Корбина разбудил сигнал компьютера. В комнате отеля стало прохладно, и он продрог. Он встал и посмотрел на экран. Он не вышел из учетной записи, когда ложился, и Кейт Придди прислала по электронной почте сообщение. «Привет», – написала она. Он какое-то время всматривался в буквы, от холода у него зуб на зуб не попадал. Ему казалось, что она видит его через экран компьютера и знает, где он находится. Он встал и закрыл окно, снова надел толстовку. «Салют», – отписался он.

«Ты убил Одри Маршалл?»

Корбин, едва дыша, поставил пальцы на клавиатуру. Он хотел признаться, что знает убийцу, но не хватило храбрости. Вместо этого он написал Кейт, что не убивал Одри, и спросил, не подозревают ли его копы. «Они говорят, что у тебя были с ней отношения», – сообщила Кейт, и Корбин подтвердил. Сказал, что они держали отношения в тайне, поэтому он не счел нужным обсуждать их. Он понимал, конечно, насколько нелепо такое оправдание. Почему он сразу же, как только узнал, что Одри мертва, не заявил открыто? Все равно это уже не имело значения.

Он уверял, что не убийца. Похоже, она поверила, потому что они начали болтать о погоде и Сандерсе. Она спросила, какой была Одри, а потом упомянула о каком-то ее друге, с которым сама познакомилась на улице.

У Корбина пробежал мороз по коже. Он спросил, как зовут друга.

«Джек Людовико».

Корбин начал выпытывать, как он выглядит, и Кейт описала его как рыжего парня в очках. Генри не подходил под описание, но волосы легко перекрасить.

Корбин быстро погуглил. Ничего. Снова набрал «Генри Вуд». И опять пусто. Они еще немного поболтали в чате и попрощались. Его передернуло оттого, что Генри встречался с Кейт. Надо немедленно его разыскать.

Почему Людовико? Что-то показалось Корбину знакомым в этой фамилии, и он загуглил слово отдельно. Первое же сообщение напомнило о «технике Людовико» – экспериментальном лечении отвращением из фильма «Заводной апельсин», в котором главного героя по имени Алекс насильно заставляли смотреть жесткое порно. Это был самый любимый фильм Генри или один из любимых. Он обожал все картины Стэнли Кубрика, и тем летом в Нью-Йорке, когда Корбин с Генри были близки, они пересмотрели множество фильмов этого режиссера. Казалось, что все происходило десятки лет тому назад. Генри, очевидно, позаимствовал свой псевдоним оттуда. А как насчет другого вымышленного имени – Хэнк Боумен? Он использовал его, когда жил в Хартфорде? Корбин задал в поисковике «Кубрик» и «Боумен», и тут же выскочила информация о фильме «2001 год: Космическая одиссея». Сердце в груди Корбина заколотилось со страшной скоростью. Он почувствовал себя гончей, которая обнаружила добычу. Он пролистал фильмографию Кубрика. Они несколько раз смотрели вместе «Сияние». Как же зовут героя, которого сыграл Джек Николсон? Корбин отыскал. Джек Торренс. Он набрал «Генри Торренс». Поисковик обнаружил несколько совпадений. Актер, снимающийся в фильмах категории B. Корбин добавил «Бостон», и тут же нашелся «медиативный советник». Это был сайт, и хотя фото Генри Торренса отсутствовало, Корбин каким-то образом моментально понял, что спустя столько времени он наконец нашел его. В биографии указывались Колледж Аврелия и Колумбийский университет – степень магистра в области разрешения споров. Там был номер телефона и адрес офиса в Ньютоне.

Было почти пять вечера. Маловероятно, что Генри все еще на работе. Однако Корбин окликнул такси на Чарльз-стрит и указал адрес офиса в Ньютоне. В бостонский час пик поездка заняла сорок пять минут. Офис находился в поселке Ньютонвилль, за пекарней, на зеленой тихой улице, пролегающей параллельно магистрали.

Через дорогу стояла скамейка, и Корбин присел, стараясь не упускать из поля зрения вход в здание. Ему нужно было время подумать. Он не мог поверить, что настолько близко подобрался к Генри. Вполне возможно, что враг прямо сейчас находится в офисе. Мысли Корбина были наполнены как надеждой, так и страхом. Если Генри действительно у себя, Корбин сможет убить его голыми руками, задушить, например, – в этом он не сомневался. А если там будет кто-то еще? Или люди в коридоре услышат суматоху? А если у Генри оружие?

