Глава 15
Следующие несколько часов прошли спокойно за разговорами и чаепитием. Катя наделала множество горячих бутербродов с сыром и колбасой. Сперва она хотела ограничиться сосисками с зеленым горошком и кетчупом, но оказалось, что килограммовая упаковка сосисок испарилась из их холодильника без всякого следа.
Катя даже допрос учинила:
– Признавайтесь, господа хорошие, кто из вас двоих сосиски подъел?
Ни Саша, ни Коля в данном преступлении не признались.
И Катя вынесла вердикт:
– Барон утащил!
Саша обиделся:
– Наговариваешь на собаку! Барон – не вор!
Его поддержал Коля, странным образом воспылавший симпатией к Барону.
– Небось сама пристроила эти сосиски, – сказал он жене, – а теперь собаку обвиняешь.
– Да ну вас! Я еще в своем уме. Были сосиски. На нижней полке лежали. Точно их собака своровала. Вот найдете пожеванную собачьими зубами упаковку, попросите у меня прощения, что не верили.
Но даже отсутствие сосисок никому настроения не испортило, ведь горячие бутерброды в исполнении Кати были превосходны. Белая булочка, сверху сливочное маслице, кружок колбаски и внушительный ломоть сыра. Бутербродов было много, Катя заготовила их заранее, но до окончательной кондиции она доводила их партиями. Закладывала на тарелку по шесть штук, ставила на шестьдесят секунд в микроволновку, масло таяло, пропитывая булочку, сыр плавился. И пожалуйста, перед вами шесть горячих вкусных маленьких бутербродиков. Ноль десятых хлопот и масса удовольствия.
Пока готовилась следующая партия, предыдущая уже съедалась. Три таких партии, и даже Коля, который мог умять в одну, извините за выражение, харю полтора десятка таких вкусняшек, и тот отвалился от стола, с удовольствием поглаживая заметно округлившееся пузо.
– Ох, и вкусно! Давно я так вкусно не наедался. Отличный сегодня день получается!
С этим все согласились. Катя убрала посуду со стола, ее было совсем немного – еще один плюс этого блюда. Затем она разлила по чашкам горячий чай и подсела к мужчинам.
– Я вот все думаю, как это получилось, что гроб старика совсем не с той стороны дома нашелся? Вы копали под порогом, где и было указано, а гроб стоял с противоположной стороны.
– Б-р-р! – передернуло Колю. – Хорошо, что ту часть мы фактически не использовали.
– Да уж, жутко даже представить, как бы это было, поставь мы свою кровать над гробом старичка.
– Странные были нравы у прежних хозяев. Что это за идея такая, хоронить покойника под домом.
– Не под домом, под порогом, – поправил родичей Саша. – Вход в дом раньше был с той стороны. Вот посмотрите!
И он вытащил фотографию, на которой был запечатлен их дом.
– Вот наши березы! – обрадовалась Катя.
– Посмотрите и скажите, вам ничего тут не кажется странным?
– Точно! Вход в дом совсем с другой стороны!
– Вот именно! – воскликнул Саша. – Я тоже не сразу допетрил! Смотрю на фотографию и думаю: что-то тут не так. А потом по расположению берез понял, что не так. Березы-то перейти на другое место не могут. И сам дом развернуться на сто восемьдесят градусов тоже не может. Значит, кто-то из прежних хозяев перенес крыльцо от северной стены к южной.
– А на месте старого крыльца сделали пристройку, в которой разметили сразу несколько комнат.
– Как раз над головой у мертвого старичка!
Упрекать прежних хозяев было нельзя. Полезная площадь дома за счет этого маневра увеличилась заметно. Но вот как быть с этической стороной вопроса?
– Неужели им самим было не жутко, что под полом их жилых комнат находится чей-то гроб? Я не знала, но мне всегда в тех комнатах не по себе делалось. А они!
– Скорей всего, они ничего не знали.
– Как же так? Они же делали пристройку!
– Они новые полы постелили прямо поверх старых досок. Ничего не вскрывали. И о существовании этого подвала могли даже не подозревать. Я специально в подвал лазил и убедился, что строительство велось тяп-ляп, не по правилам. Старые перекрытия строители даже не тронули. С одной стороны они поставили новые столбы, а с другой использовали старые стропила для выведения новой пристройки.
– Ясно! Сэкономить хотели!
