Глава 7
До позднего вечера они с Колей трудились над устройством рыбьего хозяйства, что называется, не покладая рук. Вычистили рыбьи садки, запустили мальков, накормили, обиходили, домой вернулись затемно. Пока ужинали, вернулась Катя. Она была весела, мила, и стоило на нее взглянуть, как сразу становилось ясно, что Кате ее отдых очень понравился.
– Какой замечательный у них бассейн! И впрямь вода соленая. На дне плиточка голубенькая-преголубенькая. Кажется, что ныряешь в настоящее море. И пахнет морем. А еще они лампы ультрафиолетовые включают каждый час, лежишь, как на настоящем солнышке.
– Ты вроде бы даже загорела.
– Всюду шезлонги, белый песочек, пальмы в кадках. Включают шум моря, крики чаек, и еще этот запах! Я словно на настоящем побережье побывала! Спасибо вам, мои дорогие, за такой чудесный подарок!
Прибывшие Олег со Светой тоже присели к столу да за разговорами и засиделись, слушая Колю, который вдруг начал делиться с друзьями своими наполеоновскими планами.
– Хочу бычков на откорм взять, – важно покачивая головой, говорил он. – И не пяток, как собирался, а побольше. Земли вокруг пустующей полно, пусть пасутся. Одно поле я овсом засею, можно бы и еще, да трактор у дяди Васи сломался. Хочу попросить, чтобы он мне его совсем продал. Тогда я отдам его в нормальную починку, и все поля, какие есть вокруг дома, опашу.
– Погоди, вокруг какого дома? – спросил Олег.
Коля пожал плечами:
– Нашего.
Олег внимательно на него взглянул:
– Уж не на ту ли ты землю нацелился, где участки на продажу нарезаны?
Почуяв неладное, Коля насторожился:
– Какие участки? Кому на продажу?
– Ты разве ничего не слышал?
– О чем?
– Да о том, что у вас тут коттеджи в скором времени ставить будут.
– Где?
– Да у вас в Васильках. Что смотришь? Действительно ничего не слышал?
Коля покачал головой.
– Ну ты даешь! – поразился Олег. – Я думал, вы в курсе.
Он обвел взглядом остальных. Вид у всех был одинаково недоуменный.
И Олег растерянно сказал:
– Об этом репортаж снять собираются.
– О чем?
– О строительстве в ближайшем будущем нового поселка тут у вас в Васильках!
– Откуда знаешь?
– Слышал!
– От кого? – настаивал Коля.
– Все-то тебе расскажи. Что да от кого… просто поверь, что стройка будет.
– Олег, – заволновался еще больше Коля. – Кончай тихушничать! Дело-то серьезное, о чем ты говоришь? Может, обман? Брешут люди, сами не знают, о чем?
– Никакого обмана, – заверил его Олег. – Сам своими ушами разговор о новом строительстве у вас в Васильках слышал.
– От кого? Когда? Где?
Вид у Коли был достаточно разъяренный. Олег понял, что он может случайно попасть под горячую руку, перестал ломаться и рассказал.
– Не далее как сегодня днем отправил я девочек в хамам, а сам расслабился возле бара, взял себе пивка и сижу.
– Ты про дело говори.
– Так вот, сижу я, значит, и слышу, как за моей спиной кто-то про Васильки заговорил. Оглянулся, а там двое сидят. Мужик и баба. Мужика я не знаю, вроде бы не из наших, не видел его никогда. А вот бабу знаю. Она на нашем местном канале работает. Белесая такая, мордой на лошадь похожа. Но деловая, просто страх! А второй – вроде как ее заказчик. Я подслушал сколько мог их разговор и понял, что этот мужик хочет, чтобы баба с телевидения целый репортаж для его проекта сняла.
– Да что за проект? Ты можешь мне толком сказать?
– Погоди, сейчас я тебе лучше все покажу.
С этими словами Олег достал свой планшет и показал сайт, на главной странице которого и впрямь красовались их родные Васильки. Узнаваемые холмы, поросшие березками. Под ними извилистая чистая речка. Однако были и отличия. На сайте всем хорошо знакомый пейзаж был густо утыкан симпатичными домиками. И домиков этих было много. Очень много.
– Вот тут прямо за вашими домами новый поселок и будет.
