Алан не понял, как ему удалось так напиться, но это произошло почти случайно. Возвращаясь в темноте домой, он принял решение обязательно увидеться с Кейт, даже если она того не желает.

Днем он поговорил с Джеком на Бриммер-стрит, выслушал его подозрения насчет того, что Корбин Делл убил Одри Маршалл. Джек раззадорился и предложил сходить куда-нибудь и продолжить разговор. Больше всего на свете Алан хотел развернуться и пойти домой – теплилась надежда увидеть Кейт во дворе. Но вместо этого решил все-таки узнать, что собирается поведать ему Джек. Алан предложил «Святого Стефана». Они добрались до места, заняли одну из кабинок, и Алан заказал большой стакан кока-колы, а Джек – бутылку пива «Хайнекен». Официанка развернулась на каблучках и отправилась за напитками, а Джек сразу же начал рассказывать о девушке по имени Рейчел Чесс, которую убили на пляже в Нью-Эссексе несколько лет назад.

– Она была изуродована, – вещал Джек, – точно так же, как Одри. – Ее имя он каждый раз произносил надтреснутым голосом.

– Как ты узнал, что Одри изувечена? – спросил Алан.

– Все в интернете. Я начал выискивать информацию о подобных случаях, когда жертву уродовали, разрезая посередине, вскрывая ее, и нашел историю о Рейчел Чесс.

– И как она связана с Корбином Деллом? – Алану было интересно, что скажет Джек, но в то же время немного боязно. Джек все более оживлялся, а его манера разговора становилась почти маниакальной. Официантка вернулась с заказом. Джек сделал длинный глоток из бутылки.

– Слушай, – сказал он, с грохотом поставив бутылку на стол, так, что пена перелилась через край и потекла по стенкам. – Корбин Делл жил в Нью-Эссексе, а его мать по сей день там обитает. У нее там дом, прямо на берегу…

– Откуда ты знаешь?

– Кое-что узнал от Одри, а кое-что отыскал в сети. Но это не главное. Дело в том, что родители Рейчел Чесс тоже живут в Нью-Эссексе, не на самом берегу, но близко. Очевидно, там Корбин и познакомился с Рейчел. Он психопат. Одри рассказывала, что он был прямо как параноик – не хотел, чтобы их видели вместе, они всегда сидели дома. Он опасался, что кто-то узнает об их связи, потому что собирался ее убить. Но потом она начала встречаться со мной и не желала больше иметь никаких отношений с Корбином, и тогда он убил ее. Это он. Я знаю. – Джек почесал руку – видимо, не в первый раз, потому что на коже виднелись красные расчесы.

– С тобой все в порядке? – кивнул на руку Алан.

– Думаю, аллергия. Ненавижу весну.

– Ты уже ходил в полицию? – спросил Алан.

– Пойду. Обещаю. Просто хочу привести мысли в порядок. Это не сойдет ему с рук.

Алан догадывался, что парень и не думал идти в полицию. Играет в детектива. Возможно, даже надеется лично отомстить.

– Думаю, что ты должен пойти в полицию. Там, вероятно, выяснят, была ли между Корбином и той Рейчел какая-то связь.

– И вот еще что – он постоянно рассказывал Одри, что недостоин ее, как будто знал, что собирается предпринять. Ты не хочешь поесть? Уже время ланча.

Алан как раз допил свою кока-колу и согласился пообедать. Джек махнул официантке, и оба заказали по чизбургеру. Джек попросил еще пива, и Алан решил поддержать компанию.

– Джек, как часто ты встречался с Одри? – поинтересовался он, когда официантка, приняв заказ, ушла. Он надеялся получить побольше информации. Интересно, почему он никогда не видел Джека в квартире Одри?

– Примерно раз в неделю, – сказал Джек. – Мы ходили на кофе или просто что-то выпить. Думаю, поначалу она решила, что я пытаюсь возобновить отношения.

