Глава 8
Opus Magnum

Телеги, везущие добычу в замок, мы нагнали отнюдь не скоро. Хотя волы, их влекущие, отличались обычным для этих существ пофигизмом, но и спасённые девушки также не показывали высоких достижений в скоростной ходьбе. Бетани же, попытавшуюся удрать, и вовсе пришлось упаковать на манер колбасы, заткнув кляпом, так как её мнение обо всём происходящем было глубоко нецензурным, и тащить на руках, точнее, на плече оборотня. Фабрис не возражал, однако, когда мы догнали-таки телеги, сбросил свою ношу в одну из них с заметным облегчением.

– Ёрзала, – буркнул он в ответ на мой вопросительный взгляд.

– Господин… – Ко мне подошёл парень, вытащенный из колодок, проигнорировав настороженно-злобный взгляд оборотня. – Пожалуйста, позвольте мне быть с Маришкой.

– Это кто?

– Она. – Парень со вздохом указал рукой на одну из девушек, бредущих по дороге, «потому что им так сказано».

– Ты хорошо понимаешь, что с ней не позабавился лишь тот из шайки разбойников, кто этого не хотел? – воткнул я в парня твёрдый взгляд, заодно уточняя его характеристики.

Ну что сказать… Интеллект существенно выше, чем «в среднем по больнице», то есть среди первого ранга. Да и сила магии – 5. В принципе, неплохой кандидат в колдуны, хотя и стоящий в очереди после феечек. Пусть у меня сейчас и нет палаты лестниц, но она обязательно будет.

– Понимаю, – сокрушённо кивнул он. – Это моя вина. Я не сумел её защитить. Как я могу отказаться от неё?!

– И ты понимаешь, что есть большой шанс, что её не сможем вылечить и она навсегда останется… такой? – спросил я.

– Понимаю… – тяжело вздохнул он. – Но и это тоже моя вина. Как я могу её бросить?!

– Хорошо, – кивнул я. – Значит, как доберёмся до замка, строишь дом и забираешь в него свою девчонку. А как только будет построен храм Ветров, вы обвенчаетесь.

– Господин… – Парень упал на колено. – Я, Мишка Тугоухий, клянусь служить вам верно и преданно!

– В самом деле плохо слышишь? – уточнил я.

– Нет, – помотал головой Мишка. – Просто иногда задумываюсь и не обращаю внимания на то, что ко мне обращаются. Вот и прозвали Тугоухим.

– Задумываться – это хорошо. Это полезно, – улыбнулся я, принимая клятву и в очередной раз наблюдая превращение «крестьянина» в «отступника». Впрочем, если он сумеет дожить, то это будет не последнее чудесное превращение в его жизни.

Нагнав обоз, я уточнил размеры добычи, собранной моими трофейщиками. Оказалось, что в Ветровск везли семь комплектов брони, семь флаконов с ртутью и семь мер самоцветов. К тому же у главного в караване нашёлся кошелёк с 3000 золотых монет и хороший полный латный доспех, но, увы, пригодный только для дварфа. Пожалуй, его даже продавать не стоит, но следует, как представится возможность, вернуть родичам. Родством эта раса славится, так что возвращение на родину доспехов одного из них может дать некие преимущества на переговорах. Что же до того, что они будут незначительные, так ведь практически любые победы складываются из таких вот «незначительных преимуществ», сумма которых вполне может обернуться «подавляющим превосходством».

К тому времени, когда мы добрались до замка, солнце уже начинало клониться к закату. Как только я пересёк границу, отмеченную развалинами внешней стены, мне упало системное сообщение, что «Хутор Азирразросся, получив статус деревни. Для превращения в село следует возвести храм в честь принципала вашего культа». Как выяснилось, несколько семей из Ветровска, устав скрываться и изображать «верных прихожан Церкви Света», напуганные присутствием в домене инквизитора, поспешили перебраться под мою руку. Видимо, сработало повышение репутации с местным населением.

Проследив, чтобы добыча была сгружена на склад, а пленники устроены подобающим образом, я отправился посетить видящую. Как выяснилось, видящая устроилась со вкусом. Её покои были заплетены растительностью в эльфийском стиле и украшены, по всей видимости, так, как и подобает украшать покои родственницы, пусть и дальней, самого князя эльфов.

– Проблемы? – поинтересовалась она, когда я постучался.

– Не то чтобы совсем уж проблемы… – покачал я головой. – Скорее, задача.

– Какая? – заинтересовалась видящая.

Я сделал вывод, что или её предвидение не абсолютно, или требует проведения некоего ритуала, затратного как по времени, так и по силам.

– И то, и другое, – улыбнулась видящая, даже не скрывая, что читает мои мысли.

Может, у кого-то это и вызвало бы страх за свои тайны, но, полагаю, в моём сознании видящая сейчас смогла бы прочитать только одну мысль: «Я тоже так хочу».

– Не получится, – озвучила видящая то, о чём я и так догадывался. – Для проникновения в чужое сознание нужна магия Разума. Зато кое-каким приёмам защиты своего разума я могу научить… Увы, не раньше, чем будет возведена башня оракулов. Для обучения потребуются соответствующим образом оборудованные классы.

– Спасибо, – улыбнулся я, получив очередной стимул построить башню поскорее. Просто любопытно, чему ещё может обучить видящая? – Но всё-таки давай вернёмся от планов на будущее к текущим проблемам.

– Слушаю, – кивнула Реалуэ.

