В районное отделение полиции, где приняли заявление о пропаже Романа Камова от его жены Ольги, Гуров прибыл чуть позже трех часов. Оказалось, что капитан Бикешин, занимавшийся розыском, еще не вернулся с обеденного перерыва. Гуров постарался скрыть недовольство и потребовал от дежурного связаться с Бикешиным и сообщить о его приезде. Тот послушно выполнил приказ, препроводил полковника в кабинет и оставил одного, сославшись на неотложные дела. Пятнадцать минут спустя появился капитан, лицо его еще носило следы сладкого послеобеденного сна.

— Добрый день, товарищ полковник, — протягивая руку для рукопожатия, проговорил он. — Чем обязан визиту?

— Я по поводу розыска Романа Камова, — ответил Лев, игнорируя и протянутую руку, и складки на лице капитана.

— Камов, Камов, кажется, припоминаю. — Бикешин наморщил лоб, собираясь с мыслями. — Это тот мужик, что удрал и от любовницы, и от жены. Чем он вас заинтересовал? Дело ведь закрыто.

— У вас закрыто, у нас возбуждено. Его труп обнаружен в подвале заброшенного дома, — заявил Гуров.

— Да ладно! А мы его из числа мертвых вычеркнули, — искренне удивился Бикешин. — Не повезло мужику. Бывает.

— Думаю, не одному ему не повезло. Ваше положение тоже незавидное. Возможно, придется возбудить дело о халатном отношении к должностным обязанностям.

— Возбудить дело? Надеюсь, вы несерьезно, — растерялся капитан. — С моей стороны никакой халатности не было. Можете бумаги изучить.

— Этим мы сейчас и займемся. Предоставьте все отчеты, пожалуйста.

Бикешин бросился вон из кабинета, а через минуту вернулся с папкой в руках. Она была довольно увесистая. Гуров начал читать. На бумаге все выходило гладко. Бикешин зафиксировал выезд по месту жительства, оформил заявление на розыск, взял у Ольги фото пропавшего и его биологические образцы (волосы с расчески и подушки), а также отпечатки пальцев из жилища. Взял объяснение у заявителя — что да как, особые приметы и тому подобное. Зарегистрировал заявление в журнале, отбил сводку в ГУВД о том, что такой-то потерялся. Отпечатки пальцев занес в недавно созданную электронную базу. Он даже запросы в больницы и морги сделал самостоятельно, а не попросил Ольгу, как поступают обычно в таких случаях. Но на этом и успокоился ровно до тех пор, пока к нему не явилась некая гражданка Зубова Анастасия Павловна и не заявила, что является любовницей Романа Камова, причисленного к списку пропавших без вести. Как Зубова узнала о том, что Бикешин ищет ее любовника? Очень просто. В отличие от капитана Ольга Камова руки не сложила, она разместила в местных газетах объявление с фотографией мужа, и сама без устали расклеивала листовки с теми же снимками по всей Москве Телефон в объявлениях и листовках был указан ее и отделения Бикешина. Любовница решила «облегчить страдания несчастной женщины» и раскрыть правду о ее муже, дабы та не искала понапрасну и не тратила свое время и силы полиции. Такова была версия самой Зубовой. Бикешин подшил ее заявление в личное дело пропавшего Камова и сдал его в архив. То, что Ольга не поверила словам любовницы, его ничуть не волновало. Дело закрыто, можно отдыхать.

— И это все? — дочитав до конца и отложив папку в сторону, спросил Лев.

— А что еще? — Вид у Бикешина был абсолютно невинный. — Дама сообщила, что ее любовник, Роман Камов, решил уехать из города, начать новую жизнь, как он сказал ей. С любовником она ехать отказалась, и правильно сделала. Мужику вожжа под хвост попала, и идти на поводу она не обязана. Знаете, как это бывает: седина в бороду — бес в ребро. Сначала любовница, потом мечты о свободной жизни. Что же нам, за каждым из них по всей стране бегать?

