ГЛАВА 22
Сделав глубокий вдох, Лианон поняла, что цепляться за сон уже не получается. А значит, надо открывать глаза и подниматься.
Она не просто поднялась, она подскочила на постели — вся комната была заставлена цветами. Самыми разными, абсолютно бессистемно — розы рядом с ромашками и ирисами, сирень и жасмин — с маргаритками.
— Я так и не узнал, какие ты любишь, — негромко произнес Сагерт.
— Давно ты здесь? — шепотом спросила Лиа и повернулась к нему.
Кэлтигерн сидел в кресле рядом с постелью. В кресле, которого еще вчера не было.
— Ты проспала почти сутки. Я вызвал целителя, — укоризненно заметил лорд. — И тот был весьма недоволен. Ты измучила свой организм стимуляторами, недосыпом и недоеданием.
— Я готова на все, чтобы не возвращаться в Нэй-Оксли. — Лиа легла обратно в постель и подтянула повыше одеяло.
— Мы не выбираем семью, — мягко сказал Сагерт.
— А я не выбираю, я бегу от них. И буду бежать и дальше — у меня нет сил бороться с ними и с общественным мнением. Я дочь, и значит, я должна… всем и вся.
— Приведи себя в порядок, — уклонился от ответа Кэлтигерн. — Я вызову экипаж.
— Куда мы поедем?
— Ты мне веришь?
— Да, — без колебаний ответила Лианон. — Только мне бы сначала посмотреть, что дома происходит.
— И я проиграл Славу двести золотых, — вздохнул Сагерт.
— Проиграл? Ты играешь?
— Нет. Не так, как твой отец. Я играю тогда, когда нет возможности отказаться, — серьезно ответил герцог. — Я редко выхожу в свет, но когда это все же случается, я принимаю их правила.
Кэлтигерн поднялся с кресла, опустился у постели на колено, вытащил из внутреннего кармана кольцо и надел на палец Лианон.
— Помолвка у нас уже была. — Он усмехнулся. — Я не позволю тебе отказаться. Ты мое счастье, которое я не упущу. Нет, не возражай.
— Это будет трудно, — наконец произнесла Лиа и сжала руку с кольцом в кулак.
— Ты сказала «любимый», и остальное для меня стало не важно. И тебе ли бояться трудностей? Маленькая храбрая леди Шоколадка?
— Я не настолько сильная, — отведя взгляд, ответила Лианон.
— Значит, я буду сильным за двоих, — улыбнулся Кэлтигерн и поцеловал ладонь Лиа. — Собирайся, проверяй свой магазинчик. Я буду ждать.
— А куда мы поедем? — повторила свой вопрос леди Дэрвогелл.
— Это маленькая приятная тайна.
Дверь хлопнула, и Лиа выбралась из-под одеяла. Соскочив на пол, она перетрогала и перенюхала все цветы, невесомо коснулась губами ярких ирисов и счастливо рассмеялась.
На утренний туалет ушло немного времени. И только завтрак вызвал затруднения — под суровым взглядом Слава ей пришлось съесть все, что принесла служанка.
— Но ведь я лопну, — укоризненно заметила Лианон.
— Так ведь корсет удержит, — хмыкнул Слав. — Ты сутки не просыпалась, внучка. Герцог здесь всех на уши поставил, Шэдда твоя вертелась поблизости.
Лианон пожала плечами. Ей хотелось спросить про родителей, но она понимала — Славу неоткуда об этом знать.
— А где Рина?
— Она все время провела в магазине, — усмехнулся Слав, — хотела тебя порадовать.
До магазинчика Лианон проводил Сайто. Подмигнув, он напомнил, что за ней по-прежнему присматривают бойцы, но ему просто приятно пройтись с красивой девушкой по улице. В ответ Лиа погрозила ему пальцем и показала кольцо.
— Эх, вот так всегда, — расстроился зельевар, — не успел влюбиться, а уже и поздно.
Лианон рассмеялась и открыла калитку:
— Зайдешь?
— Нет, у меня дел много. Я просто вышел тебя проводить и голову проветрить.
Лиа шагнула во двор и ахнула — все изменилось! Сделав шаг назад, она вновь увидела привычную картинку, шаг вперед — и реальность изменилась.
— Госпожа! Доброе утро! Правда, мы молодцы? Это иллюзия, чтобы всякие любопытные не лезли!