– Знаете ли вы о ритуале, который прервала Мать эльфов? – Не то чтобы я сомневался в ответе, но задать вопрос требовалось из вежливости.

– Разумеется, – усмехнулась видящая. – Интересный ритуал, и если у тебя возникнет желание провести его до конца, я, пожалуй, подскажу кое-какие интересные идеи.

– Уже возникло, – скривился я.

– Человек… – вопросом это не было, и мне оставалось только кивнуть. – Слова ты тогда подобрал правильные… И это могло сработать даже в таком виде. Недаром Мать поспешила вмешаться. Но всё-таки лучше пентаграммку начертить и, пожалуй…

– Об этом можно подумать потом. Он никуда не денется, – покачал я головой. – А вот как помочь его жертвам? Ведь на божественное чудо рассчитывать не приходится.

– На божественное, пожалуй, нет, – задумчиво кивнула Реалуэ. – Но работа мага и заключается в том, чтобы творить чудеса. Конечно, легче было бы, если бы у жертв были любящие близкие…

– По крайней мере у одной есть, – сообщил я.

– Это хорошо. Значит, с неё и начнём.

Выйдя из донжона, мы с видящей отправились туда, куда определили на постой жертв разбойников.

– Михаил, – позвал я своего нового вассала. Однако ответил он не с первого раза. Мне даже стало интересно: это он опять «ушёл в себя» или же настолько не привык к полной форме своего имени применительно к себе самому, что просто не понял, к кому я обращаюсь?

– Господин… простите, я… – грохнулся он на колени, когда осознал, кого попытался проигнорировать.

– Госпожа видящая согласилась помочь в твоей беде, – не стал я заострять внимание на несущественном. – Приведи её.

– Господин!!! – Михаил чуть было не грохнулся в обморок, но устоял.

Когда он вывел Маришку, я поморщился. Девушка шла как марионетка. Скажешь «иди» – идёт, скажешь «садись» – сядет, скажешь «раздвинь ноги» – раздвинет. Когда видишь такое, с тем, кто довёл человека до такого, хочется проделать что-то противоестественное.

– Кай… – Видящая задумалась. – Я же могу так тебя называть?

– Конечно, – согласился я.

– Я открою Путь, Михал будет ключом и якорем. Но сражаться с безумием придётся тебе. Оно будет сильно, почти непобедимо… и, если поверишь в собственную смерть, – погибнешь. Рискнёшь ли ты вступить на эту тропу?

– Рискну, – твёрдо ответил я.

В конце концов, в отличие от местных жителей, я рискую разве что возрождением.

– Тогда я начинаю. Михал, возьми её за руки. И не отпускай! Ни за что не отпускай! Отпустишь – и ей некуда будет возвращаться.

Напевая какой-то странный речитатив, видящая положила одну руку на лоб девушки, а другой коснулась меня. И я шагнул в чужое безумие.

Тишина и туман, вот что встретило меня в надломленном сознании девушки. И желание спрятаться, спастись, скрыться…

Однако подозреваю, что необходимость найти девушку, сбежавшую от мира в это серое безумие, далеко не единственная сложность вставшей передо мной задачи. Иначе видящая не предупреждала бы о том, что «поверишь в собственную смерть – умрёшь». Но о последнем думать пока ещё рано. Сначала нужно найти ту, что скрылась в этом тумане.

Это место, которое не место, не является реальностью даже по меркам игры, так что и я тут не связан условностями игровой магии. Я могу всё, что могу себе представить. И я вытягиваю вперёд левую руку ладонью вниз. Зелёная молния выстрелила от моей груди и свернулась в шарик под моей ладонью. Надеюсь, в этом тумане не рыщет пария, которого невозможно обнаружить таким способом.

Невидимая волна психической Силы разлетелась во все стороны от меня. Где-то в глубине души я даже восхитился тем, какие ресурсы были выброшены на ветер в попытке смоделировать это…поскольку осей, относительно которых распространялась волна, было однозначно больше трёх.

Почуяв присутствие двух центров мыслительной активности, я поднял правую руку и мимоходом подивился тому, что короткая палка, которая постэффектом заклинания была превращена в малый крозиус, сейчас стала полноценным Посохом Света. На мгновение меня охватило желание как-нибудь выяснить: а как же сейчас выгляжу я сам? Но в данный момент это было несущественно, хотя вариантов имелось не так уж много.

Повторив поисковый импульс, я убедился, что один из центров мыслительной активности сместился ко мне, а второй поспешно удалялся. И я двинулся навстречу тому, который был более агрессивен, предположив, что без его уничтожения вывести девчонку из этого тумана я просто не смогу.

Время под ногами свернулось в дорогу, вымощенную жёлтым кирпичом. Интересно, в какой степени видимая мной картинка – результат моделирования, и в какой – продукт моего воображения? Ведь правило «позволить человеку самому достроить реальность» в конструировании виртуальной реальности столь же непреложно, как и требование избегать «зловещей долины».

Я шагал вперёд… или это дорога под моими ногами смещалась куда-то мне за спину. Туман из равномерно-серого стал неоднородным. Тёмные полосы, медленно изгибаясь, складывались в незнакомые мне знаки, в которых лишь изредка проступали известные мне символы.

Очередной импульс принёс мне знание о том, что агрессивная сущность здешнего безумия находится у меня за спиной. Я попытался развернуться… но не успел. Вернее, развернуться как раз успел, а вот сделать что-либо ещё – уже нет. Тяжёлый клинок ударил меня в грудь, одним ударом пробив насквозь.

