Глава 9
Краеугольный камень

Утро началось с тихого шипения мяса в глубокой сковородке. Выбор плова в качестве основного блюда в ущерб более простым в приготовлении пельменям диктовался тем обстоятельством, что однажды приготовленный плов вполне можно было просто разогревать, и сковороды хватало на два-три дня, тогда как пачка пельменей съедалась за один-два раза. Так что из соображений разумной экономии времени и усилий был выбран именно плов.

Пока мясо обжаривалось, а рис замачивался, у меня было время подумать о дальнейших действиях в качестве повелителя домена, а также о сложностях окружающей обстановки.

Для начала имело смысл прикинуть последовательность дальнейшего развития замка. Тот факт, что я забираю с собой в каждый поход практически всю имеющуюся армию, оставляя оборону замка на, по сути, крестьян, мне активно не нравился. Особенно, учитывая тот факт, что единственным оборонительным сооружением в настоящее время можно было назвать только собственно донжон. Он мог укрыть в себе большую часть обитателей замка и деревни, поскольку они были ещё крайне немногочисленны. Но вот строения оставались полностью на милость атакующих. Так что, даже сняв осаду, я, скорее всего, снова получил бы руины и оказался бы отброшен в развитии до начальной позиции. Это диктовало необходимость отклониться от прямого пути к рыцарям Хаоса и одержимым и дать команду на строительство внешнего обвода крепостной стены.

Впрочем, одни сутки не помогут мне запихнуть в первую неделю строительство хотя бы лабиринта теней. Для теней и сумраков луки, которые выдаёт обычная кузница, не подходят, им подавай композитные, которые только мастер лучник делает в соответствующем строении. Сегодня закончат строительство палат вечности, потом – палаты вихрей, а на седьмой день – городскую стену. Строительство храма ветров подходит к завершению, так что новую неделю Азир тогда встретит в статусе полноценного города, что даст ему совершенно другие параметры роста населения и, следовательно, налогооблагаемой базы.

С появлением видящей я ввязался во внутреннюю политику Вечного леса. Соответственно, у меня в настоящий момент появились и… нет, сторонниками я их, пожалуй, называть не буду, но, по крайней мере, разумные, которым в определённой мере выгодны мои достижения. Но одновременно появились и непримиримые противники, причём даже из Дома Серебряного листа, родного Реалуэ. Радует в данной ситуации то, что присутствие видящей в моём замке связывает им руки, поэтому прямого военного вторжения можно не опасаться. На такое не пойдут даже самые отмороженные эльфы. А вот давление непрямое: пошлины на торговлю, вплоть до эмбарго, натравливание немирных соседей и наёмников, подзуживание Империи Света на восстановление контроля над утерянными землями… – вполне вероятно.

От самой Империи на северо-западе меня отделяют несколько доменов «дикого поля» – бывшие владения князя Мешко. Оставшиеся верными павшим хозяевам вассалы князя, хранители, эльфы, как светлые, так и тёмные, и призываемые всеми заинтересованными сторонами чудовища – всё это образовало такую кашу, что скорого визита имперских легионов, пожалуй, ожидать не приходится. Но и торговли на этом направлении тоже никакой не будет.

На юге и юго-западе располагался один из анклавов хранителей Древних. Белая крепость тёмной веры и храм, воины которого сокрушили династию Мешко и отбросили Империю. С учётом фракционных и личных отношений имелся шанс как стать важным торговым и политическим посредником между этим анклавом и Вечным лесом, так и обнаружить свой домен в сердце кровавой схватки если не между фракциями, то между отдельными могущественными владетелями.

Я по умолчанию отношусь к фракции хранителей, и одной из моих целей будет занять в ней высокое положение. Основание нового культа может как помочь мне с этим (отсекая необходимость подчиняться верховным иерархам чужого культа), так и очень помешать, впутывая во вражду и междоусобицу, в своё время помешавшие старым богам отразить натиск Империи и её Церкви.

На востоке и юго-востоке засушливые, выжженные степи постепенно переходили в полупустыни и пустыни. Насколько я понял, в настоящее время они принадлежат Каганату, но на него нешуточно давит пришедшая с северо-востока Орда, если я правильно разобрался в воспоминаниях волчицы. Обе эти фракции враждебны хранителям вообще и мне в частности, так что за их схваткой следует внимательно следить и стараться, не влезая в неё «с головой», помогать той стороне, которая окажется слабее, с целью затянуть конфликт и ослабить обе стороны…

Мясо обрело коричневую корочку, а его запах заставлял рот наполняться слюной. Так что я выложил в сковороду, где готовилось мясо, отдельно обжаренные морковку и лук, высыпал туда же рис и залил горячей водой. Накрыв всё это крышкой, я оставил будущий плов кипеть на медленном огне и вернулся к своим размышлениям.

Подгорный предел, равно как и основные подгорные владения дроу располагаются достаточно далеко от меня. Земли, а точнее, пещеры Подгорного предела имеются в невысоких горах на северо-востоке за лесами эльфов и степями орков. Появление их каравана, разграбленного сперва шайкой разбойников, а потом мной, говорит о том, что какой-то торговый тракт между нами есть, но вряд ли у нас в ближайшее время будут какие-то серьёзные отношения. Особенно если эльфы введут эмбарго, чего я, конечно, постараюсь избежать, но и зарекаться не стоит.

Подземье… Ближайшие их владения – горы довольно далеко на юге, между двумя морями, за которые они отчаянно режутся с Подгорным пределом. Интересы же Подземья на поверхности – это, в основном, грабёж и возможность сделать какую-то пакость светлым сородичам. Так что здесь основная мишень – видящая… или, если сочтут союзником Вечного леса… ну да ладно. Никогда мне эти негроэльфы особо не нравились. Так что захотят воевать – будем воевать. Нет – и Добрый Дедушка с ними. Сам я в Подземье точно не полезу. Нечего мне там делать.

Пенители морей… Надеюсь, если я и увижу этих викингов, то не скоро. Они, конечно, временами спускаются по рекам от своих северных морей, чтобы торговать, наниматься и грабить, но основные пути их миграции проходят западнее.

Инферно и Единение… Об их интересе к данным землям не слышали ни местные жители, ни всезнающая Сеть. Хотя в Диких землях вроде видели и демонов, и насекомых, но были ли то разведчики правителей этих сообществ или просто призванные бойцы, неизвестно. Так что и размышлять о них пока не стоит.

Также и Конфедерация Четырёх стихий с ковеном некромантов если и имеют свои владения неподалёку, то непосредственно со мной не граничат. Хотя и к тем, и к другим у меня нормальное и фракционное, и личное отношение, так что неплохо было бы найти их домены и наладить торговлю как ресурсами, так и знаниями. К тому же население этих сообществ должно быть подвержено влиянию культа Познающего, так что вести среди них миссионерскую деятельность будет гораздо легче, чем пытаться оттягать на себя кусок давно поделённого пирога хранителей или пытаться нести ересь в стройные ряды Империи.

Я поднял крышку со сковороды. Вода уже изрядно выкипела. Так что я проткнул рис на всю глубину ручкой вилки, долил кипятка, закрыл плов и вновь погрузился в размышления.

Если с планами, так сказать, глобальными всё было более-менее понятно, то что делать конкретно сегодня, оставалось под вопросом. И главным был вопрос, как поступить со скупщиками, сданными мне принесённым в жертву главарём шайки. С одной стороны, следовало поднять мораль моих подданных превесёлым зрелищем публичной казни, на что я, как феодальный сеньор, имел полное право, даже не заморачиваясь такой мелочью, как формальное судопроизводство. С другой же… Такой жирный «живец» наверняка не станет сидеть спокойно и будет своим трепыханием привлекать к себе всё новые и новые шайки.

Хм… А ведь у меня есть две задачи и два «живца». И сдаётся мне, одно весьма хорошо делится на другое. Скупщик в Яблоневом поработает живцом под присмотром хитрого, но лояльного старосты, а скупщик в Красноголовиках послужит наглядным примером и средством повышения общего морального уровня.