— И вы поверили ей на слово. Очень удобно, — заметил Гуров.

— Почему же на слово? Я произвел все необходимые в таких случаях мероприятия.

— Потрудитесь уточнить. — Снисхождения от полковника Бикешину не светило.

— Разослал запросы вокзальной полиции, проверил списки отбывающих из города, сделал запрос на распечатку телефонных звонков с мобильного Камова, — принялся перечислять Бикешин.

— И получили подтверждение тому, что Камов выехал из города?

— Нет, подтверждения не получил. Он не покупал билеты на поезд или самолет. Его автомобиль остался дома, но кое-что мне все же выяснить удалось. Его счета были опустошены в течение трех дней. Денег на банковских картах у Камова было не так уж много, но достаточно для того, чтобы уехать из города. Вероятнее всего, он воспользовался автобусом. — Бикешин вдруг осекся, затем продолжил: — Вернее, я так думал в тот момент. Он мог воспользоваться автобусом либо заказать такси.

— Почему в папке нет распечаток? — спросил Лев.

— Наверное, забыл подшить. — Впервые с начала разговора Бикешин по-настоящему смутился. — Но ведь можно затребовать их повторно? Я мог бы заняться этим прямо сейчас.

— Поищите в ящиках, вы ведь не могли просто выкинуть их, значит, они где-то здесь.

Капитан принялся рыться в бумагах и спустя несколько минут выложил на стол распечатку телефонных звонков с мобильного Камова и отчет об операциях по вкладам банковской карты. Гуров добавил листы в папку, уточнил, есть ли в записях адрес проживания Зубовой, и, не прощаясь, вышел из кабинета.

Теперь ему предстояло встретиться с любовницей Камова. Он хотел услышать историю лично из уст Зубовой. Жила Анастасия Павловна в самом центре столицы и имела вполне приличное жилье даже по московским меркам. Квартира, конечно, не двухуровневая, но в престижном районе и с охраной при входе. Чтобы попасть к ней, Гурову пришлось предъявить документы, озвучить цель визита и дождаться разрешения на прием. На все про все ушло почти четверть часа, Анастасия Павловна принимала душ и не желала прерывать приятное занятие ради любопытства какого-то полковника. Именно так она озвучила причину, по которой Льву пришлось торчать в холле многоэтажки пятнадцать минут.

— Учтите, ничего нового я добавить не смогу. Я вообще уже жалею, что пошла к следователю, — сразу заявила она, как только Гуров вошел в квартиру. — Молчала бы, не пришлось бы сорок раз с полицией встречаться.

— Быть может, предложите мне пройти в комнату? Стоять на сквозняке в мокром полотенце небезопасно для здоровья. — Лев взглядом указал на единственный предмет гардероба Зубовой.

Та скосила глаза вниз, сделала вид, что смутилась, и помчалась в спальню со словами: входите, я только накину на себя что-то более подходящее случаю. На простую процедуру одевания «чего-то подходящего» ушло еще четверть часа. Гуров успел рассмотреть гостиную, кухню и прихожую, пока хозяйка наводила марафет. Меблирована квартира была по высшему разряду, но как-то чересчур вычурно. «Будто в борделе живет», — думал он, переходя из комнаты в комнату. Высокие зеркальные шкафы в витиеватых завитушках красного дерева, диван со множеством подушек разного размера и расцветки. Три стеклянных стола, расставленных по комнате, и множество пуфиков наводили на размышления. Либо девица, живущая здесь, любительница принимать гостей, либо мебель ей досталась с какой-то распродажи, работающей по принципу «берешь два — третий в подарок». Кухня выглядела не менее странно. Минимум шкафов для хранения кухонной утвари, крохотный холодильник, зато стол широченный и угловой диван с неизменными подушками. Когда Анастасия появилась наконец в гостиной, Гуров едва сдержался, чтобы не присвистнуть. Облегающее фигуру короткое платье расцветки змеиной кожи сидело на Зубовой как влитое. Ярко-алая помада выделялась на бледном лице, точно кровавая рана. Белокурые волосы натурального оттенка ниспадали до самой талии. Довершали картину туфли-лодочки на шпильке высотой сантиметров двенадцать.

