Я кивнул, но сразу же мелькнула мысль, что Карл-Антон как-то обходит здешнюю стражу. Или же маги его уровня не снисходят до таких мелочей, чтобы входить во дворцы лично?

Пух вроде бы качнулся утвердительно, а император перехватил мой взгляд, на мгновение в глазах мелькнуло недоумение, но тут же сказал с неловкостью:

– Шляпа?.. Ах да, у вас на севере шляпу принято снимать еще на пороге…

– В чужой монастырь со своими правилами не вхожу, – ответил я.

Он обеими руками снял шляпу, под нею обнаружился парик с такими же крупными локонами, что спадают на плечи, спину и грудь, а шляпу бережно опустил на свободный край стола.

– Могу же выразить уважение вашим обычаям? – сказал он. – Мы наедине, как вы точно заметили…

Он умолк, я кивнул.

– Я слушаю, ваше величество.

Он продолжал тем же голосом:

– Если допущу какую-то слабость… хоть в чем-то, могут не так понять… истолковать не так… а на правителе так много держится… вы не повиновались мне, хотя я старательно одаривал вас и титулами, и землями…

– Да, – согласился я. – Но, ваше величество, не так уж трудно одаривать землями, которые вам принадлежат только на бумаге, как и титулами, что ничего не значат.

Он попытался улыбнуться.

– Но вы установили свою власть над Гандерсгеймом?

– Вот вы удивились, верно? – спросил я.

Он покачал головой.

– Не особенно, наша общая знакомая уверяла меня, что вам такое по плечу. И она оказалась права.

– Желаю вашему величеству, – произнес я вежливо, но с твердостью, – укрепить свою власть.

Он вздохнул.

– У меня нет за плечами Багровой Звезды.

– У меня ее тоже не было, – напомнил я. – Императором я стал еще до ее появления. И, кстати, вы верно говорите, что за каждым вашим словом и жестом следят тысячи глаз. Кстати, за мной тоже. Ваши слова насчет явиться или иначе будет худо слышали все мои военачальники.

Он напрягся, взгляд метнулся из стороны в сторону.

– И что… вы…

Я ответил с прежней учтивостью человека, который вынужден идти предначертанным путем:

– Мы с вами, ваше величество, связаны условностями крепче, чем простолюдины. Мы вынуждены многое делать так, как принято. Как вы понимаете, потеряю уважение своей армии, если не отвечу достойно на это требование явиться, дескать, иначе ваши войска вторгнутся на земли моей империи.

Он сделал попытку еще раз улыбнуться.

– Сэр Ричард… я тогда еще не знал, что вы уже император… Хорошо-хорошо, но что хотите сейчас? Ваши условия?

Я обвел взглядом кабинет, с холодком ощущая, что в самом деле держу в кулаке слишком многое, а это слишком для кого бы то ни было.

– Еще не сформулировал, – произнес я медленно. – Разумеется, сперва пылал жаждой справедливого отмщения, а Багровая Звезда готова была по одному моему слову перепахать весь южный континент и сжечь землю на глубину в два копья.

Он начал медленно бледнеть, но я сказал так же раздумчиво:

– Потом поостыл и решил уничтожить только вашу империю… еще чуть поостыл и решил стереть с лица земли королевство Монтегю. А когда Багровая Звезда зависла над Солнечным Городом, я восхитился красотой и решил всего лишь уничтожить дворец и ваш род с корнями…

Он сказал дрожащим голосом:

– Проявите милосердие и к дворцу, его строили восемьсот лет лучшие мастера империи! Возьмите мою жизнь… И если так уж нужно, моих детей и семьи…

Я ответил холодно:

– Вы уже видите, ничего этого не будет. Я перебазируюсь в Клонзейд, но здесь мои апартаменты прошу сохранить за мной. Надеюсь, это не создаст неудобств, дворец огромный…

Он подвигался в кресле, я видел, как лицо начинает оттаивать, взглянул почти с благодарностью.

– Ваше величество, вы спасли империю и весь материк!.. Мы уже безмерно счастливы. А что ваши апартаменты останутся за вами, это прекрасно… Думаю, мой двор другое тревожит…

– Ваше величество?

Он проговорил медленно, то отводя взор в сторону, то устремляя на меня:

– Кто уверен в получении всего, не удовольствуется половиной.

– Верно, – согласился я. – Но, ваше величество, смею заверить, мне ваша империя без надобности. Ни вся, ни половина. Я уже знаю, что такое тащить тяжелую телегу.

Он чуть наклонил голову, продолжая всматриваться в мое открытое и честное, надеюсь, лицо.

– И все-таки желающих больше, чем самих телег.

– Я не из их числа, – заверил я.

Он взглянул несколько исподлобья.

– Ваше величество… могу я поинтересоваться… каковы ваши планы насчет этой ужасной Багровой Звезды Смерти?

Я помолчал, рассматривая его так же внимательно.

– Поинтересоваться, конечно, можете. И, конечно, я отвечу, что я полный ее хозяин. Вы можете не поверить, это естественно, однако в самом деле по движению моего пальца уничтожит хоть дворец, хоть город, хоть королевство. Можно и весь континент, это почти так же просто. Жаль, строить ничего не может, а только рушить и ломать. Я вообще-то строитель, хотя еще ни разу не пробовал.

Он зябко передернул плечами.

– Даже вообразить не могу такую мощь.