– Вот те раз! – растерянно пробормотал Коля. – Значит, Петровы, ну, те люди, у которых мы купили дом, ничего про старика не знают? А я уж хотел звонить бате, чтобы он позвонил тем чудикам, у которых они с дедом дом покупали, с претензиями. Но если покойник и впрямь не их и они про него ничего не знали, тогда с них и взятки гладки.
На этом и порешили. Вообще, настроение было хоть и отличное, но какое-то сонное. Сказывались и бутерброды, и тревожная ночь, проведенная по большей части на ногах, и общая нервотрепка последних дней.
– В сон что-то клонит, – пробормотал Коля.
Барон уже давно мирно дремал у входа, свернувшись калачиком и уткнувшись носом в свой мягкий и теплый живот, что было лишний раз признано Катей следствием того, что пес сожрал сосиски, – мол, он чувствует себя виноватым.
– Целый килограмм умял, чего теперь не дрыхнуть!
Но если у Барона наступил тихий час, то оказалось, что людям отдыхать еще рано. Внезапно в дверь раздался стук:
– Тук-тук-тук! Есть кто живой?
Голос принадлежал следователю. И стоило ему войти, как он сразу же поинтересовался:
– Ну, граждане хорошие, расскажите, как вы дошли до жизни такой?
Несмотря на то что тон у следователя был шутливый, глаза его смотрели настороженно.
– Признавайтесь, как давно вы знали о том, что у вас в доме незаконное… м-м-м… захоронение имеется?
– Мы вообще не знали!
– Хотите сказать, что это не вы все эти слухи распускали о призраке, людей по округе пугающем?
Вопрос был адресован всем троим. Поэтому и искреннее возмущение переполнило всех троих. Переполнило да и выплеснулось на самого следователя:
– Нет!
– Что вы!
– Конечно не мы!
Следователь даже попятился.
– Тихо, тихо! Допустим, я вам верю. Но тогда следующий вопрос. Где прячется ваш сосед?
– Кто? Какой сосед?
– Сережа – внук Глафиры Андреевны.
Все трое переглянулись, а потом Саша спросил у следователя:
– А с чего вы взяли, что он вообще в Васильках?
– Объясняю. В ходе следственных мероприятий по задержанию гражданина Сергея Сурикова нами было установлено, что на него зарегистрировано движущееся транспортное средство – автомобиль «Мицубиси Паджеро».
У Коли отвисла челюсть, но уже через секунду он воскликнул:
– Так это его машина! А я-то все голову ломал, кто на такой тачке у нас по округе раскатывает! Окна тонированы, кто внутри, не разглядеть. А это Сережа шикует!
– Что вы такое говорите! – возмутилась Катя. – Сережа машину водить не умеет!
– Водительские права им, однако, были получены два месяца назад.
– Не было у Сережи никакой машины! У него на покупку даже блохи-«Оки» денег не было! Какой уж тут «Мицубиси»! Он же под два ляма стоит!
– Может быть, у самого Сережи денег и не было, – согласился с Сашей следователь. – А вот у его бабушки такие средства имелись. И точно известно, что именно на этой машине подозреваемый возил на рынок продукты, а после совершения нападений на ней же мог передвигаться по округе.
Все помолчали. А потом Коля предположил:
– Так он уж небось давно передвинулся куда-нибудь подальше отсюда. В город, например.
– Нет, – возразил следователь. – Он тут.
– Да откуда вы знаете-то?
– Во время поисков нашими людьми в лесу неподалеку от Васильков обнаружено место, где старуха с мальчишкой держали свою машину.
– В лесу? Да не было у них никакой машины! Они же бедные.
– Машина была, – упрямо произнес следователь. – И видимо, там, в лесу, они прятали ее от любопытных взглядов соседей. От ваших взглядов. Понятно, что покойница с внучком водили вас за нос?
Все уже и сами поняли, что покойная бабка Глаша была не такой простой и бедной, какой хотела казаться. Вполне могла и машину купить. И от глаз соседей ее спрятать. Тем более что лес начинался сразу за ее домом. Со старухи вполне бы сталось гонять Серегу с сумками с товаром до машины, а потом старой лесной дорогой в обход Васильков добираться на машине до трассы.
– Ну и что? – пожал плечами Коля. – Была машина и была. Как это указывает на то, что Серега сейчас неподалеку прячется?
– А так и указывает, что машину эту мы нашли. Она стоит в своем, если можно так выразиться, гараже в лесочке неподалеку от дома Глафиры Андреевны. Прошлой ночью ее там не было, а нынче вдруг появилась. А это значит, что и сам Сергей находится нынче в Васильках. Ведь иначе зачем бы он перегнал машину обратно к дому?