— Ну вот, я готова. — Анастасия изобразила невинную улыбку. — Простите, что заставила вас ждать. У меня встреча через тридцать минут, не хочется опаздывать. Вы ведь здесь ненадолго?

— Это зависит от скорости и откровенности ваших ответов.

— Тогда приступайте. Я действительно спешу.

Она опустилась на один из многочисленных пуфиков, закинула ногу на ногу, отчего короткое платье поднялось чуть ли не до бедер, но Гуров и бровью не повел.

— Меня интересует ваш любовник, Роман Камов, — начал он.

— Знаю, — перебила его Анастасия. — Вы сообщили об этом охраннику.

— Как вы с ним познакомились?

— Разве это так важно? Я думала, вы станете задавать вопросы о том, когда я видела его в последний раз и что он говорил мне. Про его отъезд.

— Это подождет. Расскажите мне о вашей первой встрече.

— Но зачем вам это?

— Хочу понять, как так вышло, что добропорядочный семьянин вдруг завел любовницу, — ответил Лев. — Или этот вопрос для вас слишком сложен?

— Нет, конечно, — вспыхнула Анастасия. — Мы познакомились на улице. Вернее, в парке. В Сокольниках. Я кормила голубей, он подошел ко мне и предложил поужинать. Его прямота подкупила меня, и я согласилась. Так начались наши встречи.

— Когда это произошло?

— В каком смысле?

— Какого числа?

— Это тоже важно?

— Разумеется. Неважных вопросов я не задаю. — Гуров понял, что Анастасия тянет время, но для чего она это делает, было для него пока загадкой.

— Я не помню числа. Знаю, для многих женщин это имеет большое значение, но только не для меня. Я не настолько сентиментальна, иначе мы бы сейчас с вами не вели беседу. Я была бы там, где Роман.

— А где, по-вашему, сейчас Роман?

— Не знаю, возможно, в Питере, а может, и где-то подальше, — чуть запнувшись, ответила Анастасия.

— Он не сказал вам, куда направляется? Позвал с собой и не сказал куда? Странно, — протянул Лев.

— Ничего странного в этом нет, — оборвала его Анастасия. — Он собирался сделать это, да я не позволила. Как только он заговорил о том, что собирается бросить жену и уехать из Москвы, я сразу заявила, что на меня он может не рассчитывать.

— Почему? К тому времени вы успели в нем разочароваться? — с иронией в голосе спросил Гуров.

— Не в этом дело. — Анастасия нахмурилась и, будто на что-то решившись, выпалила: — Мне тридцать восемь лет. У меня прекрасная квартира, необременительная работа, которая приносит неплохой доход. Чего ради я должна срываться с места и ехать за кем-то в неизвестность? Подобные поступки хороши в двадцать, но не когда тебе под сорок.

— Вы меня обманываете, — подыграл ей Лев. — Вам от силы двадцать пять. А в двадцать пять можно и рискнуть.

— Не будьте идиотом! — грубо оборвала его Анастасия. — Я прекрасно понимаю, зачем вы здесь.

— И зачем же я здесь?

— Сумасшедшая женушка Романа послала вас. Она все еще надеется его вернуть, вот вы и стараетесь. Передайте ей, что ее дражайший супруг не стоит того, чтобы тратить на него жизнь. Пусть найдет себе кого-то вроде вас. Кстати, неплохая идея. Вы делаете вид, что ищете ее пустоголового муженька, а сами подбиваете клинья. Провозитесь с поисками подольше, получите больше шансов на вдову.

— На какую вдову? — Гуров сделал вид, что удивлен.