От высокой, превосходной белокаменной беседки к Лианон бежала Рина. Девчонка осторожно огибала невысокие цветочные кустики и небольшие, не выше колена, фигурки котов и кошек.
— Мы тщательно изучили ваши эскизы, — тараторила Рина, заглядывая в глаза госпоже, — вам нравится?
— Невероятно, — выдохнула Лианон. — Вы молодцы, но как?
— Лорд Сагерт пришел весь расстроенный, притащил еще одну группу магов-строителей. Сказал, что вы сильно огорчены и вас нужно порадовать! А еще он выкупил место позади вашего дома.
— Тот пустырь? Но как? Это же спорная территория?
— Заплатил обоим упырям, даже не торгуясь. — Рина покачала головой. — Вы так сильно больше не расстраивайтесь, а то лорд с горя всю столицу скупит. Что ж вы с таким хозяйством делать будете? Ой!
— Что? — всполошилась Лианон.
— Коле-э-эчко! Это вместо обручального браслета? Решили приобщиться к новым модным веяниям? — хлопнула в ладоши Рина. — Хотите я вскипячу чай? Я научилась кипятить его на костре. В дом нельзя, там все такое противное, чавкающее, дергающееся. Ужас!
— Ничего, зато они обновят всю древесину, перестроят, — пожала плечами Лиа. — Рассказывай и показывай, что и как.
— Фигурки котов и кошек — это подарок от молодого скульптора, который друг мастера плотника, который ваш друг, — выпалила Рина. — Но я не запомнила, как его зовут.
— Дан, его зовут Дан, и он очень сильно мне помог.
— Вот, а скульптора никто не любит, потому что он делает только фигуры животных. Ну а так, может, людям понравится. Вот тут хотели сделать детскую площадку, но не вышло. Мы не поняли, что у вас на эскизе. Так, просто поставили нескольких каменных собачек и змейку.
Лианон прищурилась, провела пальцем по губам и улыбнулась:
— А ничего больше и не надо. Еще добавим мягкую травку, песочек — и хватит. Это магазин, а не место для игр. Хорошего должно быть в меру.
У калитки остановилась карета. Простая, без опознавательных знаков.
— Вот ведь нетерпеливый, — рассмеялась Лианон. — Я тобой горжусь, Рина. А сейчас мне явно пора.
Лианон забралась в карету и нахмурилась — она оказалась внутри одна. «Ты доверяешь мне?» — прозвучал в голове голос Кэлтигерна, и Лиа, вздохнув, решила доверять.
Карета неспешно продвигалась по городу, а леди Дэрвогелл пыталась угадать, где же ее ждет герцог. Когда карета остановилась и кучер, соскочив на землю, открыл дверцу, Лианон рассмеялась и спросила у Келя, всегда ли он помогает дяде.
— Всегда, — жизнерадостно отозвался тот, — я вообще люблю людям помогать. А теперь закройте глаза и берите меня под руку.
Для Лиа ходить с закрытыми глазам было непривычным. И она, чувствуя себя неуверенно, даже задумалась — когда ее кто-то так водил? И пришла к простому выводу — никогда.
— Можно открывать, — шепнул Лианон проводник, и она осторожно приоткрыла глаза.
Кель подвел ее прямо к герцогу, передал с рук на руки и быстро ушел.
— Ты нетерпелив, — улыбнулась Лиа.
— Очень, — согласился Кэлтигерн, — просто невероятно нетерпелив, когда это касается тебя. Узнаешь?
— Сад, где мы так и не погуляли, — ахнула Лианон. — После помолвки!
— Именно.
Кэлтигерн взял Лиа за руку и повел по узкой тропке меж цветущих деревьев.
— Тебе не кажется, что тропинки специально сделаны узкими? — спросила Лианон.
— Я уверен, это придумали для того, чтобы я мог крепче тебя обнимать, — усмехнулся герцог Сагерт.
— А тебе нужен для этого повод? — хитро улыбнулась Лиа. — Что же тебе потребуется, чтобы меня поцеловать?
— Буду считать, что получил разрешение.
Герцог привлек к себе Лианон, невесомо коснулся губами ее губ. Будто пробуя, вспоминая вкус и сладость этих нежных лепестков. Лиа прикрыла глаза и расслабилась, доверяясь возлюбленному, вплела пальцы в густые волосы Кэлтигерна и несильно потянула.
