ГЛАВА 13

Дед вернулся через несколько часов. Задумчивым и немного печальным. Походил, повздыхал и поднялся к себе. Лианон была занята, отпуская конфеты. Прошедший день убедил леди Дэрвогелл в одном — даже после того как фиктивная помолвка подойдет к концу, она, Лианон, приложит все усилия, чтобы выручки хватало на помощницу. Выручка за день — десять золотых. Вот только людей хотя и было слишком много, но большинство пришло поглазеть и для приличия купить что-нибудь на пару медяков. А это значило, что следует пополнить количество дешевых конфет. И, возможно, пришло время для мягкой сливочной карамели.

Закрыв калитку, Лианон сделала вид, что не видит двух дородных кумушек. Они нарочито неспешно шествовали по улице, притворяясь, что магазин им совсем не интересен. Лиа уже видела их — две сестры, хозяйки небольшой пекарни. Они отчего-то решили соперничать с маленьким магазином сладостей. Хотя где пышные булочки и где шоколадные конфеты?

— Ах, Клэри, разве бы мы позволили себе закрыть булочную прямо перед людьми?

— Нет, Мэнди, мы бы себе такого не позволили. Бедняжка, она так всех распугает.

— А ты заметила, как нелепо она одета? А ведь леди, — с откровенной злостью произнесла Мэнди.

Лиа только фыркнула. Скрытая пышными кустами, она без зазрения совести подслушивала. И была более чем уверена — дамы знают о ее присутствии. Оттого и капают ядом, надеются, что она вступит в перепалку. И будет на улице знатный скандал. Да только Лианон еще в Нэй-Оксли убедилась — не умеешь ругаться, не берись. Сколько раз она вступала в спор с главной скандалисткой улицы, столько раз оставалась в дураках. Собственно, Лиа хватило трех раз. Дальше она научилась пропускать хамство мимо ушей. На едкие остроты можно ответить, но пытаться перекричать базарную торговку? У нее еще два дня горло болело. Но она честно старалась.

Улыбаясь воспоминаниям, леди Дэрвогелл сорвала несколько сорных растений — простейшие чары превращали их в приятные зеленые украшения. Лианон заметила, что людям нравится рассматривать непривычное убранство магазинчика, а значит, этим нужно было пользоваться.

Хотя за одежду было обидно. Конечно, мало кто носит корсет поверх платья. Лиа подавила вздох, на самом деле, никто не носит корсет поверх платья. Но у нее и не платье, верно? А значит, нечего слушать глупости. Еще только не хватало променять удобный и внешне приличный костюм на строгое платье. Сами-то кумушки — тоже в непростых нарядах. Уж в таких вещах Лианон разбирается — свой наряд она придумала на основе мантии наставницы по простейшим преобразованиям.

— Внучка, ты будешь собираться или продолжишь мечтать, стоя на крыльце?

— Откуда ты знаешь?

— Да ты весь день только об этом и говоришь, — хмыкнул старик.

— Вовсе нет! — ахнула Лианон.

— Вовсе да, — передразнил ее Слав. — И платье нарядное всего одно, и замерзнуть страшно. А надеть теплое страшнее — вдруг герцог будет совсем нарядный. А вечера стылые, а платье тонкое. И снова и снова. А после — туфли жмут, а которые не жмут — жалко.

— Мне страшно. — Лиа зябко поежилась. — Так легко влюбиться. Он кажется приятным.

— И что? Влюбишься, может, повезет, может, нет. Не повезет — поплачешь и забудешь. Делов-то.

— Я с такой точки зрения не смотрела, — удивленно ответила леди Дэрвогелл.

— Тебя друг предал и подставил — что, умерла? Или рассыпалась? Нет, живешь, барахтаешься. Вон, дело-то вперед движется. Криан опять же. Будь уверена, этот дело обставит в обоюдную пользу. Но больше в свою, да. Человек он гадкий, трусливый, но умный. Знает, когда и кому помочь, а когда и кого утопить.

— Иногда мне до истерики хочется вытрясти из тебя все твои тайны, — покачала головой Лианон.

— Ну, может быть, за кружечкой твоего крепкоградусного шоколада я бы и согласился что-то рассказать, но свидание у тебя не со мной. Иди, собирайся.

