Вернувшись на Бери-стрит, 101, Корбин решил попробовать, подойдет ли ключ к замку задней двери. Сначала ключ застрял, но стоило немного его подергать, и он повернулся. Корбин открыл тяжелую дверь. Он оказался прав – бетонные ступеньки вели в хранилище. Он колебался, стоя перед лестницей, – прислушивался, нет ли кого в подвале. Самое худшее, что может случиться, – это если кто-нибудь из жильцов застанет его здесь именно сейчас, когда он уже почти настиг Генри. Постояв с минуту, он плотно натянул на голову капюшон и шагнул вниз – в помещение, откуда лился едкий белый свет флуоресцентных ламп. В подвале было не много мест, где можно спрятаться, – запертые каморки под одной стеной, бойлеры и цистерны с водой – под другой. Корбин прижался к стене и прокрался к цистернам. Там не было никого.

Он прошел через комнату к коридору, который вел к задней лестнице. Туфли стучали о пол, залитый бетоном, и он пожалел, что не переобулся в кроссовки. Он открыл дверь и заглянул в пустой коридор. Если Генри вошел в дом, он должен был подняться по одной из таких лестниц в какую-нибудь квартиру. Возможно, он отправился в квартиру Одри – злодея всегда тянет на место преступления. Он мог также подняться в апартаменты Корбина, чтобы следить за Кейт.

Корбин пошел вдоль коридора к лестнице, ведущей к его квартире. Он много раз спускался и поднимался этой узкой лестницей, но никогда не обращал внимания, что на площадках вкручены такие слабые лампочки. Он почти ничего не видел, приходилось обеими руками держаться за перила. Он приблизился к входу в свою квартиру и прижался ухом к двери, пытаясь хоть что-нибудь расслышать, но оттуда не доносилось ни звука. Он, честно говоря, не знал, что делать. Генри исчез. Если бы у него с самого начала были при себе ключи от квартиры, он пошел бы за Генри в подвал. А сейчас это чмо могло быть где угодно.

Корбин решил, что лучше всего вернуться в подвал, спрятаться за цистернами и надеяться, что Генри снова объявится.

Он уже почти собрался спускаться, как вдруг услышал какие-то звуки снизу. Он стоял неподвижно. Кажется, это были шаги – тихие, но уверенные. Кто-то поднимался по лестнице.

В панике Корбин вытащил свою связку, нащупывая ключ от квартиры. Он просунул ключ в замочную скважину и тихонечко, насколько это было возможно, открыл дверь, шагнул в темную кухню и закрыл ее за собой.

Он стоял, стараясь не дышать, и прислушивался к звукам с лестницы, одновременно пытаясь сканировать обстановку в квартире. Его глаза приспособились к темноте, так что он мог видеть кухню в лунном свете. Какое-то время тишину ничто не нарушало, потом он услышал приближающиеся шаги по ту сторону двери, медленные и осторожные. Они остановились на площадке. Корбин схватил купленный садовый нож, большим пальцем вытащил лезвие. Оружие оказалось неадекватным – лезвие было острым, но слишком маленьким. Придется нанести идеальный удар, чтобы хотя бы ранить Генри. Медленно продвигаясь, не отводя глаз от очертания ручки двери, он отступил к ближайшей стойке, буквально прижавшись к ней. Скользнул левой рукой вдоль гранитной поверхности и нашел держатель с ножами. Нащупал нож с самой большой ручкой и вытащил его. Корбин запихнул сегодняшнюю неудачную покупку обратно в карман и переложил кухонный нож в правую руку.

Что же происходит по ту сторону двери?

Если это Генри и он по какой-то причине медлит, значит, Корбину тоже нужно ждать. Держа свободную руку на поверхности стойки, он медленно и тихо отступил назад еще, чтобы как-то укрыться в нише за холодильником. Он сосредоточился на своем дыхании, желая убедиться, что оно ровное и тихое.

Неожиданно он что-то услышал, но не из-за двери, а из квартиры. Шелест одежды, топот босых ног по деревянному полу. Кейт вдруг прошла мимо кухни в спальню. Если бы она вошла в комнату или просто повернулась, чтобы заглянуть сюда, она увидела бы его. Он не сдвинулся с места, продолжая прислушиваться. Звук сливного бачка, знакомое клацанье водопровода, открыли кран. Он быстро вышел из кухни и заскочил в большую гостиную, освещенную одной лампой. Переместился в самую темную часть комнаты и спрятался за шторами. Через несколько минут прошла Кейт, возвращаясь в комнату. Он только услышал ее шаги и никакого шороха джинсов. Должно быть, она переоделась в одежду, в которой спит.

Спустя пять минут он высунул нос из-за штор. Из кабинета доносились слабые звуки включенного телевизора. Сейчас он, по крайней мере, знал, где находится Кейт. Осталось одно – дождаться появления Генри. Он торчал в своем укрытии, внимательно прислушиваясь ко всему, что происходит в квартире. Прошел час, во всяком случае, ему так показалось. Корбин начал задумываться о бессмысленности происходящего. Что он вообще здесь делает и на что надеется? Он даже начал сомневаться, действительно ли слышал что-то на лестнице, или просто показалось. Такие и подобные мысли крутились у него в голове, как вдруг мимо гостиной прошел Генри Вуд – просто и обыденно, как будто много лет проживал здесь. Корбин, оцепенев, наблюдал за ним, пальцы вцепились в нож и онемели от напряжения. Это был определенно Генри – короткая стрижка, окрашенные волосы, одет в темный средней длины френч с поднятым воротником. Он направлялся в кабинет.