Коля глянул и ахнул:
– Так это же почти впритык к моему дому!
– О чем и речь. Тут и план будущего поселка имеется. Хочешь взглянуть?
Коля взглянул и ахнул еще громче:
– И мое поле они тоже себе заграбастали! То, что я уже под овес назначил. Это по какому же праву происходит?
– У тебя на ту землю собственность оформлена?
– Ту землю мы вместе с домом покупали. Прежние хозяева сказали, что это их земля.
– А документы у тебя на землю есть?
– Надо у бати спросить.
И Коля пошел звонить родителям. Обратно вернулся мрачнее тучи.
– В общем, так, – заявил он. – Земля эта наша. А… а документов на нее нет.
Все замолчали. Что тут скажешь? И без слов было ясно, что без документов доказать свои права на ту землю будет Коле весьма затруднительно, если вообще такое возможно.
– Что же это получается? – пробормотал Коля. – Я напрасно на семена потратился? На солярку? Еще водку дяде Васе покупал, чтобы он разрешил своим трактором воспользоваться. А пахал сколько! Это же какой труд!
Коля чуть не плакал. Катя подошла и сочувственно обняла мужа. Ей лучше других было известно, сколько сил вложил Коля в эту землю. Как он корчевал деревья, как трудно было пахать целину, как они радовались, когда тяжелый труд был наконец завершен и готовая к посеву земля лежала перед ними. Как вместе предвкушали, что совсем скоро уже эта земля покроется зелеными всходами, сначала такими остренькими и крохотными, которые будут все расти и расти и постепенно превратятся в настоящее богатство.
– Откуда такая напасть на наши головы? Что это еще за поселок «Потусторонний мир»? Что это за хрень, кто мне объяснит?
Но сайт таких объяснений не давал. Сайт лишь предлагал участки на продажу.
– Ничего, Коля, – попыталась утешить Света, – может, у них еще и не получится с поселком-то! Кто в такую глушь захочет ехать? Они уже не первый день продают, а ни один участок еще не купили. Посмотри на план. Есть только парочка забронированных. Да и то сказать, кто захочет покупать землю, где ни водопровода, ни электричества, ни газа нет.
Но Олег добрых намерений своей жены не понял и тут же разбил все ее доводы на корню.
– Газ и электричество можно из Васильков протянуть, – сказал он. – Тут совсем близко. А для водоснабжения достаточно скважин набурить.
Коля совсем приуныл.
– Получается, никаких коров? Никаких телят? Не быть мне фермером!
– Почему! Возьмешь другое поле. Можно подумать, мало земли в округе.
– Это я уже очистил, целый год деревья корчевал. Знаешь, как тут все заросло за годы, когда не делалось ничего. А другую-то землю еще очищать надо, потом пахать, удобрять. Да и удобно, когда стадо перед глазами. Если бычков куда-нибудь подальше отогнать, то за ними следить надо. Убегут или украдут. Нет, мне эта земля нужна. Не собираюсь я ее никому отдавать! У меня тут все под боком.
Коля чуть не плакал. Всем стало его очень жалко, особенно главному виновнику переполоха – Олегу.
– Ты погоди огорчаться, – сказал он. – Завтра мы с тобой съездим в этот «Потусторонний мир». Прикинемся покупателями. Послушаем, что они нам расскажут. Да заодно и документики попросим показать. Может, у них еще и нету прав на эту землю. Может, это вообще одно сплошное мошенничество.
– Думаешь?
– Конечно! Сплошь и рядом такое жулье встречается.
И все равно Коля провел тревожную ночь. Саша даже из своей комнатки слышал, как Коля ворочается и вздыхает. А Катя что-то вполголоса ему говорит, наверное, успокаивает. Привидение в эту ночь вело себя прилично. Не шумело, не выло, вообще никак о себе не заявляло. Телевизионщики, остававшиеся ночевать в Васильках, наутро выглядели порядком разочарованными. И свои претензии, как ни странно, предъявили жителям деревни:
– Стеснительный у вас призрак! Всю ночь его караулили, а он и носа не высунул. Не врете ли вы насчет привидения? Есть ли что тут вообще?
Дядя Федор прямо опешил.
– Он перед нами не отчитывается, когда придет, когда уйдет.
А дядя Вася предположил, что призрак испугался, когда давеча они гоняли его по деревне, и теперь приходит в себя.
