49
Пси-бомба
Куча полусырых стеблей куполом поднималась над морем водорослей. Том уже соорудил низкую крышу на распорках из кусков саней, устроив подобие пещеры. Сидя у входа, он дожидался предрассветного тумана и жевал брикет из скудного запаса. Раны были обработаны, насколько можно, и покрыты отвердевшими мазками медицинской пены. Еда в желудке, боль по возможности снята, чувствуешь себя почти человеком.
Он обследовал маленький осмотический дистиллятор. Верхняя часть, прозрачный пакет с фильтром внизу, заполнена солёной водой и грязью. Ниже фильтра – одна из его фляг, почти полная.
Том поглядел на часы – оставалось всего пять минут. Времени на то, чтобы залить фильтр новой порцией тинистой воды, не было. Ему даже не успеть промыть фильтры до того, как рванёт.
Он забрал флягу, плотно завинтил колпачок и сунул её в набедренный карман. Затем вынул фильтр из держателя и стряхнул почти всю грязь, прежде чем тщательно завернуть его и закрепить на поясе. Фильтр, скорее всего, удалил не все соли металлов из воды. Его проектировали не для Китрупа. Тем не менее эта маленькая штука была, наверное, одним из самых ценных ресурсов.
«Три минуты», – сказали светящиеся цифры на его часах.
Том посмотрел на небо. Восток слегка посветлел, а звёзды начали тускнеть. Утро должно быть ясным и потому зверски холодным. Он вздрогнул и плотно застегнул гидрокостюм. Подтянул колени к груди.
Снова вспомнилась Венера. Наверное, потому, что опять его судьба и всё, что ему было дорого, зависело от отправки сообщения. Но там это требовалось для поддержки. Более того, врагов было мало, и они скрывались, в то время как вокруг были друзья-люди и иномиряне, кружившие в кипящих небесах и искавшие любого сигнала, какой он мог подать.
Теперь всё наоборот. От друзей мало толку, потому что сигнал был бы криком, воплем, доносящимся до бесчисленных врагов. Врагов, которые в лучшем случае охотно вздёрнут на дыбу его тело и выжмут из мозга всё, что в нём есть. Однако он должен стараться завлечь их сюда – в это место.
«И как я умудряюсь попадать в такие передряги?»
Минута.
Когда всё случится, это будет самый громкий звук, какой он слышал. Как самый яркий свет. От него не скроешься.
Том хотел зажать уши и зажмуриться, словно при настоящем взрыве. Вместо этого он уставился в точку над горизонтом и считал, выдыхая на каждой цифре. Он намеренно позволил себе уйти в транс.
«…семь…восемь…девять…десять». Легкость наполнила грудь и разлилась по телу, смягчая и успокаивая.
Свет нескольких звёзд на западе преломился неплотно зажмуренными ресницами в лучистую сеть. Он ждал беззвучного взрыва.
– Сах’от, слышите – я готов принять вахту!
Сах’от извернулся и посмотрел вверх, на Тошио.
– Ещё несколько минут-тт, ладно? Я что-то с-сслышу!
Тошио нахмурился. Такого от Сах’ота он не ждал: пришёл отпустить дельфа-лингвиста пораньше, потому что тот ненавидел работать с робозондом.
– Что такое, Тош?
Дэнни села в спальном мешке, протирая глаза и вглядываясь в предрассветную мглу.
– Я предложил заняться роботом, потому что Сах не стал бы возиться с Чарли, когда тот звонит. Но он отказывается уходить.
Дэнни пожала плечами.
– Я бы сказала, что это его дело. А ты чего волнуешься?
У Тошио на языке вертелся едкий ответ, но он проглотил его и отвернулся. Дэнни лучше игнорировать, пока она совсем не проснётся и не решит вести себя прилично.
Дэнни его удивила после отъезда Джиллиан и Кипиру, без возражений приняв новое назначение. Последние два дня она тоже ничем особенно не интересовалась, кроме своих микроскопов и образцов, пропуская мимо ушей даже периодические сексуальные выпады Сах’ота и отвечая на вопросы односложными звуками.
Тошио опустился на колени возле комма, соединённого кабелем с санями Сах’ота. Он набил запрос и сердито уставился на результат.
– Сах’от! – сурово позвал он. – Поднимайтесь сюда.