Захлестнувшая меня боль была явно сильнее, чем допустимая по закону. Видимо, в здешнем безумии не только я был свободен от ограничений.

Выступившая из тумана фигура чем-то напоминала пленённого главаря разбойников. Но отличалась от него, как смилодон от помоечного кота. Фигура «разбойника» непропорционально бугрилась мышцами, лицо было искажено выпирающими из-под верхней губы клыками, придававшими ему сходство с орком, а в руках чудовища сверкал двуручный меч, на который главарь банды не смог бы заработать, даже продав всю свою шайку в рабство.

– Ха-ха-ха!!! – рассмеялся формирующийся демон громовым раскатом. – Думал, сможешь поймать меня здесь, как и там? А вот тебе!!! – И он показал мне неприличный жест. – Я всё равно найду эту девку и трахну её, как бы она ни пряталась в этом проклятом тумане и какие бы защитнички сюда ни пожаловали! А потом вернусь!

– Луна… на… воде… – протолкнул я слова через заполнившую горло кровь.

Демон удивлённо посмотрел на меня и… провалился вперёд, когда меч перестал испытывать какое-либо сопротивление.

– Ничто не истинно! – Следующая фраза далась мне уже легче, и я шагнул назад и в сторону. – Всё дозволено!

Посох Света взлетел, оставляя за собой светящийся след, и вывел запомнившийся мне кандзи «осорэ» (страх). Я шагнул вперёд и влево, по дуге обходя застывшую в ужасе нерождённую тварь. Во всех смыслах нерождённую. Она ещё не успела полностью сформироваться, не смогла отделиться от материального мира и всё ещё сохраняла облик основы. А значит, была уязвима.

Я снова шагнул вперёд, взмахнул левой рукой… и рассекающий реальность взвыл от удовольствия, слизнув с себя призрачную кровь того-чего-ещё-нет. Нет. И уже никогда не будет.

Нерождённая тварь преодолела паралич и, объятая ужасом, кинулась бежать, оставляя багровые следы призрачной крови на золоте дороги. В тишине серебристого тумана я вновь расслышал шёпот Изменчивых ветров и позвал того из них, кто нёс в себе императорский пурпур. Всё ещё висевший в воздухе знак полыхнул алым, потом блеснул синевой, и смесь этих цветов загорелась знаком Гибели-и-Возрождения.

Знак опрокинулся, повиснув над дорогой, и я запрыгнул на него. Теперь, когда враг был ранен и рассекающий реальность почувствовал вкус его крови, я уже не боялся потерять его в тумане. Я гнался за ним так же, как и он гонялся в этой злой тишине за беззащитной девчонкой. Победа в реальности отразилась и победой в безумии. Моя воля превзошла его. Ведь как бы напыщенно тварь ни говорила, но какой-то частью она по-прежнему оставалась пленённым вожаком разбойников и боялась меня, его победителя. А потому не могла победить. У неё был только один путь: заставить меня поверить, что я проиграл, что я мёртв. Но видящая перекрыла этот путь, и теперь в шёпотах Изменчивых ветров, в сиянии страха я неотвратимо догонял врага. Я гнал его, как добычу, наращивая ужас, что не давал ему обернуться и хотя бы попробовать принять бой.

– Всё – прах! – выплеснулся шелестящим шёпотом азарт погони.

И враг споткнулся буквально на ровном месте. Споткнулся, потерял равновесие, несколько раз взмахнул руками, пытаясь восстановить его, и источающий пурпурное сияние знак придавил его к покрасневшей дороге.

– Я ещё вернусь! – прохрипела тварь, тщетно пытаясь освободиться.

– И мы ещё встретимся, – согласился я, вонзая ему в горло ритуальный клинок.

ИнтерлюдияКОНТОРА

– Товарищ полковник! – в кабинет Василия Ивановича Ревова влетел высокий парень с погонами лейтенанта.

– Докладывайте, лейтенант, – бросил полковник.

– Сегодня в 16.00 капсула Объекта подала сигнал о том, что у него остановилось сердце. Были начаты реанимационные мероприятия, но почему-то не было прервано подключение к игре, как это делается в подобных случаях. Я уже собирался отправить наших медиков, когда…

– Жизнедеятельность полностью восстановилась, так? – усмехнулся полковник.

– Да… – растерянно посмотрел на своего начальника наблюдатель.

– Значит, началось. Держись, Вещий. Только держись, – пробормотал полковник себе под нос. – Не вздумай умереть. Сдохнешь – убью!

Когда я пришёл в себя, оказалось, что я лежу на земле, и видящая держит руку у меня на лбу. Рывком сев, я первым делом проверил то место, куда ударил клинок нерождённой твари. Одежда была цела, хотя и покрыта кровавыми пятнами. Но вот на груди под одеждой обнаружилась тоненькая, будто давно зажившая ниточка шрама.

Я посмотрел на девушку, всё также безучастно сидящую на пороге дома, и перевёл вопросительный взгляд на видящую.

– У тебя получилось, – твёрдо кивнула Реалуэ. – Ты сразился с её страхом и одолел его. Теперь она придёт в себя. Не сразу, но обязательно.

Михаил рухнул на колени.

– Господин…

Я отрицательно покачал головой.

– Не надо. У тебя ещё будет возможность вернуть долг. – Я снова взглянул на видящую. – Госпожа Реалуэ, помнится, вы обещали помочь с ритуалом.