Потом дядя Вася со всем присущим ему гостеприимством пригласил телевизионщиков:
– Вы вечером снова к нам приезжайте.
– Вот у нас других дел нету, только к вам туда-сюда мотаться. Нет уж!
– Не хотите?
– Хватит и того материала, что уже отсняли.
А отсняли телевизионщики немало. В первую очередь интервью с жителями Васильков. Потом старый дом – вотчину призрака. И третье – то поле, на котором чаще всего любил бывать с визитами призрак. Его телевизионщики надеялись заснять в ночи, когда там будет завывать и сверкать своими зелеными глазами привидение. Но так как призрак заартачился, то пришлось снимать наутро.
Олег, который остался ночевать в Васильках, чтобы утром сразу ехать в «Потусторонний мир», подозвал к себе Колю и спросил:
– Видел тетку, которая у телевизионщиков за главную?
– И чего?
– Это она в баре была!
И так как Коля смотрел на него, явно не понимая, о чем речь, Олег ему пояснил:
– Эта тетка договаривалась вчера в баре с тем мужиком, который заказ ей делал насчет репортажа из ваших Васильков.
– Ты же говорил, что репортаж про строительство нового поселка должен был быть? А эти привидением интересуются.
– Ну, тогда я даже не знаю, – развел руками Олег и прежде, чем Коля успел ему посоветовать молчать, если он не знает, добавил: – Но тетка та же самая, это я тебе точно говорю. Я ее хорошо запомнил. Форменная лошадь. И лицом, и фигурой. Это точно она.
Коля в недоумении покрутил головой. Ни о каком новом поселке телевизионщики речи не вели. Иначе он бы уж знал. И про грядущее масштабное строительство в Васильках они за столько времени даже единого намека не сделали. Заботило телевизионщиков лишь то, что призрак старика ночью не появился. А им нужно было что-то предъявить заказчику, что-то связанное с воющим призраком. С этой целью телевизионщики на поле и отправились.
Саша с Бароном увязались со всеми. И оказавшись на поле, Саша нахмурился. Землю Коля тут и впрямь успел вспахать с неделю назад. Но сейчас вся пашня была порядком кем-то истоптана. Еще бы, кто тут только ни топтался за эти дни! И Саша, и баба Глаша, и дядя Вася с дядей Федором, и само привидение. Наклонившись к земле, Саша увидел четкие отпечатки собачьих лап – это были следы Барона. Ничего удивительного, пес носился по всей округе, мог и на поле побывать.
Телевизионщики бродили по полю, некоторые столпились в одном месте и щелкали затворами камер.
– Следы волчьих лап!
– Смотрите, какие огромные.
– Похоже, тут не просто привидение, тут оборотень!
К Саше подошел дядя Федор.
– Вот идиоты, – вполголоса произнес он, кивая на возбужденных членов съемочной группы. – Собачьи следы от волчьих отличить не могут!
– Так это они следы какой-то собаки нашли?
– Не какой-то, а моего Дика. Ну а чьи еще тут могут быть следы? Или ты волков у нас когда-нибудь видел?
– Нет.
Дядя Федор пожал плечами, мол, то-то и оно, и отошел. А Саша вернулся к изучению следов на поле, благо пока еще что-то можно было разобрать.
– Ага! А вот и мои следы, – пробормотал он.
Его отпечатки до сих пор оставались четкими. Вот тут он прислушивался к воющему привидению. Вот тут погнался за мелькнувшей тенью. Вот он достиг того места, где увидел тень.
– А чьи это следы?
На том месте у деревьев, где Саше померещилась тень, которую он впоследствии обозначил для себя привидением, виднелись следы чьих-то ботинок.
– Вот это да!
Саша не знал, носят ли привидения ботинки. Может, некоторые и носят. Если люди носили такую обувь при жизни и она им нравилась, почему они должны отказаться от этой привычки после смерти? Но Саша точно знал другое. Он знал, что привидения оставлять на земле свои следы никак не могут.
– Значит, тут был человек, а никакой не призрак!
Или это был человек, который, как и Саша, выслеживал призрака? Все жители Васильков в той или иной степени интересовались привидением. Может, кто-то из них тут и наследил? Но кто?