– Буквально с-секун… – Дельфина явно что-то отвлекало.
Тошио сложил губы.
* СЕЙЧАС ЖЕ будь ЗДЕСЬ,
Явись сюда
* ВСЁ немедля оставь,
Слушай, что будет! *
Он расслышал, как Дэнни изумленно вздохнула за его спиной, хотя вряд ли полностью уловила детали этого тринари-окрика. Тоши почувствовал удовлетворение.
Это проверка. У него не было утончённости Джиллиан Баскин, но ему следовало добиться повиновения или оказаться бесполезным как офицеру.
Сах’от уставился на него, ошеломлённо моргая. Потом фин вздохнул и подплыл к краю бассейна.
– Сах’от, четыре часа вы не снимали геологические данные, но опустили робозонд на двести метров! Что в вас вселилось?
Стенос неуверенно перевернулся с боку на бок. Наконец он тихо выговорил:
– Я ловил пес-ссню…
Последнее слово затихло, прежде чем Тошио его разобрал.
– Вы ловили… что?
Тошио воздел руки и беспомощно уронил их. «Спятил вконец. Сперва Дэнни, теперь Сах’от. Я командую двумя клиническими случаями!»
Он ощутил, что Дэнни подходит к пруду.
– Слушайте, Сах’от, – сказал Тошио. – Доктор Дарт скоро выйдет на связь. И что он скажет, когда вы.
– Я сама займусь Чарли, когда он свяжется, – спокойно сказала Дэнни.
– Ты? – Последние сорок часов Дэнни кляла всё, что связано с отведёнными ей проблемами древодрелей, приказ Таккаты-Джима и просьбу Чарльза Дарта. Это почти остановило её работу с кикви. Тошио и вообразить не мог, что она захочет говорить с шимпанзе.
– Да, я. То, что я должна ему сказать, заставит его забыть о роботе, так что оставь Сах’ота. Если он говорит, что слышит пение, скорее всего, он его слышит.
Тоши поглядел на неё и пожал плечами. «Отлично. Моя работа – защищать этих двоих, а не исправлять их научные ошибки. Надеюсь, Джиллиан уладит дела на корабле, и я смогу доложить, что здесь творится».
Опустившись на колени у края воды, Дэнни заговорила с Сах’отом. Она говорила медленно и искренне, терпеливо снося медлительность англика, усилившуюся у него после долгой работы с зондом. Дэнни хотела погрузиться, чтобы взглянуть на ядро металлохолма. Сах’от соглашался проводить её, если она подождёт, пока он транскрибирует ещё немного своей «музыки». Дэнни уступала, очевидно, совершенно не опасаясь идти под воду с Сах’отом.
Тошио уселся и стал ждать неизбежного жужжания сигнала комм-линии с корабля. За сутки поменялся весь состав, и он не представлял почему!
Глаза саднило. Тошио потёр их, но это не помогло.
Проморгавшись, он попробовал разглядеть Дэнни и Сах’ота. Прежние трудности с фокусировкой зрения усилились. Между ним и бассейном словно вставал туман. Внезапно он ощутил, как надвигается что-то ужасное. Пульсируя, ощущение расползалось от затылка к лопаткам.
Он зажал уши.
– Дэнни? Сах’от? Вы?.. – Последнее слово он прокричал, едва слыша самого себя.
Они оглянулись.
Дэнни встала и шагнула к Тошио с недоумением на лице.
Затем и её глаза удивлённо расширились. Тошио различил смутное движение. В следующий миг из леса на них помчались кикви.
Тошио пытался выдернуть из кобуры свой игольник, сознавая, что уже поздно. Аборигены были кругом, размахивали короткими ручками и вопили пронзительными голосами. Трое кинулись на него, двое повалили Дэнни. Он боролся и падал под их весом, защищая лицо от острых когтей, а скрежет и шум разрывали его мозг.
И вдруг в одно мгновение кикви исчезли.
В голове грохотало, но Тошио заставил себя встать и оглядеться.
Дэнни каталась по земле, со стонами зажимая уши. Тошио испугался, что кикви поранили её когтями, но когда она повернулась к нему, увидел на лице лишь неглубокие царапины.
Обеими трясущимися руками он вытащил свой игольник. Несколько кикви мчались в сторону от них, с воплями ныряя в бассейн.
