Книга: Кошмар за счет отеля [сборник]
Назад: Глава 4
Дальше: Глава 6

Глава 5

Гуров как раз поднимался на крыльцо, когда во двор Главка въехала машина полковника Крячко.
— Лева, тормози, дело есть, — высовываясь из окна, прокричал он.
— Вот балбес, — проворчал себе под нос Гуров. — Ясно же, что в кабинет иду. А то там поговорить нельзя.
Но Крячко был весь под впечатлением от новостей и не желал ждать до кабинета.
— Эх и продуктивная поездочка у меня вышла, Лева, доложу я тебе. Как по заказу. Теперь я знаю, как выглядит «пруха».
— Кто выглядит?
— «Пруха», что тут непонятного? Каждый знает, что такое «непруха». А вот «пруху» не каждому встретить доводилось. Я — счастливчик, Лева, точно тебе говорю.
— Слушай, ты там в деревеньке Камова траву курил, что ли?
— С чего ты взял?
— С твоего нездорового возбуждения. Подобным образом ты себя ведешь в двух случаях: либо когда выпьешь, либо когда новая пассия вскружит тебе голову. Сомневаюсь, что в провинциальном городке с населением, не превышающим количество жильцов одной столичной многоэтажки, нашлась та единственная, что покорила твое сердце. Алкоголь исключен из предосторожности: ты ведь за рулем. Значит, остается травка.
— Да иди ты, Лева, со своими выкладками! Не даст человеку порадоваться. Десять минут впустую пробалагурил, так и не дал новость выложить.
Поднявшись к своему кабинету, Гуров повернул ключ в дверном замке, пропустил вперед Крячко, который прямиком направился к электрическому чайнику, и вошел сам.
— Так что ты там про удачу говорил? — опускаясь в кресло, спросил Лев.
— Наконец-то зацепило? — Стас наполнил чайник, щелкнул рычажок, положил в чашки одноразовые чайные пакетики и только после этого принялся рассказывать. — Поездка моя и правда удачная вышла. Во-первых, я узнал, кто всучил бомжам спирт. Во-вторых, получил наводку… Нет, давай лучше по порядку, а то непонятно будет.
— По порядку так по порядку, — кивнул Гуров.
— Короче, в двух километрах от поселка идет застройка дачного кооператива. Для выполнения работ, не требующих особой квалификации, застройщики пользуются дешевой рабочей силой, а именно: пьянчугами, тусующимися в поселке. Мне удалось пообщаться с группой таких людей. Оказалось, что за сутки до гибели заправила бомжей имел беседу с заправилой честных пьяниц, все еще сохранивших жилье. Старик Тесик сообщил старику Палычу, как некий гражданин из дачников подбивал его человека подрыть для него фундамент. Денег платить не хотел, но обещал канистру чистейшего спирта, причем авансом. И такую же по окончании дела. Старик Тесик сперва сомневался, соглашаться ли, да, видно, дачник оказался убедительным. А может, сторговался Тесик или просто выпить было невтерпеж, а тут целая канистра.
— Твой Тесик в разговоре с Палычем внешность заказчика описывал?
— Как тебе сказать, — замялся Стас. — Вроде бы сам Тесик его не видел, называл «сумчатым бобром», но это не потому, что внешне он на бобра походил, Тесик всех состоятельных дачников так называл. Да и приметы нам не сильно помогли бы. Был я в дачном поселке, так, для очистки совести. Ни один из дачников фундамент рыть не планировал и про новых владельцев не слышал. Дачник — чистая фикция. Удобная «легенда», не более того.
— И чему же ты радовался?
— Как чему? Теперь мы точно знаем, что бомжей траванули намеренно, чтобы скрыть труп адвоката Камова. Осталось найти место, где самого Камова отравили, и можно будет искать совпадения по портрету, который я привез из городка, — заявил Крячко.
Вид у него при этом был такой самодовольный, что Гуров не выдержал и рассмеялся.