Вот, значит, и определился сегодняшний маршрут: Яблоневое – пообщаемся со старостой, Красноголовики – посмотрю на ход строительства храма ветров и развлеку простонародье, а заодно пополню бюджет конфискацией, и потом – Каменка, отмеченная у меня на карте феечками. Это название заставляет задуматься. К тому же феечки обозначили рядом с Каменкой белое пятно, в которое они не залетали, так как заметили парящих гарпий. Так что наличие каменоломни где-то в том районе вполне вероятно. Да и гнездовье гарпий само по себе интересная цель. Если получится договориться, будет у меня неплохая лёгкая «пехота» (в кавычках – потому как летающая), превосходящая феечек в качестве разведки хотя бы по той простой причине, что из-за меньшей симпатичности их не так жалко терять. Ну а не получится… (что вполне вероятно – гарпии, насколько я понял, мало склонны к переговорам) – тогда стоит помнить, что гарпии, как сороки, тащат в свои гнёзда всё блестящее. Так что есть неплохие шансы на добычу.

Я снова снял крышку со сковороды. Плов пахнул очень аппетитно. Попробовав рис, я понял, что он уварился как раз в меру. Так что я выключил огонь, положил порцию плова на тарелку и полил соевым соусом. Н-да… Гурманы и пуристы от кулинарии меня проклянут, но мне упорно кажется, что так вкуснее.

Насытившись, я установил сковороду на сенсорную дорожку, которая, когда плов достаточно остынет, переместит его в холодильник, и погрузился в капсулу…

Глаза я открыл в своей спальне под тихое посапывание двух милых носиков. Вечером пришлось выдержать немалую битву, уговаривая девочек улечься спать без ночных рубах. Однако дипломатия – это большая сила, и у меня всё получилось. Так что сейчас я потратил немного драгоценного времени на любование красотой.

К сожалению, времени у меня было не сказать, чтобы много. Пора подниматься и двигаться навстречу новым свершениям.

Заклинательный покой порадовал очередными двумя заклятиями: «Белым огнём», отрядным благословением для оружия из школы «Усиление» белой магии, увеличивающим наносимый урон наполовину по обычным существам и в два раза – по демонам и нежити, и «Расторжением связей» из ветви Разрушения школы Хаоса.

На последнем стоит остановиться поподробнее. Это АоЕ, чья площадь поражения зависела от влитого объёма маны, рвало любые магические связи. То есть призванные существа, если они не смогли отразить заклинание, отправляются обратно туда, откуда были призваны. Нежить выходит из-под контроля и становится обычной нейтральной нежитью, враждебной всему живому. А конструкты тупо продолжают выполнять последний приказ и не воспринимают новые. То есть ведут себя так же, как если бы управляющий ими маг погиб. Эх, было бы у меня вчера это заклятие, глядишь, удалось бы Федьку Кривого захватить живым и как следует расспросить. Но увы…

Хотя… Захватывать живым мага – это всегда тот ещё геморрой. К тому же, в отличие от связи некроманта с нежитью или призывающего с призванными, связь мага с его конструктами может и самопроизвольно восстанавливаться. Так что, ну его на фиг. Помер – и ладно. Как-нибудь разберусь в происходящем и без него. Да и железные големы с их 30-процентной устойчивостью к Хаосу – не лучшая цель для этого заклинания.

Сработало также и моё достижение, основанное на постижении сути Хаоса. Теперь в моём и, увы, только моём исполнении, «Расторжение связей» ещё и било по обеим сторонам разорванной связи, снимая по одному хиту. И если друиду с единственным призванным медведем это не повредит, то некроманту, из-под контроля которого окажется выбит легион скелетов, может стать… нехорошо. Как, впрочем, и демонологу с легионом призванных бесов. Главное, чтобы хватило маны растянуть область поражения на всех, подлежащих действию заклятия, и Силы магии, чтобы противостоять воле установившего связь мага.

Полюбовавшись новыми заклинаниями и поигравшись вариантами их применения, я спустился в тронный зал. Он несколько изменился после возведения новых построек. Теперь за троном и магическим кристаллом располагалась дверь в мой кабинет.

Я заглянул в довольно светлую комнату с окном на юг. Стол, книжный шкаф и уютное кожаное кресло намекали, что в будущем мне придётся проводить здесь достаточно много времени. Кресло оказалось не только удобным, но и полезным. По крайней мере, оно несло в себе полный функционал основного трона, в чём я убедился, отдав приказ о найме всех шести доступных мстителей.

После этого я достал из своей сумки вчерашнюю добычу – книги алхимика и погрузился в чтение.

ИнтерлюдияКОНТОРА

– Да, товарищ генерал, – докладывал своему начальнику полковник Ревов. – Так точно. Первые признаки уже проявились.

– Подставили, значит, парнишку? – Густой тяжёлый голос заставил воздух в просторном светлом кабинете полковника потемнеть.

– Никак нет! – Василий Иванович покраснел от возмущения. – Это была бы даже не подлость, а самая настоящая глупость. Парень всё равно узнал бы о таком, и тогда о его лояльности смешно было бы даже упоминать. Нет, мы просто выбрали несколько вариантов людей, оказавшихся без опоры в нашем мире, и «порекомендовали» им отдохнуть и поправить нервы, обратившись к виртуальным мирам.

– Вы работаете только с одним из предложенных направлений? – уточнил собеседник, чьё изображение на экране отсутствовало.

– Никак нет, – помотал головой Василий Иванович. – Не только «Лендлорды…», задействовано несколько проектов. И, разумеется, в каждом – по несколько возможных агентов. Кто-то да окажется тем, кто нам нужен.

– Но своего парня вы выделяете… – В голосе генерала отчётливо звучала усмешка.

– Разумеется. Самый перспективный из тех, кто ещё не утратил связи с реальным телом.

– Почему? – заинтересовался генерал.

– Хотя бы потому, что прошёл подготовку в наших структурах. – Теперь настала очередь полковника усмехаться в отключённую камеру. – Да и в случае чего, связь с конторой не придётся маскировать: он у нас официально работает. Ну и то, что его мать «соскользнула» – тоже факт… говорящий.

– Если пойдёт так, как вы думаете, статус парня должен быть официально оформлен, – выдал начальник ценное начальственное указание.

– Так точно. Оформим как больничный. Фонды для реабилитации пострадавших у нас имеются.

– И каково его состояние на текущий момент? – заинтересовался куратор проекта.

– За исключением последнего инцидента все показатели говорят об устойчивом улучшении физического и психического состояния. Судя по показаниям медицинских датчиков, он там активно «лечится».

– То есть о том, что фактически уже умер, парень ещё не знает? – уточнил генерал.

– Никак нет. Ещё не знает.

– Почему?

– Он просто не стал просматривать записи медицинской части.

– Логи будете чистить?

– Нет. Записи в полном порядке и показывают именно то, что было. Редактирование не проводилось, и если на то не будет прямого приказа, не будет проведено.

– А если мальчишка испугается? – Для пожилого генерал-лейтенанта все сотрудники в звании ниже подполковника были «мальчишками», и к этому все давно привыкли.

– Значит, прекратим, – твёрдо ответил Василий Иванович. – Но, думаю, даже узнав о случившемся, он всё равно будет продолжать. Такой уж он у нас… упёртый. Да и интерес наш он, думаю, уже вычислил. Всё-таки, хотя он и не «звезда», но и аналитик не из последних.

– Хорошо. Продолжайте.

– Так точно!

Некоторое время полковник отсутствующим взглядом смотрел на экран, где вместо сообщения о завершении сеанса защищённой связи уже вновь светилось личное дело Олега Синицина, «Вещего Олега», одного из подающих надежды аналитиков конторы.

– Держись, парень, – пробормотал полковник. – Только держись. А мы уж поможем… – Василий Иванович помрачнел, – чем сможем.

