Экспериментирование — творческий процесс. Мой коллега, художник Джефф Барнум, объяснил мне этот принцип, показав фильм, составленный из покадровой съемки, в котором Пабло Пикассо рисует портрет матадора. Пикассо начал с нескольких грубых мазков на холсте, потом добавил детали и цвет. Он снова и снова менял цвета. В какой-то момент он уничтожил прекрасно вырисованную голову быка, находившуюся прямо в центре картины. Барнум объяснил его поведение так:

Творческий процесс — это поиск, а не проецирование чего-то уже увиденного и известного уму. Художники не берут уже оконченную картину из головы, они ищут определенное выражение в рамках внутренних свойств данного образа, которое согласуется с их вдохновением. Мы видим, что Пикассо уничтожает также охотно, как и создает. Художник должен быть готов решительно отпустить, яростно преодолеть пристрастие держаться за драгоценные детали во имя возникновения целого. Пикассо не гонится за красивым лицом или восхитительной рукой, ему нужна целостная композиция, которая передает определенные идеи и чувства. Он находит форму, которая служит функции. Необходимые внутренние качества художника — это бесстрашие, свобода отпустить то, что не работает, и дерзость предлагать новые решения.

Барнум и я объединили этот принцип с теорией U Отто Шармера. Форма буквы U отражает движение от чувства к чувствующему присутствию (я рассматриваю его позже в этой главе), к созданию: это движение не по прямой. Барнум отмечает, что в течение этого процесса мы не можем видеть то, что создадим: оно где-то за поворотом U. У нас есть идея насчет того, что мы пытаемся создать, но мы не знаем, как доберемся до результата. Слово креативность употребляют так часто, что мы забываем его важное значение — создание того, что не существовало раньше. Проект наркополитики привел к проведению официальных международных дебатов, никогда не проводившихся раньше.

Чтобы креативно двигаться вперед, требуется упорство: нужно пробовать что-то, останавливаться, смотреть на результаты и снова и снова менять подходы. Я научился этому, пока писал книги. Даже если я проводил месяцы за раздумьями и планированием того, что хотел сказать, только когда я писал и перечитывал написанное, я мог понять, что получилось, а что нужно переписать и двигаться дальше. Я могу создать хороший тест, только сто раз переписав плохой.

Подобный процесс требует способности увидеть неудовлетворительный или сырой результат и не испугаться («Я ни на что не способен!») или не привязаться к нему («Так и должно быть!»). Мы должны повернуться к тому, что реально происходит, а не к тому, чего бы нам хотелось. Нужно сохранять самообладание во враждебных, некомфортных обстоятельствах, когда мы не знаем, что у нас получится и получится ли что-нибудь вообще. Английский поэт Джон Китс называл это умение «отрицательной способностью», он определял ее как способность человека переживать «неуверенность, тайны, сомнения, при этом не утруждая себя постижением реальных событий и их причин». Мне приходится напрягаться, чтобы выйти за пределы привычной для меня модели «запланировать–согласиться–выполнить», научиться действовать в «неуверенности, тайне и сомнении» и отыскать свой путь вперед.

Люди, как правило, боятся выбирать напряженное сотрудничество, потому что оно требует терпеливо и спокойно идти на эксперименты, причем делать это не только в одиночестве, как художник или поэт, но и вместе с оппонентами и врагами, в вопросах, которые реально важны, рискуя тем, что допущенные ошибки станут достоянием общественности.