24
Марфа специальной кисточкой смазывала маслом булочки, прежде чем поставить их в печь, пока одна из девок выгребала оттуда золу. В кухню вбежала Машка с тазом, в котором сияла чистотой вымытая посуда.
– Ой, что творится! – залепетала она, протирая тарелки полотенцем. – На речке крест ставят, огромный такой, и помост прямо в воду. Не иначе ведьму будут топить!
– А ты почем знаешь? – замерла Марфа.
– Слышала, как служка с ключницей об этом говорили, – повела плечом девка.
– Доделай тут… – Марфа сняла фартук и быстро выбежала из кухни.
Девушки удивленно переглянулись.
Марфа подбежала к двери в задний терем, торопливо вставила ключ в замочную скважину, успела его повернуть, как за своей спиной услышала голос Стеши.
– Не спеши, уже опоздала.
Марфа от неожиданности выронила ключ и испуганно обернулась. Стеша стояла в сопровождении двух мрачных дружинников – она принесла Наргиз рубаху из белого холста. Стеша подошла к Марфе и протянула руку ладонью вверх. Марфа подняла ключ и послушно отдала его.
– Откуда у тебя это? – спросила Степанида.
– Еремей велел сделать, – ответила Марфа.
– А где второй ключ? С которого сделали слепок?
– Тот деревянный был… Я его в печку кинула, – призналась Марфа.
Стеша с размаху залепила ей пощечину.
– Что ж ты меня как девку-чернавку… – взъярилась кухарка.
– А ты и станешь чернавкой, как только расскажу княгине, что ее приказа ослушалась! – пригрозила Степанида.
– А княгиня знает, что вы решили погубить Наргиз?! – не выдержала Марфа.
– Пошла вон! И я уж позабочусь, чтоб ты за все поплатилась! – зашипела на нее Стеша.
Марфа, посмотрев на дружинников, поняла, что больше ничего не сможет сделать. Она ушла прочь, то и дело с тревогой оглядываясь на дверь.
Наргиз стояла у слегка приоткрытой двери в полном ужасе – она слышала весь разговор. Девушка едва успела сделать шаг от двери, как в комнату вошла Стеша. Окинув Наргиз оценивающим взглядом – слышала ли что-то? – Стеша прошла в комнату и положила на кровать рубаху.
– Переоденься! – велела она.
– Зачем? – напряженно спросила Наргиз.
– Не твое дело. Приказ великой княгини!
– Я не хочу, – заупрямилась девушка.
– Тогда я кликну дружинников, что стоят за дверью, – медленно начала говорить Степанида, наслаждаясь каждым своим словом и неожиданно появившейся у нее властью, – и велю им силой раздеть тебя и держать, пока я натяну на тебя рубаху.
Наргиз, стараясь не показать, как ей страшно, подошла к кровати и дрожащими руками начала раздеваться. Она сняла платье и прикрылась им.
– Отвернитесь, прошу вас…
– Чего я там у тебя не видала, костей да кожи? – фыркнула Стеша.
– Прошу вас, Стеша-ханум! Я стыжусь своей худобы…
Стеша, довольная, что упрямица Наргиз умоляет ее, так и быть, отвернулась. Наргиз быстро надела рубашку, бросившись к подушке, достала из-под нее ножик, подаренный Еремеем, и спрятала его в рукаве.
– Ну все? – обернулась Стеша в нетерпении и скомандовала: – Идем, живо!
Схватив Наргиз за руку, она широко распахнула дверь. Там стояли двое дружинников, хмуро и презрительно глядя на татарку. Стеша вытолкнула Наргиз в коридор, и та покорно зашагала по каменному полу в сопровождении стражников. Стеша закрыла дверь в хоромы, надеясь, что больше ключ не понадобится, так как в хоромах не будет постояльца, и поспешила вслед за ними.
* * *
Радмила из-за занавески пыталась разглядеть, что происходит на княжеском дворе.
– Там князь Борис, хочет поговорить с тобой, матушка, – заглянула в комнату одна из служанок.
– Зови! – быстро велела Радмила.
Она спешно задернула занавеску, села и взяла в руки вязание, мигом приняв отрешенный вид.