Саша сфотографировал следы ботинок. Тяжелые, с рифленой подошвой. Следы были с продольными бороздками и кантиком по краю. Одновременно Саша прикинул, у кого из местных мог быть такой размер? И такая обувь? Он уже раньше раздумывал над этим вопросом, но потом за другими делами ему стало недосуг. А теперь вот мысль вернулась. И парень решил на сей раз ее додумать до конца.
Размер у подозрительных ботинок был сорок пятый, не меньше. Сам Саша носил сорок третий, а эта обувь была размера на два больше. Значит, тут был мужчина. А мужчин в Васильках было раз, два и обчелся. Дядя Вася не подходил, у него нога была деликатного сорокового размера. Дяде Федору размер подходил, но тот никаких ботинок не признавал, а неизменно таскал на своих ногах неказистые резиновые сапоги. У него и на зиму имелись специальные из полиуретана и с подкладкой из овечьей шерсти. И кто оставался?
Коля, Сережа и сам Саша. Но насчет себя Саша был твердо уверен. У него такой обуви отродясь не водилось. Значит, оставались Коля и Сережа. Коля был ближе. С него Саша и решил начать свою проверку. И придя домой, он небрежным тоном спросил у сестры:
– А где Колины ботинки?
Катя возилась с тестом, которое она за неимением дрожжей поставила на опаре и которое почему-то у нее никак не хотело подниматься.
– Какие еще ботинки? – несколько раздраженно откликнулась она.
– Такие грубые с рифленой подошвой!
– А цвет?
Цвет Саша не знал.
– Посмотри у дверей, – крикнула Катя. – Вся его обувь там.
Саша пошел смотреть. Он внимательно изучил летнюю, демисезонную и зимнюю обувь Коли. Но ничего подходящего не нашлось. Имелось три пары ботинок, но подошвы у них были совсем с другим рисунком.
– Я пойду прогуляюсь!
Катя не ответила. Она запихивала опару обратно в печь, где было потеплее и где упрямица должна была подняться.
А Саша отправился к Сереже. Тот суетился по хозяйству. К Сашиному удивлению, все было в полном порядке. Животные счастливо щипали первую весеннюю травку, а сам Сережа чистил хлев. Первым делом Саша кинул взгляд на ноги Сережи, но тот был в резиновых сапогах. Впрочем, дурачка Саша особо и не подозревал. Сережа за собой-то уследить не всегда успевал, где уж ему за привидением гоняться.
– Как Хлебаковы? Не тревожат тебя?
Не оглядываясь, Сережа помотал головой.
– А Мальвина?
– Не приходила больше.
– Ты скажи мне, если они до тебя докапываться будут.
Сережа продолжал орудовать вилами.
– Мы завещание твоей бабушки видели. Ты не тревожься, там наследник хотя и был указан, но само завещание куда-то пропало.
Впервые с начала разговора Сережа проявил интерес. Он перестал работать и уставился на Сашу так внимательно, что тому даже стало не по себе.
– Что смотришь? Видели мы завещание твоей бабушки. Там единственным наследником назван Владимир Хлебаков. А о тебе баба Глаша велела заботиться. Специальное указание на твой счет имеется.
– А где это завещание сейчас?
Говорил Сережа вполне разумно. Саша даже удивился, что дурачок способен правильно выговорить сложное слово «завещание», но все же ответил:
– Оно было у дяди Федора. Но, похоже, его Мальвина стянула.
Лицо Сережи расслабилось. И глаза потухли. Теперь это снова был привычный всем Василькам дурачок с пустым взглядом и приоткрытым ртом, из которого порой вытекали слюни. Он опять взялся за вилы, очищая стойла от навоза. А Саша понял, что раз он до сих пор не нашел нужных ему ботинок, визита в дом к Хлебаковым ему не избежать.
Нельзя сказать, чтобы ему хотелось к ним идти. Не те это были люди, чтобы к ним лишний раз соваться. Но к его удивлению, Хлебаковы приняли его приветливо и вроде как даже радостно. И тому было вполне понятное объяснение.
– Мы у адвоката в конторе были, он нам объяснил, раз завещание старуха у него не регистрировала, то нам надо свидетелей побольше раздобыть, чтобы те подтвердили, что дом свой бабка именно нам завещала!
Дядя Вася, как потенциальный свидетель, уже сидел тут. И был он изрядно пьяненьким. При каждом произнесенном Хлебаковым-старшим слове дядя Вася кивал в знак согласия.
