6. Три. Храм
Халльвард ухмыльнулся, покрепче сжал рукоять меча.
– Тогда надо зайти, – проговорил он. – Порадовать хозяина.
Мальчишка хотел сказать что-то еще, но не успел, поскольку наемник шагнул вперед и толкнул одну из створок. Та сдвинулась с места бесшумно и легко, словно вовсе ничего не весила, и остановилась, только дойдя до стены.
Открылся узкий зал с высоким потолком, стали видны статуи, выстроившиеся в два ряда.
– Задница Вечного! – воскликнул Халльвард, сообразив, из чего они сделаны.
Желтые маслянистые блики лежали на изваяниях, давая понять, что это золото… дьяволова прорва золота!
– Зал Святости, – сказал Эрвин. – Если верить трактату, то здесь представлены все облики Вечного, а на стенах с помощью драгоценных камней изображены его деяния от сотворения мира до Второго Грехопадения.
Наемник сделал несколько шагов, не помня себя.
Что именно за картинки занимали пространство от пола до потолка, он не очень вглядывался. Его больше интересовало другое… рубины чуть ли не в кулак, невообразимо чистые сапфиры и изумруды, сотни крупных жемчужин.
Эх, если бы тут как следует пошарить!
– О, пламя, как это красиво… – прошептала Нейли. – Невероятно, просто невозможно представить!
– Много не унесем, но надо выковырять парочку на память, – сказал Халльвард.
– Нет! Не смей! – воскликнула девушка, а когда он глянул на нее удивленно, пояснила. – Здесь все пропитано… как бы сказать… ядом, только тронешь, мгновенно отравишься, умереть не умрешь, но мучиться будешь сильно…
Нейли была бледной, губы ее тряслись, в глазах плескался страх, похоже, она и в самом деле чувствовала опасность.
– Да, не стоит ничего трогать, – вмешался Эрвин. – В «Наставлении» сказано, что сила Властителя покарает грешника, рискнувшего обратить на сокровища храма нечестивые помыслы.
– Да? Ну ладно, – Халльвард с неохотой отступил.
Ничего, придет день, когда он явится сюда не просто так, а с верными соратниками и парой боевых магов. И тогда ничто их не остановит, даже если сам хозяин святилища встанет у них на пути, его вобьют в землю по уши.
Они шли между рядами статуй, и казалось, что золотые изваяния пялятся на людей. Наемник тревожно оглядывался, его одолевало наваждение, что одна из фигур вот-вот сойдет с постамента.
В следующий зал прошли через высеченные из камня двери, покрытые резьбой, но обычных размеров.
– Как-то здесь пусто, – разочарованно заявила Нейли, – вообще ничего нет.
После великолепия предыдущего это помещение выглядело убого, тут не было ни статуй, ни украшений. Пол, стены и потолок покрывали квадратные плитки трех цветов – серого, белого и черного.
– Зал Прозрения, – сказал Эрвин.
Халльвард успел сделать пару шагов, когда все вокруг заколебалось и исчезло.
Это видение не походило на предыдущие… он не чувствовал ни злости, ни ненависти, вообще ничего не ощущал. Только смотрел, и картинки менялись быстро, как во сне, только были невероятно четкими.
Две громадные армии сошлись на равнине, и горизонт со всех сторон затягивает жемчужная дымка… С одной стороны выстроились гномы, плечистые, в тяжелых доспехах, с другой эльфы, и ветер треплет знамена, багрово-черные и зеленовато-золотые…
Город охвачен пожаром, по руинам носятся жуткие твари, но из развалин торчит башня, светлая и блестящая, словно из серебра… Она начинает светиться, все ярче и ярче, и по стенкам от основания к вершине бегут волны…
Исполинский дракон кружит в вышине, его крылья время от времени закрывают солнце, в пасти рокочет огонь… Он выплевывает пламя, и то застывает в небе исполинскими буквами…
Друг напротив друга замерли юноша и совсем молодая девчонка…
Она высокая и худощавая, из-под шлема выбивается копна рыжих волос, а на руках необычно тяжелые, искусно украшенные наручи из черного металла, в правой – меч, в левой – щит из мифрила… Он невысокий и плечистый, со злыми, пронзительными глазами, с двумя мечами, а руки ниже локтей у него словно высечены из необычайно яркого рубина…
В их толще мерцают огоньки, но пальцы шевелятся, и видно, что они живые!
– Божья срань… – прошептал Халльвард, понимая, что эти двое сейчас бросятся друг на друга.