– Неужели ты решилась?! – Борис выглядел взволнованным. – Отдашь Наргиз людям?
– Бог с тобой, князь! – с испугом в голосе проговорила княгиня. – Митрополит выведет ее на реку, заставит публично покаяться, свершит обряд изгнания сатаны и окрестит. Глядишь, и успокоится народ.
– Ну да, это как голодному предложить похлебку из лебеды, – мрачно подытожил Борис. – В городе смута, ходят слухи, что князь в плену или совсем сгинул, а ты его девку-татарку, которую народ во всех бедах винит, в нашу веру обращаешь да рядишь в кокошник.
– Я тут ни при чем, – твердо заявила Радмила. – Я лишь выполняю волю своего мужа.
– Которого, может, уже и на свете нет.
– Замолчи! – гневно сказала княгиня. – Я сегодня видела сон, точно вещий: князь жив и скоро вернется домой.
– Да только пока его тут нет, народ на тебя глядит. Так что спрятаться за тенью мужа или за рясой митрополита не получится. Ты княгиня и ты за все теперь в ответе.
– Чего же ты от меня хочешь?! – с раздражением спросила княгиня.
– Или отдай девчонку им на суд, или позволь мне увезти ее из города! Нельзя ей оставаться в тереме, это бросает тень на всех нас!
Радмила хотела что-то ответить, но тут в комнату снова заглянула прислужница.
– Там дружинник пришел. Говорит, Мирон просит хоть кого-то выйти, поговорить с народом. А то не удержат толпу, когда Наргиз появится.
Радмила, переглянувшись с Борисом, решительно встала и, встревоженная, вышла из комнаты вместе с братом мужа.
На княжеском дворе диакон Василий и Мирон пытались успокоить толпу.
– Да! Сюда ведьму! Выведите чертовку! – не унимался народ.
– Тихо! Тихо! – вопил Мирон, пытаясь перекричать громкие голоса. – Сейчас ее приведут! Но всякий, кто будет выкрикивать проклятия или, не дай бог, осмелится бросить в девушку камень, будет сурово наказан!
– Давайте пока помолимся за несчастную, чья душа попала в сети диавола! – предложил диакон.
– Да топить ее надо! – закричала какая-то баба. – Водой проверить! Коли всплывет – не виноватая, а коли потонет – стало быть, грехи на дно потащили.
– Верно! Верно говоришь! – поддерживал ее простой люд.
– Тихо! Тихо! Отступите на шаг назад! – требовал Мирон.
Но толпа еще ближе подходила к княжескому крыльцу. Внезапно воцарилась гробовая тишина: на крыльце появилась Наргиз, босая, в белой рубахе с длинными рукавами, в сопровождении дружинников и Стеши, в страхе озирая толпу. Стеша грубо подталкивала ее вперед. Наргиз беспомощно искала глазами хоть одно доброе лицо, но все смотрели на нее со смесью ненависти и любопытства.
Стоящая в отдалении Марфа при виде Наргиз прижала ко рту платок. Она уже ничего не могла сделать для девушки!
– Ведьма! Искусительница! Ишь, глядит, дьяволица! Жечь ее! Утопить совсем! – бесновался люд.
– Люди, побойтесь бога! Вспомните о милосердии, – увещевал диакон.
В него полетела чья-то шапка, ударила в лицо. Священник в страхе отшатнулся. Двое дружинников пробрались к бросившему шапку мужику и выволокли его из толпы.
– Люди! Куда его! – начала вопить какая-то баба. – Да сколько можно русских людей из-за девки басурманской губить!
– Верно! Верно! – раздались голоса. – Не отдают ее – сами возьмем!
Наргиз в испуге отступила назад.
К женщине, которая кричала, тоже бросились дружинники, но стоящий с ней рядом мужик ударил одного по лицу и бросился на второго с кулаками.
Так начался бунт… Толпа теснила дружинников, несколько человек, прорвав цепь воинов, бросились к Наргиз, схватив ее за подол, стащили с крыльца и потащили к воротам. Наргиз кричала, сопротивлялась, но все было бесполезно. Ее уже волокла разъяренная толпа.