– Тем самым? – уточнила видящая.

– Да, – твёрдо кивнул я. – «Это смерть вторая».

Договорив, я обратил внимание на мигающий значок системного сообщения.

Я усмехнулся. Обе части достижения были полезны, но… как бы это сказать… ограниченно полезны. Первое… «сложнее» – не значит «невозможно». Так что наверняка найдётся умелец, который это сопротивление сможет преодолеть. А второе – и вовсе… Разве что в бою с нежитью я смогу спокойно управлять отрядом, не отвлекаясь на атаки низших. И то только до тех пор, пока данное безобразие не заметит управляющий нежитью некромант либо же нежить – высшая и разумная и не отдаст соответствующий приказ. Хорошо ещё, что некоторые свойства нежити не включают в себя «снижение морали у живых». Или…

– Госпожа Реалуэ, – обратился я к видящей. – Не могли бы вы немного помочь мне…

– Всё у тебя в порядке, – отмахнулась эльфийка. – Правда, теперь рядом с тобой немного холодно, но это мелочь, к тому же скоро пройдёт. Когда тело забудет о шаге «на ту сторону».

Я поблагодарил видящую, и мы уселись рядком, разбирая тонкости предстоящего ритуала.

Некоторое время мы с видящей посвятили правильному выбору базового алфавита. Реалуэ предлагала кертар, объясняя это тем, что знаки придётся рисовать на земле, а рубленые прямые знаки, собранные Даэроном, вырезать было значительно легче, чем извивы символов тенгвара. Но я возражал, просто потому, что кертар слишком уж походил на знакомый мне футарк, зато символические значения его знаков слишком уж отличались. И в столь сложном и опасном ритуале это могло привести к непредвиденным последствиям. С этими доводами видящая согласилась, и узор мы стали формировать на основе тенгвара.

Получившийся у нас рисунок слабо напоминал классическую звезду. Да и на что-либо другое он походил весьма отдалённо. Линии Силы извивались сложным узором, дополняя выписанные тяжкие слова. На узоре были отмечены места для размещения жертвы и ещё семи человек.

Главаря привели двое еретиков.

– Я думал было, – начал я, – пригласить тебя в качестве особо почётного гостя на торжественную церемонию повешения. – Главарь дёрнулся… и получил по почкам от одного из конвоиров. – Но общение с этими добрыми девушками убедило меня, что это было бы нерационально. Давайте его сюда, – кивнул я конвоирам, и те затащили пленника на предназначенное ему место, не обратив внимания на его попытки сопротивления.

Колья с ременными петлями, предназначенные для фиксации жертвы, уже были забиты в каменистый грунт, так что вскоре бывший главарь бывшей шайки уже мог только выть и грязно ругаться, не в силах пошевелиться.

Девушек отвели на предназначенные им места. Как и Маришка, они покорно двигались туда, куда их вели. Только когда им приказали положить руки на обнажённую грудь разбойника, одна из них вздрогнула, показав, что каким-то образом ещё осознаёт реальность.

– Знаешь, – усмехнулся я, опускаясь на колено там, где горела восьмиконечная звезда, – если бы ты остался простым разбойником, просто грабил, убивал и насиловал, я не стал бы прибегать к такому. Признаться, мне несколько нехорошо от того, что приходится обращаться к таким средствам.

– Слабак! – прошипел пленник, или, точнее, тварь, спешно догладывавшая его душу в надежде освободиться.

– Помолчи! – Как ни странно, тварь действительно заткнулась. – Я хочу кое-что сказать тому, кто хотел получить Силу и отдал за неё то, что вне его представлений. Ты сам выбрал свой путь и сам прошёл по нему. Всё, что с тобой случилось, – это последствия твоего выбора. Я дам тебе шанс. Последний. Хотя и совершенно не верю, что ты сможешь им воспользоваться.

Я вспомнил, как в безумии Маришки призывал пурпурный ветер. Нет, сейчас вокруг меня было то, что можно было условно обозначить как «реальность» игрового мира, так что отсветы императорского пурпура не осветили лица того, кто так хотел возвыситься, что уже почти необратимо пал. Но в моём сознании шёпот варпа стал отчётливее. Голоса пели о смерти. Я активировал «Искажение», заставив девушек вздрогнуть.

– Я ещё вернусь, – прохрипела тварь, убедившись, что ещё не набрала достаточно силы, чтобы отвергнуть законы, навязанные этому миру. – Мы ещё…

– Увидимся, – подхватил я. – В Лабиринте!

И рассекающий реальность вошёл в грудь разбойнику, пронзив его сердце.

– НЕТ!!! – заорала тварь, питавшаяся чужим отчаянием.

И точно так же закричали шесть бывших пленниц, у каждой из которых сейчас по-живому вырывали куски души, запятнанные прикосновением мерзости.

То, что только что было человеком, стремительно менялось, обнажая истинную сущность твари. Сила разлилась по узору, открывая путь, на который затащило так и не сумевшего сформироваться хищника варпа.

Я протянул руку и прикоснулся к мерцающей синим стене Лабиринта, который, в отличие от дворцов прочих владык, никогда и никем не охранялся и всегда был открыт для любого, кто хотел войти в него. Я улыбнулся тому, насколько точно были смоделированы мои представления о домене принципала моего культа… Или это я сам моделировал их, обманывая самого себя роскошной иллюзией?

