26
Крайдайки
Человеку, выросшему на человекоанглийском, едва понятен даже самый тщательный англик в самом тщательном произношении неодельфа. Синтаксис и многие корни те же самые, но лондонец докосмической эры счёл бы странными и звуки, и издающие их голоса.
Модифицированные дыхала неодельфов испускают свист, писк, воспроизводят гласные и несколько согласных. Щелчки сонара и многие другие звуки издаются с помощью резонирующих полостей черепа очень сложной формы. В речи эти отдельные компоненты иногда совпадают по гармоническому ряду, иногда нет. Даже в самых благоприятных случаях попадаются долгие свистящие, множественное «т», стоно-гласные. Речь – это искусство.
Тринари существовал для отдыха, создания образов и передачи личной информации. Он сменил и обогатил дельфиний праймал. Но только англик связывает неодельфов с миром причин и следствий. Англик стал языком-компромиссом речевых способностей двух рас – мостом между миром огня и рук и плывущими легендами Сна Великого Кита. Лишь с ним неодельфам удалось поравняться с человеком в аналитическом мышлении, осмыслении прошлого и будущего, составлении планов, пользовании орудиями и ведении войн.
Некоторые люди задумывались, дар ли англик для китообразных.
Два неодельфа могут говорить между собой на англике, чтобы собраться с мыслями, но не станут заботиться о достаточной английскости звуков. Они воспользуются частотами за пределами человеческого слуха, и согласные практически исчезнут. Кининк это допускает, для него главное – семантика. Грамматика, двухуровневая логика, отсчёт времени – всё из англика, но значим лишь практический результат.
Принимая доклад Хикахи, Крайдайки сознательно выбрал самую смягчённую форму фин-англика. Так он дал понять, что коснётся личного.
Он слушал её, извиваясь, прогибаясь, ныряя и носясь взад-вперёд по бассейну для упражнений. Хикахи докладывала ему о своей встрече с планетологами, упиваясь натуральным воздухом в основных лёгких. Время от времени она замолкала и проносилась пару витков рядом с ним, потом говорила снова. Теперь её речь была совсем нечеловеческой, но приличный рекордер легко бы всё перевёл.
– …его это крайне заботит, капитан. Чарли считает, что даже если «Броску» придётся уходить, следует оставить здесь исследовательскую группу и катер. Даже Брукиде его идея нравится. Меня это поразило.
Крайдайки пронёсся перед ней и выпалил вопрос:
– Что они будут делать, если мы их высадим, а нас возьмут в плен? – Прогнувшись, нырнул назад и помчался к дальней стенке.
– Чарли считает, что его и сопутствующую группу могут счесть гражданским контингентом, вместе с группой Судман – Сах’ота на острове. Говорит, прецеденты были. Так что улетим мы, или нет, часть миссии будет продолжена.
Тренировочный отсек на «Броске» занимал сектор центрального кольца, десятью градусами выше колеса. Стены изгибались, и Крайдайки приходилось быть осторожнее с мелями по левой стороне. У правого борта плавали мячи, круги и сложные тренажёры-игрушки.
Сейчас Крайдайки чувствовал себя куда лучше. Досада, возникшая после сообщения Тома Орли, отступила. По крайней мере на время он мог забыть о печали, которую ощутил, согласившись с планом человека. Всё, что требовалось – получить формальное согласие совета корабля. Он искренне надеялся, что кому-то придёт в голову идея получше, но в то же время сомневался в этом.
Крайдайки нырнул под связку шаров и вылетел из воды. Сделав пируэт в воздухе, шумно упал на спину. Скользнул под воду и тут же встал на мощно плещущем хвосте. Тяжело дыша, он поглядывал одним глазом на Хикахи.
– Я уже подумал о том же, – сказал он. – Можно было бы оставить с ними Меца и все его записи. Сбросить с наших хвостов. За такое не жаль тридцати селёдок и анчоуса на десерт.
Он погрузился обратно в воду.
– Жалко, что такое решение аморально и непрактично.
Хикахи выглядела изумлённой – она явно старалась разгадать смысл его слов.
– Вот, смотри, – объяснил он своему лейтенанту. – Статус гражданских мог сработать, если бы нас убили или взяли в плен. Но если мы сбежим, а за нами погонятся ити?
Рот Хикахи приоткрылся – мимика, перенятая у людей.