«Это не они», – с усилием догадался он.
По крайней мере сейчас он опознал этот «звук» – тысячи когтей, скребущих по стеклу.
Пси-атака! Нам надо укрыться! Вода может ослабить удар! Нырнуть, как аборигены!
С лопающейся головой он пополз к пруду. И остановился.
«Я не дотащу Дэнни, и ДУ нам не надеть, пока так трясёт!»
Тошио сменил направление и полз, пока не достиг дерева на берегу. Усевшись спиной к стволу, он попытался сосредоточиться, несмотря на разрывающийся мозг.
«Вспомни, чему тебя учил мистер Орли, салага! Думай о своём рассудке, иди в него, РАЗГЛЯДИ иллюзии врага… вслушайся в его ложь… используй инь и ян… Двойное спасение… логикой пронзи покрывало Мары… опирайся на веру…»
Дэнни стонала и каталась в пыли в нескольких метрах от него. Тошио опустил игольник на колени, готовый встретить появление врага. Он позвал Дэнни, перекрикивая дикий визг.
– Дэнни! Слушай стук сердца! Слушай каждый вдох! Они настоящие! А это – нет!
Он увидел, что она чуть обернулась на крик, с глазами, полными боли, бескровными пальцами зажимая уши. Визг нарастал.
– Считай удары сердца, Дэнни! Они… они словно океан, словно прибой! Дэнни! – Он вопил во весь голос. – Ты слышала звук, побеждающий прибой? Может… может что-то или КТО-ТО перекричать прибой?
Она смотрела на него, пытаясь собраться. Тошио видел, что она глубоко дышит, медленно выговаривая счёт.
– Да! Считай, Дэнни! Вдохи и сердце! Есть ли звук, который не высмеет прибой твоего сердца?
Она держалась за его взгляд, а он – за её. Медленно, сквозь нарастающий вой и рёв, она кивнула и слабо поблагодарила его улыбкой.
Сах’оту досталось тоже. Хотя пси-волну пронесло над ним, бассейн внезапно забурлил перепуганными кикви. На Сах’ота обрушился водопад шума – снаружи и изнутри. Это было хуже, чем слепящий прожектор.
Он пытался нырнуть прочь от этой какофонии. Борясь с паникой, заставил себя разделить шум на составляющие. Дэнни и Тошио явно хуже, чем ему. Наверное, они чувствительнее к этому удару. От них помощи не будет!
Кикви в ужасе и с воплями падали в пруд.
:?: Скрыться! Бегство!
От печальных огромных
:?: Кто? Кто! Помогите
Огромным печальным раненым!
Устами младенцев… Сосредоточившись, Сах’от понял, что пси-атака и вправду звучала, как крик о помощи. Боль дьявольская, но он устоял и старался победить её.
«А ведь справляюсь, – подумал он, – точно, справляюсь». И тут возник совсем другой голос, прямо в его нейролинке! Песня глубин, которую он всю ночь пытался расшифровать, проснулась. Она гудела из самых недр Китрупа. Простота её требовала понять.
+ КТО ЗОВЁТ? —
– КТО СМЕЕТ ТРЕВОЖИТЬ? +
Сах’от со стоном отключил робота. Этот дикий визг на всех уровнях сознания – с него хватит. Ещё чуть- чуть, и он сойдёт с ума!
Буоулт, теннанинец, испугался, хотя офицер на службе у Великих Духов не думает ни о смерти, ни о живых врагах.
Шаттл выскользнул из шлюза флагмана «Пламя Квега». Гигантские створки, утешающе массивные и прочные, наглухо закрылись за ним. Пилот шаттла взял курс на флагман танду.
Танду.
Буоулт в знак уверенности развернул свой гребень. При смещении сосудов и нервов он потеряет немало тепла в леденящей атмосфере корабля танду, но это необходимо для сохранения лица.
Альянс с соро мог бы оказаться чуть менее отвратительным. Соро, по крайней мере, больше теннаноидны, чем антропоиды танду, и живут при достойной температуре. Вдобавок у соро очень интересные клиенты, таких народ Буоулта и сам бы не отказался возвысить.
«Им так было бы лучше, – подумал он. – Мы-то добрые патроны».
Если толстокожие соро назойливы и черствы, то змеевидные танду просто ужасны. А их клиенты – такие жуткие существа, что при одной мысли о них у Буоулта свело хвост.