Корбин встал. Пока он сидел на скамье, джинсы немного отсырели. Он осмотрел этот торговый квартал. Заметил таверну, бутербродную, два банка, ювелирный магазин, а за углом – хозтовары, похоже на семейный магазинчик. Как раз то, что нужно. Он быстро вошел в дверь и легонько звякнул колокольчиком, чтобы хозяева знали, что есть покупатель. Здесь было темно и тесно, в проходах между стеллажами могло поместиться не больше одного человека.

– Чем могу помочь?

Корбин даже сразу не понял, откуда донесся голос. Повернул голову и увидел за прилавком женщину с завитыми седыми волосами. Сначала показалось, что она стоит на коленях, поскольку голова едва виднелась у поверхности стола. Однако затем она взобралась на высокий стул, и он понял – она невероятно низкого роста, возможно, даже карликового.

– Нет, спасибо, – улыбнулся Корбин. – Так, просто смотрю. – Собственный голос показался ему нервным и неискренним.

– Позовите меня, если не найдете то, что ищете.

Он вошел в первый попавшийся ряд, в котором оказалась сантехника. На полках лежали пластиковые трубы и всяческие фитинги. «Что же я ищу?» – размышлял Корбин. Он обнаружил другой ряд, заполненный ручным инструментом – молотками, отвертками и гаечными ключами. Там он нашел маленький молоточек с резиновой ручкой длиной чуть более десяти сантиметров. Он хорошо смотрелся в руке. С ним он легко мог одолеть Генри, а потом либо задушить, либо забить до смерти. И хотя молоточек был маленьким, но нести его неудобно – слишком заметен в кармане куртки. Он продолжил поиски. Присмотрел долото, но оно было недостаточно острым. А потом он нашел то, что искал, – увесистый садовый нож с прорезиненной ручкой. Он был довольно небольшим, с выдвижным лезвием – такой легко спрятать в кармане. Он мог бы даже нести его в руке, и никто не заметил бы.

Он чуть было не пошел к прилавку с выбранным товаром, но вовремя остановился. Если Генри в офисе и Корбин убьет его только что купленным ножом, женщина из магазина хозтоваров выдаст его. Наверняка она запомнит странного гражданина, совершившего покупку как раз перед убийством. Он бросил взгляд на потолки, высматривая камеры, но не увидел ни одной. Бросил нож в карман толстовки и продолжил бродить по рядам. Подобрал бутылку дешевого резинового клея и понес к прилавку.

Женщина отложила сборник рассказов Дина Кунца и пробила клей на кассовом аппарате, который казался таким же старым, как и она.

– Я смотрю, вы нашли наконец то, без чего не могли жить, – пошутила она и улыбнулась.

– Клея много не бывает, – бодро ответил Корбин, пытаясь не смотреть ей в глаза. Может, надо было просто уйти из магазина с ножом в кармане и не ломать комедию. А теперь эта женщина наверняка запомнила его.

Корбин вышел на улицу с маленьким тюбиком резинового клея и направился в сторону бутербродной. На углу стояла большая урна, и он отправил туда этот клей, потом вынул нож из бумажной упаковки и выкинул ее вслед за клеем. Мимо сновали люди, в основном жители пригородов, несколько детей катались на скейтбордах, но никто не обращал на Корбина внимания. Если Генри был в офисе – а это большой вопрос, – то Корбину нужно воспользоваться столь удачным обстоятельством. Неважно, что женщина из хозмага могла запомнить его. Единственное, что имело значение, – добраться до Генри.

Он перешел дорогу по пешеходному переходу и направился через стеклянные двери в небольшой вестибюль со стенами не первой свежести и линолеумным полом. В этом тесном пространстве витал запах свежего хлеба и моющих средств. На самой большой стене было три кнопки со списком субъектов бизнеса. Корбин нажал на звонок напротив надписи «ГЕНРИ ТОРРЕНС, МЕДИАТИВНЫЙ СОВЕТНИК» и подождал. Что он скажет Генри, если раздастся его голос из динамика на стене? Корбин почувствовал прилив адреналина в крови. Он решил, что не будет ничего говорить. Если Генри здесь, он просто мигом взбежит по лестнице, выбьет, если нужно, дверь и перережет ему горло. От таких мыслей у него задрожали пальцы.

Но ответа не прозвучало. Он нажал еще раз, на этот раз держа палец дольше. Наверху никого не было.