Корбин присел на одно колено и стащил туфли. Почему он не сделал этого раньше?

В носках, стараясь не поскользнуться, он прошел через прихожую и оказался в кабинете. По телевизору показывали черно-белый фильм. Кейт спала под одеялом на кожаном диване. Никаких признаков Генри не наблюдалось. Он оглянулся на прихожую, бросил взгляд в гостиную. Генри, видимо, засел либо в одной из гостевых спален, либо во второй ванной, либо в постирочной. Кейт зашевелилась на диване и тихонечко засопела. Корбин вспомнил об укрытии в шкафу кабинета, тайном месте, которое отец соорудил сразу после покупки квартиры. Он должен разбудить Кейт и спрятать ее там. Таким образом, если он не сможет убить Генри или Генри убьет его самого, то по крайней мере Кейт будет в безопасности. Не так важно, что случится с ним, он примет все.

Теперь самое главное – уберечь Кейт.

Он присел около дивана с ее стороны, положил нож на пол, стянул с головы капюшон и зажал ей рот. Она проснулась и начала вырываться, тогда он другой рукой схватил ее за плечо, чтобы удержать. Он сообщил успокаивающим – хотелось бы верить – голосом, кто он такой.

– Ты должна доверять мне, – прошептал он, – иначе мы оба умрем. Понимаешь?

Кейт кивнула и, как показалось Корбину, начала его слушать. Он рассказал о тайной стене в шкафу – ее установил Делл-старший, чтобы спрятать золото после краха технологического пузыря, – о том, как туда попасть, и что нужно оставаться в укрытии, пока он не придет за ней. Она, похоже, снова впала в истерику, но сопротивлялась уже меньше. Он продолжал убеждать ее, давая инструкции, что и как нужно сделать, и наконец почувствовал, что тело девушки немного расслабилось. Она кивнула, и он убрал руку от ее рта. Пряди волос, влажные от слез и слюны, веером раскинулись по подушке.

– Кто он? – спросила она. – Кто здесь?

Корбин сказал, что это не имеет значения и нужно лезть в шкаф. Она покорно последовала за ним. Ему показалось, что она сломлена. Отчаянно хотелось прижать ее к себе, обнять и успокоить. Они же семья, хотя никогда и не знали друг друга. Он боролся со своими эмоциями, но непосредственно перед тем, как она шагнула в шкаф, сказал:

– Я спасу тебя. – В тот момент он верил в это.

Закрыв дверь шкафа, он подошел к дивану и поднял с пола кухонный нож. В телевизоре все еще мелькали черно-белые кадры фильма, звучала речь с британским акцентом. Какие-то мужчина и женщина на маскараде. Хорошо, что включен телевизор. Вероятно, Генри понятия не имеет, что в квартире есть кто-то еще кроме Кейт.

Корбин выглянул в прихожую, по очереди окинул взглядом все двери: ванная и постирочная заперты, но обе гостевые спальни приоткрыты – одна больше, другая меньше. Скорее всего, Генри вошел в одну из этих спален. Корбин крался вдоль прихожей по персидской ковровой дорожке и уже собирался заглянуть в первую комнату, как вдруг заметил краем глаза движение в гостиной. Он обернулся. Там стоял Генри и смотрел на него. Света от единственной лампы было достаточно, чтобы прочесть удивление на его лице. Может быть, даже крайнее изумление.

Корбин прижал лезвие ножа к джинсам, чтобы не показывать раньше времени, и направился прямо к незваному гостю.

– Явился, – ухмыльнулся Генри, и из-под верхней губы показались белые клыки.

– Что ты здесь делаешь, Генри? – спросил Корбин, и его голос был спокойным, чего не скажешь о его внутреннем состоянии.

– Я здесь ради тебя, дружище. Ты же не думаешь…

Корбин не собирался мило беседовать с бывшим другом – нужно было немедленно действовать. Он шагнул вперед и сделал выпад ножом, но не хватило умения. Генри быстро втянул живот, выгнул плечи – так часто делают дети во время игры в салки. Корбин потерял равновесие, Генри бросился на него, и оба свалились на пол. У Корбина перехватило дыхание. Генри прижал к полу его руку и попытался выкрутить нож, но только порезал себе ладонь. Он зашипел от боли, и Корбин, который уже снова мог дышать, завалил Генри на спину. Нож при этом он не выпустил. Корбин ударил наугад, загнав лезвие в пол в миллиметре от щеки противника. Зрачки Генри расширились от выброса адреналина, хотя Корбин надеялся, что от страха. Он начал вытаскивать нож из твердой древесины, но рука, влажная от пота, соскользнула с рукоятки. От неловкого движения он немного качнулся назад и, потеряв равновесие, уперся левой ладонью в пол. Нож завибрировал. Генри быстро вскочил на ноги, схватился за рукоятку и, выдернув лезвие из пола, нанес удар. Все, что успел сделать Корбин, – это выставить вперед правую руку и пытаться отбиваться ногами. Но этого было недостаточно. Нож попал в шею.

Корбин упал на спину, инстинктивно зажав обеими руками рану. Теплая кровь сочилась между пальцами. Он слышал то ли скрежетание, то ли царапанье по полу, но не мог поднять голову. Он уставился на кессонные потолки, и чувства начали постепенно покидать его. Перед глазами все поплыло, и вдруг он увидел Кейт, склонившуюся над ним.

– Ты немного похожа на моего отца, – сказал Корбин, но послышалось только бульканье крови в горле. – У тебя такие же глаза.