– Но ты не собирался? – допытывался Алан.

– Не знаю. И да и нет.

– Я никогда не видел тебя в доме. Ты бывал у нее?

– Пару раз.

Алан сразу понял, что он врет – не было его в квартире Одри. Видимо, дружба с девушкой – возможно, пара встреч за кофе, несколько эсэмэсок – имела значение для него, но не для нее. Принесли пиво, и Алан сделал глоток. Оно оказалось настолько холодным, что аж зубы свело.

– Только одно пиво, а потом мне нужно идти в офис, – предупредил Алан. – Сегодня вторник.

– Спасибо тебе, – чуть не прослезился Джек. – Спасибо, что проводишь со мной время. Так приятно поговорить с кем-то, кто не считает меня сумасшедшим. Ты же не думаешь, что я брежу насчет Корбина, а?

– Нет.

– Значит, ты согласен со мной?

– Я согласен, что у Корбина был мотив, и он, вероятно, имел ключ от квартиры Одри. А кроме того, уехал из города сразу же после ее убийства.

– Почему ты думаешь, что у него был ключ? – спросил Джек.

– Просто подумал, что такое вполне вероятно. Они встречались. Жили по соседству. – Он не стал говорить, что узнал об этом от Кейт. Он сам не понимал почему, но ему хотелось держать ее подальше от всего, что связано с убийством.

– Понятно, – кивнул Джек.

Принесли еду, и Алан в очередной раз выслушал соображения Джека насчет того, что Корбин убивал и раньше. Все, что он говорил, не было лишено смысла.

Алан и Джек просидели в «Святом Стефане» почти до вечера, выпив по несколько бутылок пива. Это были странные несколько часов. Алан зачем-то начал рассказывать незнакомому, по сути, человеку о своих отношениях с Куинн. Он чуть было не проболтался о минувшей ночи с Кейт, но вовремя прикусил язык. Почему он так много говорит? Он пошел в туалет, посмотрел на себя в зеркало, и то, что он увидел, ему не понравилось. Почему он позволил себе во вторник напиться в баре с незнакомцем? Он решил, что пора уходить.

Они вышли на улицу и начали прощаться. Глаза Джека наполнились слезами.

– Спасибо тебе, спасибо, что проторчал здесь со мной. Знаю… Знаю, что не…

– Это было здорово. – Алан положил руку Джеку на плечо.

Джек снял перчатки, вытер глаза и протянул руку Алану. Слава богу, обошлось без объятий. Рукопожатия, долгого и настойчивого, вполне достаточно.

– Куда ты теперь? – полюбопытствовал Джек, и Алану вдруг отчаянно захотелось сбежать. Кивнув куда-то в сторону востока, он сделал шаг вниз в направлении Чарльз-стрит. Их пути разошлись, и Алан пошел через незнакомый жилой район, по которому раньше никогда не ходил. Ветер немного утих, но верхушки деревьев все еще шумели. Футболка прилипла к телу – он не знал, куда идет. Он снова проголодался и хотел отлить. Заметил туалет и направился к нему, понимая, что, если есть сортир, поблизости найдется и бар. Первой ему попалась стилизованная под ирландский паб забегаловка «Рози Макклейн», в которой было почти пусто, только один столик заняли японские туристы. Алан устроился в баре и заказал себе рыбы, чипсов и большой стакан кока-колы. Выпив колу, он попросил еще одну, но уже с виски «Олд оверхолт». Он хорошо понимал, что если сейчас прекратить пить, то закончится тем, что всю ночь будет раскалываться голова – обычная история после дневных возлияний. Принесли рыбу и чипсы. Поев, он немного пришел в себя и почувствовал, что трезвеет. Этого он допустить не мог – заказал еще виски с колой и начал размышлять о том, что ему наговорил Джек.

Зазвонил телефон. Алан вытащил аппарат из сумки и посмотрел на экран. Сестра. Он хотел нажать «Отклонить», но решил на всякий случай ответить: вдруг она звонит по какой-то серьезной причине, а не просто узнать, как он поживает.