— Но ведь то, что произошло, — неуверенно начала Лианон, — это же не значит, не значит… Не важно. Надо переплести косу и сделать что-нибудь с лицом.

— Иногда помогает улыбка, — хмыкнул старик.

Лианон подавила желание показать Славу язык и вернулась в дом. Поднялась наверх, взяла смену белья и закрылась в мыльне. Экстракты и притирания, маски и крема — все собственного изготовления. У леди Дэрвогелл не было драгоценностей, кроме скромных сережек, но при должной сноровке их с лихвой заменят роскошные волосы, яркие глаза и нежная кожа. Так всегда приговаривала тетушка. И Лианон верила. А как не верить самому близкому человеку?

Крепко подумав, Лианон все же предпочла менее нарядное платье. В чересчур тонком, открытом будет видно, насколько ей холодно, но что страшнее — будет видно, насколько ей хочется быть красивой. А это недопустимо. Поэтому практичное, пристойное платье, в вырезе которого едва-едва виднеются ключицы. Рукав укрывает даже кончики пальцев — в Нэй-Оксли столичная мода добирается не так быстро. Но Лианон больше не боится быть смешной — даже в столице мода не выходит за пределы светских салонов. А обычные девушки носят то, что есть. А она, Лианон, к сожалению или к счастью, — самая обычная. Пусть и немножко колдунья.

Тяжелая корона из темных, гладких кос. Магия цепко удерживает на шпильках кофейные зерна — леди Дэрвогелл ненавидит чрезмерный запах духов. Чистое тело, чистая одежда, травы, убирающие запах пота, и небольшая толика пряностей, спрятанная в складках одежды или в прическе, — для Лианон этого достаточно. А кофейный аромат как нельзя кстати подходит для вечера в компании огненных магов.

— Внучка, лорд Сагерт изволит сапогом у крыльца землю ковырять, — весело прокричал из-за двери Слав.

— Я готова. — Лиа провела пальцем по горлышку бутылки с маслом, затем по губам и тщательно оттерла руки. — Совершенно точно готова.

По собственному мнению, она выглядела хорошо. Платье, красивая прическа, яркие глаза — пусть попробуют доказать, что она закапала в глаза экстракт звездчатой илвицы, — и бледная чистая кожа. Румянец на щеках расцветет чуть позже. Ее косметические зелья осечек не дают. А золото… Что ж, нет у нее особых украшений.

В первую минуту Лианон решила обидеться на герцога — его нарочито простой наряд можно было счесть пренебрежением к ней. Но почти сразу она поняла: Кэлтигерн постарался соответствовать ей.

— Вы обворожительны, миледи, — открыто улыбнулся герцог и поцеловал тонкие пальцы Лиа.

— Благодарю, милорд, вы тоже.

Почти у самой калитки стояло ландо без лишних украшений и позолоты. Кремового цвета сиденья, светлое и темное дерево — просто и красиво. И безумно дорого, но это понимали не все.

— Лошади изумительные, — негромко произнесла Лианон.

— Для них сегодняшний выезд — большое событие, — улыбнулся герцог. — Я почти не пользуюсь ландо, а под седло эта порода не годится. Так говорит присланный вместе с ними грум. И я ему верю.

— А как же официальные мероприятия?

Герцог неопределенно пожал плечами и помог леди Дэрвогелл забраться внутрь. Продолжать разговор он явно не хотел. А Лиа с удовольствием отметила, что холеные лошади Сагерта выглядят на порядок более довольными, чем несчастные, заморенные животины, недолгое время принадлежавшие ее брату. На самом деле ее иногда мучила совесть за то, что она не стала ухаживать за купленными коняшками.

— А где же Ритар?

— Он с Келем, там еще и цирковое шоу, — пожал плечами герцог. — Детям нравится.

— Не только детям.

— Я учту.

Сумерки укутывали город как фруктовый сироп, разливались по узким улочкам и широким проспектам. Заглядывали в окна, словно спрашивая — готов? Готов встретить ночь, особенную ночь? Единственную ночь в году, когда магам всех мастей можно творить волшебство во всю силу и мощь. Лиа поморщилась — закон имел ограничения. Магия заканчивается с рассветом.