И тут все исчезло, он пошатнулся, будто спрыгнул с большой высоты.
– Это… это было что-то другое, – сказал Эрвин растерянно, – не такое, как раньше. Мне кажется, мы видели то, что происходит… происходило и будет происходить где-то очень далеко.
– А по мне – это все просто бред, – в голосе Нейли звучала усталость. – Не может такого быть… Похожий на эльфа исполин, что бродит среди лесов… драконы, кружащиеся в небесах, и еще разные твари… Хотя последнее, что я видела… приколоченный к кресту из дерева мужчина, и белобородый старик в плаще с капюшоном легко выдергивает этот крест из земли, хотя он толстый, настоящее бревно, – она вздрогнула.
– Лучше это, чем «убей их», «убей их», – буркнул Халльвард. – Пошли.
Он ждал, что новые видения не заставят себя ждать, но до следующей пары каменных дверей дошли спокойно.
Тут пришлось повозиться, отодвигая огромный, вросший в камень засов толщиной в руку. Налегли втроем, и лишь тогда он заскрежетал, пополз в сторону, роняя на землю пыль и каменную крошку.
– Помилуй Вечный… – прошептал Эрвин, когда открылся новый зал. – Библиотека.
Тут были стеллажи, огромные, под потолок, и на них стояли исполинские тома в черной с золотом коже. Грудами лежали аккуратно перевязанные свитки пергамента, высились стопки глиняных табличек.
– Тут бы и остался, да? – Нейли язвительно заулыбалась.
Мальчишка не ответил ничего, даже не посмотрел в ее сторону, молча пошел следом за спутниками.
Посреди зала обнаружилось свободное пространство, и парящий в воздухе здоровенный ком земли, неровный, похожий на буханку хлеба. Халльвард удивленно хмыкнул, обнаружив, что одна из его сторон раскрашена… белые, зеленые и коричневые пятна, голубые полоски и кляксы.
– Что это такое? – девушка подошла ближе, и попыталась до него дотронуться, но рука прошла насквозь, как через пустое место.
– Я не знаю, – признался Эрвин, топтавшийся около другого, поменьше. – Хотя… Смотрите, это же похоже на карту, только объемную… Вот Снежные горы, Радужное море, тут леса и Эйдел, а дальше… – голос его сел, – Тиэлле, Старые горы и то место, где мы… это что, мир?
– Ну, наверное… – протянул Халльвард. – Но зачем это нужно?
– Не знаю… не знаю… – юноша растерянно моргал. – Но я никогда… помилуй Ве… Властитель?
– Да это все обман, чтобы нас смутить и испугать, – сказала Нейли ожесточенно, но не очень уверенно.
Халльвард принялся рассматривать один из краев карты, тот, где тянулись горные цепи. С удивлением обнаружил, что примерно там, где они находятся сейчас, пульсирует крохотное белое пятнышко… это еще что?
Но произнести этот вопрос не успел.
– Надо уходить, идти дальше! – быстро заговорил Эрвин. – Мы не для того сюда пришли!
* * *
Нейли видела, как тяжело далась бывшему поклоннику Вечного эта фраза – будь его воля, он бы поселился тут, между стеллажей с книгами, и жизнь посвятил тому, чтобы прочитать их все, разгадать тайны, понять, как устроена эта объемная карта и на самом ли деле мир так выглядит.
Но Эрвин пересилил себя, решительно двинулся дальше, лишь дрогнули плечи под серой рясой, и искривился страдальчески рот.
– Да, идем, – сказала она. – Халльвард, не стой столбом.
Наемник оторвался от разглядывания одного из «островков», и прошел вперед. Опять потянулись стеллажи, уставленные огромными томами, от которых пахло пылью, потертой кожей и немного благовониями, открылись новые каменные двери, на этот раз с огромными, искаженными буквами на створках.
– Зал Сердца, – прочитал Эрвин.
– Ладно, хоть не задницы, – буркнул наемник. – Но та была раньше, похоже.
Это помещение оказалось небольшим, купол потолка блестел тысячами похожих на слезы драгоценных камней, а в центре, на подставке, располагалось сердце, выточенное из гематита. Девушке показалось, что оно сокращается, кроваво-черные бугристые бока вздрагивают, и она даже слышит отдаленный глухой стук.
Увидела, как Халльвард вскинул меч и завертел головой, услышала приглушенный стон Эрвина… А в следующий момент Нейли захлестнула волна раскаленной, бешеной ярости, так что она едва не захлебнулась…
Почему она позволила жить тому, кто ее изнасиловал?