В первый раз с тех пор, как я взялся за чтение книг из серии «Ересь Хоруса», я усомнился в основах собственной веры. А именно: мне, несмотря на утверждение о том, что всякое знание – драгоценно, захотелось сжечь книгу. Желательно вместе с автором и на медленном огне. Практики, описанные в том, что придурок Кривой посчитал «Немой книгой», источником сведений о сотворении философского камня, были таковы, что не заинтересовали бы добрых обитателей солнечного Комморага только потому, что во многом были завязаны на присутствие Хаоса. Хотя некоторые моменты из «Маски Вейла» и «Тёмного ученика» и заставили меня усомниться в том абсолютном страхе, который якобы испытывают эльдары в отношении варпа и его порождений. В частности, выяснилось, что аватар Той-что-Жаждет в обязательном порядке присутствует в труппе арлекинов, а мандрагор Джа’хараэль бросил своего бывшего предводителя демонеткам, а потом ушёл на тропы Паутины, не опасаясь, что слуги Великого врага последуют за ним. Так что кто знает… может, гемункулы этим трудом и заинтересовались бы.

Брезгливо поморщившись, я перелистнул очередную страницу с описанием ритуала, долженствующего «укрепить тело и дух взыскующего Великого делания». Федька Кривой – просто дурак. Mutus liber потому и была названа «Немой книгой», что в ней были только рисунки, без какого-либо поясняющего текста. Так что данный… труд никак не мог быть ей. Но жажда то ли золота, то ли вечной жизни затмила разум Кривого… даже если предположить, что оный у него когда-то присутствовал.

– Милорд… – в мой новый кабинет заглянул Фабрис. – Отряд готов к выступлению, как вы и приказывали.

Я захлопнул отвратительный том, близкий по духу скорее даже не Госпоже совершенства, а Пастырю обречённых. Как я, собственно, и ожидал, первый этап задания «Демоны ходят среди людей» закрылся. Но он предложил в качестве продолжения два задания.

Я положил один том на другой и взял в руку рассекающего реальность.

– Тебе, Изменяющий пути!

Одним ударом кинжала я пробил оба тома до самого стола, оставив на полированной крышке зарубку. Мимоходом подивившись тому, что такой трюк мне удался, я вышел из кабинета, не став смотреть, какие штрафы и пенальти наложило на меня это действие. Мне было всё равно. К тому же меня ждали гарпии и, весьма вероятно, захваченная ими каменоломня.

У моста меня встретили шесть мстителей, возглавляемые Фабрисом. Конечно, у них ещё не было регенерации, обеспечиваемой проклятием оборотней, но всё равно высокие, плечистые парни в добротных кольчугах, поножах и наручах с тяжёлыми топорами и массивными каплеобразными щитами производили изрядное впечатление. Я поздоровался с ними, и они приветствовали меня, тяжело бухнув латными перчатками в кольчуги на груди.

В толпе отступников, собравшейся, чтобы посмотреть на очередное отправление лорда с отрядом, я выцепил Фому и приказал ему отрядить десяток добровольцев на строительство храма. Конечно, без архитектора или хотя бы строителя получится у них в лучшем случае избушка с железной восьмиконечной звездой. Но в принципе меня это пока устраивает. Важно, чтобы храм был, а какой – уже не критично. Потом перестроим, поправим, возведём нечто более подобающее. Главное, чтобы это «потом» у нас было.

Проходя мимо дымящей кузницы, я вздохнул. Проклятые тома отняли у меня слишком много времени, и я не успел поэкспериментировать с заготовками под крозиусы… Так что они так и остались лежать в заклинательном покое, куда их отнёс Фабрис.

Ещё один вздох вызвало воспоминание о так и не построенной конюшне. Но, похоже, сия полезная постройка светит мне в лучшем случае в начале третьей недели, вряд ли раньше. Разве что кто из новоприбывших горожан пожелает открыть свою конюшню, которая будет строиться вне общей очереди. Такому предприимчивому и полезному человеку я обязательно подкину и денег, и ресурсов, и, возможно, помогу мозолистыми трудовыми руками отступников.

– Фома, – подозвал я главу отступников и кивнул в сторону рынка, где наблюдалось некое шевеление, которого вчера ещё не было: – Что у нас там?

– Торговец прибыл с севера, – ответил Фома. – Не гильдейский. Торгует резными изделиями из дерева, тканями и фруктами. Обещал к утру выплатить сбор в размере 100 монет.

– Интересный набор, – постучал я указательным пальцем правой руки по запястью левой. – Дерево резное или…

– Не знаю, – вздохнул Фома, – не разбираюсь я в этом. По виду вроде резные. Но эльфы, – отступник сделал ударение на последнем слоге, – очень похожими вещицами торгуют.

– Присматривайте за ним, – кивнул я. – Если честный торговец – то пусть торгует. А если…

– Мы ему покажем, где раки зимуют! – гордо заявил Фома.

Я вздохнул. В то, что моей «контрразведке» удастся не то чтобы справиться с кознями профессионального шпиона-диверсанта, но хотя бы заметить их прежде, чем станет слишком поздно что-либо делать, я совершенно не верил. Но и говорить об этом вслух не спешил. Мало ли. А вдруг я всё-таки ошибаюсь? Будет повод порадоваться.

– Да, Фома, – обратился я к главе отступников, и тот вытянулся в струнку. – Среди твоих ребят есть умельцы по камню резать?

– Это смотря что резать надобно, – солидно нахмурился Фома, один из самых молодых отступников. – Ежели чашу резную, из малахита – не, не получится каменный цветок. А если просто надпись какую выколотить, то, пожалуй, что и найдётся.

– Хорошо, – кивнул я. – Там, слева от въезда на мост валяются два каменных столпа. Поднимите их, вкопайте, и пусть ваш умелец узнает и вырежет на одном из них все имена погибших с тех пор, как я с вами встретился. Я не хочу, чтобы они были забыты.

Это я хотел сделать с тех пор, как услышал слова Глаши, что «она не хочет, чтобы её забыли»… Но всё как-то руки не доходили. Теперь же…

Закрывая это сообщение, я всё-таки заглянул и в сообщение, проинформировавшее меня о результатах моего действия. Оказалось, моя репутация в глазах лордов Инферно снизилась до «неприязни», а репутация в глазах группировки «почитатели владык Зла» фракции хранители Древних хотя и осталась нейтральной, но тоже снизилась. А вот жертва была принята благосклонно. Так что на малый крозиус легло благословение «Оружие Хаоса», добавившее ему не только небольшое увеличение урона, но и «Ауру Хаоса»: «Урон заклинаний из школы Стихий снижен на 10 %. Урон заклинаний школы Хаоса повышен на 10 %. Вероятность случайных событий в пределах действия ауры повышена на 15 %». Сама же аура распространялась на три метра вокруг меня. Стихийных заклинаний у меня не было, нет и вряд ли будут в обозримом будущем. А вот феечек стоит держать поближе к себе. Десятипроцентное усиление их основного оружия – это более чем неплохо. Ну а чтобы купировать повышенную вероятность случайных событий, я наложил на себя и на феечек «Удачу», которая повысит шанс на то, что эти самые случайные события будут благоприятны. К счастью, выступить мы ещё не успели, так что вернуться в заклинательный покой и восстановить ману труда не составило. А навык «Мастер усиления» продлил длительность действия благословений аж до восьми часов, так что пока можно было не беспокоиться об отрицательных сторонах мимолётного внимания принципала культа.

Единственными случайными событиями по дороге до Яблоневого было то, что феечки нашли несколько блескучих камушков и теперь тихим щебетом спорили, кому же они достанутся.

Дорога, если там можно назвать полосу утоптанного и высохшего до каменной твёрдости грунта посреди выгоревшей степной травы, свернула в промежуток между садами, давшими имя Яблоневому. С некоторым облегчением мы нырнули в тень деревьев. Лёгкий ветерок колыхал ветви яблонь, согнувшихся под тяжёлыми красными плодами. Внезапно один из плодов сорвался с ветки и, плавно обогнув Иши, упал точно мне в подставленную руку.