Двое стояли посреди цветущего сада, вновь и вновь сливаясь в поцелуе. Герцог расплел прическу Лиа и теперь ласково перебирал шелковистые пряди.
— Господи, какое же неудобное у тебя имя, — выдохнула Лианон. — Никак его не сократить, чтоб с твоим же племянником не спутать.
— Или с отцом, — рассмеялся герцог. — Я люблю тебя, Лиа. Безумно.
— Я, — Лиа улыбнулась, — тоже тебя люблю. Не безумно, правда.
— Тебе не свойственно безумие, — Кэлтигерн коснулся губами щеки Лиа, — и я рад. В нашей семье за безрассудство буду отвечать я.
— Ты обещал быть сильным за двоих, — возмутилась Лианон.
— Буду и сильным за двоих, и безумным — тоже. Пока ты моей женой не станешь. Там я уже просто стану сильным и очень спокойным. Ты ведь моя будешь.
— Это почти шантаж, — рассмеялась Лиа и спрятала лицо на груди герцога.
— А что делать бедным, несчастным, влюбленным герцогам? Я едва не сошел с ума, когда ты разорвала помолвку. Если бы…
— Тшш, давай не будем об этом.
В глубине сада пряталась просторная беседка с маленьким столиком и двумя стульчиками. Вьюнки закрывали происходящее в ней от случайных взглядов.
— Как странно, — растерянно произнесла Лиа. — Такая большая беседка и такой маленький столик.
— Старый храм, — немного смутился герцог. — Здесь свершались свадьбы. И первую ночь новобрачные проводили здесь же. Остальные беседки уже разрушены, а эта еще цела.
— Это с какими же мыслями вы меня сюда привели? — поддела Кэлтигерна Лианон.
Лорд слегка смутился и очень мечтательно улыбнулся. После чего пожал плечами и ответил:
— Разве ты где-то видишь постель? Хочешь вина?
— Немного, — кивнула Лиа.
Беседа текла неспешно. Герцог рассказал о своей учебе, тактично умолчав о полученном прозвище. Когда разговор замер, Лиа спросила, из-за чего старый герцог так строг с внуком.
— Это не самая романтичная история, — кривовато улыбнулся Сагерт и вытянул из-за ворота витую цепочку.
— Я бы хотела знать о тебе все, — склонила голову набок Лианон.
Кэлтигерн отпустил цепочку, сплел пальцы в замок и с прищуром посмотрел куда-то мимо Лианон.
— Ты не обязан, — негромко произнесла она, — слышишь? На самом деле я, конечно, хочу знать все, но ты не должен наступать себе на горло.
— Каждый день ты даешь мне возможность полюбить тебя еще сильней, — улыбнулся Кэлтигерн. — Я уже давно перерос эту тайну. Мне, скорее, неловко от того, насколько этот секрет обыден.
Лианон встала, подняла кувшин с вином и подлила немного в бокал герцога.
— Когда ты сказала, что только маг, по традициям вашей семьи, может быть твоим мужем, я расстроился, — спокойно произнес Кэлтигерн. — Потому что о некоторых вещах говорить сложно. Например, о том, что у меня есть дар. И весьма сильный.
— А я гадала, почему ты носишь артефакт, предназначенный в том числе и для сокрытия беременности, — отозвалась Лиа. — Версии были такие разнообразные…
— Будь я чуть глупее, я бы спросил, откуда тебе известен этот артефакт, но я не стану.
— Этот артефакт, — передразнила герцога Лианон, — создается при участии как артефактора, так и зельевара. Делать его не делала, да и не умею, но теорию знаю. В том числе и внешний вид, плетение цепочки и особый отлив металла.
Кэлтигерн поднял руки:
— Сдаюсь.
— Почему ты скрываешь дар? Я сейчас гадаю, но не могу представить такой талант, который может угрожать герцогу. Тебе бы простили все, даже магию крови назвали бы «милой чудинкой».
Он невесело рассмеялся:
— Чужие люди, Лиа, зачастую прощают нам больше, чем свои. Моя мать — эльфийка. Но никто не мог представить, что эльфийская магия приживется в настолько человеческом ребенке.
— Но ведь это чудо? — вопросительно-восхищенно выдохнула Лиа.