— Припас главную новость на посошок? — предположил он. — Признаю, ты меня заинтриговал. Выкладывай, что за портрет и от кого ты его получил.
— Один парнишка из местных постарался. Кличут его Сусликом, но по мне, так он настоящий сыщик, — объяснил Крячко. — Этот самый Суслик встает с первыми петухами, с ними же ложится и все свободное время таскается по городку, присматривается, принюхивается, прислушивается. Хобби у него такое, вроде как журналистом стать собирается, опыта набирается. Говорит, хочу чуйку на сенсацию выработать. Надо признать, у него уже неплохо получается.
— Слушай, Стас, ты как та бабка, что вокруг кактуса крутится: и взять охота, и рук жалко. До сути дойдешь сегодня? — не выдержал Гуров.
— За три дня до смерти бомжей Суслик кое-кого видел. Незнакомого парня на стареньком «жигуленке». Парень беседовал с бомжом по кличке «Калмык». Позднее этот самый Калмык пришел к старику Тесику с коммерческим предложением. А потом того же парня Суслик встретил еще раз. Не в поселке, а в лесочке напротив заброшенного дома, как раз в тот день, когда компания Тесика выпивон дегустировала. Парень Суслика не видел, тот старался не светиться, сенсацию же искал.
— Если предположить, что парень и есть тот дачник, что предлагал работу Калмыку и расплатился с ним спиртом, показания Суслика крайне важны, — воодушевился Гуров. — Надо бы Суслика в отдел привезти, фоторобот составить.
— Уже. Полчаса назад сдал с рук на руки нашему художнику. — Крячко весь светился гордостью. — Думаю, скоро будет готово.
— Когда успел? Ты вроде бы только что вернулся, — удивился Лев.
— Да нет. Приехал я с час назад. За пирожками отлучался: надо же Суслика покормить. А у тебя-то как? Побеседовал со следователем?
— И со следователем, и с любовницей Камова, и в бар, из которого Камов принял последний звонок, успел наведаться. — И Гуров вкратце рассказал новости.
Когда речь дошла до человека, с которым встречался Камов, Стас Крячко аж на стуле подпрыгнул:
— Как-как, ты говоришь, его твой знакомец называл? Лысый? Скажи, что прозвище напрямую связано с прической! Скажи, что череп Лысого действительно гол, как колено!
— В чем дело, Стас? Знаешь, о ком речь? — тоже заволновался Лев.
— По всей видимости, да. Сдается мне, мой дачник и твой уголовник — одно лицо.
— Дачник тоже лысый? — не веря в удачу, спросил Гуров.
— По словам Суслика, у него бритый череп. И вообще вид уголовный.
— Где сейчас Суслик?
— У художника, я уже говорил.
Договорить Крячко не успел, Лев сорвался с места и помчался в кабинет, где обычно трудились художники, приписанные к полицейскому участку. Он слышал за спиной топот ботинок Стаса и его ворчание, но останавливаться и объясняться не стал. Ему было важно застать Суслика на месте. Фоторобот само собой, а поговорить с парнем не помешает. У художников Гуров застал идиллическую картину: двенадцатилетний подросток в спортивном костюме с оттянутыми коленями и с обросшей шевелюрой, давно не встречавшейся с ножницами и расческой, и тридцатилетний холеный капитан в строгом темно-синем костюме, белоснежной рубашке и стрижкой волосок к волоску, плечо к плечу сидели возле монитора компьютера и рассматривали плод своего труда. Вид у обоих был довольный.
— Добрый вечер, — поздоровался Гуров. — Вижу, дела идут неплохо?
— Неплохо, это когда частичные приметы удается втиснуть в стандартный овал лица, — весело проговорил художник. — А у нас стопроцентный портрет подозреваемого. Со складочками и родинками.
— И с горбинкой на носу, — поддержал его парнишка. — Полное сходство!
— Рад за вас. Вы уже закончили?
— Так точно, товарищ полковник. — Художник произвел манипуляции компьютерной мышью, принтер загудел и выдал печатный лист с портретом. — Вот он, ваш подозреваемый. Принимайте работу.