Передо мной открылась лазурная нить дороги, по которой бежал человек в потрёпанной крестьянской одежде и переваливалось, тяжело покачиваясь, порождение Хаоса. Оба бегущих стремились уйти из Лабиринта, не замечая, что «нить Ариадны» уводит их всё глубже и глубже, туда, откуда уже нет и не будет возврата. Потому что тот, кто выйдет из Лабиринта, уже ни при каких условиях не будет тем, кто вошёл в него.

Вход, расписанный мерцающими серебряным знаками, манил меня… Но я чувствовал, что сделать шаг за эти ворота преждевременно.

– Но время придёт, – прошептал у меня в сознании множественный голос.

– Время для Инженера Времени! – возгласил я, поднимая к непрерывно меняющимся каменным небесам жалкую палку, которую мне так хотелось называть крозиусом. Сейчас я чувствовал себя удивительно ничтожным перед лицом Сил, которые могли стереть меня в порошок лёгким прикосновением.

Тёмно-синяя звезда, что была мной, схлопнулась, разрывая то, что не было и никогда не будет пространством, совершая это движение в единый миг того, чему уже не стать временем.

– Ты изменился, – прошептала видящая, когда я снова смог видеть и попытался подняться.

– Всё меняется, – согласился я. – Такова воля Повелителя перемен.

Я огляделся. Ни конвоиров, ни девушек, ни Пьена не было рядом. Только я, видящая и груда серого праха, ещё недавно бывшая разбойником, который захотел стать демоном. Я улыбнулся. Я ведь тоже стремлюсь к тому, чтобы превзойти предел. Не является ли эта картина пророчеством того, что ждёт и меня? Кто знает? Пережитое в те секунды, пока умирал разбойник, сильно поколебали мою уверенность в том, что это – всего лишь игра… В конце концов, как уже неоднократно доказано, искины тоже могут испытывать эмоции и даже боль. И с последствиями того, что я совершил сегодня, мне ещё придётся столкнуться.

– Как девушки? – спросил я у видящей, чтобы успокоить не вовремя проснувшуюся совесть.

– Им лучше, – улыбнулась эльфийка. – Младшая из них даже сумела очнуться от дурмана Забвения. А остальные… Возможно, им удастся вернуться. Возможно – нет. Но ты дал им шанс.

– Спасибо, – искренне поблагодарил я видящую. – Кстати, не думаю, чтобы простой разбойник смог на голой воле сотворить такое.

«Получено задание: „Демоны ходят среди людей”. Простой разбойник из крестьян оказался на грани превращения в демона. Найдите того или то, что стало причиной этого превращения.

Упс! Вариативный штраф… С таким я ещё не сталкивался. И выяснять, что это такое, мне как-то совсем не хочется.

Любопытно. Крайне любопытно. Я открыл книгу магии.

«„Стрела Хаоса”. Дистанционный прямой урон одному противнику. Величина урона варьируется в крайне широких пределах. При попадании разрушает удачу противника, снижая её на 1».

Помнится, раньше ничего такого насчёт «разрушает удачу» не было. Стоит уточнить.

– Юкио, – дёрнулся было я и, только сказав это, осознал, что феечек рядом нет. Насколько же всё-таки я привык, что они всегда где-то рядом…

Я вызвал меню «Командные заклинания» и коснулся сознания феечки:

«Юкио!»

«Слушаю, милорд. – Глава феечек взлетела чуть повыше и сделала изящный книксен, каким-то образом определив, с какой стороны я смотрю на неё.

«Можешь прилететь ко мне?»

«Конечно, милорд!»

И через несколько минут стайка феечек опустилась рядом с нами.

– Как интересно! – расплылась в улыбке Ариса, разглядывая следы проведённого ритуала.

– И пахнет приятно! – повела носиком Сайя.

– Фиолетовым, – откликнулась Акеми.

– Юкио, – прервал я изложение того, каким образом феечки воспринимают окружающую действительность, – расскажи, как ты колдуешь… ну, скажем, «Стрелу Хаоса»?

– Просто тыкаю пальцем в того, в кого хочу ей попасть, и она летит.

М-да… подробно и понятно. Вот они – издержки «магии, что естественна, как дыхание». Придётся звать ещё и Пьена.

Ученик обнаружился обследующим девушек, принимавших участие в ритуале. Переходя от одной к другой, он заглядывал им в глаза, считал пульс…

«Ну, как?» – заинтересовался я.

«Никак, – вздохнул Пьен. – Только мелкая, – кивнул он на ту из девчонок, которая вздрогнула, прикоснувшись к жертве, – подаёт хоть какие-то признаки восприятия действительности. И то…»

«Она обязательно придёт в себя, – вмешалась видящая, непринуждённо влезая в наш диалог. – За остальных не скажу. Им ещё нужно найти путь из тумана, где они прятались. И, что ещё важнее, нужно понять, что этот путь уже стоит искать. А она, – воля эльфийки указала на младшую из девушек, – уже почти нашла себя. Так что пусть ваш ученик покинет девчонок. Их надо разве что покормить и оставить в покое».

Передав Пьену мнение видящей, я позвал его к себе.

Услышав мой вопрос, ученик поднял руку, и в ней оказалась толстая книга.

– Так… «Стрела Хаоса»… Дистанционный урон одному врагу. Всё.

– И никаких дополнений о «повреждении удачи»? – уточнил я.

– Никаких, – помотал головой Пьен.