– Звоню узнать, как ты поживаешь, – объявила Ханна после приветствия.

– Нормально.

– У тебя странный голос. Ты пил?

– Немножко. А сейчас я ем. Поэтому разговариваю с набитым ртом.

– Не забудь позвонить маме – поздравить с днем рождения.

– Угу. Ты поэтому звонишь? – Алана несколько покоробило ее напоминание, хотя, вероятнее всего, он действительно забыл бы.

– Нет. Я волнуюсь за тебя. Мне приснился дурацкий сон.

Ханна начала описывать в деталях свой сон, в котором Алан сначала надолго пропал, о нем ничего не было слышно, а потом она нашла его мертвым в своей квартире, приехала и обнаружила гниющее тело. Пока сестра излагала свои кошмары, Алан допил коктейль и заказал следующий, кивнув барменше на пустой стакан.

– Эй, – вклинился Алан, едва Ханна сделала паузу и прекратила говорить о своем сне, – помнишь, ты работала вожатой в лагере, а я приехал к тебе на выходные?

Молчание. Алан услышал в трубке смех кого-то из ее детей – похоже, Изи.

– Ага. Ну да. Да, мама с папой чуть ли не силой меня заставили, а сами поехали вдвоем на Кейп-Код.

Алан не помнил таких подробностей. Он продолжил мысль:

– Ты знаешь, именно тогда я впервые увидел голую девчонку. Я подглядывал за ней через дырку в стене.

– За кем? За вожатой?

– Ага.

– Ха! Помнишь, кто это?

– Наверное, я никогда и не знал ее имени. Круглолицая такая.

– Элли, что ли?

– Я никогда не знал, как ее зовут, но мне кажется, что она превратила меня в извращенца.

– Что ты несешь?

– Я подсматривал за ней, а она и не знала, что за ней наблюдают.

– О боже. Ты был не один такой в этом развратном лагере. Там во всех стенах были дырки. Она, наверное, знала, что за ней подсматривают. Я бы с удовольствием послушала еще несколько гадких историй в исполнении моего пьяного братика, но мне нужно идти. Позвони маме, не будь козлом.

Когда Алан наконец выдвинулся из паба, он уже был забит выпивохами, которые заскочили сюда после рабочего дня. Темнота на улице шокировала. К тому же стало холодно, а он в одной футболке. Пока дошел до Бери-стрит, 101, изрядно продрог.

Может, потому что Алан был пьян, а может, своеобразное освещение сыграло свою роль, но дом показался ему выше обычного. Эдакая громадина, возвышающаяся за воротами. Лунный свет красиво отражался от аспидной кровли соседнего дома, через дорогу пытался согреться в открытом подъезде бомж. В квартире Кейт поблескивал тусклый свет. По пути домой он решил: нужно во что бы то ни стало встретиться с ней. Необходимо узнать, почему она ушла, не попрощавшись. Он должен поделиться тем, что узнал от Джека. Хотелось также рассказать, что звонила сестра и он поведал ей большую тайну о летнем лагере, но ее это мало взволновало. Он прошел через двор и вестибюль, кивнул Санибелу. Любопытно, заметил ли швейцар, что он пошел по другой лестнице – в северное крыло, а не южное? Он прошел по коридору, слабо осознавая, что идет мимо двери Одри – той самой, за которой было совершено преступление. Он сосредоточился исключительно на двери Кейт. Алан уже поднял руку, чтобы постучать, но остановил себя. А что, если она не откроет? Собственно, почему она должна открывать? Она же проигнорировала его утром. А ведь он знает, что она была там, по другую сторону двери. Возможно, даже смотрела на него в глазок. Алан придумал другой план.