В словах следователя был резон. С этим все молча согласились.
Следователь продолжил:
– Но даже если мы знаем, что подозреваемый в Васильках, где он прячется? Дома его нет. Мы продолжаем наблюдать за его домом. Остаются соседи. К Хлебаковым мы сходили. К вдовцу заглянули. К вашему свихнувшемуся старому пьянице – дяде Васе – тоже. Все они клянутся, что Сергея не видели. Из жилых остается только ваш дом.
– Намекаете, что Сергей у нас в доме обитает?
– Не знаю. Вы мне это скажите. Тут он или нет?
– Нет! – воскликнул Саша. – Никого тут, кроме нас с вами и Барона, нету!
Воскликнуть-то он воскликнул, но тут же вспомнил про шум и такой подозрительный шорох в дальнем углу чердака. Тот самый шорох, который он слышал прошлой ночью, когда сам наведался на чердак. И ведь не один раз этот шорох раздавался, а целых три. И пропавшие невесть куда из холодильника сосиски тоже как-то вдруг сами собой вспомнились.
Но вслух Саша ничего не сказал. И даже виду не подал, будто бы что-то смекнул. Он лишь с нетерпением ждал, когда следователь от них свалит, чтобы проверить свою догадку. Следователь долго не задержался.
– Если увидите подозреваемого или заметите что-либо подозрительное, сразу же звоните мне.
И ушел. Как только за следователем закрылась дверь, Саша не стал откладывать дело в долгий ящик и сразу же полез по лестнице на чердак.
– Ты куда?
– Что ты там забыл?
– Сейчас-сейчас, – буркнул Саша. – Подстрахуйте меня.
– Как?
– Стойте тут.
Оказавшись на чердаке, Саша огляделся. Сколько же здесь места! Дом строился просторным уже изначально. Да потом к нему еще пристраивались все новые помещения. Теперь чердак был поистине огромным. И даже та старая мебель и прочая рухлядь, которой тут было все загромождено, не могли полностью скрыть его размеров. И где тут искать? Можно целый день блуждать, да так и не найти искомое.
– Сережа, – подал голос Саша. – Сергей! Отзовись!
В ответ тишина.
– Я знаю, что ты тут. Слышал, как ты шуршишь. И я знаю, что это ты украл у нас сосиски из холодильника. Ты голодный? Выходи, мы тебя накормим нормальной едой.
Снова тишина. Лишь легкий шорох донесся из того угла, где Саша уже слышал его раньше. В другой раз он бы решил, что это ветерок или мышь, но сейчас он понял, что догадка его верна.
– Серега, хватит в прятки играть. Выходи! К нам только что следователь приходил, но мы тебя не выдали.
Шорох стал громче. Потом раздались сопение, вздохи, а затем из дальнего темного угла на четвереньках выбрался Серега. Вид у него был дикий. Одежда порвана и в грязи. Волосы встопорщены. Да еще вдобавок он был весь покрыт толстым слоем паутины. Тем не менее Саша кинулся к нему с раскрытыми объятиями:
– Серега! Нашелся!
– Я бабку не убивал!
Это было первое, что он произнес. И Саша удивился. Нет, не тому, что сказал Сергей. Удивителен был сам его голос. Куда делись привычные гнусавость и заикание? Сергей говорил совершенно нормально. Не глотал окончания слов, не отворачивался, смотрел в глаза собеседнику прямо.
– Чего мне ее убивать? Хоть старуха была и редкой жадиной, но ко мне она по-своему была добра. Я ее бабушкой считал. А ее богатство мне было не нужно. Оно ее саму с ума свело, мне такой же участи для себя не хотелось. Ты мне веришь?
– Верю! Только тебя еще кое в чем подозревают! Говорят, что ты в Низинках побывал и на бабу там напал.
– На кого?
– На тетку Варину.
– Нет, вообще не при делах я тут! – покачал головой Серега. – Я эту бабу всего один раз в жизни и видел, да и то мельком. Знаю, что у нее с мужем нелады. Это я от Вари слыхал.
– А Мальвину?
– С ней-то что?
– Убили ее. В твоем доме убили. И в погреб, где у бабки припасы стояли, столкнули. Не ты?
– Нет! Вот тебе крест, что не я!
И Серега широко и истово перекрестился.
