Глава 13
Пушка ближайшего внезапно ставшего врагом союзника негромко хлопает, выбивая куски бетона в том месте, где я находился всего пару секунд назад. Они еще не успевают опасть на землю, как новые выстрелы следуют за первым, заставляя меня ускориться еще сильнее. Я уже в прыжке подхватываю выключенный медицинский сканер и сразу же с разворота отправляю его в полет. Автоматический прибор первой помощи со всего размаху врубается прямо в закрытое броней лицо, на несколько мгновений сбивая прицел противнику. Боец, до этого пытавшийся не зацепить борт машины, непроизвольно выпускает несколько зарядов прямо в него, пробивая дыры своим мощным орудием.
Я же наконец завладеваю своей винтовкой и рвусь впритык к габаритному бронированному врагу, стараясь не дать ему возможность вести по мне огонь. Под резким впрыском адреналина тело забывает о многочисленных ушибах и ссадинах, ожогах и прочих повреждениях, которые выявил медицинский сканер. Впрочем, действия вколотых лекарств тоже отбрасывать нельзя. Но все это проходит мимо сознания, которое сосредоточенно пытается понять – что, черт возьми, делать?
Нога наступает на ствол пушки, и я с силой выталкиваю свое тело еще выше вверх, буквально взлетая над фигурой неожиданного противника. Левая рука цепляется за шлем, разворачивая меня в воздухе, и я приземляюсь на шею бойцу. Фигура в броне каким-то чудом выдерживает удар всем весом моего тела, только немного пошатнувшись, но мне этого и не надо было. Тут же приседаю, чтобы удержать равновесие прямо на нем. Ступни упираются в плечевые пушки, а ствол винтовки упирается в сочленение шеи, прямо до массивной броневой пластины на спине, делающей фигуры похожими на прямоходящих черепах.
Замираю, все еще не решаясь открыть огонь на поражение по внезапно атаковавшим союзникам. Все же это, может быть, какое-то недоразумения, ведь явно же все звучало как откровенная глупость. Но новый грохот от напарника моего «коня» заставляет понять, что вариантов на самом деле нет, и если не я, то меня. Выдыхаю и только собираюсь нажать спуск, как краем глаза замечаю промелькнувшую фигуру Майкла, проскочившего между двумя бронированными омегами. Пытавшийся в него попасть боец слишком сильно увлекся и непроизвольно выстреливает прямо в своего союзника. А тот, пытаясь сбросить меня, вовремя не замечает угрозы.
Выстрел попадает где-то в районе груди, толкая отвлекшуюся фигуру назад. Боец от неожиданного попадания практически в упор не удерживает равновесия и вместе со мной начинает заваливаться назад. Короткое ощущения полета, и я только каким-то чудом успеваю вытолкнуть свое тело назад, уходя в кувырок и избегая тем самым погребения под тяжелой тушей. Тело с силой впечатывается в бетонное покрытие, несмотря на мои попытки уменьшить удар, но я все же оказываюсь на ногах, не распластавшись на бетоне. Секундное замешательство, и я вновь уже рвусь к дергающемуся противнику, пытавшемуся подняться.
Выстрел с такого близкого расстояния практически пробил грудную броневую пластину, застряв в самом конце. Все это я успеваю заметить мельком, пока мое тело после прыжка впечатывается в бывшего союзника, снова опрокидывая его на землю. Ствол винтовки тут же упирается в дыру, и я нажимаю на спуск. Пули почти сразу проникают внутрь, превращая внутренности в месиво, но все мое внимание приковано к Майклу.
Кронт уже тоже заканчивал, воспользовавшись той же уязвимостью, на которую изначально нацеливался я сам. Его излюбленный тесак торчал в сочленении шеи, войдя чуть ли не по рукоять. Противник, простояв еще несколько мгновений в неподвижности, безвольной тушей завалился назад, попутно чуть не похоронив под собой замершего агента.
– Эй, твою мать, мой тесак, – попытался он дернуться в сторону своего клинка, но неожиданно промелькнувшие рядом с ним выстрелы заставили нас обоих упасть на бетон, спрятавшись за телами убитых.
– Какого черта происходит? – прокричал я. – И главное, что делать?