Отчего все еще дышит воздухом последователь ложного, злого бога, по чьей вине она тут оказалась?
Девушка застонала, хрипло, сладострастно, и потащила из ножен клинок. Вкрадчивый смех, прозвучавший где-то внутри, заставил ее вздрогнуть, вспомнить о том, где она, и что происходит, и она начала бороться…
Это было неимоверно трудно, как плыть против течения в намокшем платье и сапогах, и не в последнюю очередь потому, что она сама в глубине души хотела прикончить обоих спутников! И Вечный умело раздувал это желание, прикладывал к угольку сухую траву, затем кору и ветки, а дальше толстые поленья, чтобы получилось смертоносное пламя… пожар!
Мужчины, чего стоят их жизни рядом с ее? Прирежь обоих, и выйдешь отсюда…
Да, но не собой.
Если откажешься, просто погибнешь, станешь трупом, и прямо сейчас!
В этот раз Нейли не одолевали видения, и она, хоть и с трудом, могла понять, что делают спутники: Эрвин топтался на месте, часто-часто вскрикивая и поводя руками перед лицом, точно отгонял мошкару; Халльвард стоял неподвижно, и только мышцы вздувались на его предплечьях, огромные, твердые, заметные даже сквозь одежду.
Да, это был такой враг, с которым наемнику еще не доводилось сражаться…
Девушка на миг отвлеклась, и тут же ярость взяла над ней верх, и тело задвигалось само. Она замахнулась и ударила, целясь в голову поклоннику Вечного… разрубить, чтобы мозги, смешанные с кровью, выплеснулись на каменный пол, чтобы он упал, дергаясь в агонии.
В последний момент сумела дернуть рукой, и клинок распорол лишь воздух.
Не удержав равновесия, Нейли сама свалилась, упала неловко, словно пьяный крестьянин, и боль в ушибленном локте помогла ей немного прийти в себя. Перевернувшись на живот, обнаружила, что Халльвард стоит там, где она только что была, и слепо шарит перед собой.
О пламя… похоже, это падение спасло ей жизнь!
Эрвин не вскрикнул даже, а курлыкнул, будто свихнувшийся журавль, и прыгнул вперед. Попытался одной рукой вцепиться наемнику в шею, другой перехватить правое запястье, но двигался при этом медленно, неуверенно, словно тело не подчинялось ему до конца.
Халльвард мог бы легко увернуться, или даже ударить в ответ, но он не пошевелился, и только по перекосившемуся лицу можно было понять, чего ему это стоило. Юноша схватил наемника за горло, но другой рукой промахнулся, и пальцы его сомкнулись на лезвии.
– О нет… – прошептала Нейли, глядя, как кровь капает на пол, и тут ее скрутило вновь.
Она вскочила, вскидывая оружие, но вовремя вспомнила, каково это – изображать чувства на сцене, когда ты играешь спокойно, показывая то, чего на самом деле не ощущаешь, и можешь контролировать себя. Надо лишь немного отстраниться, и тогда никакой Вечный не сможет приказать тебе…
Она успела отвернуть меч, но Халльвард все же парировал, и два клинка, соприкоснувшись, лязгнули. Наемник небрежным движением отшвырнул от себя Эрвина, так что тот отлетел к стене, и пошел на девушку.
Лицо его было белым, глаза напоминали выбитые окна.
То ли от страха, то ли еще отчего, но внутри у Нейли что-то сдвинулось, и напомнил о себе талант, о котором очень давно рассказывал ее родителям приехавший в замок ре Бриенн маг… Она увидела, что сердце и в самом деле живое, как через него струятся потоки светящейся желтой «крови», уходят в стены, а те становятся полупрозрачными…
Подземелье распахнулось перед ней целиком, со всеми ловушками, статуями, ответвлениями, закоулками и тайниками, о коих не помнили давно сгинувшие строители. Она поняла, что такое «накопители», и перед ней начал складываться облик гигантского существа, разбитого на тысячи частей, кусочков, могучего, но за пределами лабиринта почти бессильного…
Оно испытывало нетерпение и страх, жажду мести и гнев.
Оно хотело получить новое существование, хотело вернуться, и еще почему-то страшилось опоздать.
– Нет! – воскликнула Нейли, обнаружив, что клинок Халльварда приближается к ее лицу.