Корбин все равно поднялся по лестнице. За лестничной площадкой был короткий слабо освещенный коридор и три двери. «МЕЛАНИ ГЕЛЛАР, ТЕРАПЕВТ». «ДЖОЗЕФ ХАН, АУДИТОР». И ПРОСТО «ГЕНРИ ТОРРЕНС». Дверь была заперта, но ручка, за которую схватился Корбин, показалась ему хлипкой, как жестянка. Он решил ворваться в кабинет, чтобы узнать, где живет Генри, но вдруг услышал звонок в другом кабинете и мужской голос, ответивший на него. Корбин убрал руку от двери. Нет, сейчас он знает, где Генри работает, а если вломится в кабинет, то он затаится. Лучше сегодня уйти, а завтра вернуться и наблюдать с другой стороны улицы – ждать, пока Генри явится.

На улице Корбин понял, что у него нет возможности вернуться в отель. Ньютон хотя и считался окраиной Бостона, но все же оставался провинцией, и поймать там такси было не самой простой задачей. Он заметил через дорогу бар «Таверна Эдмандса». На мягких кожаных стульях вокруг подковообразной стойки разместилась небольшая группа работяг. Корбин облокотился о стойку, заказал себе пива «Лагунитас пилс» и попросил барменшу вызвать такси. Молодая, максимум студенческого возраста, с татуировкой на затылке в виде загадочного символа, она посмотрела на Корбина так, словно он требовал предоставить ночлег его лошади.

– Я потерял свой мобильник, – объяснил Корбин.

Она вытащила телефон, проворно большим пальчиком отыскала службу такси и, набрав номер, передала телефон Корбину. Он назвал адрес бара, и его попросили подождать десять минут.

– Советую пользоваться «Убером», – сказала барменша, когда он отдал ей смартфон.

– У меня есть, на моем телефоне.

– Ладно, – засмеялась она и повернулась к двум бородатым мужчинам в теннисках, которые только что вошли и изучали меню.

Вместо того чтобы ехать в отель, Корбин назвал таксисту адрес: Бери-стрит, 75. Откинувшись на потертую спинку заднего сиденья из искусственной кожи, он закрыл на мгновение глаза и попытался расслабиться. Начал с лица, пытаясь освободить мышцы челюсти, потом поработал с остальными частями тела. Он подобрался к Генри так близко, что позволил себе мимолетные фантазии – одна посещала его несколько раз. Если бы он смог убить Генри и остаться живым и на свободе, то вернулся бы к прежней жизни. Во всяком случае, к некоторому подобию жизни. Может, спустя какое-то время он смог бы себя простить за то, что сделал с Клер и Линдой, и за то, какую роль сыграл в смерти Рейчел и Одри. Нет, он никогда не сумеет по-настоящему простить. Но может хотя бы как-то загладить свою вину. Он точно не знал, что надо сделать, но его иногда посещал волшебный образ, мечта, в которой он вместе со своей семьей, своими дочерьми, которых любит и оберегает. Как только недостижимый образ возникал в его голове, он прогонял его прочь – уж слишком оптимистично. Нет, если он убьет Генри, самое большее, чего можно ожидать от остальной жизни, – это прожить ее так, чтобы больше никому не принести боли и благополучно пройти сквозь оставшиеся дни и годы. Этого будет достаточно.

Он вышел из такси, не доехав квартал до своего дома. Уже стемнело, ветер стих, но и температура упала. Он натянул на голову капюшон. Пошел, засунув руки в карманы, в сторону дома номер сто один, но, чуть-чуть не доходя до входа, перешел через дорогу, не желая столкнуться лицом к лицу с кем-нибудь из жильцов. Он медленно шагал по тротуару, выискивая место, откуда можно было бы незаметно следить за домом. Если Генри уже наведывался к Кейт, то может снова прийти. Наблюдать за своим домом Корбину было комфортнее, чем сидеть до утра в отеле.

Дома на Бери-стрит в основном из красного кирпича, подъезды хорошо освещены. В доме номер сто шесть остались старые массивные немного утопленные двери, так что Корбин мог сесть на нижнюю ступеньку лестницы. Не самое укромное местечко, конечно, но оно находилось где-то посередке между уличными фонарями, как бы в тени. Самое главное, что отсюда удобно наблюдать за входом в дом сто один, а также за окнами гостиной его квартиры. В окнах горел свет, шторы были наполовину задернуты. Корбин подтянул ноги, прижавшись спиной к дверям, и попытался стать как можно более незаметным.

В течение двух часов он увидел нескольких людей, заходящих в здание и выходящих из него. Почти всех узнал. Среди них была старушка, подруга Вэлентайнов, выгуливающая своего астматичного мопса. Она вывела собаку за ворота, к короткой изгороди, граничащей с соседним участком. Мопс понюхал все вокруг и помочился прямо на тротуаре. Женщина взглянула в сторону Корбина. Он немного приподнял голову, чтобы продемонстрировать, что он европейского происхождения. Иначе она могла позвонить в полицию. Немного позже показалась миссис Хиткот. Она вышла из такси у самого дома, и водитель помог ей отнести две большие сумки с продуктами в фойе. Через двор в разных направлениях прошли еще какие-то люди, он их не узнал, но кузины Кейт или Генри Вуда среди них не было.