Саша решился возразить:
– Если без завещания, то по закону наследник – Сережа!
– Как же так?! – возмутился Хлебаков-старший. – Есть же завещание! Есть! В нашу пользу! Пусть от руки написано, но все равно – последняя воля покойницы.
Саша удивился и осторожно спросил:
– И где это завещание находится?
– Тут!
И Хлебаков-старший извлек из ящика стола бумагу, один в один похожую на ту, которую уже довелось читать Саше. И смысл в этом новом завещании был все тот же. И почерк похож. И подпись. Но была ли это рука самой бабы Глаши? Или кто-то мастерски подделал ее почерк? Два раза подряд, надо отметить.
Но стоило Саше выразить свои сомнения, как все Хлебаковы дружно на него кинулись:
– Это старуха писала! Своей рукой! Мы все видели!
История с этим завещанием изначально была какой-то мутной, а теперь и вовсе потемнела. Якобы написанное бабой Глашей, хранилось оно почему-то не у нее дома, не у нотариуса, а у Хлебаковых. Причем то первое завещание спрятал у себя в кармане дядя Федор, а теперь оно вдруг откуда-то вновь появилось. И тут Сашу осенило. Это же не то завещание! То дядя Федор свернул в четыре раза, иначе оно в карман не помещалось. А это написано на ровном листе бумаги без заломов. Значит, экземпляр точно другой. Что же, баба Глаша написала два одинаковых завещания? В двух экземплярах или даже трех-четырех?
И чем больше Саша думал, тем больше уверялся, что завещание – подделка. От этих Хлебаковых и не такого можно ожидать.
– Филькину грамоту, а не завещание вы показываете! Кто угодно такую бумажонку написать от руки мог. Завещание, оно на гербовой бумаге должно быть, с подписями и печатями, все как полагается. А на вашей бумажке печати имеются? Нет? Ну вот, потому и нотариус говорит, что завещания нету.
– Он не так говорит! Он говорит, что не важно, донесла баба Глаша завещание до нотариуса или нет, завещание есть и надо найти свидетелей.
– Вы забываете, у покойницы имеется внук. Он законный наследник!
– Я тебе сейчас покажу, кто тут законный наследник!
Но продолжить этот спор и показать наследника Хлебаковым не удалось. Одно из стекол в их большой комнате внезапно зазвенело и осыпалось осколками на пол. Вместе с разбитыми стеклами на пол упал и камень. Затем еще один влетел в другое окно. С улицы донеслись чьи-то крики, улюлюканье и издевательский смех. Хлебаковы бросились наружу, сбив с ног и задремавшего было дядю Васю, и Сашу, и заодно уж и Барона. Собаку не затоптали лишь благодаря увертливости самого Барона. Пес словно ртуть скользил между ног взбесившихся Хлебаковых и уцелел. А вот Сашу они изрядно помяли. Про дядю Васю и говорить не приходится, тот еле переводил дыхание.
На улице перед домом Хлебаковых собралась уже целая толпа. Тут были и мужчины, и женщины самых разных возрастов. Но все они были очень возбуждены, что-то кричали, размахивали кулаками. В руках у некоторых мужчин были палки, у других ломики, а у третьих и вовсе при себе оказались охотничьи ружья. Сперва Саша не понял, кто все эти люди и зачем они сюда явились. Но затем он разглядел впереди толпы фигуру Мальвины и понял, что это та самая подмога, которую женщина обещала привести за собой в Васильки.
Хлебаковы тоже это поняли, но ничуть не устрашились. Их вроде бы даже раззадорило появление столь многочисленного врага. Почесать кулаки они все были не дураки. Да и выпитая водка горячила им кровь. И теперь они предвкушали нешуточную драку. И радовались.
– Ха-ха, – зловеще рычали они. – Мясо само к нам прибыло!
За считаные секунды Хлебаковы тоже вооружились кто во что горазд. В ход пошли и кирпичи, и топоры, и просто колья из забора. Хлебаковы растопырили руки, покрепче уперлись ногами в землю и оскалили зубы, показывая, что готовы за свои права стоять насмерть. И родственники Мальвины от такого зрелища в большинстве своем как-то притихли и призадумались.