Очередное попадание приходится прямо в шлем мертвого омеги, моментально сминая часть. Тут же понимаю, что мое укрытие долго так не выдержит, и, не поднимаясь с бетона, сразу рвусь за стоящую машину. Неожиданные противники уже не пытались сдерживаться и спокойно дырявили свою же технику, в попытках нас уничтожить. Еле успеваю спрятаться за ней, тут же хватаясь за подкрылок и скрывая свои ноги от прицелов. Очередной удар вызывает легкую вибрацию на корпусе, а грохот выстрелов начинает усиливаться.
– Без малейшего понятия, – задумчиво произносит Майкл, через пару секунд присоединившийся ко мне, – но нужно просто валить отсюда как можно скорее, а уже потом будем разбираться в происходящем.
– А Валентин? – спрашиваю я, еле удерживая себя на коротком крыле содрогающейся под выстрелами техники.
– Если он и сумел выжить, что вряд ли, то даже с нашей удачей не представляю, как ты пройдешь по ровному полю без боевой брони и сможешь уничтожить больше десятка противников в полной экипировке… – скривившись, протянул Майкл, а мне внезапно в голову пришла неожиданная мысль.
– Почему они пытаются взорвать нас, ведь машине и так уже конец…
Глаза Майкл расширяются от осознания только что произнесенного, и он тут же срывается с места, устремляясь в сторону недалеко расположенного транспортника. Я с некоторой ошарашенностью смотрю на его бегущую спину, но все же с некоторой задержкой до меня доходит. Неаккуратный прыжок вниз на бетон неприятно отзывается в пятках, но я не обращаю внимания, выжимая из себя все. До стоявшего неподалеку корабля всего метров сто, но я успеваю преодолеть всего десятка три-четыре.
Оглядываюсь и замечаю, как случайный выстрел отрывает одну из левых опорных стоек. Уже изрядно поврежденная машина резко заваливается набок, оголяя стреляющим свое дно.
Увиденное придает мне ускорение, и я с усиленным рвением мчусь вперед, пытаясь догнать Майкла. Спустя секунду мощный взрыв ожидаемо раздается позади. Мгновенно достигшая меня ударная волна подбрасывает мое тело словно пушинку, отправляя в полет. Короткое ощущение полета, и ноги снова жестко бьют в бетон, подгибаясь. Инерция такова, что меня бросает еще дальше и я просто качусь вперед, при этом пытаясь не сколько остановиться, а убраться подальше от останков боевой машины, которые могли долететь до меня после повторных взрывов.
Кожа на спине горит, обожженная в местах дыр в костюме. Перчатка на одной ладони стерлась, оголяя кровавое мясо. Одна из подвернутых от неудачного приземления ног подкашивается, но меня подхватывает Майкл, буквально затаскивая за корпус транспортника. Вовремя. Окутанный черным дымом, скрывавшим нашу пробежку по открытому покрытию, остов боевой машины, внезапно вспыхивает ярчайшей вспышкой. Кронт чудом успевает меня затащить за укрытие, а в следующее мгновение детонирует боекомплект.
По сознанию словно бьют со всего размаху огромным молотом, попутно погружая на несколько секунд окружающее пространство в темноту. Я обнаруживаю себя лежащим ничком на земле. Все вокруг будто гудит, а трясущий головой Майкл что-то беззвучно кричит рядом. С трудом фокусирую взгляд на черном дыме, поднимавшемся из-за корпуса транспортника. Встать удается не сразу, но я тут же тяну Кронта в сторону корабля. Тот что-то пытается произнести, но в ушах чистый гул. В итоге он машет головой и тянет меня куда-то вбок.
Спустя полминуты до меня наконец доходит, что мы лезем в наш поврежденный разведчик с отсутствующей третью корпуса. Я смотрю на него диким взглядом, указывая на повреждения, но он упрямо тянет меня внутрь. Транспортник, стоящий боком, изрядно мешал нормальному попаданию в разведчик, но мы практически покоряем его, залезая наверх словно те скалолазы. В какой-то момент я чуть не падаю, попытавшись схватиться за что-то поврежденной кистью, но стопа каким-то чудом находит опору – оплавленные края дыры в броне помогают удержаться. А Майкл все рвется вперед, спеша, не давая ни секунды, чтобы перевести дух.
