Глава 16

Вам известна старая поговорка о том, что вся жизнь проносится перед глазами в момент смерти? Но если ты прожил на свете более двух тысяч лет, тебе требуется некоторое время, чтобы создать приличную ретроспективу, не так ли?

Я рассеянно подумал про песочные часы, зависшие у меня над головой, вроде тех, что появляются, когда я заставляю компьютер делать слишком много вещей сразу. Но, если честно, не эта мысль стала первой, когда я рухнул на пол с дырой в груди – отнюдь!..

«Меня подстрелили!» – вот первая мысль, которая возникла в моем сознании сразу после выстрела. Почему-то я буквально процитировал незабвенного золотого дроида из «Звездных войн», когда тот попал под разящий луч лазера.

А пока я дожидался, когда ролик с записью моей жизни начнет прокручиваться в моем сознании наподобие тех дайджестов, которые демонстрируют на вручении «Оскара», атмосфера в магазине накалилась.

Ребята занервничали.

Все копы под предводительством Хименеса опять выхватили пистолеты: наставив пушки на Фейглса, они заорали, чтобы он бросил оружие. Ну а Оберон отчаянно хотел разорвать Фейглса на куски.

‹АТТИКУС!›

‹Все нормально, приятель, не шевелись. Я как-нибудь выкручусь›.

Бедняга Фейглс! Я продолжал смотреть на него, лежа на полу, – и наблюдал за тем, как зеленые путы вокруг его черепа улетучивались. Детектив пришел в себя и принялся озираться по сторонам: неожиданно он обнаружил, что стоит надо мной с дымящимся стволом в руке, а остальные полицейские держат его на мушке.

– Это не я, – тонким дрожащим голосом прохныкал он.

– Сдавайся, Фейглс! – приказал Хименес.

Казалось, Фейглс его не слышал:

– У меня в голове кто-то был! И он говорил, что я должен делать. Он требовал меч.

– Нет никакого меча! – вмешался Хал. – Есть лишь мой невооруженный клиент, истекающий кровью.

Реплика Хала не на шутку меня встревожила, и я ощутил невероятную боль. Спасибо тебе, Хал. У меня было сильное кровотечение, пуля пробила левое легкое, которое быстро заполнялось кровью. Я призвал магию, чтобы начать исцеление… и ничего не почувствовал. Я истратил все запасы из своего оберега в форме медведя на заклинание невидимости и уничтожение чар, наложенных Энгусом Огом на Фейглса. Мне было необходимо выползти на улицу и прикоснуться к земле, но Фейглс стоял как столб, полицейские кричали на него, и никто не вызывал «Скорую помощь».

Меня ранил взбесившийся детектив! Почему никто ничего не делает?

– Но я в него не стрелял! – умолял Фейглс своих напарников. – Вы не понимаете!

– Здесь есть камера видеонаблюдения и свидетели, которые видели, как ты ранил парня, даже не пытавшегося сопротивляться! – возмутился Хименес. – Ты в курсе, что ты натворил? Немедленно бросай оружие, Фейглс.

По щекам Фейглса покатились слезы, его подбородок задрожал.

– Что со мной случилось? – пролепетал он. – Я бы никогда так не поступил.

– Последнее предупреждение, Фейглс, – продолжал Хименес. – Повторяю, бросай оружие, или мы будем вынуждены в тебя стрелять.

Недвусмысленная угроза мигом избавила Фейглса от чувства жалости.

– И вы размозжите мне череп? – Он усмехнулся, а потом окончательно слетел с катушек. – А это лучше, чем отправиться в тюрьму! И я заберу тебя с собой!

– Фейглс, не надо!..

В магазине воцарился хаос. Фейглс взревел от ярости – он уже не мог терпеть обрушившуюся на него несправедливость – и попытался открыть огонь по своим коллегам. Копы тут же начали стрелять: пули свистели в воздухе, Фейглс пригнулся, метнулся к двери и упал навзничь.

Полицейские изрыгали проклятия. Теперь-то они сообразили, что им придется целыми днями сидеть в участке, пытаясь закончить бесконечное расследование.