«Ни фига себе „случайное событие”…» – удивлённо подумал я, наблюдая такое отклонение от нормального распределения вероятностей.

Население Яблоневого дружно, хотя и с опаской, высыпало встречать мой отряд.

– Господин, – согнулся в поклоне староста. – Яблоневое уже выслало предписанный вами налог.

– Знаю, – кивнул я. – И мы тут не для того, чтобы собрать дополнительный налог или потребовать ещё девчонок. Что ты можешь сказать о Вавиле Гнилоцвете?

Афанасий переменился в лице.

– Господин… – пробормотал он. – Прежний староста, Василок Огнебор, заподозрил его в том, что он…

– Связан с разбойниками? – продолжил я то, на чём запнулся Афанасий.

– Да. И попытался сообщить об этом господину Арениусу.

– И? – заинтересовался я.

– Его дочь лихие люди снасильничали да порешили. Потом погиб его единственный сын. А потом и он сам куда-то сгинул.

– А что лорд? Неужели он так и не узнал об этом?

– Господин Арениус готовился к чему-то… и перестал обращать внимание на своих подданных.

– Понятно, – вздохнул я. Видимо, мысль о ритуале уже овладела его мыслями.

Да… Идея о ловле на живца оказалась нерабочей. Я не могу допустить, чтобы кто-то так относился к представителям МОЕЙ администрации. А значит, живец перестанет быть таковым. Вот прямо сейчас.

Со вздохом я кивнул мстителям. Порядок действий был согласован ещё по дороге, да и много времени на то, чтобы выяснить, «кто этот Вавила и где он живёт», не ушло. Так что уже через пару минут этот самый Вавила стоял посреди площади на коленях с завёрнутыми за спину руками, и еретики вместе с Арисой обыскивали его дом.

Из волнующейся группы крестьян вышла высокая девушка в простом сером платье, намекающем на её принадлежность к Церкви Света.

– В чём обвиняют этого доброго селянина? – спросила она.

В её голубых глазах плескалось желание защищать добро (или хотя бы искоренять зло).

– Этого «доброго селянина», – сарказм этих слов так и хлестал, – обвиняют в том, что он наводил на других селян и проезжих банду разбойников, в том, что по его указаниям убивали и насиловали, в том, что он скупал награбленное, обеспечивая существование банды.

– Как же вы намерены доказывать эти обвинения? – спросила защитница «униженных и оскорблённых».

– Никак, – твёрдо ответил я. – Главарь разгромленной банды, захваченный прямо на месте преступления и уже ответивший за свои деяния, показал, что именно ему сбывал добычу. Этого достаточно.

– Хватаете, возможно, честного человека по навету татя и разбойника? – задохнулась от возмущения искательница справедливости.

– Хватаю татя и разбойника по показаниям другого такого же, – спокойно ответил я.

Сейчас я никуда не спешил, так что этот спор меня даже несколько забавлял.

– Он мог просто оговорить невинного человека! – вскинулась церковница.

– Вряд ли, – усмехнулся я. – После того, как с ним поработали специалисты, сомневаюсь, чтобы он был в состоянии лгать.

– Вы… вы пытали его!!! – возмущённо вскинулась девушка.

– Да, – не стал отрицать я. – Я схватил разбойника на месте преступления прямо среди тел тех, кого убили он и его банда, и пытал, чтобы узнать о сообщниках. И намерен так поступать и впредь.

– Это беззаконие! – возмутилась девушка.

– И произвол, – добавил я. – То есть типичный сеньоральный суд. Впервые с таким сталкиваетесь? Рад за вас.

– Как вы можете!..

– Как-то могу, – перебил я её.

– Вы обвиняете этого человека только потому, что он сохранил верность Церкви Света, а не склоняется перед вашей ересью!!! – выложила девушка аргумент, который показался ей решающим, и с торжеством в глазах посмотрела на меня.

– Верность Церкви Света? – заинтересовался я. – Эй ты, как там тебя… – Я сделал вид, что вспоминаю, хотя имя этого урода ещё не успело стереться из моей памяти, – Вавила. А ну-ка, символ веры произнеси.

С паникой во взгляде Вавила попытался что-то сказать, но быстро сдулся. Видно, что вопросы веры его волнуют в самую последнюю очередь, и символ веры он давно уже забыл, даже если когда-то и знал.

– Вы уверены, что данный «добрый селянин», – я снова подчёркнул эти слова, вызвавшие среди жителей Яблоневого сдержанные смешки, – такой уж добрый сын церкви и ревностный прихожанин?

– Нет, не уверена… – Голос девушки прозвучал тускло и устало. – Но так ведь нельзя. Есть закон…

– Девушка, – улыбнулся я. – Вы хорошо сознаёте, что говорите о Законе и Порядке, – я подчеркнул голосом большие буквы, – адепту Хаоса? Мне не нужен Закон. Мне нужно, чтобы МОИХ подданных никто не грабил и не убивал и чтобы они спокойно платили налоги в МОЮ казну. И если для этого нужно пороть и вешать без всякого суда, я буду вешать и пороть.

– То есть вы хотите стать единственным, кто будет грабить этих людей?! – обвиняюще вскинулась девушка.

– Вы верно уловили суть, – согласился я, снова вызвав смешки селян, которым такой порядок представлялся естественным, незыблемым и нормальным. Феодал грабит сам, называя это «взиманием налогов», и старается отвадить других грабителей, чтобы не делиться. Так было, так есть и так будет. И если феодала нет, как случилось у них со смертью Арениуса, то на его место претендуют десятки мелких шаек, которые в сумме возьмут больше.

– И всё равно я буду нести Свет веры этим тёмным, погрязшим в невежестве людям, – буркнула девушка, явно готовясь принять венец мученичества.

– При одном условии, – усмехнулся я.

– Каком ещё условии? – возмутилась проповедница.

– Вы уговорите этих добрых, хотя и прозябающих во мраке людей построить вам хотя бы хижину, которую можно будет называть храмом, и будете вести службы и проповеди там. Бродячие проповедники мне не нужны, – твёрдо сказал я.

Девушка удивлённо посмотрела на меня. Кажется, она ожидала чего-то унизительного, а то и невыполнимого. И такое простое условие её поразило.

Между тем под присмотром Арисы и охотниц бравые парни вытащили из роскошного для крестьянской семьи дома вещи, наличие которых у мирного земледельца было… Богатая одежда местами продырявленна и окровавленна, сундучок с драгоценными камнями (2 меры самоцветов), мешочек с золотом (3251 монета) и даже несколько мешков серы (5 мер)… Признаться, я рассчитывал на большее, но, видимо, основную часть скупленной добычи перекупщик уже успел отправить дальше, а полученную выручку то ли вложил в дело, то ли банально пропил. По рассказам главаря разбойников, Вавила вёл образ жизни далекий от аскетизма и подвижничества.

– Ох! Это же Малушкино кольцо! – крикнула одна из женщин, наблюдавших результаты обыска, показывая на дешевенькое медное колечко, почему-то затесавшееся среди драгоценных украшений.

– Малушкино? – Я вопросительно посмотрел на опознавшую украшение.

– Малушка… Дочка Василокова… – всхлипнула женщина, не отрывая взгляда от простенького украшеньица.

– Которую изнасиловали и убили? – уточнил я.

– Да-а-а… – горько зарыдала женщина.

Видимо, то ли к прежнему старосте, то ли к его семье она испытывала какие-то чувства.

– Думаете, ещё что-то нужно доказывать? – поинтересовался я у проповедницы.

Та отрицательно покачала головой.

– А если бы… – начала она, сбилась, но потом набралась решимости: – Если бы он вспомнил символ веры… Что вы сделали бы?

