Кейт попыталась уснуть, но не удалось, поэтому она приняла душ и оделась, хотя и не намеревалась в тот день выходить из квартиры.

Она открыла учетную запись почтового сервера, увидела, что Марта находится онлайн, и послала ей сообщение: «Приветики».

Прошло пять минут, в течение которых Кейт прочла письмо от отца, в котором он выражал надежду, что она в полном порядке. Она знала, что письмо надиктовывала мама или вообще сама писала, – видимо, она не хотела говорить такое от себя. Она была уже готова погуглить об Алане Черни, но тут ей ответила Марта: «Привет».

КЕЙТ: Как жизнь? Больше не лизалась с моим кузеном?

МАРТА: Хотела. Он убежал.

КЕЙТ: Что ты имеешь в виду?

МАРТА: Не видела его, не слышала. Не то чтобы я не пыталась (полная ложь), но он не попадается на глаза.

КЕЙТ: С каких пор?

МАРТА: С тех пор как виделись в последний раз. Не знаю. Кажется, в субботу слышала его.

КЕЙТ: Странно.

МАРТА: Он расспрашивал тебя обо мне? Это ты посоветовала ему бежать без оглядки?

КЕЙТ: Я посоветовала ему, чтобы он держался подальше.

МАРТА: Похоже, ты добилась своего, грязная сука.

КЕЙТ: Возможно, он снял какую-нибудь роскошную квартирку, чтобы выселиться из моей. Если увидишь его, все же дай знать.

МАРТА: Что происходит?

КЕЙТ: Ничего. Просто любопытно. Должна бежать.

Кейт вышла из аккаунта. Куда же запропастился Корбин? Он возвращается? Если да, почему не сообщил?

Кейт вернулась к поиску информации об Алане Черни, но нашла ничтожно мало. Похоже, он был фехтовальщиком, его имя значилось в результатах какого-то турнира. Также она раскопала одно фото десятилетней давности команды Университета Тафтса. Вчера на коктейльной вечеринке он сказал, что Одри Маршалл была изувечена и он якобы узнал об этом из заметки в «Бостон глоуб». Нет, не из заметки, а из комментариев к ней. Кейт перешла на сайт «Глоуб» и нашла новость об Одри Маршалл. Ниже стояло несколько комментариев, но ни в одном не упоминалось, как именно ее убили. Она проверила каждое сообщение – все, что смогла найти, – и все комментарии к ним. Ничего. Либо они были удалены – что вполне вероятно, – либо Алан знал, что произошло с Одри, из других источников.

Кейт убрала ноутбук с колен и быстро встала. Так быстро, что голова закружилась и она снова села. Во рту все еще было сухо после вчерашней ночи и чувствовался вкус мартини. Она снова встала, на этот раз медленнее, и пошла на кухню. Выпила сока прямо из пакета. Присосавшись, она не могла остановиться, и пила настолько жадно, что сок потек по подбородку. Потом она съела ванильного йогурта. Стало немного лучше.

Она вернулась в гостиную и выглянула в окно, чтобы узнать, что там с погодой. День был ярким и ясным – в поле зрения ни одного облачка. Впервые с момента ее приезда в Бостон погода радует. Однако видимая часть реки была покрыта рябью, а ближайшее дерево, на котором уже появились молодые листья, сгибалось и разгибалось под порывами ветра. Она прижалась ладонями к стеклу – оно было холодным на ощупь, и ощущалась вибрация от ветра.

Может, и стоит сегодня прогуляться, подумала она, но тут же отбросила эту мысль. Ей было комфортно за закрытой дверью квартиры, а там, на улице, где-то бродит убийца Одри. И, может быть, убийца как раз сейчас интересуется Кейт.

Она пыталась убедить себя, что это паранойя, но уговоры не срабатывали. То, что случилось с Одри, напрямую касается и ее. Может, и не с самого начала, но сейчас уже да. У Корбина была интрижка с Одри, и он лгал. И Кейт сейчас здесь, в его квартире. Неважно, что им заинтересовалась полиция.