– Пусть кто-нибудь вызовет «Скорую» и дополнительные патрульные машины, чтобы перекрыть улицу! – заорал Хименес. – И нам нужна запись с камеры видеонаблюдения!

Хал кинулся ко мне и опустился на колени, чтобы посмотреть, в каком я состоянии.

– Мне надо выбраться наружу, – прошептал я. – Легкое наполняется кровью. – И я сплюнул сгусток крови, чтобы подчеркнуть серьезность положения.

– Как он? – спросил Хименес, наклонившись над плечом Хала.

– Помогите вынести его наружу. Ему необходим свежий воздух, – сказал Хал, но детектив попятился.

– Нет, сперва мы дождемся медиков. Мы не должны ничего предпринимать.

– Ладно, тогда я сам, – пророкотал Хал, взяв меня на руки с такой легкостью, словно я был невесомой итальянской моделью.

Глупый полицейский, мне не нужна твоя помощь! Мой друг – оборотень.

– Если он умрет, это будет ваша вина.

– Если он умрет, то сможет предъявить мне иск, – парировал Хал. – Прочь с дороги.

Он выскользнул через разбитую дверь, перешагнув через тело детектива Фейглса, и положил меня на газон. Я облегченно вздохнул и начал впитывать энергию земли. Между приступами кровавого кашля я тихо разговаривал с Халом и одновременно занимался исцелением ран.

– Мне бы меч!.. Он невидим, но ты найдешь его на полке на ощупь. Принеси мне Фрагарах. И пусть кто-нибудь смоет мою кровь, нужно продезинфицировать все вокруг, добраться до каждой капли. Не забудь и про свою одежду.

Хал опустил взгляд и увидел, что залит моей кровью.

– Костюм стоил три тысячи долларов.

– Я заплачу. А еще надо починить дверь. И присмотреть за Обероном.

– Он здесь? Я его учуял, – произнес Хал.

Я кивнул.

– Оберон в магазине. Замаскирован такими же чарами, как и меч. Я ему скажу, чтобы он запрыгнул в твой «БМВ».

– Я открою дверцу и не буду ее захлопывать. Только пусть не портит кожу на сиденьях.

– Сибарит, – проворчал я.

– Аскет, – ухмыльнулся Хал и побежал к своему шикарному автомобилю.

Я услышал сирены, завывавшие, как городские баньши. Направив все силы на исцеление, я сосредоточился, а потом сделал паузу и обратился к Оберону.

‹Оберон, я пошел на поправку, но меня все равно на некоторое время отвезут в больницу. Я хочу, чтобы ты пока побыл с Халом. Завтра меня уже выпишут›.

‹А зачем тебе вообще с ними ехать?›

‹В моих легких – жидкость, я не могу от нее избавиться без посторонней помощи. Хал открыл для тебя дверцу своей тачки. Постарайся выбраться из магазина, не привлекая к себе внимания, и не наступай на кровь – иначе тебя выдадут отпечатки лап. У выхода лежит труп – наверное, детектива все-таки пристрелили, – поэтому будь осторожен›.

‹В магазине сейчас куча народа!›

‹Через минуту людей будет еще больше. Не тяни время, приятель. Я снаружи, на земле›.

‹Подожди!›

‹Что стряслось?›

‹Та крошечная машинка принадлежит Халу?›

‹Это очень дорогая игрушка. Пожалуйста, не испорти кожаные сиденья›.

‹Значит, мне нужно, как ниндзя, прокрасться мимо полицейских, потоптать битое стекло – ты ведь помнишь про осколки? – и бесшумно запрыгнуть в мини-машинку, даже не поздоровавшись с обшивкой?›

‹Отличная оценка ситуации. Но ты, как всегда, прав›.

‹Не спеши. Обещай устроить мне свидание с французской пуделихой›.

‹Ты серьезно? Хочешь воспользоваться моментом? В меня стреляли, я истекаю кровью, а ты торгуешься с собственным хозяином!›

‹Ладно. Но ты прекрасно понимаешь, что я заслужил награду. Я был хорошим песиком›.

Именно в эту секунду Перри, улизнувший из «Третьего глаза» более часа назад, вернулся обратно.

– Черт подери, босс! – воскликнул он. – Неужели все это сделала та проклятая птица?