Я спрашивал очень серьезно, она ощутила и сама посерьезнела, сделала глоток и, осторожно опустив фужер почти невидимой ножкой на поверхность стола, прямо посмотрела мне в глаза.

– Я думала, – проговорила она, – ты уже догадался…

– С чего вдруг?

Она покачала головой.

– Я знаю о твоих фанфаронских подвигах в Черро. Ты с таким блеском решил труднейшую задачу, с которой не могло справиться несколько поколений правителей Жемчужной империи, что всякий бы тобой заинтересовался… Правда, до императора Германа вести дошли нескоро, но он был впечатлен.

– Ну-ну?

– Во-первых, – сказала она, – его Военный Совет очень недоволен потерей земель за океаном. И желал бы их вернуть. Если надо, послать туда эскадру наших кораблей. Во-вторых, сам император очень заинтересован, чтобы ты предстал перед его очи…

Я буркнул с угрозой:

– Это случится сегодня.

– Ты не так понял, – сказала она нежно, – император нуждается в тебе!..

– Что-что?

Она сказала тихо:

– Он давно старается привлекать на службу северных рыцарей! Среди его телохранителей есть один из твоих друзей.

– Это кто же? – спросил я, но тут же вспомнил, – ах да, сэр Смит!.. Победитель турнира, получивший Золотой Шлем!.. Да, не повезло мне тогда…

Она пожала плечиками.

– Как сказать. Там ты уже император, а кем был бы здесь?

– Может быть, – предположил я, – богом?

Она весело расхохоталась.

– Знаешь ли, милый Рич, я бы не очень и удивилась. Удивилась бы, но не очень. Теперь понимаешь, император ближе к тебе больше, чем думаешь?

Я посмеивался, с Бабеттой всегда почему-то легко и раскованно. Ее удивительное чутье когда-то подсказало, что можно перейти на дружеское «ты», чего не позволяла ни одна женщина, и сейчас смотрит светло и приятельски, готовая во всем помочь только потому, что я друг…

– Ты прелесть, Бабетта, – сказал я. – И самая опасная в мире женщина.

Она округлила глаза.

– Ой, мне уже страшно…

– Всех видишь насквозь, – спросил я, – верно? Вообще-то мужчины простые существа, женщины сложнее намного, на вас возложена миссия поважнее нашей. Потому я польщен твоим интересом…

– Рич, ты меня пугаешь!

– А-а-а, – сказал я злорадно, – попалась, жукоглазая?.. Или ты местная, но из других времен?.. Как тебя звали вначале, случаем, не Лилит?..

Она с самым серьезным видом подумала, вздохнула.

– Красивое имя? Кто она?

– Ладно, – сказал я, – не признавайся, если еще рано. Тогда и я не скажу, кто я. Ага, глазки заблестели?.. То-то. Вашим салом да по вашей шкуре.

Она сказала умоляюще:

– Ну, Рич… разве можно так мучить женщину?

– Нужно, – заверил я твердо.

– Почему?

– А потому!

– Но… зачем?

– А затем, – ответил я злорадно. – Чтобы не!.. А то ишь… Что, не нравится ваша женская логика?

Она сказала жалобно:

– Рич, это нечестно! Мужчина должен быть мужчиной. Прямым, честным, бесхитростным, стойким и без всяких там.

– Император выше правил, – заявил я.

Она охнула:

– Ах да, прости, я совсем забыла, ты же император… Хотя вроде бы в каких-то случаях предпочитаешь оставаться принцем? Чтобы укрыться от ответственности?

Я покачал головой.

– Мою сложнейшую натуру видишь насквозь, удивительно. Знаешь, о чем мечтаю? Надеть платье простого горожанина, сесть на Зайчика, свистнуть Бобику и… скитаться по землям, старым и новым! А тяжесть государственной службы пусть несут другие.

Она сказала очень серьезно и с сочувствием:

– Когда-нибудь постранствуешь.

– Когда?

– Когда совсем состаришься, – сказала она с сочувствием. – Тебе совсем-совсем осталось… Ну, еще год или полтора… Но сейчас тащи воз, что уж, знаю-знаю, размером с гору. Рич, ты и со мной играешь в прятки? Зачем? Я же понимаю, после победы над Багровой Звездой ты теперь властелин всего Южного континента. Как догадываюсь, и Северного тоже…

– Не всего, – ответил я мирно. – Так много королевств, где обо мне еще не слыхали. Да и в море немало островов, где может скрываться очень даже всякое. Но в целом да, ты права, я вот такой красивый.

