Глава 13
Жак лежал в той же палате, на той же койке, на которой когда-то блуждал между жизнью и смертью Ставр. И он также был в коме. Пуля отрикошетила от стены возле самой головы, удар был почти такой же сильный, как при прямом выстреле. Единственно, что пуля пробила черепную кость плашмя и лишь слегка задела мозг. Но не факт, что Жак выживет.
Захар стоял в палате и смотрел на друга. Он знал, что произошло. Жак пытался взять Дорофея за жабры, чтобы тот сознался в покушении на Захара. Но ему не повезло. Дорофей снова извернулся и ушел. Как будто сам дьявол покровительствовал ему. Жак при смерти, двое в морге, один в тяжелом состоянии, двое ранены легко…
Дверь открылась, Захар недовольно нахмурился. Он же просил никого не впускать в палату, даже врача.
Но в палату вошел Ставр. Захар удивленно глянул на него.
— Не помешал? — спросил он.
Захар медленно качнул головой. Он мог бы отреагировать и помягче, но так уж сложилось, что со Ставром у них сухо и холодно. Ни войны, ни мира.
— Не переживай, место здесь счастливое.
— Вы меня успокоили, — без всякой насмешки сказал Захар.
— Как у тебя здоровье?
— Завтра выписываюсь.
— Я так понял, Дорофей ушел.
— Ушел.
— Заговоренный он какой-то.
— Заговоренный.
— Трудно с такими дело иметь? — усмехнулся Ставр.
Захар глянул на него удивленно и с готовностью принять вызов.
— И мне с тобой трудно было… Ты для меня был таким же Дорофеем…
— Это вы к чему, Геннадий Лукьянович?
Захар помнил, как вступился за свою сестру, которую обидел Ставр. У Дорофея хотя бы банда, а Захар был тогда один как перст. Но ничего, вышел на Ставра, взял его за горло, занес над ним нож. Если бы не Жанна, он бы точно грохнул его… Ставр натравил на него всю свою свору, обложил Захара флажками, пришлось скрываться. А потом наносить ответный удар. И Жак ему в этом очень помог. Жак, Зойка, Рапс, Рамон, Лукич… С них начиналось охранное агентство. А стартовый капитал они взяли у Ставра. Ограбив его инкассаторов.
Ставр догадался, кто взял кассу, но было уже поздно предъявлять. Захар и Жак взяли под себя Восточный и Западный районы, с ними уже можно было только на «вы»… Одним словом, у Ставра были причины испытывать перед Захаром страх, близкий к суеверному. А если не страх, то что-то в этом роде. Возможно, Ставр на это и намекал.
— Да вот, говорю, ситуация изменилась. Ты остепенился. И ты уже не отморожен.
Они фактически поделили город со Ставром. Им с Жаком охрана, Ставру — экономика и финансы. Они держат бизнес под своим зонтиком, а Ставр — под своим банком. И «Алтанай-Банк» зависит от «Горохраны». Если Захар надавит на подконтрольных бизнесменов, они просто отвернутся от Ставра. Но Захар не давил, поэтому он получил сытные куски под охрану в Центральном округе. Поэтому и нет войны со Ставром. Да она никому и не нужна. Деньги любят тишину.
— Я никогда не был отморозком.
— Ну, конечно.
— Хотите об этом поговорить? — спросил Захар, предостерегающе глянув на Ставра.
— Я хотел бы поговорить о Дорофее. Он отморожен на всю голову. Ему прет фарт… Он очень опасен.
— Похоже на то, — кивнул Захар.
— С ним нужно кончать.
— Это всего лишь вопрос времени.
— Прежде всего меня интересует Горновский комбинат.
Захар кивнул, но ничего не сказал. Он знал, какой у Ставра интерес к этому объекту. Просто не хотелось говорить о Жанне.
— Я знаю, Дорофей — твой проект, — сказал Ставр.
— Неудачный.
— И теперь этот проект давит на Олега Шустова с одной стороны.
— Моего интереса там нет.
— А ты можешь надавить на него с другой.
— Зачем? — Захар повернул к Ставру голову и спокойно, но пристально посмотрел ему в глаза.
— Ты знаешь зачем.
Ставр выдержал его взгляд, но инициативу потерял.
— Я люблю Жанну, — тихо сказал Захар. — Но я не собираюсь стоять у нее на пути. Если она сделала свой выбор, то счастья ей и удачи.
— Слова не юноши, но мужа.
— И жена у меня есть.
— Ну да… — Ставр не удержался, повел глазами в сторону Жака.
Конечно же, этот старый хрыч уже в курсе, какой сыр-бор разгорелся между Захаром и Жаком. Возможно, он жалеет о том, что дуэли не было и Захар не застрелился.
— Давай так: я не лезу в ваши семейные дела. Вы не лезете в мои.