– Все золото бабкино, – прошептал он. – Проклято оно! Верно бабка говорила, что боязно ей за ним идти и что по уму, так не надо бы его вовсе доставать. Да смерть свою чуяла, вот и решила, что должна мне золото передать. А как мы его достали, так все и закрутилось.
– О чем ты говоришь?
– Помнишь, когда ты бедную бабку напугал, смертью ее переодевшись? По полю за ней с косой бегал?
– Я не специально.
– Не о том речь сейчас, – отмахнулся от его оправданий Серега. – С этого все несчастья мои и начались. Бабка так от твоего представления струхнула, что на следующую ночь меня разбудила, лопату в руки сунула и велела с ней идти. Мы к вашему дому пришли и рыть начали под ним. Бабка очень боялась, что мы до рассвета не успеем. Все меня подгоняла. Я ей говорю, услышат нас. А она: нет, не услышат. Во-первых, с другой стороны от входа копаем, а дом большой, старой его частью хозяева и не пользуются. А во-вторых, я им в йогурт таблеток намешала, кто йогурт выпьет, тот до утра без задних ног дрыхнуть будет.
– Точно! Коля тот йогурт выпил и крепко задрых! А мы с Бароном за призраком гонялись.
– Видели мы вас. Чуть все не бросили. Да бабка назад меня вернула. Она прямо сама не своя была. Все боялась, как бы ей не помереть раньше времени. У меня уже руки отваливались, спина трещала, а она все свое. Копай да копай. Дескать, теперь останавливаться нельзя. Яму если найдут, живо смекнут, в чем дело, не видать нам богатства дедовского. Сами все достанут. Раз уж начали, говорит, нужно дальше копать. Мол, там всего чуть-чуть осталось. Что скажу, там и впрямь оставалось немного. Только такого страху, как в тот раз, я в жизни своей еще не испытывал. Докопали мы до погреба, дерево гнилое, дыру я в перегородке запросто проделал. Влез в подвал, а там гроб! Я как свет зажег, да как увидел, ЧТО там стоит, у меня и руки затряслись, и лопата выпала, и фонарь куда-то улетел. Мать моя родная! Стою я в этом подвале и шевельнуться не могу. Того и гляди, сам помру. Ведь гроб же! А бабка моя как взбесилась. Знай свое талдычит. Копай да копай! Хоть и вижу, что ее саму со страху озноб колотит, а все одно не сдается. Говорит, тут оно где-то припрятано, не могли Савва с братьями обмануть, я точно знаю, тут искать надо. Я ей и говорю, где же тут? Тут гроб стоит. А она командует, ты гроб в сторону сдвинь, под ним все и спрятано. Мне муж мой сказывал, а ему отец, а тот сам перед ссылкой сокровище под дедовским гробом закопал.
– Какое именно сокровище? Золото? Драгоценности?
– Слушай, что дальше было. Гроб мы с бабкой сдвинули. Он на чем-то вроде стола стоял. Она за один конец, я за другой. Так мы его вместе со столом и отодвинули. Бабка меня снова копать заставила. У меня уже и руки не шевелятся, а все равно копаю. Копаю да одним глазом на гроб кошусь. И вроде как чудится мне, что из него руки ко мне тянутся. То ли погладить хотят, то ли задушить, то ли еще чего. В общем, прокопал я там чуток – и ничего нет. А страшно-о-о! Как не издох в том подвале от страха, сам не знаю. Как вдруг чувствую, ударилось что-то твердое о лопату.
– Золото!
– Не-а! Ящик какой-то. Тяжелый. Я чуть не надорвался, пока его наружу вытащил. Я за тачкой домой сбегал. Потом мы этот ящик на тачку погрузили и к своему дому повезли. Я еще веток успел у вас в саду напилить, чтобы яму закидать. Ну, чтобы хоть на первый взгляд не так заметно было, что ночью там копали.
– А дальше?
– Дальше бабка в доме закрылась, а меня прочь погнала. Да я и не возражал. На ходу спал. И наработался я так, что рук-ног не чувствовал. И страху натерпелся. Думал, потом бабка все равно мне откроет, что в ящике было. Он же тяжелый, ей одной с ним не совладать. Хочешь не хочешь, меня придется на подмогу звать. Заснул и не слышал, как бабку убивали.
– А ящик?
– Ящик я в дровнике потом нашел, когда печь топить собрался.
– И что в нем было?
– Ничего. Под дрова бабка этот ящик определила. Обрезки досок туда старых понапихала. Бабка такая была, ничего у нее в хозяйстве не пропадало. А куда она содержимое ящика дела, золото или драгоценности, или что уж там было, я не знаю.