— Не для моего отца, — покачал головой Кэлтигерн. — Можно я не буду жаловаться? Скажу только, что моя матушка была слишком заботлива оттого, что мой батюшка был слишком строг. Он надеялся выбить из меня «нечеловеческую дурь». Как ты знаешь, эльфы легко теряют дар — сильные переживания убивают дивный народ.
— Но ты слишком человек, — кивнула Лианон, — и дар только укрепился. Ведь с людьми все происходит ровно наоборот — чем больше нас треплет жизнь, тем сильнее мы становимся.
— Именно так. Дар становился сильнее, вокруг меня все цвело и зеленело, в том числе зеленел и отец. И однажды он принес эту цепочку. — Сагерт усмехнулся. — Ее не снять. Так что ты будешь женой упертого и недалекого воина, а могла бы стать…
— Я буду твоей женой, — перебила его Лианон. — Твоей, а что бы я могла… Ты бы мог стать мужем истинной Дэрвогелл, такой, как моя мать. Были бы тебе капризы и истерики на ровном месте и постоянное «ах, я не знаю, что мне делать». Но, по счастью, я в этой семье нежеланный ребенок, и моим воспитанием занималась тетушка. Она же оставила мне наследство, благодаря которому я смогла сбежать от них сюда.
— Где из-за моего отца тебя и настигли, — кивнул герцог. — Иногда я думаю о том, что ты решишь уйти, когда поймешь — от меня проблем больше, чем пользы.
— Если я так решу, то заведу корову — вот от кого сплошная польза, — покачала головой Лианон и, подойдя к герцогу, села к нему на колени. — Ты сам-то понимаешь, на ком женишься? Я, конечно, с хорошей родословной, как у дорогой породистой собаки, все имена длинные и звучные. Только вот воспитывалась я иначе. Я не брошу свой магазинчик, хоть за прилавком стоять и не буду. Открою столовую для сирот и стану сама, по меньшей мере, поначалу ее курировать. И я даже не представляю, чем захочу заняться в будущем. Я знаю и умею то, что должна знать и уметь всякая благородная леди. И хорошо выполню необходимый минимум действий, положенный для герцогини. Но светской леди мне не стать. Видишь, какие мы оба несовершенные.
Лианон прижалась к герцогу, млея в его крепких объятиях. Минутное ощущение запредельного счастья сменилось ужасом. Лиа отстранилась и заглянула в глаза любимому.
— Но ты же умрешь? Если закрыть дар внутри тела, магия, не находя выхода, убивает своего носителя!
— И только поэтому отец не надел такую цепь на Ритара, — усмехнулся Кэлтигерн. — Точнее, второй и не было, но я бы и не позволил. Старик не поверил мне на слово. Потом извинялся. Потом эта карета… Я не думаю, что в нашей семье наступит мир.
— Но что плохого в магии? — прошептала Лиа. — Столько раз и сами эльфы, и люди пытались сохранить крупицы дара в детях-полукровках, и почти никогда ничего не получалось.
— С его точки зрения, эльфийский дар — признак смягчения рода, наша слабость, — пожал плечами Кэлтигерн. — Я пытался доказать обратное и сделал хуже.
Лиа погладила Кэлтигерна по щеке и нежно поцеловала:
— Что ты сделал?
— Сбежал с отрядом, — усмехнулся герцог Сагерт. — Готов поспорить, тебе рассказали уже. Мы знатно вляпались. Когда главнокомандующий отдал приказ отступать, мой отряд был оставлен прикрывать отход. А это — гарантированная смерть. Меня пытались заставить уйти — знали, кто я, несмотря на все мои ухищрения. Но я остался со своими людьми. Мы дали отступающим фору, в два раза большую, чем было нужно, и ушли. Тогда этого «украшения» на мне еще не было, и природа слушалась моих пожеланий.
— И когда ты вернулся, — тихо произнесла Лианон, — вместо похвалы тебя ждал ошейник.
— Да, — так же тихо ответил герцог. — Поэтому и Исобель, дочка Орната, так пришлась по душе отцу — ее дар должен был наложиться на мой, и наш ребенок родился бы либо не магом, либо с ее даром.
— А Ритар? — нахмурилась Лианон. — Какая разница, какой дар у второго ребенка, если наследник и будущий герцог — эльф по магии?