— Я помню, что вы не любите десерты, но, возможно, вам понравятся кофейные изыски. Да и Ритар с Келем только пришли и еще не успели перекусить.

Ландо остановилось у неприметного, уютного домика. Красная черепичная крыша и светлые стены, увитые вечнозеленым плющом.

— Здесь еще и кормят?

— Особенность этого кафе — соленые десерты. Но я бы назвал их проще — бутерброды с мясом. Только не говорите этого при владелице — она очень импульсивна, как и полагается талийке.

— Буду нема как рыба.

Талийка, невысокая, крепко сбитая, встречала у самых дверей. Сверкая черными глазами, она представилась как Марчелла и сразу предупредила: «Пожалуйста, не госпожа, не люблю».

— Принесу для вас свечи, — сказала талийка. — Такие голубки!.. Воркуйте, я подам вам сразу заказ. Малышка у нас еще не была, а твои вкусы, воин, мне давно известны.

Рассмеявшись, Марчелла отошла от них, по дороге вытянула полотенцем по спине нерасторопного разносчика, прикрикнула на девицу-подавальщицу, раскланялась с новыми гостями и громогласно пообещала оскопить повара. Он так же громко сообщил, что ничего нового она с ним не сделает. И что он в любую секунду готов покинуть неблагословенный край.

— Они шумные, — улыбнулся герцог, — но милые. Вы привыкнете, леди.

Лианон улыбнулась и кивнула. Кель поцеловал ей руку и помог усесться рядом со счастливым донельзя ребенком. Ритар, увидев Лиа, от волнения уронил свою чашку, и чай расплескался на скатерть. Шумный вихрь по имени Марчелла устранил беду моментально.

— А вот и ваша трапеза, — подмигнула талийка. — Наслаждайтесь и даже не вздумайте есть где-либо еще. Я принесу вам кофе с мятой.

Лианон только улыбнулась и достала салфетку — мордашка Ритара была вся перепачкана соусом. И стало ясно отчего — он предпочитал есть руками. Так что Лиа пришлось добавить в голос строгости и напомнить сыну герцога об обязательном использовании столовых приборов. Небольшая отповедь смутила и Келя-младшего — он тоже приловчился есть руками.

— Правильно, наводите порядок, леди, — покивал головой герцог и с явным сожалением взялся за вилку и нож. — Хотя вынужден заметить — есть бутерброды ножом и вилкой весьма странно.

— На публике, милорд, только на публике. И это действительно не бутерброды, это тирн-хэ, две пшеничные лепешки с начинкой и соусом. Посмотрите, у мальчиков, у обоих, рубашки только выбрасывать.

Мальчики переглянулись и пожали плечами, после чего Кель-младший спросил:

— А магия на что?

— Магия портит одежду, — сообщила Лианон.

Едва договорив, она прикрыла глаза, чувствуя, как от стыда загорелись щеки. Вечер резко потерял свое очарование и свою магию — она отчитывала герцога за пренебрежение к одежде. Можно подумать, эти рубашки у них последние. Господи, какой позор. Сразу видно, что последние годы ее финансовое положение оставляет желать лучшего.

Свою порцию Лиа съела, не чувствуя вкуса. Радовалась только одному — герцог явно из тех мужчин, что вкусную пищу с разговором не мешают. Если для этого нет каких-либо правил. В маленькой кофейне никто не стремился соблюдать этикет, и от этого Лианон стало еще тоскливей. Но вся ее сущность протестовала против того, чтобы есть руками.

— Ну что, все заморили червячка? — преувеличенно весело спросил Кель-младший и хлопнул в ладоши. — Маги явно уже готовы, вон как искрит. Пора выходить.

— Отлично, — улыбнулась Лианон.

В голове у нее крутились далекие от свидания мысли. После фиаско очарование вечера утратило над ней власть, и она продумывала дальнейший план. Торговать уже почти нечем, значит, сегодняшнюю ночь придется провести без сна. Шоколадные вафли стали самым популярным продуктом, следовательно, нужно добавить еще немного разнообразия. Например, порцию вафель с шоколадом и орехами. Карамель — дети явно полюбили яркие конфетки. Нужно не забыть и о том, что заготовка под мягкую карамель уже готова. Возможно, следует устроить дегустацию? Хотя лучшим решением будет отдохнуть — завтра нет смысла рано открывать магазинчик, люди тоже будут отсыпаться. Столько вопросов, что Лианон просто потерялась в собственных мыслях.