– Опомнитесь! – Мирон попытался перекрыть дорогу своим телом. – Вы все поплатитесь за это!
Но его никто не слушал.
– К реке ее! К реке! – неслись крики.
Мирон пробрался к крыльцу и увидел Радмилу. Та смотрела на толпу, которая уносила с собой Наргиз. Помертвев, в панике она обернулась к появившемуся за спиной Борису и в отчаянии схватила его за грудки.
– Сделай что-нибудь! Прошу тебя, останови их! Он не простит ни тебе, ни мне.
– Я тут ни при чем, – усмехнулся Борис.
– Прошу тебя! Буду перед тобой в неоплатном долгу, – пообещала княгиня.
Борис, постояв на крыльце, бросился вниз во двор.
– Коня мне, живо! – скомандовал он и обратился к предводителю дружины. – Все по коням! Приготовьте плетки! Обнажите мечи!
Радмила стояла в толпе не шевелясь и смотрела вслед Наргиз. Ее заметила Стеша. Свистнув мамке, она кивнула ей на княгиню. Радмилу увели под руки, но княгиня успела обернуться на двор, который начал быстро заполняться всадниками с мечами в руках.
Пока шла брань и потасовка, стало смеркаться.
Наргиз подтащили к кресту. Какой-то взлохмаченный мужик в подвязанной бечевой черной рубахе и с огромным крестом на шее, произнес молитву.
– Господи, отпусти этой заблудшей душе все грехи и смилуйся над всеми нами!
Схватив Наргиз за волосы, он наклонил ее к кресту.
– Целуй, несчастная!
Наргиз кричала и извивалась:
– Пустите! Я ни в чем не виновата! Пустите!
– Ишь, как ее черти треплют! У креста-то… – заметил кто-то в толпе.
Действительно, что бы сейчас ни сделала Наргиз, все свидетельствовало бы о том, что она – ведьма, которая боится справедливого испытания.
Наргиз повесили на шею камень и потащили по помосту к воде.
– Побойтесь Бога, окаянные! – кричал диакон. – Что ж вы делаете.
Он быстро крестился, крестил окружающих, пытался читать молитву, но бушующая толпа не обращала на него внимания. Внезапно послышался крик Бориса.
– А ну, стойте! Пустите ее! Это приказ великой княгини!
В толпу врезался отряд всадников во главе с Борисом. Они стегали людей плетками направо и налево, расчищая себе путь к помосту. Наргиз с надеждой смотрела на них, но всадников заметили и те, кто тащил ее к воде. Стоящий рядом мужик с крестом, словно опомнившись, повернулся к девушке и толкнул ее в воду. Наргиз упала, раскинув руки, и, с камнем на шее, сразу пошла ко дну. Погружаясь в пучину, она пыталась снять веревку, но силы вскоре оставили ее… Наргиз все ниже и ниже опускалась на дно реки. Она судорожно пыталась то избавиться от петли, то вытащить из перевязи камень, но сил не хватало. Наконец, изловчившись, она достала маленький нож, который дал ей Еремей, и начала резать веревку. Но та оказалась чересчур толстой, и нож вскоре выпал из ее ослабевших рук. В этот момент надрезанная ножом веревка оборвалась, и камень опустился на дно. Наргиз из последних сил стала рваться наверх, к свету.
А толпа на берегу все глядела на идущие по воде круги. Борис, разгоняя толпу хлыстом, подъехал к помосту и выжидающе смотрел на воду. Вдруг на поверхности показалась Наргиз, судорожно хватая ртом воздух.
Толпа ахнула в едином порыве, кто-то перекрестился.
– Слава тебе, господи! – воскликнул диакон Василий.
– Помогите ей! – крикнул Борис опешившим дружинникам, но те стояли, не шелохнувшись. – Достаньте ее, живо!
Но тут в воду бросился какой-то парень и, делая быстрые и широкие гребки, подплыл к Наргиз, и она схватила его за шею. Дружинники, быстро спешившись, тоже вошли в воду, помогая парню дотащить Наргиз до берега. Девушка судорожно дышала, и ноги не держали ее.