— Спасибо, Сергей. Распечатай несколько экземпляров и сохрани электронную версию, возможно, потребуется объявить этого субчика в розыск. А парнишку я у тебя забираю. Пойдем парень, побеседуем.
Художник уважительно пожал руку мальчонке и вернулся к работе. Суслик соскочил с крутящегося кресла и поспешил вслед за полковником. В кабинете Крячко выставил перед ним чашку с чаем, выложил на тарелку пирожки и, придвигая ее к парнишке, приказал:
— Жуй, пока твой желудок песняка не дал. Лев Иванович подождет.
— Я не голодный, — отказался Суслик. — Лучше сначала вопросы, а то я на автобус опоздаю.
— Об этом не беспокойся. Доставим тебя домой, как королевскую особу, — улыбнулся Стас. — На патрульной машине катался? Нет? Сегодня покатаешься.
Суслик еще немного помедлил, затем схватил с тарелки пирожок и вгрызся в него зубами. Жевал он быстро. Откусывал кусок пирожка, большими глотками прихлебывал чай, и через две минуты опустели и тарелка, и чашка. Суслик вытер рот рукавом, откинулся на спинку стула, смущенно икнул и заявил:
— Все, я готов.
— Отлично. Начнем, пожалуй. — Гуров положил на стол распечатанный портрет. — Мой напарник сказал, ты видел этого парня дважды. Это так?
— А зачем мне врать? — слегка обиделся Суслик.
— Дело не во вранье. Меня интересуют подробности. Скажи, когда ты видел этого мужчину в первый раз, он был один?
— Оба раза один. Если с ним и были помощники, они в поселке не светились, — авторитетно заявил паренек. — Первый раз он был на машине. Это когда с Калмыком базарил. Они стояли у машины, а этот, — ткнул он пальцем в портрет, — всю дорогу связкой ключей крутил. Само собой, я решил, что это его машина, не станет же он задом чужую тачку обтирать, да еще и ключами чужими крутить.
— Логично, — заметил Лев. — Как тебе показалось, беседа проходила мирно?
— Вполне. Калмык немного нервничал, а в целом все было спокойно.
— Как долго они беседовали?
— Минут десять, не меньше. Мне показалось, Калмык торгуется. А этот, лысый, ехидненько так улыбался, точно знал, что Калмык на его условия согласится, а торгуется, только чтобы вес себе прибавить.
— Они договорились?
— Не думаю. Калмык без старика Тесика решения не принимает, — покачал головой Суслик. — Скорее всего, он время взял на раздумье.
— Значит, они должны были еще раз встретиться, — предположил Гуров.
— Эту встречу я пропустил. Хотел за Калмыком последить, чтобы узнать, что за фрукт вокруг него трется, но не смог, мамке помочь надо было. Знал бы я тогда, что из этого выйдет, нашел бы способ ее уломать. Она у меня понятливая, дала бы свободу.
— Следующий раз ты увидел его в лесу, так? — Гуров перешел ко второму эпизоду.
— Да, в лесу. Он за деревьями прятался, на опушке.
— Как думаешь, зачем?
— За домом заброшенным следил.
— Долго он там пробыл?
— Часа полтора. Потом ушел через лес.
— Ты за ним не пошел?
— Не, там опасно. Он бы меня в два счета просек, а вид у него, сами видите, не сильно дружелюбный. Мне жить охота.
— Ты в дом не заходил?
— Зачем мне это? — насторожился Суслик.
— Хотя бы из любопытства. Сам рассуди: в доме твои приятели, за домом следит незнакомец с бандитской внешностью, естественная реакция — пойти и предупредить старика Тесика. А ты этого не сделал? Довольно странно, на мой взгляд.
Паренек опустил глаза вниз, сцепил пальцы рук в замок, но промолчал.
— Колись, Суслик, — негромко произнес Крячко. — Что ты от меня скрыл?