– Не знаешь?
– Честное слово, не знаю! Спал я! А бабка этим воспользовалась и сокровище перепрятала. Да только, видать, когда она из дома его вытаскивала, убийца ее и подкараулил. Вместе с бабкой в дом и проник. А после через второй этаж утек. Там это запросто.
Что запросто, Саша и сам знал. Другое его интересовало в этой истории:
– Погоди, а как же золото? Оно куда делось? Куда твоя бабушка могла его перепрятать?
Но Сережа ничего ответить не успел. По чердаку внезапно прокатился громкий голос.
– Вот и я думаю, куда?
Голос доносился от входа. Сережа с Сашей вскочили на ноги и испуганно уставились на стоявшего там следователя. Из-за его спины выглядывали оперативники. А уже из-за их спин то и дело появлялись перепуганные физиономии Кати с Колей, которые корчили друзьям виноватые рожи, мол, не виноваты мы, он сам пришел. Ничего поделать не могли.
– А я ведь сразу догадался, что ты что-то знаешь, – произнес следователь, с укоризной глядя на Сашу. – Когда я спросил, не прячется ли у вас в доме подозреваемый, ты один смутился.
Значит, следователь все же заметил! Заметил, но виду, что в чем-то Сашу заподозрил, не подал. Вместо этого сделал вид, что уходит. А дождавшись, когда Саша залезет наверх, вернулся и подслушал весь их разговор. Ох, какой хитрюга!
– Гражданин Суриков, сдавайся, – сухо велел следователь Сергею. – Бежать тебе некуда. И мой тебе совет, признайся в убийстве старухи! За чистосердечное признание суд тебе срок немного скостит.
– Не убивал я бабку, – сказал Серега. – Она же бабка моя!
– Мы про твою бабку много интересного узнали. Не родная она твоя бабушка.
– Чужая она мне.
– Не родная, а двоюродная, – поправился следователь. – Чего глаза таращишь? Скажешь, не знал?
– Нет. Думал, нету у нас с ней кровного родства.
– А кто родители твои, знаешь?
– Нет. Бабка обещала перед смертью мне про них рассказать, да раньше времени померла.
– А мы теперь знаем. И ты, если правду про свою семью узнать хочешь, отправляйся с нами.
Деваться с чердака Сереге все равно было некуда. Он это понимал. И потому сдался без сопротивления. Позволил оперативникам себя скрутить. И лишь жалобно посмотрел на друзей.
– Простите, коли что. Теперь уж, видно, не скоро свидимся. Скотину мою вы у себя приютили, я знаю. Спасибо вам за это. Дом жалко. Приглядите за ним!
Это были последние слова Сергея перед тем, как полицейские засунули его в свою машину и увезли. К этому моменту к месту действия подтянулись все жители Васильков. И дядя Вася тут стоял. И дядя Федор. Оба они молчали, глядя вслед увозившей Сергея машине.
– Жаль парня, – сказал дядя Федор. – Даже если это он Мальвинку мою убил, все равно мне его жалко. Несчастный он парень. С такой бабкой и не до такого докатишься.
А вот дядя Вася настроен был куда более радостно.
– Не торопитесь парня жалеть. Жизнь у Сереги впереди еще долгая да светлая.
– Ну ты скажешь! – не поверил приятелю дядя Федор. – В тюряге-то несладко ему придется. Да и после…
Дядя Вася в ответ лишь ухмыльнулся. Потом он повернулся к Саше:
– О чем Серега тебя просил-то? За домом своим приглядеть? Ну так ты и пригляди. Прямо сейчас и пригляди, и протопи, если нужно.
Саша хотел отмахнуться, но дядя Вася настаивал. Да еще и Катя его поддержала:
– В самом деле, Саша, надо помочь.
– Да ну!
– Я сама с тобой пойду! – сказала Катя. – Пол помою. Пыль вытру! Там после полиции небось все вверх дном. Сделаем уборку, уж такую малость мы для Сережи в состоянии сделать.
Саша пожал плечами. Мол, что там приглядывать! Какая там уборка! Серега с его-то бедами дай бог если лет через десять назад в Васильки вернется. За эти годы мой в доме пол или не мой, а сто раз все снова пылью и грязью покроется.
– Зряшное дело затеваешь! Пустое.
Но все-таки Саша пошел вместе с Катей и дядей Васей, которых прямо как тянуло что-то к дому покойной бабки Глаши.