Буоулт брезгливо сморщился. Политики совершают странные пересадки генов. Соро теперь – сильнейшие из выживших. Теннанинцы – слабейшие из властвующих держав. Хотя философия танду была самой отвратительной среди тех, кто противостоял Вере Отреченного, только они стояли между соро и их полным триумфом. Пока теннанинцы могут заключать с ними союзы. Если танду начнут брать верх, появится новый шанс поменять сторону. Так было множество раз прежде, так будет и снова.
Буоулт собрался с духом перед грядущей встречей. Он был полон решимости не показать ужаса, с которым ступит на палубу корабля танду.
Танду не слишком волновало, какие преимущества они получат с этим сумасшедшим, малопонятным вероятностным приводом. Безумные манипуляции с реальностью, творимые их клиентами-эписиархами, позволяли им двигаться куда быстрее, чем противникам. Но иногда в результате изменений пространства оно глотало целые группы судов, равнодушно вышвыривая навеки из вселенной и танду, и их врагов. Сумасшествие!
«Не дай им использовать свои мерзкие приводы, пока я на борту… – безмолвно воззвал молитвенный орган Буоулта. – Позволь нам спланировать наши действия, и только…»
Показались корабли танду – уродливые, напоминавшие ходули, пренебрегавшие бронёй ради мощности и дикой скорости.
Конечно, эти необычные формы тоже были вариантами древних проектов Библиотеки. Танду дерзки, но греха оригинальничания к своим преступлениям не добавят. Земляне во многих отношениях куда смелее с условностями, чем танду. Их неуклюжее хитроумие – вульгарная привычка, идущая от плохого воспитания.
Буоулту было интересно, чем сейчас занимаются «дельфины». Жаль, если этих бедных тварей схватят соро или танду. Даже примитивные морские млекопитающие, клиенты грубой и шерстистой расы полузверей, по возможности, заслуживают снисхождения.
Само собой, приоритеты существуют. Как ни жаль, но им нельзя позволить скрыть данные, которые они получили! Их следует разделить со сторонниками Отреченного, и ни с кем больше.
Буоулт ощутил, что его пальцевые когти от волнения выдвинулись наружу. Втянув их, он снова собрал всю свою бесстрастность, пока шаттл приближался к эскадре танду.
Его усилия были прерваны внезапным ознобом, от которого затрясся гребень… Тревога на пси-уровне!
– Оператор! – крикнул он. – Связь с флагманом! Проследите, пусть подтвердят этот сигнал!
– Немедленно, генерал-протектор!
Буоулт сдерживал своё возбуждение. Психоэнергия, принятая им, могла быть и уловкой. Однако всё выглядело, как надо. Импульс нёс облик «Пламени Крондора», который они уже и не чаяли увидеть.
Решимость переполняла его. В ходе переговоров он попросит ещё об одной услуге. Танду придётся обеспечить добавочное сотрудничество в обмен на помощь теннанинцев.
– Подтверждено, господин. Это боевой корабль «Пламя Крондора», – доложил пилот хриплым от возбуждения голосом. Гребень Буоулта воспрянул в знак благодарности. Он смотрел вперёд, на увеличивающегося стального гиганта-богомола, собираясь с силами для встречи, переговоров и ожидания.
* * *
Бэй Чохуан слушала песни китов – редкая и дорогая запись, обошедшаяся ей в месячное жалованье, – однажды, когда детекторы засекли маяк. Неохотно сняв наушники, она отметила вектор и мощность. Так много сигналов… бомбы, взрывы, ловушки. Но один из малышей-вазунов указал, что этот маяк сигналит из самого водного мира.
Бэй причесала усы и задумалась.
– Пожалуй, мои маленькие, это меняет дело. Не оставить ли нам этот пояс неживого мусора и не отправиться ли к источнику? Дадим землянам знать, что поблизости есть и друзья?
Вазуны прочирикали в ответ, что политика как раз её дело. По договору они – шпионы, а не стратеги.
Бэй одобрила их сарказм. Изрядный вкус.
– Отлично, – сказала она. – Подберёмся поближе.
Хикахи поспешно загружала боевой комп шлюпки.