— Я сказала, вдову? Просто оговорилась. — Анастасия снова вспыхнула. — Но ведь как-то ее нужно называть. Роман ее бросил. Бросил нас обеих, можно сказать, для нас он умер. Вот и ассоциация.

— Не нужно так нервничать, — попытался сгладить неловкость Лев. — Давайте вернемся к дате вашего знакомства. Пусть вы не помните числа, но в каком месяце это было, помнить должны, верно?

— Я не понимаю, зачем вам это нужно, — начала Анастасия, и в этот момент у нее зазвонил телефон. Она поднесла трубку к уху, выслушала собеседника и, не сказав ни слова, прервала связь. — Такси пришло. Простите, но я должна идти. Все равно от меня пользы никакой.

— Предлагаю обменяться телефонными номерами, возможно, звонки не будут докучать вам так, как личные встречи. — Гуров достал телефон. — Диктуйте номер.

Анастасия замялась, но под пристальным взглядом полковника была вынуждена продиктовать свой номер. Не особо доверяя ей, он тут же произвел контрольный звонок. Телефонный аппарат Анастасии выдал популярную мелодию.

— Отлично. Теперь и у вас есть мой номер, — проговорил Гуров. — Не забудьте внести его в контакты.

— Послушайте, мне правда пора. — Анастасия нервно сжала сумочку. — Такси ждет.

Больше Лев Анастасию не задерживал, он услышал и увидел достаточно. Проводив ее до машины, помахал ей рукой, а когда такси уехало, сел в свою машину и раскрыл папку, которую забрал у Бикешина. Его интересовали телефонные разговоры Камова, их оказалось не так уж много. За последний месяц с особой частотой Камов звонил лишь по трем-пяти номерам. Входящих было и того меньше. И ни одного с телефона Анастасии.

— Странные отношения для влюбленных, — задумчиво проговорил он, захлопнул папку и поехал в главк.

Там Лев заставил прогнать по базе все номера с телефона Камова, повторяющиеся хотя бы дважды. Получился довольно странный список. Часть звонков имели простое происхождение. Звонила жена Камова, с сотового и с домашнего. Этих звонков было больше всего, что только подтверждало слова Ольги и Гликберга: отношения между супругами имели крепкую основу. Несколько номеров принадлежали коллегам Камова, которые звонили со стационарного аппарата, установленного в офисе. Еще несколько звонков с общественного телефона, установленного на Казанском вокзале. Последний, но не единственный с данного номера звонок Камов принял с аппарата, зарегистрированного на юридическое лицо, а конкретно — на владельца круглосуточного спорт-бара, расположенного на окраине Москвы. Позднее телефон был отключен и больше в сеть не выходил. Гуров убрал папку с делом Камова в сейф и поехал навестить хозяина бара.

Интерьер заведения оказался точно таким, каким и должен быть спорт-бар. Два огромных телевизора на боковых стенах, подвешенные на кронштейны практически под потолок, ненавязчивое освещение, дубовые столы и стулья, как раз такие, какие нравятся суровым мужикам. Никаких занавесочек, салфеточек и прочей бабской мишуры. Все строго по-мужски. Душок здесь стоял соответствующий: смесь дешевого пива, мясных котлет и пота. А вот посетители привели Гурова в недоумение. Любителей спортивных передач он представлял себе несколько иначе. Объективности ради троих-четверых из них можно было отнести к разряду болельщиков, заглянувших на огонек не только ради кружки дешевого пойла, но и для удовольствия разделить с другими посетителями радость победы или горечь поражения любимой команды. Остальные же походили скорее на обитателей воровской «малины», чем на страстных фанатов хоккея или футбола. Да и сам бармен, мужик с накачанными бицепсами, старательно натирающий здоровенную пивную кружку сомнительной свежести салфеткой, сверкал наколками далеко не безобидной тематики популярных ныне тату-салонов.

