24
Мысль о том, что Алиса могла быть таинственным убийцей Марины, не давала Вадиму покоя, хотя ее мотив он считал несерьезным для столь ужасного преступления. C другой стороны, Алиса провела две недели в психиатрической больнице, следовательно, с психикой у нее не все в порядке, а в те дни было полнолуние и влияние луны было очень сильным. У нее есть покровитель со связями, бывший ее любовник, а может, и теперешний, — следователь Артюшенко, который теперь работает в Киеве.
«Какой мотив, особого значения не имеет, разве психу нужен серьезный мотив, чтобы совершить преступление?» Вадим опять вспомнил про психа, который зарезал своих родных, приняв их за коллекторов. Коллекторы ведь забирают у людей квартиры, и он расправился с ними, полагая, что поступает правильно.
Мысли Вадима прервал телефонный звонок.
— Старик, ты спишь? — весело заорал в трубку Саша.
— Представь себе, уже нет, — недовольно пробурчал Вадим.
— Детское время — еще нет и девяти!
— Тогда я прыгаю через скакалку! Ты по делу?
— Выручай, старик!
— Денег нет! Ты же знаешь, я еще не выплатил кредит на квартиру.
— Старик, дело в другом — я влюбился!
— Хочешь, чтобы я тебя засватал?
— Может быть, но позже. Ты не мог бы завтра позволить мне попользоваться своей квартирой? Часа на четыре, с семи вечера?
— У меня тут бордель, и я сдаю помещение почасово? Я уже один раз пошел тебе навстречу, извини, больше не могу.
— Старик, последний раз, и это совсем другое! Она порядочная девушка, с ней у меня еще ничего не было. В гостиницу она не пойдет, могу снять квартиру, но это будет не то, у тебя — романтика, панорамные окна! Мы будем с ней стоять, обнявшись, у окна…
— Но не у моего, извини, поищи другой вариант.
— Старик, последний раз! Вопрос жизни и смерти!
— Хорошо, я подумаю, но дай сегодня мне отдохнуть! — и Вадим отключился, услышав, что кто-то к нему пробивается.
Сразу прозвенел звонок.
— Отдыхаешь? — послышался голос Алисы.
— Нет, работаю, — соврал Вадим.
— Ты с кем-то сейчас разговаривал?
— Приятель звонил. — Вадим насторожился: «Тебе какое дело, с кем говорю по телефону?»
— Похоже, я тебе мешаю, — обиделась Алиса.
— Просто заработался, а тут приятель позвонил некстати…
— А теперь я… Извини, не хотела тебя беспокоить.
— Да ладно, я все равно уже сегодня больше не буду работать. — Вадим постарался, чтобы это прозвучало не так сухо, как предыдущие фразы.
— Мне позвонили родители, попросили завтра съездить во Власовку. Они уже вернулись в Чернигов и забыли перекрыть вентиль на газовом баллоне. Боятся, кабы чего не вышло. Вот у меня и возникла идея предложить тебе поехать со мной. Твой дом, наверное, уже разобрали, заночуешь у нас.
Вадим напрягся: «Тонкий намек на толстые обстоятельства? Не иначе как хочет меня соблазнить!»
— Ты не подумай ничего такого, просто посидим по-дружески, вспомним детство. Ведь мы так и не поговорили о том времени. — Алиса рассмеялась. — А то все о зеркале, да о зеркале.
— Извини, сегодня позвонили из журнала, у меня теперь новый проект, много работы.
— Завтра я думаю выехать ближе к вечеру — может, до того времени успеешь наработаться?
— Вряд ли. Если у меня что-то изменится — позвоню.
— Хотелось пообщаться с тобой как с товарищем из детства. Ты, наверное, уже забыл, как спасал меня от хулигана Сережки, которому нравилось дергать меня за косички?
— Почему, помню, — сказал Вадим, хотя на самом деле ничего подобного не помнил.
Из детства остаются в памяти самые важные события. Алиса все это помнила, видимо, потому, что была тогда в него по-детски влюблена.
— Буду ждать твоего звонка. Из Киева раньше четырех не выеду.
— Спасибо за приглашение. Позвоню в любом случае.
Закончив разговор, Вадим стал размышлять о неожиданном предложении Алисы. «Ей и в самом деле надо ехать, чтобы перекрыть вентиль газового баллона, или цель у нее другая? Может, у нее серьезные намерения? Я ведь завидный жених с шикарной квартирой в центре Киева, хотя и полупустой. Если это так, Марина и в самом деле ей очень мешала, к тому же Алиса не знала, что мы решили расстаться». Подозрения в отношении Алисы вспыхнули с прежней силой.
— Как мне узнать правду? — со злостью громко выкрикнул Вадим.