Когда стемнело, оказалось, что уличные фонари отбрасывают более яркие и широкие круги света, и Корбин стал опасаться, что кто-то из параноидальных соседей вызовет полицию, увидев бродягу, сидящего на ступеньках. Если полиция приедет, он может просто сказать, что отдыхает, или использовать голландский акцент и предоставить документы Брэма. Его прогонят, но вряд ли заберут. По крайней мере, он на это надеялся.

Корбин услышал громкие неровные шаги и заметил, как перед двором остановился молодой мужчина, на вид его ровесник. Он слегка качнулся, как пьяный, потом посмотрел вверх, прямо в окна квартиры Корбина, где теперь жила Кейт. Генри? Со спины не похоже – слишком высокий и крепкий. Однако все может быть. Парень повернул голову, и в свете луны и уличного фонаря Корбин узнал Алана – соседа из другого крыла. Он еще однажды интересовался, не встречается ли Корбин с Одри Маршалл. Почему он смотрит в окна Кейт? Может, он просто извращенец – любитель заглядывать в чужие окна? Видимо, таким образом Алан и узнал об их с Одри отношениях. Корбин подтянул ноги поближе к себе и опустил голову, как будто пытаясь согреться. Алан, шатаясь, прошел через ворота. Каждый шаг давался ему с трудом – казалось, бедняга вот-вот упадет. Но Алан успевал выставить ногу вперед и таким образом передвигался.

На улице снова стало спокойно, и Корбин чуть-чуть приподнялся, чтобы помассировать ноги, как вдруг увидел еще одну фигуру, повернувшую к дому с Бриммер-стрит. Он быстренько присел, прижавшись к двери.

Теперь это точно Генри.

Корбин был почти уверен. Все тело начало пульсировать в такт с сердцем. Он не мог видеть его лица, но то, как он шел – размашисто, плечи назад, было до боли ему знакомо. Он был настолько убежден, что это Генри, что слегка растерялся, когда тот прошел мимо входа, даже не взглянув в сторону дома, и продолжил путь в направлении реки. Корбин встал. Мужчина – теперь он уже не был уверен, что видел Генри, – миновал следующее здание, затем вдруг метнулся вправо и исчез из виду. Корбин буквально трусцой перебежал через дорогу, нащупывая нож, который лежал в кармане толстовки. Он замедлился, когда добрался до места, где испарился тот человек. Там была узкая, едва проходимая дорожка между двумя домами, и лунного света хватало, чтобы увидеть, что тропинка пуста. Корбин шагнул в этот проход – такой узкий, что плечи терлись о стены. Отмостка под ногами была скользкой, и от нее исходил запах прокисшего молока. Не задумываясь над этим, Корбин немного развернул плечи, быстренько протиснулся между зданиями и вышел на другую дорожку, гораздо шире предыдущей. Никаких следов того человека, которого он преследовал, не обнаружилось, но, видимо, надо поворачивать направо, так как слева тупик. Корбин медленно и осторожно пошел в направлении своего дома. Он никогда не заходил с тыльной стороны и был удивлен, когда обнаружил широкую металлическую дверь, встроенную в кирпичную стену. Дверь, скорее всего, вела в подвал. Камера видеонаблюдения, установленная на стене, была направлена на вход в переулок.

Теперь не осталось никаких сомнений: это Генри, и он собирается войти в дом. Но зачем? И как он узнал о черном ходе?

Ключи от квартиры остались в отеле. Это шанс. Если, вернувшись, он застанет Генри в подвале, то сможет убить его там. Если Генри в подвале не окажется, то где его искать? Неважно где, но Корбин его найдет.

Запыхавшись от быстрой ходьбы, Корбин вернулся в отель и достал ключи из внешнего кармана сумки, застегивающегося на молнию. В связке было три ключа – от квартиры, от кладовки и от входных дверей, хотя он последним не пользовался, поскольку швейцар всегда был на месте и парадная дверь никогда не закрывалась. Теперь ему стало интересно, открывает ли этот же ключ заднюю дверь, ведущую в подвал. Придется проверить.

Перед выходом из отеля Корбин выпил залпом три небольших стакана воды и посмотрелся в зеркало. Короткие волосы и проросшие усики изменили его внешность, но только на первый взгляд. Он пристально посмотрел в свои глаза. В них был испуг, но в то же время и уверенность. Генри должен умереть, и он убьет его.