Гуров прошел к стойке бара, присел на барный стул. Ожидая, пока бармен обратит на него внимание, он ненавязчиво рассматривал посетителей. Двое мужчин средних лет расположились в центре за столом. Они не отводили взгляд от экрана телевизора, где в записи транслировался футбольный матч между Италией и Францией, турнир чемпионата мира в далеком две тысячи шестом году. Игра подходила к тому знаменательному моменту, когда главная звезда сборной Франции Зидан не смог сдержать себя и в ответ на оскорбление, брошенное в его адрес итальянцем Матерацци, боднул его головой в грудь, за что был удален с поля. Гуров решил, что ради этого момента приятели и оказались в баре. Другой зритель, лениво поглядывающий на экран, занимал место у дальнего края стойки. Время от времени он делал глоток из кружки, запускал руку в блюдце с фисташковыми орехами и, освободив орех от скорлупы, щелчком отправлял его в рот. Матч его явно интересовал постольку-поскольку.

У выхода обосновались две группы: четыре парнишки в засаленных куртках пускали по кругу бутылку водки, не обременяя себя дележкой жидкости на стаканы, и двое бритых мужиков постарше, дымящих сигаретами с подозрительно сладковатым запахом. В глубине, за двумя колоннами, сидела еще одна группа мужчин. Все в строгих костюмах, но солидности при этом они им не придавали. Вид у них был скорее нелепый, как если бы балерину нарядили в фуфайку колхозника. Наколки на руках говорили больше, чем паспорта об обывателях.

— Желаете выпить или просто хотели матч посмотреть? — Бармен все же оторвался от увлекательного занятия и снизошел до разговора с новым посетителем.

— Спасибо, в другой раз обязательно закажу что-то из вашего ассортимента, — доставая удостоверение, проговорил Гуров. — Сегодня я на службе.

— А, так вы из этих, — скривился бармен. — Если по мою душу, так я чист. Отмечаюсь регулярно.

— Похвальное послушание, — изобразил улыбку Лев. — Но я не по этому вопросу. Скажите, вы знаете этого человека? — Он выложил на стойку фото Камова, изъятое из дела, собранного Бикешиным.

Бармен лишь мельком взглянул на фото и отрицательно покачал головой.

— Не торопитесь с ответом, — посоветовал Гуров. — Мне доподлинно известно, что этому человеку звонили из вашего бара. Возможно, назначали встречу.

— Может, кто и звонил вашему приятелю, мне об этом не докладывали, — грубовато ответил бармен. — Люди приходят сюда отдохнуть от городской суеты и не приветствуют пристальное внимание к своим персонам. Любопытство не входит в круг моих обязанностей.

— Это я понял. И все же посмотрите еще раз. Если он бывал здесь, вы могли его запомнить. Память на лица — одна из главных составляющих вашей работы, разве нет? Посетителей подкупает, когда их вкусы бармен запоминает с первого раза.

— Необязательно. У людей на этот случай имеется язык, и повторить заказ труда не составляет, — заявил бармен, однако снимок в руки взял. — Мужик как мужик, ничего особенного. Нет, я его не видел, а если и видел, то забыл.

— Я не собираюсь доставлять вам неприятности, — произнес Гуров. — Мне только и нужно узнать, бывал здесь этот человек или нет.

— Я ответил дважды, третий раз от первого ничем отличаться не будет, — нагло глядя ему в глаза, заявил бармен. — Вы заказ делать будете, или я могу вернуться к своим обязанностям?

— Еще один вопрос, — остановил его Лев. — Где у вас телефонный аппарат, с которого могут звонить посетители?

— Да вон, в углу возле туалета, — ткнул пальцем в противоположный угол бармен. — Можете воспользоваться, если есть желание. Звонок бесплатный для клиентов бара. Уточню для ясности: клиент бара не тот, кто переступил его порог, а тот, кто заказал выпивку.

— Я учту, — кивнул Лев, забрал у бармена фото и направился к телефонному аппарату.