Саша был готов поклясться, что в этот момент каждый из них прикидывал, а стоит ли Мальвина того, чтобы вписываться за нее в такую драку. И при этом каждый понимал, что своя рубаха ближе к телу, Мальвина поблагодарит да и забудет об услуге. А что будет с ними? Один думал, а как быть, если ему в драке выбьют коронки? Или сломают зубной мост? Кто будет оплачивать недешевые услуги дантиста? Уж ясно, что не Мальвина. От нее такой щедрости не дождешься.
А если мне руку или ногу сломают, думал другой? Тогда прощай высокооплачиваемая работа. Держать калеку на хорошем месте никто не будет. Мигом на тепленькое местечко усядутся конкуренты. К тому же в драке всякое случается, вдруг ему вовсе башку пробьют? Тогда уже прощай не только работа, прощай сама жизнь. И ради кого? Ради Мальвины? Нет уж, лучше держаться подальше, целей будешь.
Третий вспоминал какую-нибудь давнюю обиду, причиненную ему Мальвиной. Это тоже могло оказаться благовидным предлогом, чтобы с чистой совестью удрать с поля боя.
– Ну, кто самый смелый! Выходи!
И в целях устрашения врага Хлебаков-старший внезапно открыл рот и впился зубами в деревянный кол, который выхватил из рук у кого-то из своих. В считаные мгновения он его разгрыз, а обломки бросил в сторону Мальвины.
– Так будет с каждым!
После этого в рядах родственников Мальвины наметились просветы.
– Убью-ю-ю! – взревел Хлебаков, делая шаг вперед. – Убью каждого, кто сунется!
Но среди родни Мальвины все же нашлось несколько отчаянных смельчаков. То ли им было нечего терять, то ли с головами у них было не в порядке, то ли должны они были Мальвине, но эти трое выдвинулись вперед. Увидев, что и среди них есть свои безумцы, остальные родственники тоже приободрились. И пустовавшие места вновь стали заполняться.
Хлебаков, видя, что теряет преимущество, пошел ва-банк. Он разбил пивную бутылку о голову мирно дремлющего дяди Васи, который из состояния дремы сразу же отправился в нокаут. Но никто из Хлебаковых не обратил на это ни малейшего внимания, словно бы так и нужно. А Хлебаков сделал шаг вперед и произвел несколько воинственных взмахов получившейся из бутылки «розочкой». За ним шагнули и остальные Хлебаковы:
– Трусы!
– От таких и слышим!
И родня Мальвины недружно, но все же двинулась вперед. Кто-то сделал шаг пошире, кто-то поменьше, но в целом расстояние между враждующими сторонами сократилось.
– Убирайтесь!
– Руки прочь от нашего наследства!
Услышав это, Хлебаков окончательно разъярился:
– Дом наш! Деньги наши!
Теперь он стоял почти нос к носу с самыми рьяными защитниками Мальвины. Но драки не случилось. В тот момент, когда обе стороны разделяли уже не метры, а считаные сантиметры, в Васильки прибыла полиция.
– Шухер!
– Менты!
В третий раз за короткое время в Васильки приехали служители порядка. И драчуны тут же разошлись в стороны. Но все же такое скопление народа было для Васильков совсем не характерным явлением. И полиция не могла не заинтересоваться, по какому поводу сходка с кольями, топорами и ружьями.
– Что тут происходит?
Из машины вышел подтянутый мужчина в костюме. Этот типчик настолько сильно отличался от работников здешнего отделения, что все сразу поняли: это не местный. И точно. Подтянутый мужчина оказался следователем из городского управления. Он назвал свою должность, имя и фамилию. Но имя моментально вылетело у Саши из головы. Он только запомнил, что должность была внушительная. Начальник чего-то там. И еще что фамилия у следователя была Басов.
– По какому случаю сходка?
Хлебаковы враждебно молчали. Ментам ни своим, ни тем более городским они не доверяли. А вот среди родственников Мальвины нашлась парочка таких, кто с радостью сдал всю ситуацию властям. Эти люди принялись объяснять, что их родственница Мальвина – порядочная работающая дама – взялась ухаживать за пожилой женщиной, которую снабжала и продуктами, и лекарствами, и стройматериалами, и вообще была той родной дочерью. Взамен пожилая, облагодетельствованная Мальвиниными щедротами должна была оставить той свое имущество.