– И, – спросила она тихо, – каковы твои планы?

– Насчет тебя?

Она ответила очень серьезно:

– Рич, женщин тоже может волновать судьба империи.

Я отмахнулся.

– Бабетта, ты что, теряешь нюх? Я не стану захватывать то, с чем могу не управиться!.. Здесь другой мир, на северный не похож абсолютно. Да и северный мне тоже незачем, но иногда события сами нас ведут и выбирают…

– Знакомо, – ответила она быстро. – Но если не захват, то что?

Я пожал плечами.

– Честно говоря, не знаю. Мне знакома жизнь получше и правильнее, чем у вас в империи, но абсолютно не представлю, как к ней прийти. Вернее, представляю, но на это понадобятся сотни, если не тысяча лет!.. Что меня, конечно, не устраивает.

Она взглянула с некоторым испугом.

– Думаю, ты не откажешься.

– От попыток? Нет. Однако я человек осторожный…

Она посмотрела на меня с сомнением.

– Ты?

– Еще какой, – заверил я. – Другого бы назвал трусливым. А еще достаточно ленив и не люблю трудиться. Придумывать люблю, но чтоб жилы рвали и каторжанили себя на моих проектах другие. Видишь, насколько я перед тобой откровенен? Никому бы так не открылся, а перед тобой душа нараспашку, а сердце на рукаве.

Она сдержанно улыбнулась, давая понять, что понимает, почему я такой вот весь нараспашку.

Альбрехт внимательно выслушал, серые глаза то светились, как жемчужины, то становились привычно стального цвета, а лицо принимало аристократически надменное выражение.

– Прекрасно, – сказал он, – Бабетта была последним козырем. Ею пустили в ход, когда остальная мелочь успеха не достигла. Теперь все, ваше величество!.. Скоро появится гонец, извинится, что императорское величество чуть задержалось, у него был важный разговор… или же мебель не успели переставить, в общем, теперь только император…

Двери распахнулись, из коридора шагнули трое вельмож такого облика, что самих хоть сейчас в императоры, синхронно станцевали сложный танец приветствия, прям акенобобы в париках, помахивая шляпами, звонко прищелкивая каблуками, вот откуда взялась чечетка, только кастаньет недостает…

Наконец все трое застыли в низком поклоне, а средний величаво выпрямился и произнес прочувственно-бархатным голосом:

– Его императорское величество Герман Третий передает свои извинения. Разговор с послом из империи Небесной Воли продлился чуть дольше запланированного, но теперь со всем радушием просит его высочество сэра Ричарда, принца императорской мантии проследовать в личный кабинет императора…

Альбрехт выслушал, не моргнув глазом, а я сказал ему тихонько:

– Вы стали совсем местным, дорогой герцог.

– Туфли не надену, – предупредил он.

Я кивнул вельможам.

– Ведите.

Они расступились, освобождая дверной проем, тот же вельможа сказал сладким голосом:

– С вашего разрешения мы, герцоги Улаширский, Треваньский и Сикорский, проводим ваше высочество к его императорскому величеству…

Двое по протоколу пошли сзади, один рядом, но на полшага приотстав, только почтительнейшими жестами указывая, куда свернуть, а где снова прямо.

У двери императорского кабинета, уже другого, по обе стороны неподвижные красавцы, в париках и ливреях, императорские лакеи, хотя с гвардейской статью и выправкой.

По кивку вельможи одновременно распахнули обе половинки двери, а он перешагнул порог, величаво и красиво, как гусь из Голландии, и громогласно провозгласил:

– Его высочество принц императорской мантии Ричард Длинные Руки!

Я шагнул в комнату, от императора как раз выходят некие набундюченные господа с очень важными лицами деятелей имперского масштаба.

Император в том же камзоле сидит за столом в кресле, откинувшись на спинку, но теперь у него на голове огромная шляпа треугольной формы с роскошнейшей белой опушкой, что закрывает весь верх и слегка ниспадает по краям.