Наемник захрипел, корежа собственные мышцы, но все же сумел остановить выпад. А затем она ударила по его мечу, и тот выпал из ослабевшей руки, неожиданно громко звякнул о камень.
И потом стало тихо… шумное дыхание Эрвина, стук ее собственного сердца, и все.
Потолок, драгоценные камни, сердце из гематита на постаменте, и стены, серые, монолитные, сквозь которые не проникнуть взглядом. А то, что за ними – не по силам запомнить с одного раза, не отложить в голове все извивы коридоров и молчание пустынных залов, великолепие статуй и убожество крысиных гнезд…
– Сожри меня Хаос, – проговорил Халльвард, делая знак Когтей. – Я чуть не… едва не поддался… ты цел, парень?
Он повернулся в сторону Эрвина.
– Цел, – ответил тот, хлюпая разбитым носом. – Крови вот немного, но ничего.
«Он играет на том, что в нас есть, на привычке убивать, на остатках фанатичной веры, и на моей ненависти, – подумала Нейли. – Неужели мне придется от нее избавиться, чтобы выжить?».
– Мы все едва не поддались, – сказала она, ощущая, что эта мысль ее напугала, причем с необычайной силой. – Я тоже… надо бы нам всем друг друга связать, а последнему самому связаться, и так идти…
Девушка представила, как они тащатся по Тайному Храму с руками за спиной, все обмотанные веревками, и не выдержала, засмеялась. От смеха ее затрясло, по щекам покатились слезы, но хмыкнул Эрвин, улыбнулся Халльвард, и вскоре они хохотали втроем, и эхо гуляло под куполом потолка.
* * *
Монахам редко доводится веселиться, и не к лицу тому, кто стремится к высшему, шутки и ухмылки.
Так, как он хохотал сейчас, Эрвин не хохотал никогда, разве что когда был совсем маленьким, и не понимал еще, где находится и как себя надо вести. Позже они порой развлекались с другими послушниками – мальчишки есть мальчишки – но он всегда себя сдерживал.
А тут, в Зале Сердца, святая святых Тайного Храма он ржал, будто пьяница, увидевший, как его друг шлепнулся в лужу.
– Оххх… не могу, – просипел Халльвард, вытирая красное и потное лицо. – Котелок лопнет, точно.
– Да, да, – засмеявшаяся первой Нейли понемногу успокаивалась, грудь ее вздымалась не так бурно.
У Эрвина болел живот, и он надеялся, что это от смеха, а не от крысиного мяса.
Ныла порезанная рука, но это было вовсе ерундой.
Вечный еще раз попытался натравить их друг на друга, отыскать того, кто станет марионеткой в его руках, и не преуспел. Его Тайный Храм, огромная библиотека и объемная карта мира… поразили юношу, но вызвали и чувство горечи – как можно прятать такое от людей?
Книги нужно хранить так, чтобы их читали, а не скрывать от тех, кто взыскует знаний.
– Надо идти дальше, – сказал Эрвин. – Необходимо выбраться отсюда как можно быстрее.
– Следующая атака будет мощнее? – Халльвард бросил на него быстрый взгляд.
– Да, конечно, и я не уверен, что мы выдержим.
Проходя мимо сердца, высеченного из гематита, юноша ощутил исходящее от него тепло, но оно не показалось приятным, и почему-то напомнило о тех кострах, на которых согласно Цветочной Хронике, горели враги Вечного. Он содрогнулся, а боль в груди ожила, шевельнулась там, словно гадюка под корягой.
Да, идти нужно, и хочется выбраться… но зачем?
Куда он пойдет, что будет делать, Эрвин совершенно не представлял… да и не хотел он никуда идти, ничего делать… душа жаждала веры, а та оборачивалась ядом, и смерть все еще казалась лучшим выходом.
Если станет совсем плохо, то он убьет не кого-то из спутников, а себя.
Двери, ведущие из этого зала, оказались гладкими, а за ними обнаружилась тьма, такая густая, что не удалось разглядеть даже пола: вроде бы он был, но терялся из виду в футе от порога.
– Что за хрень? – Халльвард нахмурился.
– Зал Тьмы, – сказал Эрвин. – «Наставление» его лишь упоминает, и говорит, что глаза тут не помогут. До этого места, я думаю, должен был добраться только один из нас, голем из плоти с Вечным внутри, а тот знает, как здесь пройти.
– Ясно, – сказал наемник.
– Я могу попробовать, – Нейли выступила вперед. – Ты, здоровяк, держи меня за руку, вторую дай Эрвину.