А тут еще Алан. О чем она только думала, когда прыгнула к нему в постель? Даже если он никоим образом не причастен к преступлению, он месяцами шпионил за Одри, был одержим ею, изобретая способы знакомства с ней. «Нормальные люди так себя не ведут», – злилась Кейт. Может, она просто неспособна быть с нормальными людьми? Может, ее влечет к психопатам? Джордж Дэниэлз не лишил ее дара привлекать извращенцев. Ей нужно было отправиться в совершенно другую страну и найти другого придурка. Она представила искаженное линзой глазка лицо Алана, которое видела буквально пару часов назад, и ужаснулась. Он, вероятно, сейчас на работе, но вернется к ней позже, вечером. Она была в этом уверена.

В гостиной зазвонил телефон, издавая резкий бренчащий звук. Кейт подошла к аппарату, сердце забилось чаще. У Алана есть ее номер? Вполне возможно. Очевидно, этот номер указан в справочнике. Телефон прекратил звонить. Прошло несколько секунд, и он снова ожил. Кейт была уверена, что это, безусловно, Алан, но решила все-таки поднять трубку. Если она собирается поговорить с мужчиной (а она уже переспала с ним, так что теперь придется говорить), то это легче сделать по телефону, чем в личной беседе.

Она откашлялась, сняла трубку и произнесла:

– Алло?

– Кейт Придди? – прозвучал женский голос.

– Угу.

– Это детектив Джеймс. Звоню, чтобы узнать, можем ли мы прийти, чтобы обыскать квартиру еще раз.

– Полагаю, что да. Есть ли у вас, э-э-э, ордер?

– Нет, но если хотите, мы можем его получить.

– Думаю, было бы неплохо.

– Я привезу родителей Одри Маршалл в ее квартиру, чтобы они могли забрать какие-то вещи. Вот и подумала, что мы могли бы оставить их на некоторое время одних, а в это время поговорить с вами и получше осмотреть квартиру Корбина, которая в данный момент является вашей.

– Ну, да. Хорошо. Корбин подозреваемый? Вы разговаривали с ним?

– Я смогу ответить на ваши вопросы, когда буду у вас, Кейт, хорошо?

– Ладно.

Кейт повесила трубку. К ней что, придет куча людей в резиновых перчатках с пакетиками для улик? Похоже, что нет, если у них даже ордера нет. Тем не менее они явно знают, что у Корбина были отношения с Одри. Как и раньше, перед прибытием полиции у Кейт возникло непреодолимое желание снова обыскать квартиру самостоятельно. Но тут она подумала, что, вероятно, стоит вести себя осмотрительнее и не прикасаться к вещам. Она застыла и осталась стоять у телефона. Вдруг ей пришло в голову, что они захотят увидеть ключ от квартиры Одри. Где же он? Какое-то мгновенье Кейт не могла собрать мысли в кучу, но затем возникло смутное воспоминание, что она положила его обратно в ящик, где, собственно, и нашла его. Она отправилась на кухню, чтобы проверить свою версию. Ключа на месте не было. Валялось несколько неподписанных ключей и какие-то с бирками, но нужный – с инициалами «ОМ» – как будто испарился. Кейт напряженно думала. Может, он все еще в кармане джинсов, в которых она ходила в квартиру Одри. Она помчалась в спальню, начала рыться в одежде, но ключ найти не смогла. Она вернулась на кухню и снова обшарила весь ящик – даже подняла лоток, чтобы убедиться, что ключ не завалился под него. Она ломала голову, но так ни к чему и не пришла. Ключ точно был при ней, когда она вернулась из квартиры Одри. Она еще увидела Алана через окно и испугалась, что он тоже заметил ее, но потом выбросила это из головы.

Она снова пересмотрела ключи с ярлыками, взяла в руки один – с надписью «КЛАДОВКА». Она видела этот ключ раньше, но предположила, что он от какой-то ячейки склада, которую арендовал Корбин или его отец. А что, если нет? Может, он от кладовки в подвале дома? Не похоже, конечно, что к такой огромной квартире прилагается еще и дополнительное пространство, но чем больше она думала об этом, тем отчетливее осознавала, что так оно и есть. Она сильно сжала ключ между пальцами. Может, именно поэтому она нашла так мало следов личной жизни Корбина в квартире – все хранится в кладовке. Детектив Джеймс сказала, что явится примерно через час. Кейт решила, что у нее есть время быстренько проверить подвал. Она понимала природу своего импульсивного желания: если не посмотрит немедленно, будет думать, что в кладовке хранится что-то ужасное. Она должна взглянуть, чтобы убедиться, что никаких ужасов нет. И что такого кошмарного там может быть? Половинные останки бесконечного количества убитых девушек?

