КИТ

20 марта 2015-го

Снимаю чехол от дождя. Натягиваю чехол от дождя. Откручиваю объектив. Прикручиваю объектив. Вынимаю аккумулятор, проверяю, вставляю обратно. Подтягиваю ремень.

– Может, оставишь в покое свой гребаный фотоаппарат? – не выдерживает Ричард.

– Прости.

Кладу руки на колени, усилием воли удерживаюсь, чтобы не барабанить пальцами.

– Не злись, дружище, я не хотел. Просто из-за этого нервы сдают. – Он машет в окно. Атмосфера в автобусе грозовая, как и над Торсхавном: по небу быстро бегут темные плотные тучи, гремит гром. В полях пасутся овцы, тут и там из пучков травы и зарослей вереска торчат черные камни. На горизонте три ярких розовых пятна – автобусы едут к соседней горе.

Паркуемся на каменистом склоне. Интересно, как погода в Лондоне? Смешно получится, если Лора увидит затмение во всей красе, а мы нет.

Высыпаем из автобуса. Сверху порт у подножия кажется игрушечным. Я машинально накидываю капюшон. Природа здесь почти первозданная. Полно места, чтобы разойтись и не мешать друг другу. Люди разбились на маленькие группки. Бесс не видно. Я уверен, что узнаю ее даже спустя столько лет. Помню ее походку и фигуру – совсем не такую, как у Лоры.

Ставлю штатив, делаю настройки в фотоаппарате, сидя на корточках и глядя в видоискатель.

– Ты хоть что-нибудь видишь из-под капюшона? – подкалывает Ричард.

Он прав, капюшон закрывает обзор. Но рисковать я не стану.

Десять минут до первой фазы, солнце выглядывает из-за кружева туч и тут же скрывается, будто испугавшись наших ликующих воплей. 8.29 – начинается первая фаза, а Солнце и не думает показываться. С отчаяния надвигаю очки. Мало ли. Пока Луна переползает через Солнце, в небе появляется несколько просветов. Близится фаза полного затмения, а облачный покров такой плотный, что даже очертания Солнца едва различимы.

Нахожу под ногами камень размером больше кулака, но меньше головы. Если она вдруг выскочит откуда ни возьмись, вполне сгодится… Пугаюсь своих мыслей. Это не я, это не я, ее здесь нет, ее здесь нет.

– Кого здесь нет?

Выходит, я говорил вслух.

– Слушай, там не посветлело? – отвлекаю Ричарда, глядя в непроницаемое небо.

Разочарование на минуту вытесняет мысли о Бесс; почувствовать что-то другое, пусть и неприятное, почти доставляет наслаждение. Вместо того чтобы бессмысленно таращиться в небо, решаю наблюдать за другими явлениями, сопутствующими затмению, которые обычно ускользают, если смотреть только на Солнце. Например, я не обращал внимания, как закрываются цветы. Впрочем, под ногами только камни, редкие пучки травы и овечьи лепешки.

Темнеет. Когда не наблюдаешь за процессом, кажется, что темнота наваливается внезапно. Огни города внизу вспыхивают, как искры. В кромешной тьме разочарование сменяется знакомым трепетом. Но на этот раз все иначе. Внезапно, словно ливнем из разверзшегося неба, меня окатывает страхом. Воздух сгущается, доносится приглушенный звук. Позади кто-то есть. Резко поворачиваюсь – пусто.

Держу объектив направленным вверх в напрасной надежде, однако сосредоточиться на созерцании туч не могу, думаю о темноте вокруг и позади. На холме все затаили дыхание.

Секунд десять спустя мы видим дугу Солнца, но стоит мне пару раз спустить затвор, как тучи опять смыкаются. Темная вода залива вновь становится серебристой. Мир после затмения возвращается на круги своя – плоский, привычный. Бесс нигде нет, а даже если бы и была, я отнюдь не беспомощен. Страх, владевший мной еще несколько секунд назад, растаял, ночные кошмары растворяются в солнечном свете.