Внезапно у него родился план, вначале сумбурный, но чем дольше он его обдумывал, тем он казался ему все более реальным. В конце концов он решился и позвонил Амаде. Та долго не отвечала.
— Вадим! — наконец послышался в трубке ее рассерженный голос. — Обычно я ложусь спать не позже десяти, а сейчас уже одиннадцатый час. Завтра с девушками идем в сауну на семь утра. У тебя совесть есть?
— Ты хочешь знать, кто убийца Марины?
Амада ответила не сразу.
— Ты хочешь сказать, что знаешь, кто убийца?
— Не знаю, но есть возможность исключить хотя бы одного человека из списка подозреваемых.
— Пусть этим занимается следователь! Извини, но я думаю, что он это сделает лучше, чем ты, доморощенный Пинкертон.
— Дело в том, что этого человека нет в списке подозреваемых следователя.
— А в твоем он есть! — съязвила Амада. — Кто он?
— Алиса! Журналистка, с которой ты видела меня в ресторане.
— У тебя есть основания считать ее убийцей? — В голосе Амады почувствовался интерес.
Вадиму стал ясен ход ее мыслей: «Наверняка тогда в ресторане ее зачислили в мои любовницы, а раз теперь у меня имеются относительно нее подозрения, значит, возникли они не на пустом месте».
— Есть, но это не по телефону. Можно я подъеду к тебе сейчас?
— До завтра не терпит?
— Нужно действовать быстро, потому что сейчас обстоятельства этому благоприятствуют.
— Хорошо, приезжай.
Тут снова позвонил Саша и напомнил о своей просьбе, и Вадим, чтобы отвязаться, пообещал:
— Завтра подъедешь, обсудим и решим!
Амада была дома одна, встретила его в приталенном длинном халате, красиво обрисовывающем ее фигуру. Она, куря длинную тонкую сигарету, выслушала сбивчивые объяснения Вадима и пожала плечами:
— Фантастические предположения, но я почему-то считаю, что в этом есть рациональное зерно. Ты говорил, у тебя есть план?
— Есть, и не менее фантастический, чем мои предположения.
Вадим хотел разыграть небольшой психологический спектакль, наподобие тех, что видел в кино.
— Вы с Мариной похожи, и фигурой, и лицом, хотя это не имеет значения, так как ночью рассмотреть тебя как следует Алиса не сможет, тем более лицо. В полночь я стукну в дверь, ты заглянешь в окно и отойдешь, чтобы тебя нельзя было рассмотреть. Главное, ты будешь одета, как Марина в день убийства, — шорты, блуза и шифоновая накидка. Сможешь найти подходящую одежду?
— Это несложно.
— Когда Алиса выйдет из дома, ты протянешь к ней руку и скажешь…
— Убийца! — Амада захохотала. — Она тут же во всем признается и напишет явку с повинной! Да ты детективов начитался! Ты это серьезно?
— Ты не веришь, что мой план сработает? — обиженно произнес Вадим.
— Детский сад! Она может не выйти из дома или, выйдя, никак на меня не отреагировать. Я бы на ее месте испугалась и не вышла.
— Что ты предлагаешь?
— Лечь спать!
Но Вадим продолжал уговаривать Амаду, и та в конце концов сдалась:
— Ладно, настойчивый ты мой, давай обсудим детали, только быстро.
— Приезжаем днем на моем автомобиле, прячемся на моей даче. — И тут Вадим вспомнил, что дачи у него уже нет, может, и дом уже снесли, но он не подал виду. «Что-нибудь придумаю на месте», — решил он. — Ожидаем полуночи, выходим из дома, ты — к окну, я — к двери, а дальше действуем по обстоятельствам. Главное, подбери соответствующую одежду!
— Более дурацкий план трудно себе представить! И как я, далеко не глупая женщина, на него согласилась? Вношу поправку: я приеду туда на своем автомобиле! Подходит?
— Вполне! — обрадовался Вадим. — Выеду раньше и подготовлю место, где будут стоять автомобили. Вся оргработа за мной!
— Договорились! — Амада с трудом сдержала зевок и неожиданно спросила: — Ты любил Марину?
Вадим замешкался, понимая, что не может сказать ей: «Не твое дело!»
— Я испытывал к ней нежные чувства.
— Освобождай помещение, чувственный ты мой, дай мне поспать — уже первый час! Завтра не звони мне до часа дня — у меня сауна, а потом я должна отдохнуть.
Домой Вадим возвращался в отличном настроении, словно его план уже сработал и убийца разоблачен. Но где-то в глубине души у него гнездились сомнения в отношении Алисы и своего плана.
Укладываясь спать, он посмотрел на закутанное зеркало и решил, что, когда вернется, перенесет его в другую комнату, чтобы оно не маячило перед глазами.