Кейт начала стучать пальцами друг о друга и выронила ключ. С громким бряцаньем он ударился о пол, выложенный сланцевой плиткой.

Она подняла его и открыла дверь кухни. Миссис Вэлентайн, делая экскурсию по квартире, говорила, что из кухни есть выход в подвал. Кейт распахнула дверь, нашла выключатель, и узкую крутую лестницу залил слабый желтый свет. Убедившись, что дверь за ней сама не захлопнется, Кейт спустилась на три этажа вниз. Пока она шла, воздух становился все холоднее. Внизу, под лестницей, была открыта дверь. Она пробралась через нее в подвал. Ожидала увидеть слабое освещение и сырые стены, но все выглядело совсем по-другому. Это было просторное, незахламленное, хорошо освещенное помещение. Пол – безупречно вылитый бетон, а стены выкрашены серой краской. Вдоль одной стены – ряд водонагревателей, напротив – двери из ДСП. На каждой двери – трафаретные буквы и висячие замки. Кладовки. Кейт нашла дверь с надписью «3D» и вставила ключ в замок. Он вошел легко. Кейт повернула ключ, и замок со щелчком открылся.

«Вот она», – отметила про себя Кейт, и мысли пустились вскачь, выискивая злодеяния. Она коснулась сухим языком верхней губы.

Дверь со смазанными петлями легко распахнулась. Внутри было темно, но не настолько, чтобы совсем ничего не видеть. Алтаря, забрызганного кровью, здесь не наблюдалось. Трупов тоже не видно. Не было даже лужицы крови. Повсюду громоздились коробки, пластиковые ящики со спортивным инвентарем и компакт-дисками. Подождав, пока глаза привыкнут к темноте, Кейт шагнула внутрь. Жаровня для барбекю со сферической металлической крышкой распространяла запах пыльного древесного угля. Вдоль стены были сложены с полдесятка дешевых постеров. Она пролистала их. На одном было аляповатое изображение, в котором она узнала обложку альбома группы «Уин», – девушка в рубашке, едва прикрывающей грудь, подпоясанная пластиковым поясом с логотипом группы. Кейт уставилась на нее, не в силах сдвинуться с места, но не могла сообразить почему. Другие постеры, преимущественно с фотографиями итальянских спортивных автомобилей, казались довольно убогими даже для стен университетского общежития. В стопке была также афиша «Бойцовского клуба» и постер, на котором были перечислены «Двенадцать причин, почему пиво лучше женщины».

Кейт открыла ближайшую коробку. Она оказалась забита комиксами в пластиковых обертках. Она вынула один – под руку попалась «Фантастическая четвертка» – и положила обратно. В остальных коробках тоже хранились комиксы, исключительно в пластиковых обертках. В одной коробке обнаружилась кипа журналов, посвященных спортивным автомобилям, и среди них затерялся замусоленный номер «Пентхауса». Кейт на какую-то секунду стало стыдно за то, что роется в вещах брата. Она представила свой шкаф, коробки со старыми эскизными альбомами, включая посвященный группам молодых музыкантов и единорогам. Не хотелось бы, чтобы кто-то их просматривал. Хотя с другой стороны, Кейт копошилась в чужих вещах не ради любопытства – она искала улики. Неожиданно ей стало смешно. Скоро здесь будет полиция. Вот она-то и займется поисками улик. Копы действительно знают, что делают. А здесь, в этой пыльной кладовке, нет ничего, что может заинтересовать. Здесь просто хранилось то, что Корбин пока не готов выбросить. Каждый чулан выглядел примерно так же.

Она вышла из кладовки и, захлопывая дверь, загнала занозу в большой палец. Она положила палец в рот, а потом осмотрела его. Сквозь полупрозрачную кожу виднелся крошечный острый кусочек дерева. Она нащупала край указательным пальцем и попыталась вытащить, но заноза вонзилась крепко. «Разберусь с этим наверху», – решила она и уже собиралась защелкнуть замок, как вдруг почувствовала внезапное желание снова взглянуть на постеры. Показалось, что в девушке с большими грудями было нечто странное. Она открыла дверь, подошла к постерам и вытащила один подозрительный. По центру просматривалась темноватая линия. Именно из-за нее вернулась Кейт. Постеры были обрамлены в тонкие пластиковые рамки – Кейт сняла верхнюю планку, а боковые отвалились сами. Тонкий прозрачный пластик, прикрывающий постер, тоже соскользнул, и Кейт увидела, что постер разрезан посередине. Линия, которая подспудно не давала ей покоя, оказалась разрезом, и половина плаката полетела на пол, упав лицевой стороной вверх, так что на полу оказалась половина глянцевой женщины.