Ну что ж. Похоже, что и это достижение – личное, что сильно урезает его полезность. Но всё-таки это бонус, а не штраф. А с другой стороны, всё логично. Система посчитала, что я стал лучше разбираться в магии Хаоса, и дала бонус. Ученикам я этого знания не передал, вот у них его и нет. Но как дать это моё понимание искажённым феечкам и Пьену?

– Понятно, – вздохнул я и поднялся. – Тогда собирай отряд. Идём завоевывать источник ртути.

– Еретики, феечки и Ставр с Фабрисом? – уточнил Пьен.

– Да, – кивнул я. – Кстати, волчата там устроились?

Пьен улыбнулся:

– Выкопали себе нору возле стены и там спят… когда не проказничают.

– Проказничают? – заинтересовался я.

– Ага. Недавно утащили окорок и так с ним забавно возились… Такие милахи! И растут не по дням, а по часам! Мне уже по колено!

Учитывая, что, когда мы забрали волчат из логова, они оба помещались у Пьена на ладонях, это и впрямь немалое достижение. Эдак, к началу следующей недели я получу пару бойцов хотя и не полноценного четвёртого, но уверенно выше третьего уровня. И если реакция Пьена показательна, то вполне может быть, что они не будут ронять боевой дух моих войск. Интересно, это потому, что они с нами с такого мелкого возраста? Или книга «Терпимость» так работает?

Отряд собрался буквально через десять минут. Спуск с обрыва к реке и то занял больше времени. А вот подъём был довольно труден. И осыпающаяся опока хорошего настроения не прибавляла.

Уже на самом верху я чуть было не съехал обратно к реке, неудачно ухватившись за пук травы, так и оставшийся в моей руке. Я уже «предвкушал» полёт со всех пяти метров и, мягко говоря, не самое приятное приземление в финале, когда мои плечи рвануло вверх, и я тяжело и неуклюже перевалился через верхнюю кромку обрыва.

– Спасибо, девочки, – улыбнулся я спасшим меня Акеми и Иши.

– Не за что… – Обе феечки потупились и покраснели.

Алхимическая лаборатория представляла собой угрюмую хижину, из трубы которой валил густой дым, периодически менявший цвета. У дверей стояли два железных голема. Их тяжёлые металлические туши возвышались почти на два метра и внушали некоторое почтение своей угловатой массивностью.

– Ставр, – тихо обратился я к тени, который всё-таки рванул с нами, несмотря на возражения Пьена, – если вдруг что, вали хозяина.

– Понял, – спокойно ответил лучник, судя по всему, уже встречавшийся с големами и их хозяевами… в отличие, кстати, от меня.

Убедившись, что все мои бойцы отошли подальше и в случае чего точно не попадут под первый удар, я подошёл к дверям и постучал.

– И хто тама?! – вопросил из-за дверей надтреснутый, дребезжащий голос.

– Кайларн, – назвался я, не упоминая статуса.

– Чаго надоть? – Дверь открылась, и на пороге показался сухой старик. Его левый глаз закрывала чёрная повязка. – Нетути грамуриев. Нетути. Кончилась вся. Ходють и ходють… Девок им подавай… Сами и убалтывайте! А то все мозги в нижнюю голову спустились… Грамурию им подавай, чтоб, значить, девки сами ложились… Нет, чтобы путное чаго заказать… Одной только крови девственницы не напасёшсси… Вся ртуть через них уходить…

– Вот как раз о ртути я и хотел бы поговорить, – хмуро улыбнулся я.

Упоминание о крови девственниц мне не понравилось, хотя я и отдавал себе отчёт, что эту кровь можно получить разными способами и не обязательно выкачивать её всю.

– Чагось? – не понял старик.

– Я – хозяин этих земель, Кайларн…

– Не брехай! Хозяин-то помре! – скривился алхимик.

– То прежний хозяин помер. Но где это видано, чтобы владения без хозяев оставались? Владения всегда чьи-нибудь… – Тут я, конечно, соврал. Вон, владения князя Мешко до сих пор «дикое поле», никак не могут претенденты их поделить. И, вполне вероятно, что так и оставят.

– А! – как будто что-то вспомнил одноглазый. – Так енто ты отряд Самсону покрошил? Что в балке сидели?

Только после уточнения до меня дошло, что «отрядом» Федька Кривой называет ту самую банду, главарь которой недавно отправился исследовать Лабиринт. И это не понравилось мне настолько, что я отвлёкся, набирая в окне «Удалённого управления» команду Ставру, и только потом вернулся к разговору.

– Волков – бил, банду какую-то в балке – укатал, – усмехнулся я. – Отрядов – не бил.

– Tax енто ты, своличь, тута чужих девок загрёб, чужих людишек перебил, мне експеримент испаханил? Кто мине теперя новых девок таскать будет? На опыты?! – развоевался Кривой. – Големы, взять ехо!

«„Дипломатия”: провал. Уговорить алхимика пойти под вашу руку не удалось», – сообщила мне система.

Дождавшись, когда старик закончит произносить команду, я отправил уже набранный приказ тени.

Големы грозно, хотя и заторможенно двинулись вперёд. Сделанные из мягкого и не особо прочного железа, они тем не менее уверенно игнорировали любой колющий урон, снижали наполовину урон от стихийных заклинаний и на 30 % – от заклинаний магии Хаоса, хотя, вроде бы, эти стихии были противоположны. К тому же для своего третьего ранга у них был как бы не самый высокий показатель Силы. Зато ловкость у них была настолько ниже, что можно было бы сказать, что её совсем нет. А интеллект у них и вовсе был такой, что на их уровне низшая неразумная нежить смотрелась титанами мысли поголовно.