— Я туда не заходил. Домой пошел, мамке помогать.
— Это ты уже говорил, — напомнил Гуров. — Нас же интересует, что было на самом деле. Давай, парень, выкладывай все начистоту.
— Я вам помочь хотел, а вы вон как со мной! — вскинулся Суслик. Глаза зло сверкнули. — Не был я в доме! Думаете, если бы я знал, что они там подыхают, просто ушел бы?
— Нет, этого мы не думаем, — мягко проговорил Лев. — Но вот что произошло на самом деле в подвале заброшенного дома, когда ты туда заглянул, предположить не можем. Так что ты должен нам помочь, дружок.
— Ничего я вам не должен! Я всего лишь мальчик. Маленький мальчик. Вы вообще не имеете права меня здесь держать! И допрашивать не имеете права! Вы полицейские, вот и разбирайтесь, а меня не впутывайте.
Суслик был напуган, и Гуров это видел. Он решил сменить тактику:
— Хорошо, сам сказать не хочешь, твое право. Тогда позволь мне угадать. Я буду предполагать, а ты слушай. Решишь поучаствовать в моих размышлениях, буду рад. Допустим, в подвал ты заглянул. После того как Лысый ушел через лес, разумеется. Время было позднее, скорее всего, старик Тесик и его компания уже уговорили большую часть дармового спирта. Возможно, тогда они были еще живы, но самочувствие их оставляло желать лучшего. Судя по заблеванному полу, к тому времени они, скорее всего, ни говорить, ни двигаться не могли. Ты понял, что с ними что-то не так, но, естественно, не подумал, что они могут умереть. Наверное, тебе просто неприятно было находиться в заблеванном помещении с полуживыми бомжами, и ты решил вернуться туда утром, чтобы предупредить, что Лысый за ними наблюдает. Вернувшись утром, ты узнал, что твои приятели мертвы. Сложил два и два, испугался и ничего не сказал местной полиции. А когда на горизонте объявился мой напарник, подумал, что это лучший способ реабилитироваться перед мертвыми. Поэтому-то ты так охотно поехал в отдел, старательно помогал с составлением портрета. Только о том, что узнал об отравлении бомжей еще накануне, сказать не захотел.
Гуров замолчал, давая парнишке время осмыслить сказанное. Тот сидел, не двигаясь, лишь голова его все глубже уходила в плечи. Наконец он не выдержал. Плечи мелко затряслись, слезы полились из глаз, закапали на полированную поверхность стола. Не поднимая головы, он тихо заговорил:
— Я не знал, что все так плохо. Они часто напивались до беспамятства. В такие дни я просто уходил, выжидал до утра, потом возвращался, и все было в порядке. Я думал, что в этот раз будет так же.
— Тебя никто не обвиняет. — Крячко достал рулон бумажных полотенец, сунул Суслику в руку. — Любой на твоем месте растерялся бы.
— Когда ты узнал, что трупов десять, ты удивился, так? — спросил Гуров. — Ты ведь знал, что накануне вечером их было на одного меньше?
— Знал, — ответил Суслик. — Подумал, что обсчитался. Там темно было, в подвале.
— Посмотри на фото. Ты видел этого человека в компании Тесика? — Лев достал фотографию Камова. — Вообще в поселке его видел?
Суслик повертел снимок в руках и вернул его Гурову:
— Нет, я его не знаю. И у Тесика его никогда не видел.
— А в компании Лысого не встречал?
— Нет. Лысого я видел или одного, или с Калмыком.
— Не переживай, — похлопал его по плечу Стас. — Скорее всего, ты все равно не спас бы ни Тесика, ни Калмыка, ни других. Пойдем, я распоряжусь, чтобы тебя отвезли домой.
Суслик вышел, не прощаясь. Отправив парня домой, Крячко вернулся в кабинет и с порога спросил:
— Как ты догадался, что мальчишка заглядывал в подвал?