Кабина разведчика ни капли не изменилась после нашего последнего пребывания в ней. Напарник снова что-то произносит, но звон в ушах так и не прошел. Поморщившись, он показывает пальцем на люк, через который мы пролезли, а сам с размаху прыгает в кресло, выводя на основной экран происходящее снаружи. Корабль начинает стремительно оживать, прогревая двигатели, а я застываю на секунды, задумываясь.
Так, что нам нужно? Задраить люк, избегая разгерметизации, ведь скафандров-то у нас нет. Тело словно действует само, шустро передвигаясь по стене зависшего боком разведчика. Люк закрывается, а я обдумываю новый шаг. Кислород. Непредвиденный запас находится под самым потолком, и мне снова приходится изображать из себя скалолаза, добираясь до него по спинкам кресел. Резервный прибор первой помощи не трогаю ввиду его габаритов, а вот две маски с небольшими генераторами кислорода летят вниз, с грохотом скача по полу. Тут же следую за ними, вызывая, вероятно, еще больше шума. По крайней мере, Майкл морщится, а я все еще продолжаю слышать только равномерный гул. Больше в голову ничего толкового не приходит, и я решаю присоединиться к напарнику, сейчас пытавшемуся обойти систему защиты от старта с такими повреждениями. Компьютер упорно не желал разрешать запуск двигателей. С трудом фиксирую себя боком в кресле, удерживая подхваченные кислородные маски в руках.
Перевожу взгляд на основной экран и тут же бью в плечо зависшего надо мной Кронта, пытаясь его поторопить. Приличную черную воронку с догорающими останками боевой машины, которые после взрыва разбросало по округе, прямо сейчас объезжал последний оставшийся «Паук», целясь в транспортник из основной пушки. Твою мать!
Майкл от злости с размаху бьют ногой панель, и та наконец дает добро. Двигатели тут же взвывают, заставляя вибрировать весь корпус. Напарник выдает мощный импульс, пытаясь вырваться из пут фиксаторов. В этот момент боевая машина врага наносит свой первый удар. Транспортник содрогается от удара, лишаясь кабины управления. Меня бросает в кресле, но фиксаторы удерживают на месте. Огромный корабль перекашивается и начинает заваливаться набок. Кабина начинает смещаться куда-то в сторону, но ощущение полета прерывается новым выстрелом «Паука» по массивному корпусу. Все содрогается, а нас толкает вбок, но это словно придает нужное ускорение двигателям разведчика. Те будто усиливают тягу, и мы, наконец, вырываемся из пут транспортника.
Мое тело бросает в сторону, а затем наваливается легкая, но все усиливающаяся тяжесть. Майкл задирает нос корабля, вытягивая из двигателей все, что только можно. Наш бывший перевозчик, оставшийся на поверхности, содрогается от нового удара не успевшего вовремя сориентироваться пилота «Паука», а мы все выше и выше поднимаемся в воздух, трясясь в изрядно побитом корабле. Перегрузка все усиливалась, и дышать становилось тяжелее. Натягиваю на себя маску и передаю вторую агенту. Вибрация все сильнее, и я даже пытаюсь выдавить что-то нечленораздельное, но горло неразборчиво хрипит. Благо хоть звон в ушах уже начал проходить.
Включаю ближнюю связь на внешние динамики, выкручивая громкость на максимум. Случайный поиск каналов начинает выхватывать отдельные реплики происходящего в эфире, транслируя их в кабине разведчика:
– …Говорит крейсер ОКР2413, на корабле бунт части десантной команды, прошу…
– …ОКР458, какого хрена вы творите? Там же миллионы…
– …Запрашиваю подтверждение на уничтожение крейсеров, ударивших по Праге… Повторяю… Что это? Что за черт? А-а-а…
– …Крейсер захвачен, но я успел закрыть кабину. До вскрытия остались считаные минуты, поэтому принимаю решение идти на таран ближайшего врага. Капитан Рональд…
– …Кто, черт возьми, главный? Кто принял на себя командование Флотом? Мне нужны приказы…
– …Фиксирую старт баллистических ракет по всей поверхности Земли. Все, кто остался верен присяге, прошу сбить все, что у вас получится…
Беспрерывный поток сообщений, вызывающих больше вопросов, чем ответов, создавал сплошной хаос в эфире. Заслушавшись, мы чуть не пропустили последний удар от оставшегося на земле «Паука». Внезапный удар завертел кабину вокруг своей оси, и Майкл, громко ругаясь, с большим трудом сумел выровнять траекторию. Я же, просто внутренне сжавшись, ухватился за кресло как можно сильнее, стараясь выдержать навалившуюся тишину.