Ровно до того момента как в небо не взлетел первый огненный шар. Взлетел и рассыпался яркими искрами. Она ахнула и подалась назад — настолько мощный порыв магии. И герцог с удовольствием принял тонкое тело в свои сильные, крепкие объятия. Лианон твердо решила позднее сообщить Сагерту о том, что такое поведение непозволительно. Но потом.

В небо взлетали новые и новые снаряды. Принимали вид опасных, хищных животных и химер. Искры, опускаясь к земле, становились похожими на огненный листопад.

— Огненных магов боятся, — шепнул Сагерт, и его дыхание теплой лаской легло на нежную кожу Лианон. — Вот теперь они и стараются выглядеть хорошими.

— Это красиво. Но их мощь просто поражает.

— Потомки драконов, — пожал плечами Кэлтигерн.

— Ужасно. Каждый из них — в особом королевском списке. И каждый особенный пожар, каждое смертоносное воздействие огненной магии наносит урон их репутации. А ведь призывать огонь могут многие.

— Но виноваты всегда они, — кивнул Сагерт. — Мой дед принял правильное решение, когда позволил им встать под нашу руку. Так их никто не может использовать. Ох, господи, леди, я прошу прощения. Тему я выбрал ту еще для разговора с обворожительной красавицей.

— Обилие комплиментов говорит о волнении собеседника, — напомнила герцогу Лианон и улыбнулась. — Давайте просто признаем — нам с вами не даются приемлемые темы для разговоров. И так сложилось, что некоторые темы, характерные для мужчин, любопытны и мне.

— Я сражен. — Герцог по-прежнему крепко прижимал Лианон к себе, его дыхание тревожило тонкий локон, выбившийся из прически.

Леди Дэрвогелл положила свою руку поверх ладоней Сагерта. В небе продолжали рваться салюты и огненные шары. В неверном свете все казалось призрачным. И мысль получить немного счастья, самую его капельку, перестала казаться кощунственной. Ничего ведь не случится, если этим вечером она, Лиа, будет чуть более безрассудна, чем всегда?

— Вина?

— Ритар… — начала было Лианон и, обернувшись, увидела, что ребенок сладко спит на руках Келя-младшего.

— Уже спит, — кивнул герцог. — Вино и мясо?

— Только ради мяса, — хитро улыбнулась леди Дэрвогелл, и герцог сделал вид, что сражен в самое сердце.

— Я возьму ландо, надо уложить Ритара, — сказал Кель. — Потом пришлю его за вами.

— Хорошо, спасибо. — Герцог кивнул племяннику и с сожалением выпустил из объятий Лианон. — Позвольте предложить вам руку?

— Позволяю.

Сагерт уверенно лавировал в толпе, и Лианон казалось, что он специально выбирает более людные места — чтобы привлечь ее к себе тесней. Но она не собиралась протестовать, этой ночью леди Дэрвогелл решила быть умеренно безрассудной. Так, чтобы не совершить серьезной ошибки, но и не испортить чудный вечер.

— Немного помедленней. Туфли жмут просто ужасно.

— Всегда было интересно, как леди выдерживают весь бал, — доверительно шепнул герцог. — Но мне никто никогда не говорил.

— Полагаю, они стремились показать себя с лучшей стороны, — пожала плечами Лианон. — Сохранить возвышенный статус. У истинной леди ничего не болит, не жмет и не чешется.

— Тяжело им живется, бедным истинным леди. А вы, Лианон, вы — истинная леди?

— Я лезу с вами на крышу ратуши, чтобы пить вино и есть мясо. Как вы сами думаете, милорд?

— На этот вопрос определенно нет правильного ответа, поэтому я сделаю вид, что ничего не слышал.

Лиа рассмеялась и покорно приняла корзинку, от которой в стороны расходился восхитительный мясной аромат.

— Вы будете держать провиант, а я — вас, — пообещал Сагерт.

— А не уроните?

— Ни за что — у вас ведь мясо, — усмехнулся Кэлтигерн.

— Ах, точно. Ай!