– Какое-то пси-оружие, – объявила она через гидрофоны команде, работавшей в разбитом корпусе. Её англик был спокойным и точным, усиленным хладнокровными обертонами кининка. – Других признаков атаки не наблюдаю, поэтому думаю, что мы на периферии спейс-боя. Мы и прежде зассекали других, но не столь активных. Мы глубоко под водой, частично ослабляющей пси-удар. Стиснуттть зубы, все с «Броска». Попытайтесь игнорировать. Вернитесь к своим делам и держитесь жёсткой логики.
Она отключила динамики. Хикахи знала, что Тшут даже сейчас будет с рабочей командой, шутками стараясь поддержать боевой дух.
Пси-шум как надоедливый зуд, но у этого зуда был странный ритм. Он словно держался некоего кода, но какого, она не могла уловить.
Оглянулась на Ханнеса Суэсси, присевшего рядом на поручень и выглядевшего безмерно усталым. Он собрался было поспать час-другой, но псионный удар перенёс много хуже дельфинов: Ханнес сравнил его с когтями, скребущими по стеклу.
– Могу обдумать две возможности. Одна – просто отличная, другая – хуже некуда.
Она кивнула своей гладкой головой:
– Мы постоянно проверяем наши цепи, послали трёх курьеров с извещением, но с корабля ни звука. Следует готовиться к худшему.
– К тому, что «Бросок» захвачен. – Суэсси прикрыл глаза. Да. Этот пси-удар исходит откуда-то с поверхности планеты. Галакты могут продолжать драться за неё – или за то, что на ней осталось.
Хикахи приняла решение.
– Возвращаюсь в катере на «Бросок». Подожду, пока вы не герметизируете помещения для команды внутри этого корпуса. Вам понадобится энергия катера, чтобы перезарядить теннанинские аккумуляторы.
Суэсси кивнул. Хикахи явно стремилась отбыть как можно быстрее.
– Тогда я выйду и помогу.
– Вы только что сменились. Я не могу этого позволить.
Суэсси покачал головой.
– Послушайте, Хикахи, как только получим убежища в корпусе, мы сможем закачать туда отфильтрованную рабочую воду для финов, и они будут в состоянии отдохнуть. Эта развалина очень прилично экранирована от пси-излучения. И, что важнее всего, у меня будет собственное помещение, сухое, без толпы свистящих, отпускающих сомнительные шуточки детей, толкающих меня сзади, когда я собираюсь повернуть в другую сторону. – Он глянул на неё с мягкой иронией.
Хикахи тоже весело приоткрыла рот.
– Подожди минутку, Мастер Чудных Игрушек. Тогда я выйду с тобой. Работа отвлечёт нас от скрежета когтей галактов.
Соро Крат не ощутила ни скрежета, ни содроганий. Её корабль был защищён от пси-атак. О происходящем она впервые узнала от своей команды. Запись, поданную пила Куллалберрой, она взяла с лёгким интересом.
За время сражения они отследили много таких сигналов. Но с планеты они никогда не поступали. Всего несколько схваток состоялось на поверхности Китрупа.
В обычных обстоятельствах она просто скомандовала бы пуск торпеды и забыла о нём. Ожидаемый союз танду и теннанинцев против соро формировался у газового гиганта, и надо было работать над своими планами. Но кое-что в этом сигнале её заинтриговало.
– Определи точное происхождение сигнала по карте планеты, – велела она пила. – Включи точки падения всех вражеских кораблей.
– Их теп-перь будут десятки, а мест-тонахождение очень приб-близительно, – пролаял пила. Голос у него был высокий и резкий. Пасть открывалась на каждый слог, мохнатые реснички взлетали над маленькими чёрными глазками.
Крат не удостоила его взглядом.
– Когда соро вмешались и прикончили соглашение пила с киса, – прошипела она, – это было не затем, чтобы сделать вас Великими Старейшинами. Меня что, следует допрашивать, как человека, разбаловавшего своих шимпанзе?
Куллалберра задрожал и сейчас же поклонился. Потом убежал в дата-центр.
Крат довольно заурчала. Да, пила близки к совершенству. Заносчивые и покровительственные со своими клиентами и соседями, они торопятся услужить любой прихоти соро. Как прекрасно быть Великими Старейшинами!