Никто из посетителей не обращал на него внимания, каждый был занят своим делом. О том, что в баре не любят совать нос в чужие дела, бармен не шутил. Гуров дошел до автомата, закрепленного на стене и скрытого от зала массивной колонной. Осмотрел сам аппарат, поднял и положил трубку. Гудков слышно не было, видимо, связь включал тот же бармен. Мимо него прошел парень, что развлекался с фисташками. Дверь в туалет открылась и закрылась. Помедлив, Лев вошел следом. Помещение туалета насчитывало пять кабинок и три раковины. Дверь одной из кабин была закрыта, и оттуда доносились характерные звуки.

Гуров открыл кран. Теплая вода чуть припахивала ржавчиной. Ополоснув руки, он подставил их под сушилку, та тихо зажужжала, выпуская горячий воздух.

— Напрасно вы к нему цепляетесь, — раздалось вдруг за его спиной. — Дрозд этого не любит. Да и никто из тех, кто ходит в этот бар, чужаков не жалует. Мой вам совет: отправляйтесь туда, откуда пришли, и радуйтесь, что легко выпутались.

Зеркала над раковиной не было, поэтому Гурову пришлось повернуться, чтобы видеть лицо собеседника.

— Думаете, если я пробуду здесь достаточно долго, наживу неприятности? — спросил он.

— К гадалке не ходи, — кивнул любитель фисташек.

— Возможно, в вашей власти все исправить. Помогите мне получить ответ на интересующий вопрос, и я с радостью покину это заведение.

— Хотите переложить проблему с больной головы на здоровую? — усмехнулся парень. — Странный способ отплатить за заботу.

— Сказал «А», говори и «Б». — Гуров протянул ему фото Камова: — Я ищу этого человека. Вы его когда-нибудь в баре видели?

Парень к снимку не притронулся, рассматривал издалека, но по выражению его лица было понятно, что Камова он узнал.

— Зачем он вам?

— У него неприятности.

— Неудивительно. Странно, что он еще не покойник, — подставляя руки под водяную струю, проговорил парень. — Кто с Лысым дела замутит, долго не живет.

— С каким Лысым?

— Есть тут один фрукт. Голова — что твоя коленка. Он ее лезвием бреет. Ваш приятель с ним дела какие-то замутил. Пару раз всего здесь был и оба раза с Лысым зависал.

— Давно это было?

— Пару недель назад, может, чуть больше. Я за временем не слежу, — объяснил парень. — Я, знаете ли, свободный художник, починкой техники занимаюсь. Меня в этом баре за то и держат. Как что сломается, я всегда под рукой, удобно. А приятелю вашему вы вряд ли поможете. Этот тип из уголовных, тут полно таких, но Лысый самый крутой, а ваш приятель на крутого никак не тянет, уж простите за откровенность.

— Лысый — это его кличка?

— Нет, это я так его зову. Ну, все, я на выход. Вы сразу не выходите, попалите меня, потом проблем не оберешься. Я вас не видел, и вы меня ни о чем не спрашивали. Идет? — И парень выскользнул из туалета.

Гуров какое-то время оставался на месте, потом снова вернулся к телефонному аппарату. Когда бармен прошел мимо него, направляясь в подсобное помещение, Лев увлеченно изучал записи на стене возле аппарата. Проверял ли бармен, чем занимается полковник полиции, или ему действительно нужно было попасть в подсобку, он не понял и уточнять не стал. Выждав, когда тот скроется за дверью, прошел мимо двух групп, охраняющих вход, и благополучно покинул заведение. Машина стояла у входа, Гуров завел двигатель и вырулил на дорогу. В зеркале заднего вида мелькнула фигура бармена. Видимо, он хотел удостовериться, действительно ли «легавый» убрался с его территории. «Уверен, нам еще не раз предстоит встретиться, — мысленно произнес полковник. — И в следующий раз тебе придется проявить уважение к погонам».