитить не смогут, даже если ты давала показания против него. Мы с Антонией обе просили об этом, но ответ получили неутешительный. Чтобы полиция могла что-то предпринять, от него должна поступить прямая угроза в твой адрес. То, что он кричал все это Антонии, по-видимому, не считается, классифицируется как косвенная угроза. Да и что я могла им сказать? «Там была парочка, Кит с Лорой, наверное, они сменили фамилии, а может, и уехали из Великобритании. Вы не могли бы сделать все возможное, чтобы разыскать их и защитить?» Можешь себе представить их реакцию.

Вот, попыталась тебе обо всем рассказать, но наверняка что-то упустила. Надеюсь, нам все-таки удастся переговорить лично.

Спасибо, что прочитала.

Бесс.

СОХРАНИ ИХ В СВОЕМ ТЕЛЕФОНЕ. ЗВОНИ В ЛЮБОЙ МОМЕНТ. БЕСС И АНТОНИЯ.

Отправить