Тут они в долгу перед людьми. За несколько веков они почти сменили тимбрими в роли пугал для несговорчивых клиентов. Люди символизируют всё, что есть плохого в либеральном возвышении. Когда Терру окончательно усмирят и люди будут «приняты» в должный статус клиентов, придётся искать новый дурной пример.
Крат подключилась к личной коммуникационной линии. Дисплей высветил изображение соро Притил, молодой командующей одним из кораблей флотилии.
– Да, Мать Флота, – Притил медленно и небрежно поклонилась. – Я слушаю.
Все языки Крат задёргались от непочтительности юной самки.
– Корабль шестнадцать не был усерден в бою, Притил.
– Это лишь одно из мнений, – Притил осматривала свой брачный коготь. Она чистила его прямо перед экраном – неделикатность, призванная подчеркнуть безразличие. Самки помоложе редко понимали, что настоящее оскорбление должно быть тонким и требует от жертвы времени для его осознания. Крат решила, что преподаст Притил этот урок.
– Тебе нужно время для ремонта. В следующем бою корабль шестнадцать будет почти бесполезен. Однако для него есть способ удостоиться чести и, может, взять добычу.
Притил взглянула уже с интересом.
– Да, Мать Флота?
– Мы приняли сигнал, который притворяется чем- то другим. Возможно, враг, вызывающий спасателей. Подозреваю, это и что-то ещё.
Запах интриги явно искушал Притил.
– Склоняюсь в послушании, о Мать эскадры.
Крат вздохнула – как это предсказуемо… Она знала, что молодые капитанши верят всем легендам о чутье Крат. Она знала: Притил попадётся.
«Тебе ещё многому надо научиться, – подумала она, – прежде чем ты сбросишь меня и займёшь моё место. Учение попортит шрамами твою юную шкурку. До того самого дня с удовольствием тебя поучу, дочь моя».
Джиллиан и Маканай смотрели на Такката-Джима и доктора Меца, вплывающих в палату. Их сопровождали три крупных и угрюмых стеноса в боевых экзоскелетах.
Уаттасети просвистел что-то неразборчиво-гневное и вырвался вперёд, чтобы вмешаться. Ассистенты Маканай сгрудились позади корабельного врача.
Джиллиан поймала взгляд Маканай. Вот и пришло время столкновения. Сейчас они поймут, казалось ли Маканай то, о чём она говорила. Джиллиан ещё надеялась, что у Такката-Джима и Меца были серьёзные причины так поступить, и что несчастье с Крайдайки – действительно случайность.
Маканай уже приняла решение. Акки, юный гардемарин-калафианец, не вернулся. Доктор взглянула на Такката-Джима, как на тигровую акулу. Выражение лица дельфина мало отличалось от акульего облика.
У Джиллиан было тайное оружие, но она поклялась не пользоваться им, кроме самой чрезвычайной ситуации. «Пусть они выложат свои карты, прежде чем мы выложим своего туза», – думала она. Первые моменты бывают опасны. Ей хватило времени быстро связаться с Ниссом из своего офиса, прежде чем бежать в госпиталь.
Здесь её положение может оказаться нелёгким, если она неверно оценит накал вспышки атавизма на «Броске». Наверное, лучше было бы иметь рядом Кипиру.
– Доктор Баскин! – Игнасио Мец подплыл не раньше, чем ухватился за поручень и пропустил вперёд одного из вооружённых стеносов. – Рад вас видеть, но почему вы не известили о прибытии?
– Серьёзное нарушение правил безопасности, доктор, – добавил Такката-Джим.
«Ах, вот как это будет, – подумала Джиллиан. – И они явно постараются сделать эту палку подлиннее, чтобы затолкать меня в карцер…»
– Ах, я же явилась на заседание совета корабля, джентльфины и джентльмены. Получила сообщение от доктора Маканай с приглашением вернуться для этого. Простите, если команда мостика затеряла мой ответ. Слышала, они там в большинстве неопытные новички…
Такката-Джим насупился. Возможно, она и посылала ответ, потерянный в суматохе на капитанском мостике.
– Сообщение Маканай тоже нарушило приказзз! А ваше возвращение полностью противоречит моим особым инструкциям.
Джиллиан изобразила удивление.
– Разве она не просто передала ваш вызов на корабельный совет? Правила ясны. Вы должны созывать заседание в течение двадцати четырёх часов после наступления смерти или неспособности капитана.