Лианон не сдержала короткого вскрика — герцог схватил ее на руки и с места прыгнул вверх. Но что поражало леди Дэрвогелл больше всего — в его действиях не было ни капли магии.

— От предков вам досталась исключительная физическая сила, — пробормотала Лиа, едва только Сагерт добрался до крыши.

— Всего лишь левитация, — скупо ответил герцог.

Леди Дэрвогелл нахмурилась — родовой дар осечек не дает. Поколения и поколения тщательной, продуманной селекции не позволят ей ошибиться. Герцог Сагерт абсолютно точно не маг, и в его действиях нет ни капли волшебства. Но как он тогда сумел сюда забраться?

— Что тоже требует определенных умений, — дипломатично ответила Лианон. — Почему вашего сына зовут иначе? Нетрадиционно для вашей семьи?

— Да, так случилось, хотя раньше наш род все же старался придерживаться традиций.

— Как хорошо, что в моем роду нет таких традиций.

— А какие есть? Из общеизвестных?

— Жениться на равных, магически одаренных партнерах, — пожала плечами Лианон. — в идеале — вектор магии должен совпадать у обоих супругов.

— Вот как? Значит, ваши мать и отец — оба маги?

— Да. Матушка, правда, посчитала развитие дара излишним для замужней дамы. Но простые чары ей удаются. У них идеальное совпадение. — Лианон вздохнула.

Герцог откинул плетеную крышку и извлек глиняный кувшинчик с вином. Ловко открыл его и разлил по прятавшимся там же бокалам.

— Прошу, молодое игристое вино. Сьюрта До-бруска.

— Хорошее вино, — склонила голову леди Дэрвогелл.

На широкой плоской тарелке лежала внушительная горка ароматного мяса. Птица, как определила Лианон, с розмарином и соусом из сливы.

— У вас отличный вкус, — похвалила Лиа.

О чем говорить, не знали оба. Поэтому Кэлтигерн просто накинул на плечи Лиа свой камзол и присел рядом. Огненная магия перестала освещать небо, но в воздухе все еще носились крошечные искорки и пламенные бабочки — они будут жить всю ночь.

Лианон склонила голову на твердое, широкое плечо герцога и смаковала вино. Думать ни о чем не хотелось. Она просто упивалась сладким ночным ароматом, спокойствием и красотой ночной столицы.

Сколько прошло времени, Лиа не знала. Кувшин с вином давно опустел, как и тарелка с мясом. Внизу раздался стук копыт и свист.

— А вот и Кель, — отстраненно произнес герцог. — Надеюсь, эта ночь понравилась вам?

— Она навсегда останется в моей памяти, — сдержанно ответила Лианон.

Вниз герцог спустился так же ловко, как и поднялся. И, усадив Лианон в ландо, спросил:

— Неужели в вашем роду никогда не было исключений? Я про равно одаренный брак.

— Никогда, — покачала головой леди Дэрвогелл. — Наследник рода может родиться только в равном браке.

Она украдкой протерла глаза и сцедила зевок в кулак — лечь спать предстоит не скоро. Назавтра она откроет магазин значительно позже, все же весь город гулял. Вряд ли будет много посетителей. Но все равно сейчас предстоит сделать заживляющую ванночку для ног, иначе завтра ступни отомстят бессердечной хозяйке.

Чтобы не перебудить маленькую улочку, Лианон и Кэлтигерн выбрались из ландо пораньше и остаток пути до дома Лиа проделали пешком.

У калитки герцог на мгновение замер и резко прижал к себе леди Дэрвогелл. Обхватил широкими ладонями лицо и поцеловал. Лиа задохнулась от неожиданности и силы поцелуя — Сагерт целовал так, словно больше никогда не будет ни единого шанса. Словно прощался. Сминал губы Лианон в жесткой, почти грубой ласке и сразу извинялся, прижимаясь короткими нежными поцелуями то к верхней, то к нижней губе.

У Лианон подгибались колени. В ее жизни были поцелуи, но такого не было никогда. И едва Сагерт отстранился, она распахнула глаза. Распахнула, чтобы увидеть, как быстро уходит герцог. Как растворяется его высокая, крепкая фигура в ночных сумерках. Вот и что это сейчас было?