— После того, как на моего сына было совершено покушение, отец начал расследование. Но, каюсь, я не особо вникал в его расследование, искал сам, искали мои люди. Я давил на него, требуя дать мне клятву, что это не он устроил. Поэтому мы упустили время, когда можно было выйти на заказчиков. Девчонка-исполнительница — няня Ритара — сошла с ума, и мы остались на перепутье. Пришлось сделать вид, что мы солидарны с королем и всячески подчиняемся его решению. Знай я точно, что это дело рук Орнатов, — никакие королевские бумажки дуэль бы не отменили.
— И только после этого твой отец понял, что натворил?
— Да. После того как я едва ли не силой вырвал у него клятву, он спросил меня, как давно я настолько ему не доверяю.
Кэлтигерн зарылся лицом в волосы Лиа и шепнул:
— Во что я превратил наше свидание? Сижу и плачусь тебе, любимая, как сопливый мальчишка.
— Вот уж нет, я категорически отказываюсь воспринимать наше свидание в таком ключе, — возмутилась Лианон. — Считай свои слова тактическим ходом, чтобы заманить меня к себе на колени. А я буду воспринимать их как ценную информацию и повод сесть к тебе на колени.
— Ты опять это делаешь, — усмехнулся герцог. — Опять влюбляешь меня в себя еще чуть-чуть сильней.
— Даже не знаю, радоваться или огорчаться. — И Лиа первая потянулась к губам Кэлтигерна.
Нежный поцелуй быстро превратился в страстный. Герцог прижимал к себе Лианон, скользил руками по ее спине, осторожно касался груди. Оторвавшись от губ возлюбленной, лорд взглянул ей в глаза и шепнул:
— Одно твое слово — и я остановлюсь.
Лиа улыбнулась чуть припухшими губами и притянула к себе Сагерта, зарылась пальцами в его волосы и прижала к себе. Он прихватил губами мочку ее маленького ушка и короткими поцелуями спустился до линии корсажа. Помедлил и ослабил шнуровку.
Для Лианон все происходящее слилось в феерию чувств и ощущений. Руки и губы герцога касались ее именно там, где ей больше всего хотелось. И даже там, где бы она никогда не созналась, что хочется. Он делал то, о чем бы она не осмелилась попросить.
Ее немного пугало происходящее, но ласки и поцелуи невероятно чуткого, заботливого любовника отгоняли страхи. Новые ощущения кружили голову, и Лиа, горячо отвечая на все действия герцога, позволила увлечь себя на пол. Она ожидала ощутить холод камня, но вместо этого под спиной оказалось что-то удобное и мягкое.
Кэлтигерн коснулся губами нежной груди, оставил россыпь поцелуев на животе и вернулся к губам возлюбленной. Целуя ее снова и снова, он, не желая оставить у любимой каких-либо неприятных воспоминаний, делился с ней своими ощущениями. Сагерт был готов на что угодно, лишь бы первый опыт Лиа стал незабываемым и сладким.
Уже после, прижимаясь к плечу любимого, Лиа робко спросила:
— Почему мне было так хорошо?
— Эльфийская магия, — отозвался герцог. — Я действительно сильный маг, любовь моя. Даже артефакт не полностью сдерживает. Так что все же есть надежда пожить подольше.
— А ты знаешь имя того, кто перековал безобидную цепочку в эту дрянь?
— Не знаю, — вздохнул Сагерт.
— А твой отец?
— Мы почти не разговариваем. Лиа, может, не сейчас?
— А когда? — едко спросила леди Дэрвогелл. — Когда я буду проливать слезы над твоим бездыханным телом? Вдруг выяснится, что цепочку можно снять, просто гордость оказалась сильнее желания жить? Я люблю тебя, сердце мое. И требую, чтобы ты жил долго. Это, в конце концов, мое законное право! Все женщины просят своих мужей, уходящих на войну, вернуться живыми. А у нас даже не война. У тебя сын — ты хочешь оставить его с дедом наедине?
— Я работаю над этим, моя прекрасная сердитая птичка. — Герцог коснулся губами кончика носа Лиа. — Позволишь помочь тебе облачиться в платье? Твой вид соблазняет меня на новые свершения. Но, боюсь, даже моя магия не избавит тебя от неприятных ощущений, если мы повторим прямо сейчас.
Лиа почувствовала, как у нее загорелись щеки, а потом пламя смущения перекинулось на шею и грудь. И как-то сами собой вспомнились откровения матери. «Ох, к варгу, в конце концов, яблочко от яблоньки далеко не падает», — подумала Лиа и решила не изводить себя моральными терзаниями.