– К этому велась подготовка! Но в чрезвычайных случаях исполняющий обязанности капитана может не запрашивать мнение совета. Перед фактом прямого неповиновения приказу я имею полное пр-рраво…
Джиллиан напряглась. Все её приготовления окажутся бесполезными, если Такката-Джиму отказывает рассудок. Она могла прервать всё, прыгнув за вереницу кибердокторов на верхнем ярусе. Оттуда два шага до её офиса.
– …распорядит-тться задержать вас для допроса после окончания чрезвычайного положения.
Джиллиан взглянула на позы дельф-полицейских. Неужели им правда хочется причинить вред человеческому существу? Она считала их мимику и решила – вполне возможно.
Во рту пересохло, но она не показала этого.
– Вы неверно оценили свой статус, лейтенант, – осторожно ответила она. – Думаю, очень немногие фины команды удивились бы, узнав, что…
Слова застряли у неё в горле. Джиллиан ощутила озноб, пронзивший позвоночник; воздух словно заклубился и запульсировал вокруг неё. Она схватилась за поручень, чтобы устоять, когда глубокий рокот вдруг зазвучал в её собственной голове.
Все уставились на неё, удивлённые её поведением. Затем они ощутили то же.
Такката-Джим развернулся и крикнул:
– Пси-оружие! Маканай, линию связи с мостиком! Нас атакуют!
Фин-врач отскочила, поражённая скоростью, с которой Такката-Джим пролетел мимо. Джиллиан зажала уши, видя, как Мец повторяет её движение, – скрежет усилился. Охранники закрутились, бестолково свистя и выпучив глаза от страха.
«Остановить всё сейчас? – пыталась думать Джиллиан. – Но если это атака, надо оставить ссоры и объединить силы!»
– …некомпетентность! – кричал в комм Такката- Джим. – Что значит «где-то в тысяче миль»? Пеленговат-тть! Почему не работают активные сенсоры?..
– Подождите! – выкрикнула Джиллиан. Громко хлопнула в ладоши. Сквозь бурю эмоций прорвался её хохот. Такката-Джим продолжал торопливо рявкать на команду мостика, но остальные ошеломлённо уставились на неё.
Джиллиан смеялась. Шлепала по воде, хлопнула по ближнему киберврачу, ухватила Уатттсети за вздрогнувший бок. Даже Такката-Джим умолк, захваченный этим явно сумасшедшим приступом радости. Он смотрел на неё, забыв о панических докладах с мостика.
– Том! – кричала она во весь голос. – Говорила же, ты не умрёшь! Проклятье, люблю тебя, сукин ты… ты!
Фины смотрели на неё, выкатывая глаза тем сильнее, чем лучше понимали, о чём она кричала.
Она смеялась, а слёзы катились по её щекам.
– Том, – выговорила она едва слышно. – Я же сказала тебе, что ты не можешь умереть!
И вслепую, не видя, обняла того, кто стоял ближе.
Звуки доходили до Крайдайки, плывущего в невесомости.
Он будто слушал Бетховена или пытался до конца понять кита-горбача.
Кто-то оставил аудиоканал включённым – на случай, если он снова заговорит, – но не подумал, что канал работает в обе стороны. Слова из палаты проникали в резервуар-антиграв. Они дразнили, словно призраки смысла в великой симфонии, – намекали, что композитор уловил нечто, едва передаваемое нотами, к чему никогда не приблизится речь.
Такката-Джим всплескивал и бурчал. Отчётливые тона угрозы. Так же ясна осторожная предусмотрительность в голосе Джиллиан Баскин. Если бы он только мог понять слова! Но англик бы утрачен.
Крайдайки понимал, что корабль под угрозой, а он ничем не может помочь. Древние Боги ещё не отпустили его, двигаться ему тоже не позволяли. Им хотелось ещё многое ему показать, прежде чем он будет готов служить их целям.
Теперь Крайдайки одолевали периодические приступы ужаса – он тонул в битве с громадным спрутом, потом всплывал и отдыхал, чтобы снова погрузиться в хаос. Когда они тянули ВНИЗ, его снова захлёстывал водоворот идеоглифов и бурлящих снов, дробивших мышление инженера непрекращающим ощущением чужеродности.