– Мощь еще та, – согласился я. – Но как телега тоже хороша. Можно загрузить армию, какой бы громадной ни оказалась. Или армии всех королевств и восьми империй континента.

Он взглянул на меня в упор.

– Я могу поинтересоваться…

Я кивнул.

– Да интересуйтесь о чем угодно. Наедине можем обсуждать все, что захотим. И не будет урона вашему или моему престижу, если что-то пойдет не так. Главное, чтобы никто не видел.

Он улыбнулся одними глазами.

– Тогда… что насчет других империй?

– Что именно вас интересует?

Он ответил с бледной улыбкой:

– Эта империя, как я понимаю, да и все понимают, отныне под вашей властью. Но остаются еще семь?

– Ваше величество, – ответил я. – Со всей щепетильностью поясню, что не претендую ни на ваш, ни на чей-то еще трон. Меня, как человека творческого и вообще неглупого, никогда не привлекала борьба. Все эти игры престолов – приманка для дебилов. Жизнь положат, чтобы перебить соперников и наконец-то водрузить жопу на трон… А дальше что? Ну конечно, жрать в три горла, пить лучшие вина и трахать баб. Блин, мечта дебилов!..

Он усмехнулся.

– А мечта романтиков – завоевать трон, чтобы с него отдавать приказы насчет великих свершений.

– Ваше величество, – сказал я вежливо, – вы великий правитель уже в том, что умело держите империю в мире и покое, не поддаваясь соблазну напасть на соседа справа, прихватить земли соседа слева, завоевать себе славу великого полководца, мечом раздвинувшего пределы…

Он взглянул с удивлением.

– Сэр Ричард.

– Да?

– Простите, я знал, что вы умный человек, но не думал, что настолько. Вы можете догадаться, сколько у меня советников, что предлагают именно то, о чем вы сказали… И очень настойчиво. И сколько было требований, чтобы я собрал армаду кораблей и двинул через океан на покорение северного континента, возрождая славу своих дедов, что правили чуть ли не половиной Севера!.. Дескать, я же должен оставить о себе славу, как великий Император!.. Чтобы статую на вздыбленном коне в центре площади, а внизу надпись с перечнем моих героических подвигов!

– Но вы предпочитаете остаться безымянным императором?

Он криво усмехнулся.

– Возможно, время моего правления будет названо закатом золотого века?

– А почему не двинули армию на захват Севера?

Он вздохнул.

– Половина кораблей погибла бы еще на пути к северным землям. По дороге подстерегают не только чудовища, нападающие на корабли, но и штормы, что либо топят, либо уносят корабли за сотни миль за Край Мира, откуда никогда не возвращаются… Многие мрут от голода, запасы продовольствия заканчиваются слишком рано, стоит только в пути задержаться хоть на неделю, а для этого достаточно штиля…

Я уточнил:

– Вас удержало не милосердие в отношении местных народов, которые окажут сопротивление и которых придется истребить, а милосердие к своим воинам?

Он развел руками.

– Я предпочел бы не истреблять местных, но они вряд ли покорятся вот так сразу… а война есть война, милосердие считается слабостью. Если бы я решился на поход через океан на северные земли, пришлось бы, вы правы, говорить и думать по законам войны. Но я всячески противился новому завоеванию Севера.

– Оттягивали.

– Да, – согласился он. – А вы, к счастью, не задрались. Напротив, подыгрывали, догадываясь насчет здешних течений?..

От двери донеслись голоса, император поморщился. Обе створки распахнулись, из коридора стремительно вошла, почти ворвалась молодая женщина в золотисто-голубом платье. Император со вздохом только начал разворачиваться в ее сторону, как она еще от порога вскрикнула с возмущением:

– Ваше величество!.. Прошел слух, вы не будете на церемонии бракосочетания принца Розенбальда с герцогиней Ширнейской?

Он тяжело перевел дыхание, а я невольно встал, будто джентльмен какой, но, оказывается, существуют на свете женщины, при появлении которых сам по себе поднимаешься со стула и почти готов согнуться в поклоне, от чего я, правда, удержался.

Она бросила удивленный взгляд в мою сторону, а император несколько вынужденно улыбнулся и сказал с укором:

– Дорогая Кэйт, у нас с принцем Ричардом серьезное совещание…

Она воскликнула:

– Но бракосочетание!.. Как можно?

Он сказал со вздохом:

– Ваше высочество, позвольте представить вам мою родственницу, вельможную герцогиню Кэйтериссу Бланчет Истрегонскую, чьи владения впятеро превосходят мои…

Я ответил почтительно:

– Таких женщин нельзя представлять, это им должен быть представлен всякий, кому выпадет такое счастье.

Она воззрилась на меня с еще большим изумлением, кукольнолицая, с огромными синими глазами, но в них я увидел то, чего не ждешь от красивой куклы: пытливый ум, характер, настойчивость и даже отточенный интеллект.

– Принц, – произнесла она певучим меццо-сопрано, – очень приятно… да… так вы, дядя, все-таки придете? Вы обязаны!

Император с мольбой поднял руки.

– Не обещаю, но постараюсь. Пока это все, милая…

Она кивнула и, гордо вскинув носик, так же стремительно и без всякой вельможности устремилась к двери.

Когда за нею захлопнулись обе створки, император со вздохом кивнул в ее сторону.

– Какой натиск… Как вам она?

– Прекрасна, – ответил я с чувством. – Прекраснейшая женщина. Такую любой мужчина мечтает встретить… случайно.