Кровь отхлынула от головы, и она почувствовала холод в каждой своей клетке. Она машинально присела, подняла половину постера и попыталась сложить две половинки вместе, затем отбросила неудачную идею и решила выбираться из этой кладовки и этого подвала.

Она попятилась, вышла за дверь и заперла ее.

Повернулась, чтобы идти, но тут заметила боковым зрением какое-то движение около одного из водонагревателей. Кейт остановилась, прислушалась и услышала царапающие звуки. Присела и увидела Сандерса, который тащил что-то в зубах. Кот повернулся к девушке, и его глаза – две пуговки – сверкнули желтым огнем. Она попыталась рассмотреть, что он там поймал. Похоже на маленькую крысу либо огромную мышь. Он уронил добычу на пол, и она медленно поползла в сторону. Сандерс прыгнул и прижал ее лапой. Неожиданно он посмотрел прямо на Кейт и громко зашипел.

Кейт уходила из подвала на ватных ногах. Что значит порезанный постер? Может, он был сложен пополам и со временем порвался на сгибе? Нет, невозможно. Постер не разорван, он именно разрезан. Нарочно разрезан, а потом обрамлен. Неужели у Корбина настолько больная фантазия, чтобы специально уродовать женщину? Фантазия, которую он в конечном счете реализовал с Одри Маршалл? Кейт вошла в квартиру и остановилась, задумавшись о преднамеренной модели поведения.

Возвратившись в гостиную, Кейт услышала шум в коридоре. Она посмотрела в глазок – как раз вовремя – и увидела детектива Джеймс, снимающую полицейскую ленту с двери Одри Маршалл. Рядом тихонько ждала пара средних лет – родители Одри. Они выглядели старше, чем Кейт себе представляла. У женщины в руках была тросточка с четырехрожковым основанием. Может, Одри – поздний ребенок или это ее бабушка и дедушка. Когда лента была снята, а дверь открыта, детектив провела пару в квартиру, а двое офицеров в форме остались в коридоре. Кейт пошла на кухню выпить воды.

Стук в дверь прозвучал раньше, чем она ожидала. Она впустила детектива Джеймс, а также одного офицера в форме.

– Мне нужно поговорить с вами, – заявила Кейт детективу, как только они переступили порог.

– Хорошо. Давайте присядем.

Полицейский – молодой чернокожий парень с бритой головой, – похоже, знал, что делать, и без указаний. Он пошел на кухню, натягивая перчатки. Кейт с трудом удавалось не смотреть на пистолет в кобуре у него на поясе.

Детектив присела на краешек дивана и поправила костюм:

– Вы в порядке? Выглядите немножко расстроенной.

– Одри Маршалл была изувечена?

На лице детектива не промелькнуло ничего, никаких изменений, но Кейт показалось, что она увидела какую-то перемену в глазах. Заинтересованный взгляд и проблеск беспокойства.

– Где вы это слышали?

– Я познакомилась с женщиной на курсах, и она рассказала, что прочитала это в интернете. А потом я слышала ту же версию от другого человека, он тоже видел информацию в сети, в комментариях к статье, которую прочитал. – Кейт специально не упомянула, что вторым источником был Алан Черни, но если детектив спросит, она расскажет. Она решила все выложить.

Детектив Джеймс медленно покачала головой. Она, казалось, обдумывала варианты.

– Не вдаваясь в подробности, Кейт, да, Одри Маршалл после смерти была порезана в нескольких местах. Прошу не распространяться – мы еще не публиковали эту информацию. Хотя очевидно, что кто-то уже в курсе.

– Ладно, обещаю, – согласилась Кейт. – Как ее порезали? Я имею в виду, где находился разрез?

– Зачем вам знать?

– Я почти уверена, что мой троюродный брат Корбин как-то замешан в смерти Одри. Я спускалась в кладовку в подвале…

– Здесь, в этом доме?