Эта атака была бы невозможна, если бы уцелела его речь. Крайдайки горевал об утрате слова. Он слушал звуки разговора из внешнего мира, изо всех сил стараясь сосредоточиться на жутковато-знакомой музыке.
Вскоре он решил, что потеряно не всё. Некоторые слова узнавались – то одно, то другое. Самые простые, названия предметов и имена людей, связанные с ними действия.
Вот и всё, что могли сделать его далёкие предки.
Но ему не удавалось вспомнить больше, чем три- четыре слова подряд, и он не поспевал за разговором. Он мог трудолюбиво расшифровывать предложение и полностью забыть его, начав следующее. Это было мучительно сложно, и в конце концов Крайдайки оставил напрасные попытки.
«Такой способ не годится», – заключил капитан.
«Вместо этого, – сказал он себе, – попробуй гештальт. Фокус, который Древние Боги испробовали на тебе. Охвати. Растворись… Как Бетховен, ощутивший, что погружается в тайну Концерта для скрипки.
Бормотание сердитых разумных лилось в динамики. Шумы носились по палате и осыпались горькими каплями. После страшной прелести ВНИЗУ он чувствовал лишь отвращение. Заставлял себя слушать, искать способ – самый доступный способ помочь «Броску» и его команде. Желание поглотило его, он собрался в усилии. Надо было найти центр, фокус в хаосе этой речи.
* Злопамятность
Путаница
В отбойном течении
* Забыть
Про акул!
Междоусобица…
* Манит
Акула!
Тупое предательство…
Крайдайки вдруг почувствовал, что против собственной воли громко щёлкает. Зная, к чему это приведёт, попытался остановиться, но щелчки возникали сами собой в его лобной полости, а вскоре к ним присоединились низкие стоны.
Звуки ссоры в палате глохли, пока его тихое пение сплетало всё более и более плотную сеть вокруг. Гудящее, потрескивающее эхо растворяло стены, создавая взамен новую реальность. Тьма сгустилась рядом с ним.
«Уходи», – беззвучно велел он ей.
: Нет. Мы Вернулись. Тебе Придётся Учиться Ещё:
«Да я знаю, что вы всего-навсего мой бред! Никто из вас не способен издать даже звука! Вы всегда говорите отражениями моего сонара!»
: Твои Эхо Когда-Нибудь Были Такими Сложными?:
«Кому известно, на что способно моё подсознание? Моя память хранит куда более странные звуки, каких не слыхал ни один китообразный! Я был там, где живые облака свистом подзывают ручные ураганы! Я слышал громы судьбы в чёрных дырах, я слушал песни звёзд!»
: Всё Больше Доказательств, Что Ты – Тот, Кого Мы Хотим: Тот, Кто Нам Нужен:
«Я нужен тут!»
: Конечно.
: Пойдём,
: Крайдайки:
Древний Бог, К-К-Кф-крии, придвинулся ближе. Тело, прозрачное для сонара, переливалось. Острые зубы сверкали. Призрак или нет, но гигант двигался, и его, беспомощного, как прежде, уносило вместе с ним.
: ВНИЗ:
Когда Крайдайки уже почти сдался, он вдруг услышал звук. Поразительно – это был не его голос, беспомощный против безумного сна. Откуда-то ещё исходил он, мощный и настойчивый.
: Не обращай внимания: Иди:
Сознание Крайдайки метнулось к нему, будто к стае кефали, хотя гул разросся до оглушающих пределов.
: Ты Стал Сенситивен: У Тебя Есть Пси-Восприятие, Которого Не Было: Ты Ещё Не Знаешь Его Пользы:
Засмеявшись, Крайдайки открылся звуку извне. Гул ворвался в него, разрушая сверкающую тьму Древнего Бога, обращая её в сонарные вспышки, мерцающие и медленно гаснущие.
: Этот Путь Не Для Тебя…:
: Крайдайки.:
Большеголовый бог исчез. Крайдайки хохотал, радуясь избавлению от мучительной иллюзии, благодарный новому звуку, освободившему его.
Но звук усиливался. Победа оборачивалась паникой – она поглощала капитана и разламывала голову изнутри, грохоча о стенки черепа, настойчиво проламывая себе путь наружу. Мир превращался в чей-то кружащийся, стонущий вопль о помощи.
Крайдайки издал отчаянный переливчатый свист, пытаясь остановить сокрушительный прилив.