– Хватайте его, големчики! Сейчас его в клетку, желе…

Влетевшая в горло Федьки Кривого стрела показала, что приказ «Вали алхимика!!!» Ставр понял и чётко исполнил. Теперь, когда старик, поймавший критический удар от бойца выше его и по рангу, и по уровню, вышел из игры навсегда, осталось уничтожить големов.

Как я уже говорил, без команд мага, доблестно павшего смертью глупых, големы могли только исполнять последнюю команду. Именно поэтому я и дал алхимику её произнести. А то, кто знает, что было приказано охранникам до этого? Может, охранять дом? Или даже охранять самого алхимика? Теперь же они могли только идти вперёд и пытаться схватить меня, что при нашей более чем пятикратной разнице в ловкости смотрелось задачей невыполнимой. Разве что я наломаю косяков.

Конечно, с более высокоранговыми конструктами номер не прошёл бы: те уже способны на более-менее самостоятельные действия. Но вот железные големы и их развитие – стальные такой вещи, как соображалка, были лишены напрочь. Но точно так же они были лишены и страха. И в массовой драке, снабжённые изрядной устойчивостью к повреждениям, имея перед собой такую цель, как плотный строй пехоты, по которому промахнуться трудно при всём желании, големы были очень опасным противником. К тому же после боя часть подбитых и даже уничтоженных големов можно было вернуть в строй. Главное, чтобы было кому их ремонтировать.

Но сейчас все сильные места этих конструктов не имели особого значения, а вот слабости, напротив, выявились очень рельефно.

Бант! – стрела ударила в неуязвимую для колющего урона железную плоть голема.

Я оглянулся посмотреть, кто это бесполезно тратит стрелы, и с удивлением увидел, как Ставр накладывает на тетиву следующую. Если бы такую глупость выкинул кто-то из стрелков-еретиков, я бы уже упомянул многих его родственников, складывая их в затейливые сочетания. Но высокоранговый стрелок не может не понимать, что его выстрел бесполезен. И значит, он видит в этом какой-то смысл.

Я посмотрел на големов и чуть не треснул себя по лбу. Нет, формально урона стрела не нанесла. Но вот застрявший в разошедшейся в движении щели коленного сустава наконечник этот самый сустав практически заклинил. И теперь правый голем отчётливо отставал от левого, тоже не отличающегося избыточной скоростью. Отличная детализация! Даже не ожидал, что подобные трюки вообще возможны!

– Фабрис! – крикнул я оборотню. – Со щитоносцами атакуйте дальнего. Я ближнего пока повожу.

Взмах крозиуса отправил в пострадавшего голема ещё и «Стрелу Хаоса». Но нанесённый урон был смешным, а уменьшение удачи эта груда мятого железа просто отрезистила.

– Феечки! «Стрелы» – в дальнего! Ариса, корнями его!

Корни бездушная железяка рвала… но какое-то время у неё на это уходило. И под ударами «Стрел Хаоса» его здоровье неотвратимо двигалось к нулю.

– Ха! – Добежавший до противника оборотень обрушил тяжёлый удар обухом своего топора на уже пострадавший сустав голема.

Железо смялось, не только обозначив полученный урон, но и окончательно лишив сустав подвижности. Видимо, эта парочка не впервые встречается с големами в качестве противников.

Тут подоспели и еретики. Как я и надеялся, голем, даже еле перемещающийся, продолжал упорно тащиться в мою сторону, не обращая внимания на сыпавшиеся на него удары. Железо сминалось всё сильнее, а полоска жизни над головой противника становилась всё короче.

Но вот очередной тяжёлый «Хек!» оборотня – и у нас остался только один противник. Впрочем, сопротивление он оказал ничуть не больше. Так же пёр вперёд, ко мне, не обращая внимания, что убегаю я от него прогулочным шагом, а его самого со всех сторон окружают враги. Вот только мне трижды пришлось приказать убраться с дороги голема какому-то особенно ретивому еретику, который мог пострадать даже не от ударов железяки, которых она так и не нанесла, ни одного, но исключительно потому, что по нему прошлась бы железная болванка весом далеко за центнер. Убить, может, и не убило бы… но покалечить могло изрядно.

Убийство алхимика и его големов принесло-таки мне уровень. Но часть опыта улетела «в никуда», так как был превышен дневной лимит. Так что по итогам дня у меня ещё раз увеличилась сила магии, да и выбор навыков получился весьма приятный. «Мастер усиления 2», что дало бы продолжительность той же «Удачи» почти в два раза дольше, чем базовая. И «Мастер искажения 1» из магии Хаоса. Уменьшение шанса на потерю заклинаемого объекта и увеличение вероятности получения заклятий именно из этой области было настолько вкусно, что, повздыхав над вторым уровнем «Мастера усиления», я всё-таки выбрал первый уровень «Мастера искажения». Тем более что в кузнице по моим эскизам к завтрашнему дню уже должны были отковать десяток заготовок под крозиус более высокого уровня, чем у меня сейчас. Конечно, это снизит доход от самой кузницы на четверть… но я просто не удержался. Очень уж хочется попробовать, что получится, если наложить «Оружие Хаоса», усиленное постижением «Сути Хаоса» и навыком «Мастер искажения» не на подобранную по дороге ветку, а на подобающую заготовку. Конечно, просто железо – это не адамант, не мифрил и даже не сталь… но думается, что и для более дорогих и ценных материалов ещё придёт время.