– Везите ее в терем! – велел Борис и, обернувшись к толпе, крикнул: – Разойтись, живо! Всем разойтись!
Люди нехотя подчинились его приказу. Наргиз помогли забраться на коня позади одного из дружинников, и все всадники поскакали к терему.
* * *
Радмила нервно прохаживалась по комнате. В дверь заглянула Стеша.
– Не спишь, матушка?
– Ты смеешься надо мной?! – возмутилась Радмила. – Что с девчонкой?
– Всплыла, проклятая… Уж не знаю как, но всплыла…
– Как – всплыла? – переспросила Радмила. – Ее что, в воду бросили?
– Ага, – Стеша не могла отдышаться после бега. – Камень на шею привязали, и…
– И как же она спаслась? – спросила Радмила, немного помолчав.
– Да черт ее знает! – махнула рукой Стеша. – Все так и ахнули, когда она из воды вынырнула.
– Живая?
– А то ж!
– Вроде бы я должна радоваться, – задумалась Радмила. – А что-то досада берет.
– А меня-то? – поддакнула Стеша. – Я прямо сплюнула и рукой махнула. Думала, все уже, конец ведьме, будет моя ясочка теперь спокойно жить.
– Ладно, помолчи! – оборвала ее княгиня. – Слава богу, что жива, я бы перед мужем не оправдалась… Борис там был?
– Был, – подтвердила Стеша. – Если бы не он и его люди с мечами да кнутами, ее бы еще сто раз в воду кинули, пока не потонула.
– Что ж князь не зашел ко мне, не доложил… – стала сокрушаться Радмила. – Он у себя?
– В столовой все они. Велели подать себе меду и закуски.
– Нашли что праздновать, герои… Тощую бабенку из воды выловили, – она накинула на плечи шаль и направилась к родичу.
Борис пил в одиночестве.
– Здравствуй, княгиня!
– Мне сказали, Наргиз пытались утопить?..
– Ее кинули в воду с камнем на шее… Как новорожденного котенка… – пьяно захохотал он. – Завидели нас и столкнули, а так бы еще пытали ее всласть! Ты можешь казнить зачинщиков, выпороть каждого от мала до велика, но не заставишь народ смириться.
Радмила опустилась на лавку, сложив руки на коленях.
– Ты говорил, что можешь увезти ее из города.
– Хоть сегодня – только скажи, – оживился Борис.
– Ты даешь слово, что она будет в безопасности?
– Сделаю все, что в моих силах, – заверил ее князь.
– Это не ответ! – жестко возразила княгиня.
– Как же мне ответить?
– Поклянись, – потребовала Радмила. – Богом поклянись, что с ней ничего не случится!
– Клянусь, если тебе так спокойнее, – усмехнулся Борис.
– Я сама скажу ей, – решила Радмила. – Да, а Филарет говорил с тобой об обряде?
– Первый раз услышал об этой глупости от тебя.
– Интересно, – наклонив голову, заметила княгиня. – Заварил кашу и сказался больным! Я еще с него спрошу!..
* * *
Когда митрополит молился перед иконой, к нему тихо подошел Борис.
– Рад тебя видеть в добром здравии, отче… Мне сказали, ты вчера вдруг занедужил.
– Господь милостив, сегодня мне лучше, – осторожно ответил Филарет.
– Как же вовремя ты слег, – изумился Борис. – И не пришлось марать руки в ведьминой крови.
– Я слышал, все равно все вышло по-твоему, князь, – невозмутимо отозвался митрополит. – Народ свой суд устроил. А будь там я, кто знает, может быть, и смог бы их остановить, помешать расправе.
– Мы вроде бы не о том договаривались?
– Я с тобой ни о чем не договаривался, – возмутился митрополит.
– Вот как! Не иначе у тебя в болезни память отшибло, – зло прищурился Борис. – Ты ведь был согласен со мной: пока Наргиз во Владимире, в городе зреет угроза бунта. Или ты думаешь, тебя они пощадят? Тебя, кто столько лет был его духовником?
Пальцы Филарета снова забегали по седой бороде.