— Все логично. Суслик проводил в этом подвале много времени, считал себя другом старика Тесика и остальных бомжей. Разве не захотел бы он сообщить о слежке? — объяснил Гуров. — К тому же ты сам сказал: парень готовится стать журналистом. Наверняка хотел бы узнать, чего ради незнакомец охаживает бомжей. Он решил выяснить это у Тесика. Жаль, что Тесик уже не мог ему ничего рассказать. Кроме того, вопрос о том, где отравили Камова, остается актуальным. Не думаю, что этот фрукт привез его в поселок уже мертвым. Значит, должно быть место, где он смог накачать его достаточным количеством технического спирта и при этом не попасться на глаза случайным свидетелям.
— Хороший вопрос. По стаканчику чая, и обсудим, что имеем? — предложил Крячко.
— Наливай. Сегодня уже все равно никаких разъездов не будет, обмозгуем то, что есть.
Не успел чайник закипеть, как в кабинет заглянул дежурный.
— Вам тут просили передать, — опуская официальное обращение, сказал он. — Прогнали фоторобот по базе. Результат здесь, — и, положив распечатку перед Гуровым, удалился.
Пробежав глазами по строчкам, Лев передал ее Крячко.
— Неплохой улов, — прокомментировал Стас. — Дмитрий Шипов по кличке «Бритый», из группы околокриминального авторитета Александра Воскобойникова по кличке «Голова». Что мы о них знаем?
— Читай дальше, там полное досье и на того, и на другого.
— Да, верно, на втором листе. Бритый трижды судим, из шестерок дослужился до статуса правой руки Головы. Голова в прошлом аферист. Проворачивал крупные аферы практически во всех областях, где только можно применить подобные способности. Сейчас вроде как переквалифицировался. Занимается «улаживанием» проблем знаменитых и влиятельных людей. К нему обращаются в тех случаях, когда нужно скрыть некоторые неблаговидные поступки прошлого, настоящего или будущего. Думаешь, Камова убили по заказу клиента Головы?
— Все указывает на это. Его человек дважды засветился в поселке. Уверен, если предъявить фоторобот тому парню из бара, он признает в своем Лысом нашего Бритого. Это будет означать, что Бритый встречался с Камовым накануне его исчезновения. Куда уж ближе?
— Только где ты теперь найдешь этого парня и как заставишь его давать показания против Бритого? — Крячко захлопнул папку. — Без его показаний прокурору предъявить будет нечего. Слова двенадцатилетнего мальчишки никто всерьез рассматривать не станет.
— Я это понимаю, — ответил Гуров. — Пока мы Бритого не тронем. Он — мелкая сошка, работает по указке Головы. Насколько мне известно, Голова никогда не называет имена своих клиентов подмастерьям вроде Бритого. Значит, он не сможет назвать нам имя клиента, заказавшего Камова. Нужно пообщаться с самим Головой.
— Ну да. Ты придешь к нему и попросишь рассказать, за что он убил Камова. Тот минуту подумает и все тебе выложит, — язвительно произнес Станислав. — А потом еще и шестерку свою сдаст. И вот тогда мы с толстой папкой чистосердечных признаний помчимся к прокурору.
— Не язви, Стас. Я не новичок, знаю, что от Головы мы ничего не добьемся, но ему и не нужно будет признаваться. Хочу посмотреть на его реакцию и узнать, каковы будут последствия моего шага.
— Хочешь сыграть роль наживки? Смелое решение, а главное — такое рациональное. Припрешься к Голове, вывалишь перед ним все козыри и будешь ждать реакции. По тому, что он сделает после твоего визита — задавит тебя или придушит, — я смогу понять, насколько глубоко он увяз в деле Камова. Гениальный план! Пойду генералу доложу, пусть и он порадуется.
— Я буду осторожен.
— К черту осторожность! Для нас ведь так важно выяснить, кто стоит за смертью дешевого адвоката, что о себе и думать не стоит, — вспылил Крячко. — Забудь об этом! Ты к Голове не пойдешь. Пойми, он профессионально занимается тем, что устраняет с пути богатых и знаменитых тех, кто грозит их процветанию. Думаешь, он не сумеет придумать правдоподобную «легенду» твоей внезапной смерти?