– Конечно. Теперь ясно. Ксимини – закрытая система. Всего несколько трасс входа-выхода. Один бот не сможет доставить группу обратно к населённым планетам.
– И это значит?..
– Они будут брошены на планете, опасной для жизни, почти без медицинского оборудования. Извини, мне не хватило прозорливости…
Слегка повернувшись, она подставила левый грудной плавник. Цивилизованная версия древнего жеста покорности, вроде того, когда ученик-человек склоняет голову перед наставником.
При удаче Хикахи когда-нибудь выпадет командовать кораблём, намного крупнее, чем «Бросок». Капитан и учитель в нём радовались одновременно – её скромности и её уму.
– Хорошо, мы принимаем их идею к обсуждению. На случай, если придётся реализовывать план срочно, пусть бот стоит заправленный и готовый. Но под охраной.
Им обоим было известно, что это дурная примета – принимать меры безопасности на корабле, а не за его пределами.
Пёстрое резиновое кольцо проплыло мимо. Крайдайки ощутил желание догнать его. Так же его тянуло вжать Хикахи в угол, тереться о неё носом, пока не. Он встряхнулся.
– О дальнейших тектонических исследованиях, – сказал он. – Исключено. Джиллиан Баскин отправилась на твой остров, доставить необходимое Томасу Орли и помочь Судману изучать аборигенов. Оттуда она может захватить образцы для Чарли. Пусть довольствуется этим. Нам всем хватит работы, как только Суэсси вернётся с запасными частями.
– Суэсси уверен, что на сбитом корабле нашёл то, что надо?
– Абсолютно.
– Новый план подразумевает перемещения «Броска», а включение двигателей может нас выдать. Впрочем, выбора, похоже, нет. Я займусь планом перемещения корабля.
Крайдайки понял, что у него ничего не выходит. Оставалось лишь несколько часов до прибытия Суэсси, он говорит с Хикахи на англике… и она ведёт себя всё неприступнее и осторожнее. Неудивительно, что ни намёков, ни языка тела, ни малейшего представления, как она расценит его попытку сближения – примет или оттолкнёт.
Он ответил на тринари:
* Только сдвинем его —
Глубоко под водой
* До подбитой ракеты —
Мёртвой, ждущей
*Пока эта битва
Полыхает во тьме
* Заполняя пространство
Визгом диких кальмаров
* В это самое время
Орли, Рубящий Сети
* Там, вдали
Создал
Подмену
* Там, вдали
Правду
Раскроет
*Заманит акул —
Чтоб спасти нас *
Хикахи не сводила с него глаз. Об этой части плана она слышала впервые. Как и множество самок экипажа, Хикахи платонически обожала Томаса Орли.
«Надо было сказать поделикатнее. А ещё лучше промолчать!»
Глаза дельфы моргнули раз, второй, потом закрылись. Медленно уйдя в воду, она слабо запела сонаром.
Крайдайки позавидовал людям – у них были руки, способные обнять. Он тихо ушёл под воду рядом, чтобы коснуться её своим бутылкообразным носом.
* Не грусти о —
Сильноглазом Пилоте
* Песнь об Орли —
Споют даже киты *
Хикахи печально отозвалась:
* Я, Хикахи —
Почитаю Орли
* Почитаю капитана —
Почитаю соратников
* Сделано дело
Но по одной страдаю —
* По Джиллиан Баскин —
Милой, Жизнь Очищающей *
* По утрате её —
По скорби её тела *
Пристыженный Крайдайки почувствовал, как его окутывает тёмный саван тоски. Он тоже прикрыл глаза, и вода отозвалась эхом разделённой скорби.
Бок о бок парили они рядом, приподымаясь для вдоха и снова погружаясь.
Мысли Крайдайки были уже далеко, когда он вдруг ощутил, что Хикахи отплыла. Но потом вернулась, мягко скользнув по его боку, и нежно прикусила маленькими острыми зубами.
Почти против воли, Крайдайки понял, что возвращается тяга к жизни. Повернувшись, он испустил длинный бурлящий выдох, когда её подталкивания стали более дразнящими.
Вода начала обретать привкус счастья, и Хикахи замурлыкала знакомую песню, выросшую из древнейших сигналов праймала. Среди прочего в нём звучало и это – «Жизнь продолжается».