– Я уже давно живу на свете, да и в книгах ученых то же написано: бунта не бывает без зачинщика, а зачинщик – не тот, кто жаждет справедливости, а тот, кто хочет власти. Пока такой человек не встал во главе толпы, их ропот – всего лишь ветер, который скоро стихнет.
– По-твоему, во всем Владимире не найдется человека, который хочет власти?
– Может, и есть такие, – Филарет насмешливо посмотрел на Бориса. – Да только вряд ли кто осмелится пойти против великого князя.
– Князя, которого уже, может, и в живых-то нет?
– Мне лет пять всего было, – вздохнул Филарет, – но помню, как все удивились, когда князь Игорь из плена воротился. Некоторые Святославичи уже велели за упокой служить в своих наделах… Поторопились маленько.
Он усмехнулся, но Борис по-прежнему оставался серьезен.
А Радмила решила навестить чудом спасшуюся Наргиз. Та сидела в углу полутемной комнаты, не притронувшись к ужину, и быстро встала, вжавшись в стену, когда в дверях повернулся ключ.
В комнату с бокалом в руке вошла Радмила.
– Ты спишь? – Она увидела Наргиз и вздрогнула. – Ох, напугала… Стоишь там, в полутьме, как призрак.
Княгиня обошла комнату и резко раздвинула занавески на окнах.
– Я принесла тебе целебный отвар, – кивнула она на бокал, который поставила на стол. – Стеша сказала, ты простужена после того, как упала в ледяную реку… Вернее, после того, как тебя толкнули в реку с камнем на шее.
– Это ведь ты подговорила людей убить меня.
– Ты, бедняжка, совсем помешалась, – Радмила села и свысока посмотрела на свою соперницу. – И неудивительно после того, что с тобой сделали. Не знаю уж, благодаря какому чуду ты осталась жива, но я была рада об этом узнать. Ты ведь понимаешь, что народ не успокоится, пока не умрет та, кого они считают ведьмой и соблазнительницей князя?
Наргиз хранила молчание, не отвечая ни на один вопрос княгини.
– И ты не спросишь, как же тебе спастись?
– И как же?
– Ты должна уехать из города, Наргиз, – мягко проговорила княгиня. – Как можно дальше отсюда. Я знаю, ты боишься, что он вернется и не найдет тебя. Но я обещаю… Даю тебе слово великой княгини, что, как только князь вернется, за тобой сразу же пошлют. И пусть уж он решает твою судьбу.
Наргиз нахмурилась.
– И кто же меня увезет? И куда?
– Под Суздалем есть крохотная обитель, – пояснила Радмила. – Тебя отвезет туда князь Борис.
– Нет, прошу тебя! – Наргиз в ужасе замотала головой. – Только не он!
– Почему? Он тебя чем-то обидел?
– Он очень плохой человек, – тихо сказала Наргиз.
– Может быть, он и не святой, – усмехнулась Радмила, – но боится княжеского гнева и не причинит зла той, о ком Ярослав велел заботиться.
– Я не поеду с ним! – заявила Наргиз.
– Ты не поняла, – холодно ответила ей княгиня. – Я пришла не спрашивать тебя о твоих желаниях, а сообщить свое решение. Будь готова на рассвете отправиться в путь!
Когда Радмила ушла, Наргиз в панике стала кружить по комнате, схватила принесенный Радмилой бокал и швырнула его в зеркало. Стекло покрылось паутиной трещин. Наргиз, увидев в нем свое раздробленное отражение, закрыла лицо руками и какое-то время стояла неподвижно.
Вдруг дверь снова открылась, Наргиз обернулась и увидела на пороге Марфу. Та проскользнула в комнату и заперла дверь.
– Марфа-ханум!
– Скажи спасибо Еремею: сберег ключ, что я ему дала!
– Она хочет услать меня из города! Меня убьют по дороге, я знаю!
– Тш-ш! Замолчи немедленно! – цыкнула на нее кухарка. – Сегодня ночью я помогу тебе убежать.
У Наргиз в глазах загорелась надежда.
– Заберешься в бочку водовоза, утром он погрузит ее в телегу и вывезет из города, – рассказала ей Марфа о своем плане.