– Да.

– Когда вы ходили?

– Да вот буквально перед тем, как вы пришли.

Кейт рассказала, что она нашла, описала постер с изображением сексапильной девушки и то, как он был разрезан пополам, а затем обрамлен. Она обстоятельно излагала все это, а сама думала, не выглядит ли она параноиком в глазах детектива. Но Джеймс внимательно ее слушала, сидя на краю дивана. Когда Кейт закончила, детектив поблагодарила ее и сообщила, что хочет быстренько переговорить по телефону. Она встала, вынула мобильник и направилась к окну. Неизвестно, кому она звонила, но разговаривала меньше минуты. Возвращаясь к Кейт, она снова спрятала телефон в карман.

– Причина смерти Одри Маршалл – ножевое ранение в области горла, но были также раны, нанесенные после смерти, в частности разрез от головы вдоль всего тела. – Детектив показала рукой, какой именно.

– Ах, – воскликнула Кейт. Она моментально представила лоскуты кожи и открытый череп. Девушка почувствовала привкус желчи во рту.

– Зачем вы вообще ходили в кладовку? – спросила детектив Джеймс. – Есть еще причины, по которым вы подозреваете кузена?

Кейт глубоко-глубоко вдохнула, задержала дыхание и медленно выдохнула. Она понимала, что обязана рассказать все детективу. Сначала она сообщила, что узнала от Алана Черни: как он подглядывал за Одри Маршалл, и как был убежден, что Корбин встречался с Одри, и как увидел, что они целовались.

Кейт опасалась, что детектив спросит, зачем Алан Черни шпионил за Одри Маршалл, но вместо этого она сказала:

– Даже если у Корбина и были романтические отношения с Одри, какие основания его подозревать? Наверное, есть что-то еще?

– Ну, потому что он все отрицал. Алан говорит, что у них была интрижка. Это подтверждает Джек, друг Одри. Он тоже, кажется, подозревает, что Корбин как-то причастен к трагедии.

– Я определенно хочу вернуться к Джеку Людовико и еще раз услышать подробности вашего с ним разговора, но сначала скажите, что дало вам повод подозревать кузена? Очевидно, что вы осмотрели…

– Я упоминала о ключе от квартиры Одри Маршалл, который у него хранился.

– Да.

– Именно это и дало повод. Хотя, конечно, ключ может означать все что угодно. В конце концов, они были соседями. И потом порезанный постер, который я обнаружила в кладовке.

– У вас с собой ключ от кладовой?

– Да, здесь, – Кейт засунула руку в передний карман джинсов, но ключа не нашла. Она встала, поискала в других карманах. Пусто.

– Может, положили обратно в ящик? – подсказала детектив Джеймс.

– Действительно, должно быть, так и сделала, – сказала Кейт и развернулась, чтобы идти на кухню.

– Все нормально, – остановила ее детектив. – Мы найдем его.

Кейт села. Да, сейчас она вспомнила, что положила ключ обратно в ящик на кухне.

– Извините, – смутилась она. – Я не спала и вообще в шоке от случившегося.

– Ничего удивительного, – кивнула детектив Джеймс. Она протянула руку и коснулась пальцами колена Кейт, чтобы успокоить ее. Такой же успокаивающий жест и подобную мимолетную улыбку она наблюдала у десятков психиатров и консультантов, с которыми имела дело на протяжении своей короткой жизни. Хотя она и псих, но точно не сейчас. Присутствие детектива доказывало это. По соседству произошло убийство. А Корбин как-то причастен.

– Расскажите лучше о Людовико. Вы знаете, как пишется его имя?

– Не знаю. Наверное, так же, как и звучит, – предположила Кейт. – А что?

– А то, что после нашего последнего разговора я попыталась его отыскать, но у меня ничего не вышло.

– Разве он не приходил в отделение полиции?

– Нет. А говорил, что приходил?

Кейт попыталась вспомнить. Она все еще мучилась оттого, что запамятовала, куда подевала ключ, поэтому все воспоминания вдруг показались нереальными.

– Да, – наконец сказала она после долгих раздумий. – Я уверена в этом. Он приходил сюда, чтобы навести справки. Сообщил, что был в полиции, но ему ничего не сказали. Кажется, он говорил, что его допрашивали.