– Отпустил бы его. Под ваше поручительство и с вами, конфисковав имущество. Тем самым, – я усмехнулся, – вы своими руками ославили бы Церковь Света как покровительствующую душегубам и убийцам, ведь эти люди, – я махнул рукой в сторону явно жаждущих продолжения шоу селян, – хорошо знают, кто такой Вавила Гнилоцвет на самом деле. А вы вряд ли дошли бы хотя бы до половины дороги к Ветровску. Красивая молодая девушка, да ещё при деньгах, – я оценивающим взглядом прошёлся по её «простому» платью, на которое ушёл материал, чья стоимость была по крайней мере сравнима с дневным доходом моего феода, и это не считая работы, – в обществе убийцы и насильника…

Девушка покраснела и отвела взгляд.

– Это подло… – прошептала она.

– Никто вас не заставлял бросаться на защиту душегуба, – пожал я плечами. – Вздёрнуть его.

Вавила вяло дёргался, попытался пригрозить гневом гильдии… (Это могло бы позволить ему протянуть подольше… в общении с такими знатоками походно-полевого допроса, как Ставр и Фабрис. Конечно, если бы я не был уверен, что знает он, в лучшем случае, посредника в Ветровске, которого уберут гораздо раньше, чем я до него доберусь.) И, что было совсем уж актом отчаяния, попытался воззвать к односельчанам. Последняя попытка была оценена селянами по достоинству: свистом и выкриками с рекомендациями относительно того, как именно следует отправить данного индивидуума на свидание к обитателям Инферно, с которыми он, по мнению соседей, явно состоял в близком родстве. Некоторые предложения вполне могли бы заинтересовать даже гемункулов. Было в них некое… очарование непосредственности и небанальный, творческий подход.

К сожалению, реализация большинства предложений задержала бы нас тут дольше, чем я мог себе позволить. Так что пришлось ограничиться простейшим вариантом: Вавилу поставили под деревом, через ветку которого перекинули верёвку со скользящей петлёй, накинули эту петлю на шею скупщику и не спеша подняли его вверх. В отличие от классического варианта казни с выбиванием подпорки из-под ног, данный обеспечивал не милосердно-быструю смерть от перелома шейных позвонков, а медленную смерть от удушья. Народу понравилось. По крайней мере, моя репутация поднялась как в глазах лордов Инферно, так и в глазах местных жителей. Когда же судороги казнимого прекратились и приложенная раскалённая кочерга не вызвала иной реакции, кроме поплывшего запаха жареного мяса, система сообщила мне о получении очередного достижения:

Пока зрители любовались на повешенного, которого я приказал оставить в таком положении до заката, а потом тихо и скромно закопать, готовили обоз с конфискатом в замок и выясняли между собой, кто займёт освободившееся подворье, я подошёл к старосте и намекнул ему, что буду недоволен, если у девушки не получится выполнить порученную ей миссию.

– Бесплатно? – вздохнул Афанасий.

Я пожал плечами, показывая, что то, сколько они сдерут с проповедницы, меня ни коим образом не касается. Лишь бы смогла заплатить. Это вызвало преобразование тоски в глазах старосты в радостную улыбку и предвкушение поживы. Видимо, он, как и большинство ему подобных, скорее готов был поклоняться Свету в его земном воплощении, то есть золотому тельцу.

Удалиться, не узнав имени столь… позабавившей меня собеседницы, показалось мне неправильным. Девушка в ответ на мой вопрос поколебалась, но всё-таки произнесла:

– Сестра Аминта. А вас как зовут?

– Кайларн, – спокойно ответил я.

– Кайларн… и всё?

Многие феодалы предпочитали добавлять к своему имени громкие, грозно звучащие эпитеты.

– И всё, – кивнул я. – Предпочту, чтобы меня прозвали другие, чем изобретать громкое и пафосное прозвище самому.

– Вас назовут Жестоким, – предрекла Дева Света.

– «Эти двенадцать имён своих не назвали», – пробормотал я, вызвав удивлённый взгляд проповедницы. – Я совершенно не против.

Когда мы удалились от хутора, ко мне подошёл Джонас.

– Милорд… почему?.. – Он затруднялся с формулировкой, но я его понял.

– Изгнав, а то и казнив эту девчонку, я не получил бы ничего, – покачал я головой. – Зато превратил бы её в мученицу, а распространяемые ей идеи – в несомненную истину. А теперь… люди будут помнить, как она защищала душегуба Гнилоцвета. Это ей не раз ещё припомнят. Хутор же с храмом…

– Это уже село! – дошло до еретика.

– Именно, – кивнул я. – И налоги с него будут уже другие. Да и, глядишь, таверну построят или ещё чего.

– Бордель, к примеру, – улыбнулся глава моих еретиков.

– Почему бы и нет? – усмехнулся я в ответ.

– Но как же отношения со своими? – отсмеявшись воображаемой картине соседства храма и борделя, спросил Джонас. – Там будут недовольны таким подходом.

– Там, – подчеркнул я это слово, – будут недовольны в любом случае. Если ты думаешь, что среди небожителей все поголовно будут счастливы появлением нового собрата, а среди иерархов полно желающих поделиться со мной паствой и, следовательно, доходом и властью, то ты лучше так не думай. Место под солнцем нам ещё придётся выгрызать. И пока я буду сражаться в этой битве подколодных гадюк, крайне желательно, чтобы в Империи меня считали глуповатым и неопасным, а на мой домен не отправляли Святые походы и молодых, горящих желанием прославиться героев.

– Но всё-таки не лучше было бы, если бы там проповедовал наш жрец? – заинтересовался Джонас.

– Ты видишь вокруг избыток проповедников, которых можно было бы туда отправить? – поинтересовался я.

Джонас оглянулся. В отсутствие палат вихрей в моём отряде, вполне ожидаемо, не было ни одного культиста.

– Нет, но… – Джонас замолчал, поняв, что, собственно, не знает, что сказать.

– Архитектор судеб… – решил я провести небольшую проповедь, – не нуждается в МАССЕ верующих. Ему нужны те, кто стремится из массы выделиться. Будь то колдовством, поиском знания или же коварными манипуляциями. Но прочих тоже нужно духовно поддерживать. И тут Церковь Света не хуже любой другой. Хотя нет… культ Матери эльфов был бы, пожалуй, лучше: она, по крайней мере, точно творит чудеса. Но ей нет дела до людей, да и проповедников её культа у меня даже меньше, чем проповедников Изменчивых ветров.

– Меньше? – удивился еретик.

– Я-то у меня есть…

Вот так, «по дороге с облаками», болтая о политике, религии и философии со знатоками крестьянского происхождения, я и двигался в сторону Красноголовиков. Признаться, я предлагал Фабрису зайти на его хутор, но тот покачал головой.

– Дом без людей – груда брёвен, – тяжело вздохнул оборотень. – Признаться, мне будет тяжело видеть его заброшенным. А оставить там Энни одну…

– Тогда, может, направим туда кого-нибудь из отступников? Думаю, найдётся тот, кто захочет пожить отдельно, а не в крупном поселении?

– Почему бы и нет? – пожал плечами Фабрис. – Родовой усадьбой, принадлежавшей многим поколениям предков, тот хутор не является. А если на старости лет мне захочется пожить где-то, то уж клочок земли, я полагаю, вы мне выделите? Это если предположить, что я до этой самой старости доживу…

– Разумеется, выделю, – махнул я рукой по сторонам. – Земли-то вокруг немеряно. С плодородием, правда, похуже. Да и климат здесь не слишком для земледелия подходящий.

– Это да, – усмехнулся Фабрис. – Но и на нашем старом хуторе и климат, и земля точно такие же.

– И то верно…

Переход через балку не ознаменовался какими-либо значимыми событиями. Атаку трёх храбрых, до полного берсеркерства, кабанчиков, капнувшие с них крохи опыта и пополнение запасов свинины событием назвать сложно.