— Что предлагаешь ты? — Гуров разозлился не меньше Крячко. — Сидеть и ждать, пока про смерть десяти бомжей, один из которых даже бомжом не является, не забудут? Какие еще есть варианты?
— Сейчас мы поедем по домам, — сбавил тон Крячко. — Выспимся, отдохнем, а утром подумаем, что можно сделать.
— Надеешься, что произойдет как в сказках: утро вечера мудренее, и решение всплывет само собой? — усмехнулся Лев. — Ладно, давай испытаем бабушкин метод. До завтра, Стас.
Он вышел из кабинета, даже не оглянувшись. Крячко некоторое время стоял в одиночестве, затем погасил свет и последовал примеру друга.

 

— Что-то я не догоняю: ты кинуть меня решил, что ли?
— Наша договоренность распространялась на дело, связанное с обвинением по факту мошенничества при оформлении документов купли-продажи жилых помещений у частных собственников. Об уголовной составляющей речь не шла.
Разговор проходил в комнате для свиданий в помещении следственного изолятора номер четыре, расположенного в районе Медведково. Высокий брюнет с непомерно большой головой буквально нависал над щуплой фигурой адвоката, для солидности обложившегося всевозможными формулярами и бланками. В казенной обстановке брюнет чувствовал себя куда увереннее своего собеседника. Впрочем, так он чувствовал себя всегда и везде. Откинув со лба густую прядь, брюнет сгреб бумаги в сторону, заставив адвоката оторвать взгляд от стола, и отрезал:
— Никакой уголовщины не было, заруби это себе на носу, — отрезал он. — И хватит уже скулить. Что, собственно, произошло? Это всего лишь еще одна встреча.
— Со старшим оперуполномоченным уголовного розыска, — вставил адвокат. — К вам едет полковник с Петровки. Вы действительно не понимаете важности предстоящей встречи?
— Слушай сюда, Глеб Константиныч, подбери сопли и заставь его пожалеть о том, что он вообще обратил свое внимание на Александра Воскобойникова, — грубо заявил брюнет. — Ты хоть выяснил, с чем он пожалует?
— Это не в моей власти. Разрешение на встречу полковник получил от следователя, ведущего ваше дело. Нам еще повезло, что тот оказался буквоедом и оповестил об этом меня. Могли провести допрос и без моего присутствия, — ответил адвокат. — Вы не хуже меня знаете, как здесь все работает.
— Значит, так: на следующие полчаса твоя задача не дать оперу запудрить мне мозги и выудить из меня хоть какую-то информацию. Он наверняка начнет применять все эти штучки, кружить вокруг меня, как стервятник над добычей. Почувствуешь, что говорю лишнее, — сразу обрывай. А лучше вообще не дай ему возможности получить от меня ответы. Ты это умеешь.
— Как я могу защищать вас, когда вы скрываете от меня правду? — в отчаянии воскликнул адвокат. — Признайтесь, вы кого-то убили? Скажите сейчас, пока он не пришел.
— Идиот! Ты забыл, за что меня взяли? Доверчивых граждан с хорошей жилплощадью так много. Зачем мне кого-то убивать, когда можно просто заставить подписать нужные документы и вывезти «счастливого» продавца столичной квартирки подальше в глубинку. Я никого не убиваю, я дарю старикам возможность скоротать остаток жизни не в душной загазованной столице, а на лоне чудесной русской природы. — И Воскобойников громко заржал.