– Вы ничего не упустили из вашего разговора?

Кейт наморщила лоб.

– Вроде нет. Он был другом Одри, но явно влюбленным в нее. Говорил, что работает в гостиничном бизнесе.

Детектив быстро записала показания в блокнот и спросила:

– Вы могли бы описать мне его? Как он выглядит?

Кейт задумалась. У нее не выходил из головы тот набросок, который таинственным образом изменился. Она хотела пойти за ним, но передумала:

– Я могу нарисовать, если хотите, – предложил она. – Мне проще нарисовать, чем описать.

– Конечно, – кивнула детектив Джеймс и передала Кейт блокнот и карандаш.

Она быстро набросала портрет Джека Людовико, припоминая его торчащие волосы и миниатюрные черты лица, из-за которых он больше походил на мальчика, чем на мужчину. Пока она рисовала, незнакомый портрет из альбома продолжал врываться в ее разум и путал мысли, так что глаза все равно вышли какие-то неправильные. Она толком и не поняла, что там не так, но тем не менее передала блокнот детективу.

– У него рыжие волосы. Мне следовало указать.

– Я запомню. Вы замечательный художник. Это поможет нам.

– Он не совсем точен. Я только однажды виделась с ним.

– Он хорош. Спасибо. Могу я еще кое о чем спросить? Когда вы с Корбином приняли решение обменяться квартирами? Помните, когда он впервые связался с вами?

Кейт задумалась. Мама огласила идею насчет обмена после воскресного ужина. Это произошло в конце февраля или в начале марта – дни были еще короткие.

– Примерно в конце февраля, – сказала она.

– Вы могли бы уточнить?

– Ой. Я бы сказала, либо в последнее воскресенье февраля, либо в первое воскресенье марта. Могу спросить у мамы. Она должна помнить, а если нет, возможно, она где-то записала.

– Было бы здорово. – Детектив Джеймс закрыла блокнот и слегка подалась назад, готовясь подняться. Кейт заметила, насколько совершенна осанка детектива – спина прямая, широкие плечи, – и сама немного выпрямилась.

Прежде чем детектив успела встать, Кейт спросила:

– Значит, Корбин был связан с Одри Маршалл? Поэтому вы здесь, правильно?

– Да. Одри вела дневник, и она упоминала о нем. И мы получили подтверждение от одного из друзей Одри, что последние несколько месяцев у них были отношения.

– Вот как? – Хотя она и догадывалась об этом, даже можно сказать, знала – очевидный факт все же удивил ее. – Итак, у них однозначно была интрижка. Значит, он точно подозреваемый.

Детектив улыбнулась и почесала запястье под ремешком массивных часов.

– Он главный подозреваемый, Кейт. Мы бы очень хотели побеседовать с ним.

– Я думала, вы уже переговорили.

– Переписывались по электронной почте, но когда лондонский полицейский отправился в вашу квартиру, чтобы допросить, его там не оказалось.

– Да. Думаю, он съехал оттуда.

– Откуда вы знаете?

Кейт рассказала детективу о подруге Марте, которая сообщила, что американца нигде не видно.

– Если будете снова связываться с Мартой, пожалуйста, расспросите поподробнее – когда приходил, уходил и так далее.

– Спрошу. Вы собираетесь арестовать его?

– Мы просто хотим допросить его. Как можно скорее.

У детектива зазвонил телефон, и она вытащила его из кармана.

– Хорошо, мы здесь. Поднимайтесь наверх. Сразу за квартирой Одри Маршалл, дверь в конце коридора. – Она закончила разговор, но, продолжая держать телефон в руке, сказала Кейт: – Мой коллега из ФБР тоже придет.

– Почему ФБР?

– Есть вероятность, Кейт, что преступление связано с двумя предшествующими, одно из которых произошло в Коннектикуте. Именно тогда мы и подключили ФБР. Отслеживаем любые зацепки, и мне очень интересно то, что вы нашли в кладовке внизу.

В дверь постучали, и детектив вскочила, чтобы открыть. Вошла азиатской внешности женщина, одетая в черный кожаный жакет поверх белой рубашки. Она выглядела не намного старше Кейт. Детектив представила ее как Абигейл Тан и спросила:

– Кейт, можете пойти с нами в кладовку и показать, что вы там нашли?