– Но как… – запротестовал юноша.
– Я почувствую опасность! – она почти кричала. – А если нет, то никто ее не увидит! Или ты попробуешь сделать факел? Поверь мне, он тут не поможет, погаснет на первом же шаге!
Похоже, девушка и вправду ощущала нечто, остальным недоступное, она выглядела решительной и собранной, на гладком доселе лбу возникли еле заметные морщинки, и Эрвин решил не спорить.
Он подал руку Халльварду, и закрыл глаза – что толку пялиться во мрак?
– Пошли! – скомандовала Нейли.
Юноша несмело шагнул с места, понял, что пол под сандалиями стал другим – бугристым и неровным, больше похожим на обычную землю. Ощутил прикосновения – к лицу, к уху, к затылку, к спине прямо сквозь одежду, мимолетные и легкие, невесомые, но очень жуткие.
Накатила паника, захотелось вскрикнуть, открыть глаза.
– Хрррееень… – прорычал Халльвард, рука его напряглась.
– Тихо! – взвизгнула Нейли.
«Я не сдамся, и буду терпеть, – думал Эрвин, – надо сосредоточиться, помолиться… неважно, кому, но должен быть благой бог, что услышит меня… Вечный только занял его место…». Сам понимал, что размышления эти не отличаются стройностью, но ничего лучшего придумать не мог.
Он переступил одной ногой, затем другой, одной, другой… зашептал молитву, еле шевеля губами.
Но не выдержал, сбился, и открыл глаза – тьма ударила по ним наотмашь, так что в зрачках вспыхнула боль. Оглянулся, надеясь увидеть контур открытой двери, и когда не обнаружил его, паника вернулась, и на этот раз куда более сильная… куда они идут? куда она их ведет?
И кто их ведет? Кого он держит за руку?
Справиться с собой оказалось почти так же трудно, как в те моменты, когда Вечный орал внутри «Убей! Убей». Но Эрвин закрыл глаза и приказал себе не думать ни о чем… вспомнить занятия, когда брат-наставник сладеньким голосом говорил послушникам, что Вечный нисходит лишь в очищенное сердце.
Мысли перескочили на Корделию, на ее улыбку, глаза…
И тут он понял, что под веки проникает свет – слабый, трепещущий, но настоящий!
– Получилось, – сказала Нейли, а в следующий момент раздался приглушенный шум, словно что-то упало.
– Сознание потеряла, – произнес Халльвард, выдергивая ладонь из руки Эрвина.
Юноша поспешно открыл глаза – они находились в небольшой комнатушке, со всех сторон были стены, сложенные из серых камней, блестели на них капли воды, зеленели пятнышки мха.
– Давай, помогай! – рыкнул наемник, присевший на корточки около лежавшей на боку девушки.
– Да… да… – забормотал Эрвин.
Они усадили Нейли к одной из стен, к той, что выглядела посуше, и Халльвард несколько раз хлопнул ее по щекам. Темные ресницы затрепетали, и открылись глаза, ярко-зеленые, как молодая трава, что лезет чуть ли не из-под снега.
– Еще ударишь – получишь в ответ, – произнесла она.
– Раз кошка кусается, то она жива, – вспомнил наемник известную пословицу, а Эрвин облегченно вздохнул.
Огляделся, пытаясь понять, как они сюда попали – круглое отверстие за спиной слишком мало, чтобы в него, не согнувшись, прошел человек, а тот коридор, что начинается в противоположной стене, мало похож на Зал Тьмы, и пол гладкий, и все видно, даже то, что шагах в десяти начинается лестница.
– Попить бы, – сказала Нейли, и перевела взгляд на юношу. – Ну, что там твой умный трактат дальше говорит?
– А дальше все, – Эрвин пожал плечами. – Мы прошли Тайный Храм насквозь.
– Осталось выбраться? – Халльвард оперся о стену. – Больше он нам не будет мешать?
– Откуда я знаю? – в этот момент юноша почувствовал полную беспомощность: если ранее, когда Вечный старался принудить их к убийству, все было четко и ясно: терпи и борись, то впереди ждало нечто неопределенное: жизнь, лишенная веры, молитвы и ритуала, а значит – смысла.
– Давай сначала выберемся, – Нейли поднялась, опираясь о стену.
«И каждый шаг ваш да будет опорой последующему, и да не бегут мысли вперед дела» – вспомнил Эрвин изречение из Книги Испытания.
Не все, чему учили в монастыре, было лживой требухой.