– Милая… добрая… спасибо тебе, – Наргиз плакала, целуя ей руки.
– Дойдешь до села, спросишь там плотника Василия, – продолжала Марфа. – Это родня моя, он тебя укроет до возвращения князя.
– Спасибо тебе, – прошептала Наргиз, а Марфа крепко обняла ее на прощание.
Ночью Наргиз вышла в коридор из двери в верхние хоромы. Яркий свет лился сквозь узкие окна, разбрасывая смутные тени. Девушка уже хотела было запереть дверь, как вдруг услышала, как к покоям приближаются дружинники.
– Ладно, не платят, так хоть кормят, – говорил один грубым голосом. – Брат мой в Чернигове гончаром подрядился, так голодают и он, и семья.
– Зато ему не надо бояться, что на войну призовут, – ответил второй.
– Да и тебе что бояться – с таким брюхом только княжеских девок охранять.
Оба, войдя в коридор, словно по команде, замерли, глядя на широко распахнутую дверь.
– Это еще что?
– Может, Стеша у нее… Надо взглянуть.
И дружинники, помедлив, зашли в покои. Наргиз, которая стояла, прижавшись к стене, за распахнутой дверью, быстро захлопнула ее, повернула ключ в скважине и побежала прочь. Запертые дружинники начали яростно колотить в дверь, пытаясь ее выбить, но все было напрасно. Выбраться из верхних покоев всегда было непросто.
Во дворе уже стояла огромная бочка для воды. Марфа вывела Наргиз на задворки терема, помогла ей забраться в бочку и, спешно перекрестив – то ли Наргиз, то ли саму бочку, – быстро ушла, несколько раз оглянувшись по сторонам.
Вскоре из городских ворот выехал водовоз. У него в телеге стояло несколько огромных бочек, точно таких же, как та, в какой спряталась Наргиз.
Но в тереме ее бегство скоро было замечено.
Радмила спала, когда в дверь бешено застучали. Сонная княгиня посветила перед собой огарком свечи.
– Кого там черт принес?
– Прости, что разбудила, матушка, – поклонилась ей девка. – Может, и не стоило, но уж решила доложить.
– Говори уже! – велела княгиня.
– Там это… конюх пришел. Говорит, что вроде в полночь видел Наргиз… Мол, оседлала коня воеводы и ускакала прочь… А его вроде как это… заколдовала, что ли… Но от него разит, как из пивной бочки, уж и не знаю, верить ли.
– Подай одеться, живо! – велела Радмила, моментально проснувшись.
Девка накинула ей на плечи длиннополый, подбитый мехом плащ – опашень. Радмила обулась и быстро вышла из спальни.
– А ты беги за князем Борисом! – велела она на ходу. – Шепни, чтоб срочно шел к верхним хоромам.
– Что ж ты, одна пойдешь? А вдруг она там… колдует? – испугалась девка.
Радмила обернулась и ударила ее по щеке.
– Дура! Быстро за князем!
Та, подхватив юбки, бросилась бежать, а Радмила заспешила по коридору со свечой в руке.
Когда княгиня подошла к двери верхних покоев, оттуда мерно раздавался звук мощных ударов. Испуганная княгиня, оробев, ненадолго застыла у двери, но потом решилась и отперла дверь своим ключом. На полу прямо у входа сидели двое дружинников и долбили в дверь кулаками. При виде Радмилы они быстро вскочили, испуганно моргая.
– Где девчонка?! – закричала княгиня.
– Сбежала, – развел руками дружинник. – Заперла нас тут, обманом заманила.
– Не иначе, околдовала, – поддержал его второй.
В коридоре появился Борис.
– Что случилось?
– Она сбежала, – коротко ответила княгиня. – Кто-то дал ей ключ.
– Пешком, среди ночи – далеко не убежит, – его ум работал быстро и четко.
– Эта мерзавка увела лошадь из-под носа у конюха! И заперла этих болванов! – сорвалась Радмила на крик.
– Соберу людей, и поедем искать, – решил Борис и пообещал Радмиле: – Не волнуйся: к утру она будет здесь!