Именно в этот момент загремели засовы, и в комнату вошел полковник Гуров. Стрелки часов показывали ровно десять утра. До этого Лев успел заехать в отдел и выяснить, где в данный момент находится уголовник по кличке «Голова». Оказалось, тот содержится под стражей в следственном изоляторе Северо-Восточного округа Москвы. На имя Александра Воскобойникова шесть месяцев назад была выдана лицензия, дающая право заниматься риелторской деятельностью. В то же время Воскобойников открыл контору, нанял штат и занялся вроде как легальным бизнесом. А спустя пять с половиной месяцев ему было предъявлено обвинение в «черном риелторстве». Следователь лезет из кожи вон, чтобы тот не соскочил с крючка, потому в домашнем аресте Воскобойникову отказано.
Выяснив все это, Гуров послал Крячко в контору Воскобойникова, а сам отправился обрабатывать Орлова. Ему удалось убедить генерала надавить на следователя, ведущего дело Воскобойникова, и выбить разрешение на встречу. Он считал, что только так сумеет определить, какую роль в деле исчезновения и последующего убийства Камова играет бывший аферист. Теперь, застав Воскобойникова в превосходном настроении, Лев только укрепился в своем намерении.
— Настроение на позитиве? — не здороваясь, проговорил он. — Это хорошо. Легче будет вести разговор.
— Вы — полковник Гуров? — спросил адвокат. — А я адвокат Александра, Глеб Константинович Хитиков, — и протянул руку, которую Лев проигнорировал, сосредоточив взгляд на Голове.
— Как давно вы здесь? — начал он издалека.
— Мой клиент желает знать, с какой целью организована эта встреча. — Адвокат поднялся во весь рост, желая привлечь к себе внимание. — Потрудитесь ответить.
— Впрочем, срок вашего пребывания в СИЗО принципиальной роли не играет. Вы не из тех, кто станет таскать каштаны из огня собственными руками. Для этого у вас есть специальные люди. — Гуров по-прежнему не смотрел на адвоката.
— Уважаемый Лев Иванович, — возвысил тот голос, — вы, конечно, человек известный, и погоны у вас полковничьи, но так уж вышло, что в этом государстве законы равны для всех. Не желаете им подчиняться, будем прощаться. Мой клиент не пойдет у вас на поводу и не станет отвечать на вопросы, ответы на которые не одобрил его адвокат. Я достаточно ясно выразился?
Эту тираду Гуров уже не мог игнорировать. Он перевел взгляд на адвоката, прищурился и задал вопрос:
— Господин Хитиков? Насколько мне известно, в уголовных делах опыта у вас маловато, и это еще скромно сказано. Решили расширить профессиональные границы?
— Александр Воскобойников — мой клиент, а вы, как я полагаю, пришли сюда с целью добавить необоснованных обвинений к уже имеющимся, именно поэтому я вынужден присутствовать при вашей беседе. Во избежание недоразумений впоследствии.
— Похвальное стремление. И как же вы собираетесь его защищать?
— Для начала выясню, с чем вы пришли, — решив, что легко одержал победу, воодушевился адвокат. — Затем, в зависимости от того, что услышу, приму решение относительно действий моего клиента. Для вас это может означать следующее: либо мой клиент удовлетворит ваше любопытство и ответит на вопросы, либо вы уйдете с тем, с чем пришли. Итак, начнем с начала? Какова цель вашего визита?
Вместо ответа Лев придирчиво осмотрел Хитикова, перевел взгляд на Воскобойникова и задал свой вопрос, но не адвокату, а его подопечному:
— Зачем вам понадобился другой адвокат? Хитиков не справляется?
Воскобойников и ухом не повел, а вот Хитиков, напротив, взвился как ужаленный:
— Мой клиент пользуется услугами одного адвоката, а ваша попытка дискредитировать клиента в моих глазах вызывает сожаление и только.
— Вы ему не сказали, верно? Хотели сначала проверить, на что годится Камов как адвокат? Так что же на самом деле произошло? Камов вам не подошел? Оказался чересчур щепетильным в вопросах защиты преступников? — не обращая внимания на Хитикова, продолжал Гуров.
— Кто такой этот Камов? — Хитиков не сводил глаз со своего клиента. — Вы понимаете, о чем идет речь?