Он пошел обратно на лестницу и спустился вниз. Прошел через освещенный лампами дневного света подвал – слава богу, там было пусто, – и нашел заднюю лестницу, ведущую на кухню к Кейт. По крайней мере, он на это надеялся. В своей квартире он оставлял этот вход незапертым. Вероятно, и Кейт не закрывала его на замок. В крайнем случае он поговорит с ней через дверь. Все-таки не то же, что стоять в коридоре. У него, по крайней мере, будет возможность высказаться.

Он взобрался по крутой узкой лестнице и аккуратно дернул за ручку. Заперто. Собирался постучать, как вдруг его осенило. Кот Сандерс всегда скребется в дверь, когда просится в квартиру. А что, если самому так попробовать? Понимая, что идет на обман, но решив не менять план, Алан тихо постучал и начал царапать дверь. Затих. Подождал.

Послышались слабые шаги на кухне, а потом дверь открылась – и он увидел испуганную Кейт. Он быстро поднял руки и сделал один шаг через порог.

– Пожалуйста, разреши мне войти, – попросил он, пытаясь придать голосу безобидное звучание.

Кейт прижала руку к груди. Она так побледнела, что казалось, на лице не осталось ни кровиночки.

– Мне нужно поговорить с тобой. Я могу и отсюда, но поговорить нужно обязательно. Я считаю, тебе не стоит оставаться в этой квартире. Ты должна переселиться ко мне. – С языка сорвалось совсем не то, что он задумывал изначально.

– Ты пьян, – догадалась Кейт.

– Знаю, знаю. Я встретил Джека, и он рассказал мне всю правду о Корбине. Он напоил меня.

– Какого Джека?

– Джека. Ну Джека. Парня, который дружил с Одри. Ты мне о нем рассказывала. На улице. Ты познакомилась с ним на улице.

Алан начал продвигаться дальше на кухню, но Кейт отскочила от него:

– Нет-нет. Оставайся там.

Алан сделал шаг назад.

– Ты боишься меня? Нет, ты не должна бояться меня. – Он почувствовал себя ужасно и продолжал извиняться.

Кейт прервала его монолог:

– Все нормально. Знаю, тебе жаль. Расскажи мне о Джеке.

– Я увидел его утром, когда он выходил из дома…

– Откуда? Отсюда?

– Да. Сразу после того, как приехали полицейские. Я сначала не узнал его, но он смотрел в твои окна, так что я пошел за ним, но он заметил меня, а потом мы долго беседовали. Мы пошли в тот бар, где мы с тобой… «Святой Стефан», и он изложил мне свою теорию о том, что Корбин – серийный убийца.

– Что ты имеешь в виду, когда говоришь «серийный убийца»?

– Он сообщил, что была еще одна девушка, убитая Корбином. И тоже изувеченная, и он уверен, что именно Корбин убил Одри. А мне просто кажется, что тебе небезопасно находиться одной в этой квартире.

– Если Корбин убил Одри, то он не вернется сюда, правда? Это же бессмысленно.

– Значит, ты останешься здесь?

– Алан, прости. Мне кажется, мы поспешили прошлой ночью, и… для меня это было ошибкой. Нет, дай мне договорить. Давай встретимся завтра, ладно? За кофе или за завтраком. Мы сможем все обсудить. Но не сейчас. Не сейчас, когда ты такой. Ладно?

Кейт так посмотрела на него, когда сказала «ладно», что Алан понял – пора уходить. Казалось, она вот-вот заплачет. Не сказав ни слова, он развернулся и, держась за стену, чтобы не упасть, пошел вниз по лестнице.

Возвратившись в квартиру, Алан разулся и лег на кровать, не снимая джинсы и футболку. Едва он закрыл глаза, как комната наклонилась, а когда открыл – комната вернулась на место. Он сколько мог продолжал лежать с открытыми глазами, перебирая в памяти все, что произошло за день, все, что случилось в последние дни. Глаза закрылись сами. Комната снова качнулась, теперь уже в другую сторону, и он погрузился в глубокий беспокойный сон.