В Красноголовиках ситуация повторилась почти до мельчайших деталей. Разве что защитников у Некраса Горлодёра не нашлось вовсе. Н-да. Глупые какие-то разбойнички попались. Феодалы обычно конкурентов в тонком деле окучивания территории не любят. Так что, не завершись эксперимент лорда Арениуса катастрофой, ребяток вынесли бы вперёд ногами сразу по его завершении, и никакое запугивание, вроде того, которому подвергся Василок, бывший староста Яблоневого, тут бы не помогло. Кто-нибудь да стуканул бы, а там… Дружина у Арениуса, даже в смерти сохранившего 24-й уровень, явно была не чета моей. И скрыться от его егерей у разбойничков бы точно не вышло. А уж на всю их «военную силу» с избытком хватило бы даже того престарелого паладина, будь он в доспехах и при соответствующих амулетах. Ну а под рукой Арениуса явно был не один паладин, да не старый и одряхлевший, а в полной боевой мощи.

В общем, ребятки послужили неплохим напоминанием о том, что со штыками можно делать что угодно… вот только сидеть на них нельзя. Умные разбойники следовали робин-гудовской формуле – «грабили богатых и раздавали добычу бедным». Разумеется, раздавали не всю добычу, а ничтожно малую её долю, но и этого вполне хватало для обеспечения лояльности местного населения. И потому о таких «благородных» разбойниках оставались песни и предания. А разбойников глупых ловили и вешали, и никакого следа в народном творчестве они не оставили, хотя и было их гораздо больше.

Семьи у Горлодёра, так же как и у его единомышленника Гнилоцвета, не оказалось. Но хозяином он был более рачительным. По крайней мере, у него кроме распиханных по дому 2053 золотых, расфасованных в мешочки по 50 золотых (3 монеты лежали отдельно), обнаружился вексель Торговой гильдии на 10 тысяч золотых, да ещё и с бланковым индоссаментом. Кроме денег Ариса нашла тайник с тремя мерами самоцветов и двумя – кристаллов. Залежей дорогой одежды и прочих излишеств не обнаружилось. Всё только самое лёгкое, удобное к переноске и для обращения в звонкую монету и другие блага цивилизации.

Некоторое время я перекатывал в сознании мысль о том, что же такое хватанули разбойнички, что, продав это, Горлодёр предпочёл получить бумагу, а не пуд золота? И на сколько он кинул подельников? Конечно, был некий шанс, что скупщик для сохранения мобильности предпочёл перевести в бумагу часть своего состояния. Но мне хочется думать, что где-то на территории моего домена ещё бегает неучтённый артефакт, к которому можно применить марксистскую формулу об экспроприации экспроприированного. Опять-таки есть шанс, что его уже вывезли… Ну, тогда я просто ничего не теряю, немного помечтав о воздушном замке.

Ничего массивного, наподобие приснопамятных мешков с серой, выволоченных из подвала Гнилоцвета, у Горлодёра не обнаружилось. Так что отправлять обоз в замок особого смысла не было. Я убрал коробки с мягким наполнителем, в которые были расфасованы самоцветы и волшебные кристаллы, и выдвинулся посмотреть на место строительства будущего храма.

Состояние стройки меня вполне удовлетворило. Нижние венцы уже были уложены, а на входе в будущий храм стояли ворота ветров. В своё время фотография подобного сооружения, устоявшего на фоне руин Хиросимы весьма и весьма впечатлила меня. Так что я своей рукой внёс их в план строительства храма ветров. И вот сейчас они были установлены и их покрывали затейливым абстрактным узором. Удовлетворённо кивнув, я кинул главе строителей два мешочка из награб… из конфиската, чем поднял их мотивацию на невиданную высоту, а заодно нарастил свою репутацию в глазах обитателей Красноголовиков. Конечно, присутствует некий риск, что строители, получив на руки золото, уйдут в глубокий запой. Но ближайший кабак располагался, по моим прикидкам, в Ветровске, а самодельным винцом сильно не упьются. В крайнем случае будем приводить в чувство берёзовой кашей.

Покинув Красноголовики, мы вернулись на главный тракт и двинулись по нему на юг. Впрочем, пройти нам пришлось недалеко.

– Н-да… – потёр я затылок, разглядывая широкие и глубокие колеи.

Здесь явно не телеги с яблоками гоняли. И это не могло не радовать.

Каменка по своему облику сильно напоминала Яблоневое. Только садов вокруг не было. А были огородики вокруг отдельных домов и вдалеке общинное поле.

Услышав, что явился новый хозяин земель и подданных, староста Каменок от радости бухнулся на колени.

– Господин! Не погубите…

Из его длинной и бессвязной речи следовало, что Каменка, как я, собственно, и предположил, долгое время жила, добывая камень из меловой горы неподалеку. При этом меня немного повеселило то, что из меловой горы вырубали, как и положено, известняк, а на продажу отправлялись уже гранитные блоки. И как такое получалось, ведают разве что программисты, ваявшие данный геологический абсурд. Впрочем, меня это даже порадовало: жить в белокаменных палатах мне не хотелось из эстетических соображений, да и как материал для оборонительных сооружений известняк – не очень, а гранит здесь можно добывать, разве что докопавшись до литосферной плиты.

Жили обитатели Каменки… ну, как-то жили. Работу лёгкой никто не назвал бы, но доход, достаточный для несколько даже роскошного в сравнении с обычным крестьянским бытом существования она давала. Но потом случилась Пылающая ночь… И буквально на следующий день гарпии, давно уже зарившиеся на меловую гору, заняли каменоломню, перебив или разогнав тех, кто оставался в ней. И теперь без основного дохода каменоломни местные поля со скудной каменистой почвы не могли прокормить хутор. Так что крестьяне, без звука признав моё главенство, просили выбить гарпий и вернуть им каменоломню.

М-да… Видимо, система решила поиграть в Капитана Очевидность.

Что ж. Камень мне по-любому нужен. А гарпий там, судя по рассказам жителей Каменки, не так уж и много: десятка два, вряд ли больше.

На всякий случай я заранее наложил на лучниц «Удачу» и «Белый огонь». Будем надеяться, что это сочетание позволит им уверенно поражать гарпий, если те решат, что достаточно сильны, чтобы не разговаривать с «бескрылой сытью». Но главной проблемой было не это, а вопрос, как навязать гарпиям бой, если те решат отступить? Держать значительную часть моих сил на охране каменоломни не было никакой возможности. Так что, если не получится договориться, придётся изобретать какой-то способ перебить всех. Или, по крайней мере, настолько большую часть, чтобы от оставшихся жители Каменки могли отбиться самостоятельно.

К счастью, только услышав о замеченных гарпиях, я полазал по оставленным в сети рассказам тех, кто с ними уже сталкивался. Выяснилось, что при невысоком интеллекте птицеженщины снабжены изрядной долей храбрости и запредельно стайным поведением. Были описаны случаи, когда они кидались на наг и даже на титанов. Так что была надежда, что если гарпии ввяжутся в бой, то уже не отступят.

Первую гарпию мы увидели метрах в ста от хуторской околицы. Крупная птица со сморщенным старушечьим лицом, нахохлившись, сидела на кривом засохшем дереве на северной стороне холма.

– Уважаемая… – начал было я, подойдя на такое расстояние, с которого можно было спокойно заговорить, не опасаясь, что тебя не услышат, и излишне не напрягая голосовые связки.

«„Дипломатия”: провал. Гарпии не желают общаться», – выдала система.

Что ж. Не желают – значит, не желают. Я взмахнул рукой, подавая оговорённый сигнал, и тяжёлый срезень бросил уже раскрывшую было крылья гарпию на землю. Капнувший опыт свидетельствовал, что Ставр не промахнулся.

Следующая атака произошла довольно скоро. Шесть гарпий взлетели из небольшого овражка и с хриплым клёкотом, выставив вперёд загнутые когти, кинулись к феечкам. Лучницы не успевали. Ловкость у гарпий зашкаливала за 20, но зато приспособленное к полёту тело было хрупким, так что выносливость у них явно подкачала. Рывок – удар – отскок, и птицеженщине придётся отдыхать.