Отвлёкшись от мечтаний о новом крозиусе, я приложил кольцо лорда к дверям избушки, громко названной алхимической лабораторией. Развернувшееся над строением лазурное знамя показало, что переход собственности в мои руки произошёл. Системное сообщение довело до моего сведения, что захваченное строение готово поставлять мне 1 меру ртути ежедневно. Признаться, это меня слегка удивило: обычно пустое строение само по себе ничего не производит, и полученная информация означает…

Открыв скрипнувшую дверь, я тут же обнаружил подтверждение своим мыслям: в дальнем углу сеней дрожал, прикидываясь ветошью, щуплый парнишка.

– Эй, ты кто? – спросил я у него.

– Гудим… – вздрогнув, ответил он. – Помощник я… тутошний. Как ртуть надо качать, так Фёдор Истомич завсегда меня ставили. Не любит… не любил, – поправился парнишка, глядя на упавшее внутрь сеней тело со стрелой в горле, – Фёдор Истомич этим заниматься.

– Вот и отлично, – кивнул я. – Теперь будешь то же самое для меня делать. Одну меру в день потянешь? Или ещё кого прислать?

– Потяну. Чё не потянуть? – Сообразив, что никто его убивать не собирается, парнишка явно успокоился. – Мож, када и две выйдет… Но редко… – Тут он понурился: – Фёдор Истомич завсегда после такого меня порол. Потому как если в один день смог две выкрутить, то почему в другой – одна с трудом набегает? А я не знаю, почему!!! Не знаю…

– Вот и хорошо, – кивнул я. – Буду по утрам присылать тебе своих людей. А ты им – отдавать меру ртути. А когда две получится, то и хорошо. Пороть за то, что не всегда две выйдет, не буду, кормёжка и одёжка – на мне. Устраивает? – Парнишка радостно закивал, показывая, что со всем согласен. – Только ты уж девок на опыты не режь и разбойникам местным на потеху не отдавай.

– Да я… да чё б… да никогда! – захлебнулся парнишка. – Жалко мне их было. Через то и получил… – Гудим закатал рукав и продемонстрировал страшный ожог. – Я… я сбёгнуть одной помог, а хозяин уж дюже злой был. И потом завсегда за мной следил. Чё б, значица, вдругорядь у него «матерьял» не хитил.

– Болит? – спросил я у парня, думая позвать Пьена, чтобы попробовал залечить.

– Сейчас нет, – помотал он головой. – Это када хозяин… бывший… варевом своим плеснул, страсть как болело. И два дня я даже одной меры не мог выкрутить. А потом ничё, полегчало. Только када забывюсь и задеваю чаго-нетось…

– Это хорошо, – задумался я. – Позже Пьен тебя посмотрит. Глядишь, и подлечим твою руку. А пока расскажи, что за опыты тут Федька Кривой проводил?

– Не знаю. – Гудим снова съежился. – Фёдор Истомин ищщо покась в Ветровке жил, всё со Степаном Дмитриевичем красен элихсир пытались выделать. А потом, када рассорились оне и мы сюда переехали, Фёдор Истомин ровно и вовсе ума лишился. Всё что-то о немой книге шептал. А я так и не понял. Ведь книги все немые и говорить не умеють.

– А книгу ту показать можешь? – заинтересовался я.

– Могу, – вздохнул Гудим. – Фёдор Истомин как раз с книгами теми работал, када вы подошли. Потому и шибко злой был, что вы его от книги оторвали…

Когда мы вошли в горницу, представлявшую собой лабораторию средневекового алхимика, втиснутую в типичный интерьер русской крестьянской избы, Гудим махнул рукой в сторону стола возле окна, забранного, как это ни удивительно среди прочего антуража, настоящим стеклом:

– Вот!

На столе, кроме светца с лучиной, лежали два толстенных тома в кожаном переплёте с железными углами. Я не глядя смахнул их в свой мешок, поскольку предположил, что внимательное прочтение одной из этих книг будет завершением задания «Демоны ходят среди людей»… Ну, или, по крайней мере, первой его части. А это было бы не ко времени. Совсем не ко времени. Лучше завтра с утра почитаю.

– И ишшо… – Гудим вытащил из-под лавки тяжёлый мешок.

В нём обнаружились две меры самоцветов и четыре – кристаллов, видимо, запасы для опытов алхимика. Когда же я пересыпал тускло блеснувшие монеты в свой мешок, выяснилось, что казна домена стала богаче на 1178 монет. Похоже, разбойнички хранили у алхимика какую-то часть своего общака… и знала об этом только нерождённая тварь, иначе главарь под пыткой сдал бы своего подельника, как сдал своих скупщиков в Яблоневом и Красноголовиках.

– Что ж так-то? – усмехнулся я в сторону Гудима. – Оставил бы себе – век горя не знал бы.

– Нет, боярин, – покачал головой внезапно посерьёзневший и будто даже помудревший Гудим. – Тяжкое то золото, злое. В крови всё. Не принесло бы оно мне добра. А ты, боярин, силён. Глядишь, и превозможешь злую судьбу.

Я сплюнул и тихо произнёс начальные слова той истины, которой делится со своими адептами Архитектор судеб:

– There is no fate!