– А теперь эти, которые пальцем о палец не ударили ради старухи, хотят себе ее дом заграбастать. Наследниками себя покойной Глафиры Андреевны называют!
– Наследниками, говорите? – задумчиво произнес следователь. – А вы, значит, тоже наследниками покойной себя считаете?
– Мальвина наследница! И Федор – муж ее!
– Так-так… Тогда попрошу обе заинтересованные в получении наследства стороны проехать со мной в отделение.
Хлебаковы радости от этого приглашения не выказали.
– Зачем это?
Мальвина тоже не рвалась в полицию, равно как и дядя Федор:
– И почему это мы должны куда-то с вами ехать?
– А потому, что гражданка Сурикова Глафира Андреевна скончалась не своей смертью. Она была убита. Задушена ночью в собственной постели. И вы – наследники, как лица заинтересованные в ее смерти, должны проехать со мной.
После его слов над всеми Васильками воцарилась такая тишина, что стало слышно даже мычание коровы Зорьки далеко отсюда на лугу.
И пробудившийся дядя Вася очень кстати сокрушенно произнес:
– Вот как ведь в жизни бывает. Бабку убили, а корова ее пасется себе преспокойненько. Пасется и, между прочим, исправно доится.
В словах дяди Васи крылся значительный смысл, хотя в тот миг никто из присутствующих этого еще не осознавал. Глубокий смысл должен был открыться жителям Васильков позднее. И поэтому сейчас на дядю Васю и его слова, как это частенько случается с пророками в своем отечестве, внимания никто не обратил. И остался дядя Вася, всеми позабытый и заброшенный, сидеть на том бревнышке, на котором случилось ему приземлиться.
Впрочем, просидел он там недолго. Стоило скрыться из виду полицейской машине, увозившей с собой Мальвину с мужем и наиболее рьяных представителей семейства Хлебаковых, как дядя Вася встал и, что-то бормоча себе под нос, поплелся к своему дому.
– Выпить бы не мешало. Да где же возьмешь? Лавка сегодня не приедет, мотор старый, вот-вот закипит.
– Что ты там бормочешь, дядя Вася? – приветливо спросила у него Катя, которая как раз поджидала автолавку, чтобы купить какую-нибудь булку к обеду.
С домашней выпечкой дело у нее упорно не ладилось. Тесто на опаре проявляло прямо-таки феноменальную неуступчивость и никак не хотело подниматься.
– Еще хочу палочку дрожжей взять, – пояснила Катя, соскучившаяся в ожидании. – Начиталась, что дрожжи – это вредно, хотела на опаре тесто поставить. Вроде бы все правильно сделала, а оно не поднимается. Теперь куплю дрожжи да по старинке замешу тесто.
– Иди домой, Катенька, – посоветовал ей дядя Вася. – Не жди. До Низинок на своем тарантасе Петр еще кое-как дотянет, а к нам уж не доедет. Закипит.
Катя пожала плечами и осталась ждать. Слова показавшегося ей не вполне трезвым дяди Васи ее не вразумили. Катя сидела и мечтала о теплой булочке. Ну, если батона не будет, то хотя бы ржаного хлеба Коле нужно было купить позарез. То непонятное закисшее месиво, в которое превратилась поставленная еще вчера опара, не могло быть использовано для выпечки. За долгие часы ожидания тесто не поднялось ни на сантиметр, хоть самой воздух в него вдувай. И Катя осталась ждать.
Но когда автолавка с товаром не приехала в назначенный час, Катя насторожилась. На ее памяти такое было впервые. Обычно водитель – Петр Петрович – был точен словно часы. И в Васильках он появлялся ровно в час дня. Но только не сегодня. Сегодня Катя прождала его до половины второго, а потом позвонила в Низинки, где у нее жила знакомая. Та объяснила, что Петр Петрович сломался, у машины закипел мотор.
– Вот тебе раз! – воскликнула Катя. – Не иначе как дядя Вася накаркал!
Впоследствии же всем жителям Васильков было суждено признать, что тот случайный удар пивной бутылкой, который получил дядя Вася от старшего из семьи Хлебаковых, позволил открыться в нем пророческому дару. И дар этот оказался такой силы и размаха, что буквально не помещался в этом невинном старом пьянице, рвался наружу, сея вокруг панику и страх.