Я пошел к столу твердыми шагами северянина, сапоги придают добавочную мужественность шагу.

Император торопливо поднялся, на лице виноватое выражение, торопливо указал на кресло рядом со своим.

– Ваше величество, прошу простить за неожиданный перерыв. Но эти сепаратисты…

Я кивнул.

– Да это ожидаемо. Энергичные люди хватаются за любую возможность, а сейчас их уйма.

Он сел одновременно со мной, а то чересчур, если сяду, а он хоть на мгновение пробудет на ногах дольше. Шляпу не снял, здесь и обедают в них, что непривычно для северян, потому я то и дело поглядывал на этот роскошный головной убор с настолько богатой белоснежнейшей опушкой, словно там сидит дюжина шелковых кур. Пух красиво ниспадает и по краям, трудно рассмотреть, какого цвета под ним шляпа.

– Надеюсь, – поинтересовался он, – вам понравились ваши апартаменты?

– Роскошные, – заметил я. – Весьма. Нужно ли?

Мы сидим рядом, сейчас нас никто не видит, потому никакого чинопочитания, хотя вообще-то он, несмотря на моложавый вид, уже дед, а у меня байстрюки только из пеленок начинают вылезать.

– Ваше величество, – ответил он со вздохом, – стоит ли говорить очевидное?

В его взгляде читалось, что у меня слишком много мощи, и хорошо бы, чтобы эта мощь была дружественной, хотя для этого он мало что может сделать, кроме как предложить апартаменты богаче, чем у него самого. Сейчас главное, чтобы все окружающие видели, что этот страшный человек, которому подчиняется Багровая Звезда, на стороне императора.

– Простите, – ответил я смиренно, – сглупил. Слишком много времени с простыми солдатами. Отвык просчитывать ходы на много шагов вперед и в стороны.

Он ответил вроде бы бесстрастно, но я уловил в его тоне глубоко запрятанную грусть:

– Этикет правит не только королями. Императоры те же короли… Укрепляя ваше положение, уж простите, укрепляю и свое. Ваш дружественный жест насчет моей внучки…

Я отмахнулся.

– Пустяки. Я отпустил всех заложников. Правда, сказал, пусть сами ищут, как вернуться. Не я их заложничал!

– И как они? – спросил он вежливо.

– Не спешат, – пояснил я. – Им пока нравится. Там в основном сыновья местных королей, могут воспользоваться багерами.

Он чуть наклонил голову, белоснежный пух на шляпе красиво заколыхался, словно под легким дыханием зефира.

– Да, – ответил он, – однако мой двор видит принцессу Клариссию, которую вы не только освободили, но и доставили домой. Это только я понимаю, что вы не освобождали ее, как и других, а просто захватили город, но пусть это останется недосказанным. К тому же вы самолично доставили ее сюда…

Я развел руками.

– Было по пути, вот и захватил. К тому же трудности пути, гм, принцесса перенесла достойно.

На его губах промелькнула улыбка, знак мне, что мой юмор понял, принцесса явно успела рассказать, что даже с коня не успела слезть в этой страшной Багровой Звезде Смерти. Такая скорость перемещения впечатлит даже всесильного императора.

– Ваше императорское величество, – сказал я, – вы очень настойчиво велели мне предстать пред ваши ясны очи… Вот я, эта, предстал. Чуть запоздал, каюсь, пришлось по дороге разобраться с экипажем Багровой Звезды. Но теперь все в порядке, супостаты вбиты в землю, а Звезда отныне наша… В смысле, моя. Сейчас вот ждет моих указаний.

Он проговорил осевшим голосом:

– А что вы ей велели?

Я улыбнулся.

– Ах, ваше императорское величество, вы же сами понимаете… Обычные житейские предосторожности. Хочу напомнить, что если вдруг споткнусь и сломаю шею, Багровая Звезда тут же сотрет в порошок не только этот славный дворец, город, но и всю империю…

Он побелел, сказал быстро:

– Но вы уж поосторожнее на ступеньках! Могу выделить придворных из самых знатных семей, чтобы водили под руки!

– Я человек осторожный, – заверил я. – Сам не споткнусь. Главное, чтобы не толкнули.

– У меня надежная стража, – сказал он тревожным голосом. – У всех необходимые амулеты…