К счастью, место засады было выбрано слишком уж очевидное. Между быстрыми и довольно сильными гарпиями и ценными хрупкими феечками оказались не столь уж ловкие, зато массивные мстители, выдвинутые туда «вящего опаса ради». Так что гарпиям пришлось рассыпаться и отклониться от прямой. На этом манёвре одну из них подловил Ставр, в отличие от охотниц державшийся настороже, а другая влетела прямо в сбившихся в кучу еретиков и повисла на копье, которым Глаша ткнула скорее «на удачу», чем реально надеясь попасть. Интересно, это ей так повезло? Или сработала предварительно наложенная мной на себя «Удача»? Ведь гибель Иши, на которую нацелилась тварь, явно была бы для меня «отрицательным событием», а «Удача» вероятность таковых уменьшает. Если последнее, то этот бафф надо носить на себе постоянно.

К сожалению, «Удача» не распространялась на всех. Один из еретиков не успел вздёрнуть щит и, получив удар в лицо, упал, обливаясь кровью. И ему ещё повезло. Одну из девушек-копейщиц, именем которой я так и не поинтересовался, схватили сразу две гарпии и рванулись вверх. Их когти не смогли пробить наплечники, так что кричала девушка скорее от страха, чем от боли. А на высоте около двадцати метров гарпии отпустили добычу. Шансов выжить при падении с такой высоты практически не было. Правда, одна из гарпий заплатила за этот успех, налетев на очередную стрелу тени. Вторая же успела уйти, изобразив что-то вроде противозенитного манёвра.

Куда делась последняя, я понял только после того, как феечки сказали мне, что накрыли её совмещённым залпом «Стрел Хаоса». После такого не выживали даже гораздо более сильные и хитастые противники. Но мне пришлось поругать девочек за растрату ресурса. Эта шестёрка явно была не последними гарпиями. Впрочем, поведение феечек было понятно. Они испугались. На всякий случай я поправил их боевой дух «Воодушевлением», в очередной раз порадовавшись тому, что выбрал «Белую магию». Гарпии налетели так быстро, что я просто не успел сделать что-либо осмысленное. Что поделать: особенности мышления. Я даже в шахматы блиц не люблю. А белая магия с её баффами позволяла не чувствовать себя бесполезным даже в такой ситуации.

Погибшую хоронили, настороженно оглядываясь на двух уцелевших гарпий, крутившихся неподалёку, но не влетавших в зону досягаемости лучниц.

Дальше двигались в боевом порядке. Лучницы держали стрелы на тетивах, готовые выстрелить в любой момент. Мстители двигались так, чтобы оказаться между феечками и источниками возможной атаки. В своих кольчугах эти массивные ребята были, пожалуй, слишком тяжелы для того, чтобы их могли поднять даже три гарпии.

Впереди возвышался зелёный холм с белой меловой вершиной. Две гарпии, видимо убедившись, что сворачивать мы не собираемся, поднялись повыше и улетели в ту же сторону, куда шли и мы. Правда, вскоре они вернулись в компании ещё десятка подруг. Птицеженщины закружились над нами на такой высоте, что добросить стрелу из лука было невозможно. А вот «Стрелу Хаоса»… В отличие от материальных стрел, заклятие не было подвержено действию гравитации. Так что, считая себя в безопасности, гарпии сильно заблуждались. Я распределил цели и вместе с феечками атаковал кружащихся гарпий. Из трёх гарпий, получивших по две стрелы каждая, две без звука рухнули на землю, а третья завопила от боли, забила крыльями и провалилась по высоте. Залп охотниц прервал её полёт, хотя в истошно орущую и летящую по сложной ломаной траектории мишень попали только двое. К счастью, этого хватило.

Оставшиеся взлетели повыше. Позже, когда мы уже подходили к месту, где дорога, по которой таскали камень, изгибалась, обходя холм, к кружащимся над нами гарпиям присоединились ещё несколько, и вся эта толпа рванулась вниз, в атаку.

Феечки, стреляя попарно по одной мишени, выбили ещё двух тварей и одну изранили, что вынудило её тяжело плюхнуться в стороне. Я засёк направление с тем, чтобы позже обязательно «добрать подранка».

Я также выпустил «Стрелу Хаоса». Она заставила гарпию заорать, и беспорядочно хлопавшие крылья бросили тварь прямо на стрелу, которая в противном случае прошла бы мимо. Неудача. В её случае – фатальная.

К сожалению, остановить подобными средствами массовую атаку было нереально, и гарпии обрушились на нас. Я ещё успел порадоваться, что с ними не было стимфалийских птиц: с их медными перьями, они могли бы изобразить натуральных бомбардировщиков. Гарпии же вынуждены были бросаться в ближний бой.

Дальнейшее запомнилось обрывками. Вот падает еретик, которому кривые когти разорвали горло. Вот две гарпии хватают за плечи копейщицу и пытаются повторить удавшийся их товаркам трюк. Но двое парней, оказавшиеся неподалёку, хватают девушку за что попало и дёргают вниз, после чего ошеломлённые неудачей со взлётом гарпии тяжёлыми булавами превращаются в воющие окровавленные комки перьев. Вот сразу два тёмных следа «Стрел Хаоса» скрещиваются на бешено кричащей гарпии, прерывая её полёт. Ариса с писком прячется за моей спиной, и я тычу крозиусом в налетающую тварь. Урона наношу – сущий мизер, но «Удача» ведёт мою руку, и над отлетевшей гарпией я замечаю значок дебаффа «Ослеплена на один глаз».

Длится всё это буквально секунды, хотя мне показалось, что гораздо дольше. И вот уже уцелевшие гарпии, тяжело хлопая крыльями, поднимаются на безопасную высоту, теряя на отходе ещё двух товарок.

Я осматриваю свой отряд. Феечки дрожат рядом с мстителями. Ни те ни другие вроде серьёзно не пострадали, хотя феечки все поголовно прямо-таки белые от страха, а пара мстителей, судя по всему, обзаведётся роскошными шрамами на пол-лица. Но свою задачу они полностью выполнили… и даже сверх того, если судить по нескольким грудам бурых перьев у их ног. Я подбадриваю феечек очередным «Воодушевлением», с тревогой отмечая, что бар маны просел уже почти на четверть, а гарпий вокруг ещё много. К тому же я сегодня ещё не получил и первого уровня, хотя и приближаюсь к нему. А если мана будет полностью растрачена, придётся возвращаться в замок.

Осматривая еретиков, я вздыхаю. Трое лежат на земле. Над одним колдует Пьен, и, судя по его мурлыканью, есть надежда… Одна из лучниц грустно и недоумённо рассматривает измочаленные обломки того, что только что было пусть не выдающимся, но вполне приличным луком. Девушка сумела защититься от атаки гарпии, но лук этого не пережил. Я кивнул ей в сторону погибшей подруги, разрешая взять оставшийся целым лук.

Гарпий погибло существенно больше, да и среди висящих над нами две пташки временами срываются на несколько метров вниз. Видимо, им серьёзно досталось.

Просматривая логи боя, я обратил внимание, что из восьми погибших гарпий пять были сбиты на отходе либо непосредственно перед ним. Всё-таки резко заниженная в пользу ловкости выносливость имеет свои теневые стороны. Начиная с того, что всего лишь несколько секунд яростного боя исчерпали запас сил «дочерей Борея». И, по идее, они сейчас должны искать место, где бы приземлиться и отдохнуть… Но они всё кружат там, вверху. Зачем? Уж не отвлекают ли внимание?

– Смотреть по сторонам! – приказал я.

Ариса робко приблизилась ко мне и несмело прикоснулась к руке. Я несколько секунд тупо смотрел на феечку, не понимая, чего она от меня хочет, пока не обратил внимание, что её руки сложены так, что пальчик лежащей сверху кисти указывает на тот самый овражек, из которого нас атаковали в первый раз.