– Фух, вышли, – произнес напарник спустя полминуты. Вибрации прошли, а тело резко стало невесомым. Выроненная маска Майкла летала неподалеку, а в разведчике каким-то чудом еще сохранилась работоспособная система подачи кислорода.
– Что за чертовщина происходит? – напряженно спросил я, смотря на радар. Хотя работал он плохо и только в ближайшем радиусе, но даже так было ясно, что зависшие на орбите крейсеры ведут между собой бой. Причем часть атак была направлена на поверхность. Полноценных орбитальных бомбардировок, а не того точечного лазера, который бил по летающим дронам… – Не может быть, что от сообщения такое действие. Неужели «Антижизнь» все-таки внедрила вирус в него? В те самые подтверждающие данные? Но ведь мы захватили единственную оставшуюся копию, – неверяще произнес я, – да и не могло столько сразу омег попасть под влияние, причем так быстро.
– Не знаю, – произнес находящийся в некоторой прострации Майкл, – тем более не понимаю, зачем террористам такой хаос? Все их действия были направлены в первую очередь против омег, а не против обычных людей…
– Твою мать, фиксирую наведение на нас, – внезапно заметил я тревожный сигнал. – Ходу отсюда!
– Куда? – тут же переспросил Майкл, начиная разгон корабля. – Я вообще не вижу, куда можно уйти. Да и кто противник, непонятно…
– Гипер, – давлю я, чувствуя, что сейчас по нам ударят. То, что враги медлили, могло быть вызвано любой причиной, но упустить этот момент будет фатально, – плевать, что установка повреждена и выход будет неизвестно где из-за близости планеты. Если уничтожат нас, то вообще шансов не будет. Черт, да нам хватит даже пробития обшивки! – продолжаю наседать на напарника, видя его сомнения. В голове словно включился таймер, отсчитывающий последние секунды и помогающий четко осознать, что нужно рискнуть.
– А-а-а, че-е-ерт, ты прав, – кивает он от отчаяния, все еще находясь под воздействием урона, нанесенного его родной планете, – начинаю разгон, и будь что будет.
Корабль, который в нас целился, внезапно берет на таран другой крейсер. Две огромные туши сталкиваются, сминая корпуса друг друга. Угроза исчезает, но мы оба понимаем, что всего лишь на время. В том хаосе, где десятки огромных кораблей сражались между собой, попутно атакуя поверхность, шансов на выживание у поврежденного разведчика нет. А ведь между ними еще мелькали и меньшие по размеру эсминцы…
На мгновение наваливаются знакомые ощущения прохода через гиперпространство, а затем уже полная гамма противоречивых чувств накрывает с головой. Рядом не выдерживает Майкл, отправляя в полет неприятную рвотную массу. Но мне самому не лучше. Капли крови витают вокруг меня, а спина горит при каждом неаккуратном движении, напоминая про ожоги. Адреналин понемногу уходил, возвращая болевые ощущения в полном объеме.
– И где мы, как думаешь? – спросил я, слегка придя в себя.
– Без понятия. Радар уже еле работает и показывает только крупные объекты. Попробую докричаться до кого-то по ближней связи – вдруг кто-то есть. А если нет, то будем снова прыгать вслепую. Черт, что-то мне совсем нехорошо, – Кронт слегка содрогается, словно еле сдерживая очередные рвотные позывы. Я просто киваю, сосредоточиваясь на поиске. Нам должно повезти, рано или поздно. Фортуна где-то рядом, я в этом уверен.
– Говорит разведывательный корабль Службы Безопасности, есть ли кто-нибудь в системе? Повторяю, говорит корабль Службы Безопасности, нужна помощь… – мой голос продолжал и продолжал разноситься по системе, пытаясь отыскать кого-либо живого, но все было глухо. Куда нас выбросило, было абсолютно не понятно. А самое паршивое в текущей ситуации было то, что с поврежденным оборудованием мы не имели возможности отрегулировать не только длину прыжка, но и направление. И каждый последующий вполне мог нас отдалять все дальше от хоть сколько-нибудь обитаемых или оживленных систем, загоняя в самые глубины мертвого космоса.