— Это не твоя забота, — небрежно бросил Воскобойников, не глядя на адвоката. — Твоя задача избавить меня от этого назойливого легаша.
— Разумеется, я бы мог задать свои вопросы самому Камову, но вот беда, его супруга не знает, где его искать. Бедняжка даже в полицию обратилась, так как от супруга нет вестей уже очень давно. Телефончиком не поделитесь? Избавили бы себя от моего присутствия, — подражая манере Воскобойникова, проговорил Лев. — Согласен и на адресок.
— Не там ищете. — Воскобойников все-таки не выдержал. Развернулся лицом к Гурову и нагло улыбнулся: — Я впервые слышу эту фамилию, работа моего адвоката меня устраивает, так что ваше время уходит впустую.
— Я так не считаю. Видите ли, в чем дело, мои люди выяснили, что ваш человек встречался с адвокатом Камовым незадолго до его исчезновения. Не возражаете, если я пообщаюсь с Бритым? Быть может, у него память покрепче.
Воскобойников не сменил позу, не дернулся, не отшатнулся и вообще не выказал каких бы то ни было признаков испуга. Если бы Гуров не наблюдал за ним, он мог бы пропустить слабую настороженность во взгляде, что мелькнула буквально на долю секунды. Но этого было достаточно. Он понял: Воскобойников точно знает, о чем идет речь, и как ни в чем не бывало продолжил:
— Так как насчет Бритого? Думаете, он сможет мне помочь? Я побеседую с Камовым, получу доказательства того, что к вам он не имеет никакого отношения, и оставлю вас в покое.
— Делайте что хотите, — заявил Воскобойников, — я Бритому не указ.
— С каких это пор? Он больше на вас не работает? — притворно удивился Лев.
— В точку. Если вы не в курсе, я теперь законопослушный гражданин. Имею свое дело, плачу налоги и все такое, — ухмыляясь, проговорил Воскобойников.
— И именно поэтому вы сейчас в СИЗО, — прокомментировал Гуров. — Вполне логично.
— Еще вопросы? Если нет, я предпочитаю вернуться в камеру, там воздух чище.
— Ну, раз Дмитрий Шипов больше не ваш человек, задавать вопросы вам было бы бессмысленно. Спасибо за беседу, — произнес Гуров и вышел из комнаты.
После его ухода несколько минут царила полная тишина. Вдруг Воскобойников придвинулся вплотную к адвокату и прошептал:
— Мне нужна встреча с Бритым. Срочно!
— Так это правда? Про адвоката? — спросил Хитиков.
— Заткнись и делай то, что я тебе говорю! Устрой мне встречу с Бритым.
— Это невозможно, — начал Хитиков.
— Значит, сделай невозможное!
— И недальновидно. Этого и ждет полковник. Думаете, он не узнает о том, кого вы захотели увидеть сразу после его визита? Как только ваш друг переступит порог следственного изолятора, Гуров будет первым, кому об этом сообщат.
— Тогда с ним встретишься ты. Передашь весточку, — немного подумав, решил Воскобойников. — И постарайся не засветиться. Это в твоих интересах.
— Я не нанимался выполнять ваши поручения, — вяло возразил Хитиков.
— Еще как нанимался, — ухмыльнулся Воскобойников, но, увидев страх в глазах адвоката, смягчил тон: — Да не кипишуй ты, это всего лишь безобидное послание. Скажешь Бритому, что им интересуется легавый, и все. Остальное он додумает сам.
— Это как-то связано с тем адвокатом, о котором говорил полковник? — Хитиков все еще сомневался.
— Нет, это просто предосторожность. Твой полковник сам не знает, о чем говорит. И я не имею ничего общего с исчезновением его адвоката. Я всего лишь хочу предупредить давнего кореша. Простая любезность. В моем бизнесе без этого никуда.
— Хорошо, я сделаю это, — сдался Хитиков.
— Вот и молодец! — похлопал его по плечу Воскобойников. — Тебе пора. До встречи!
Назад: Глава 4
Дальше: Глава 6