Я кивнул Арисе и стал пристально рассматривать парящих над нами гарпий, стараясь держать овраг в зоне периферического зрения.

– Движемся дальше, – приказал я, отворачиваясь от оврага и используя «Взгляд из глаз» сразу нескольких лучниц.

Наложение картинок на мгновение дезориентировало меня, но я вовремя сообразил разнести их по разным окнам. Теперь я мог наблюдать практически панорамную картину. Разумеется, если правильно корректировал повороты прелестных головок.

Ариса оказалась права. Стоило нам повернуться спиной к оврагу и «потерять его из поля зрения», как оттуда вылетели ещё семь гарпий. Одна из них тут же привлекла моё внимание, выделяясь изумрудным переливчатым оперением среди грязно-бурых товарок. Ведьма? Или даже герой?

– Залп! – скомандовал я лучницам и феечкам.

Сам же вытянул крозиус в сторону изумрудной гарпии и запустил каст «Паралич». Крылья несущейся над самой землёй гарпии замерли. Она рухнула и покатилась, теряя красивые перья.

Две гарпии, заметив падение предводительницы, попытались подхватить её, но, потеряв скорость, стали лёгкой мишенью. Остальные продолжили атаку. Из них на подлёте погибла ещё только одна, а оставшиеся трое уже не представляли особой опасности.

Горестный крик сверху дал мне понять, что падение изумрудной гарпии не осталось без внимания тех тварей, что кружили над нами. Вкладывая в заклинание большую часть ещё остававшейся маны, я призвал медведя и отдал ему приказ «защищать добычу и не дать её унести».

А унести немедленно попытались. Все гарпии с неба сорвались в пикирование, причём не на нас, что было бы логично в то время, пока мои стрелки отвлеклись на отражение атаки, а на медведя. Так что, когда мы расправились с долетевшими таки до нас тремя гарпиями и добрались до места падения изумрудной твари, медведь с тихим хлопком исчез. Но и две гарпии валялись рядом со своей предводительницей, разорванные в кровавые клочья, а остальные пытались вытащить её и гибли под стрелами охотниц и Ставра. Феечки к этому моменту растратили ману полностью, но от всей толпы гарпий остались только две. И своих попыток они упорно не оставляли. Так что мстители, подобравшиеся на расстояние броска метательного топора, поставили наконец точку в этой затянувшейся битве.

Я подошёл к парализованной гарпии-ведьме. Отметив в её статусе слова «Магия разума» и «Мастер подчинения», я решил не дожидаться спадания паралича и не пытаться её допросить. Кто знает, чем это обернётся? Так что я опустился к птицеженщине, грудь которой тяжело поднималась и опускалась посреди переливающихся перьев, повернул ведьму на бок, оставшись у неё за спиной, и сказал, представляя себе алтарь, посвящённый мной Владыке Изменчивых ветров:

– Бросив своих последовательниц в битву, ты сама выбрала свой путь. Тебе, Изменяющий пути!

«Удар по беспомощному противнику», «Коварный удар», «Критический удар», – отозвалась система, когда я полоснул гарпию по горлу рассекающим реальность. Шкала опыта резко опустела, показывая, что очередной уровень набран.

Перед глазами развернулся экран управления этим сложным и ещё отсутствующим в моём арсенале заклинанием. Окно было разделено на две части. В левой – на более чем десятке закладок располагались варианты изменений, которые мне предлагалось внести в свой аватар. Изменений различных: магических, физических и косметических. Выбор был очень широк. В правой же части светились два столбика – пустой и заполненный: «Вероятность гибели» и «Человечность». Вероятность гибели… Это было очень серьёзно. Ведь «отыгрывалась» смерть от этого заклинания в виде добавления в число характеристик «Летальной мутации», которая оставалась даже после возрождения. То есть, в моём случае, это реролл, уничтожение персонажа. Ну а «Человечность» намекала, что после определённого количества мутаций человека в тебе уже не признают.

Размещённые в нижней части окна кнопки «Принять» и «Отмена» были неактивны. Видимо, вариантов «отказаться от дара» и «принять его формально, не внося изменений» предусмотрено не было. Что ж. Буду выбирать.

Попытка добавить своему аватару крылья сразу сбросила «Человечность» ниже критической границы, отмеченной красным. Да и 20 % вероятности реролла мне активно не импонировало. Во вкладку косметических изменений я даже не заглядывал. Внешность моего аватара мне нравилась и так.

Потом я полез в раздел магических изменений. Здесь моё внимание привлекли две позиции: «Нематериальность» (20-процентное снижение урона от оружия ценой 20-процентной уязвимости к магии Света и Тьмы) и «Взгляд Хаоса» (способность видеть Хаос и оптимизировать заклятия этой школы). И то и другое изменения имели варианты «Постоянно» и «По желанию». При этом, как ни странно, «Постоянное» изменение меньше снижало человечность, чем «По желанию». Я вздохнул и всё-таки полез в раздел «Косметические изменения». Там единственная галочка стояла в разделе «Сохранение облика». Прочитав его, я убедился, что при постоянном изменении моя мутировавшая природа будет надёжно скрыта, а при изменении «По желанию» в моменты, когда я буду прибегать к преимуществам мутации, эта мутация будет очевидна любому наблюдателю. Однако постоянно видеть весь хаос, равно как и постоянно пребывать в нематериально-призрачном состоянии – идея не из лучших. Так что выделяю эти два пункта в форме «по желанию» и, кривясь, «любуюсь» на просевшую на 20 % человечность… Конечно, можно обойтись чем-то одним, но стоит ли? До критической границы пока далеко. Ладно! Отбросив сомнения, подгоняю курсор к кнопке «Принять» и с некоторым трепетом нажимаю её.

По глазам больно резануло. Мир вокруг завращался, набирая скорость. К горлу подступила тошнота. Боль нарастала. Ни фига разрекламированное «занижение болевой чувствительности» не помогало. Я рухнул на колени и зажмурился, просто для того, чтобы не видеть, как бешеной каруселью несётся вокруг меня жёлтая степь.

– Говорю тебе, накладывай! – привёл меня в себя голос Юкио, настырно требующей чего-то… кажется – от Пьена. Точно…

– Бессмысленно, – не уступал ученик. – Учитель полностью здоров и регенерация ему не поможет!

– Полностью здоров?! – возмутилась глава моих феечек. – Тогда почему ему так плохо?!

– Это дар Изменяющего пути, – прохрипел я, поднимаясь.

– ДАР?! – возмутилась феечка.

– Именно дар, – улыбнулся я.

Моё состояние стремительно улучшалось, и вместе с этим улучшением поднималось настроение. Мир вокруг колыхался доселе невиданными цветами. Я поднял руку и собирался было уже выбрать в книге заклинание «Голос Древнего врага», когда понял, что и без этого вижу ту область, на которую оно подействует. Я попытался сузить её в тонкий луч… и у меня получилось! Потом – расширить сверх возможного. Это тоже получилось, но при этом на границе поля зрения замерцал голубой столбик, который, как я понял, показывает мне превышение расхода маны над стандартом. И расширение области действия этого заклинания было возможно… но только ценой невообразимого расхода маны.

– Ценный дар, – подтвердил я. – Но мои тело и разум не готовы были принять его. Вот и получилось то, что получилось.

Оклемавшись, я посмотрел вокруг и увидел буквально у себя под ногами груду коричневых перьев.

– Что это? – спросил я, строго глядя на охотниц, как раз подошедших с добавкой.

– Маховые перья гарпий, – твёрдо ответила мне Фрося. – Даже обычные стрелы, если сделать их оперение из этого, меньше сносятся ветром, летят точнее и с большей вероятностью нанесут большой урон. А уж что с этим может сделать мастер-артефактор…

Я вновь взглянул на перья у своих ног, на мёртвые тела своих и чужих и кивнул охотницам:

– Собирайте.