— Договорились, — легко согласился Ставр.
— И Горновский комбинат под моей охраной. Это значит, что с моей стороны Олегу Шустову ничего не угрожает.
— А со стороны Дорофея?
— Мы работаем над этим вопросом.
— Егор Денисович спрашивает, интересуется… — Ставр нарочно не стал договаривать.
Захар сам должен был понять и оценить остроту вопроса. И это было совсем не трудно. Он знал, кто такой Егор Денисович. И даже принял живое участие в предвыборной гонке, которая вознесла Посыхова в кресло городского главы.
Ставр проталкивал на этот пост своего кандидата, а сестра Захара была любовницей другого претендента. И Ставр жестко наехал на Лилю. За что едва не поплатился своей жизнью… Посыхов, конечно же, знал, кто такой Захар. И вряд ли он питает к нему теплые чувства. Зато Ставр держит мэра за фаберже.
— Убийством моих людей занимается милиция, — сказал Захар.
— Есть предложение активизировать розыск, — Ставр внимательно смотрел на него.
— Я не против.
— Возможно, ты сам захочешь взять этого отморозка. — Ставр выразительно глянул на Жака.
Да, Захар очень хотел, чтобы Дорофея взяли его люди. Только тогда его месть можно будет считать полной.
— Хочу. Но еще больше я хочу, чтобы с ним закрыли вопрос. Не важно кто.
— Тогда, если ты не против, подключусь и я, — сказал Ставр.
И Захар уловил каверзные нотки в его голосе. Ставр преследовал свой личный интерес. Он совсем не прочь был выдать Жанну за Шустова, отсюда и повышенный интерес к химическому комбинату. Отсюда и столь рьяное желание уничтожить Дорофея. Но в то же время Ставр очень хотел умыть Захара. Поэтому фактически бросал ему вызов. Кто первым возьмет Дорофея, тот и на коне…
В ответ Захар лишь усмехнулся. Он по-любому будет рвать и метать, лишь бы поскорее найти Дорофея. А если Ставр опередит его, значит, не судьба…
* * *
Сердце бьется, воздух в легкие поступает, жизнь в теле поддерживается. Но молчит Жак как покойник. Хоть бы одна черточка на лице дрогнула.
— Ну и как мне теперь быть? — спросила Зоя.
Она поняла, что переборщила с Жаком. Можно даже сказать, ошиблась. С Жаком, конечно, здорово, но теперь Зоя точно знала, что не любит его. Думала, да, а оказалось — нет. Это было всего лишь животное влечение. Так же сильно она хотела и Захара. Но его она еще и любила…
Зоя готова была оставить Жака и вернуться к Захару, но вдруг эта катастрофа в Горновке. И все, теперь она не может отвернуться от Жака. А так хочется быть рядом с Захаром…
Дверь открылась, и в палату вошла Алиса.
— Какого черта? — резко спросила Зоя.
— Вообще-то, Жак мой муж, — нахмурилась Алиса.
Зоя удивленно вскинула брови.
— Гражданский.
— Ты его предала.
— Я?! Я предала Жака?!
— Зачем ты поехала к Захару?
— Ну, он должен был знать…
— О чем? О том, что мы с Жаком отвернулись от него?
— А вы от него отвернулись? — как-то не очень удивилась Алиса.
Зоя не исключала, что эта рыжая хитрозадость подслушивала их с Жаком разговор.
— Ты предала Жака. И мне с тобой не о чем разговаривать.
— И что, я не могу за ним ухаживать?
— За Захаром ухаживать интересней? — усмехнулась Зоя.
Алиса хотела что-то сказать в язвительном тоне, но сдержалась. Вовремя осознала, чем это для нее может закончиться, и прикусила язык.
— Исчезни!
Алиса пожала плечами. А уходила она нехотя. Но ушла. И с заметным облегчением. Действительно, зачем ей полумертвый Жак, если есть живой и более могущественный Захар?.. А Зоя так считать не имела права. Хватит того, что, по факту, она изменила Захару. Изменила, предала. И если она предаст Жака, никто и никогда ей это не простит.
Она остается с Жаком. И терпеливо будет ждать, когда он выйдет из комы. Или умрет… А в это время Алиса будет крутить хвостом перед Захаром. А он мужик, ему надо…
В палату к Захару она не вошла, а влетела — как ведьма на метле. Осмотрелась — Алисы нигде не было.
— Где эта сучка?
Захар приложил палец к губам, с чугунной невозмутимостью глядя на нее.
— Алиса тебя до добра не доведет! — остывая, сказала она.
Захар усмехнулся и молча подкрутил пальцами воображаемый фитилек на такой же воображаемой лампе. Он предлагал Зое успокоиться.
— И, вообще, почему она здесь крутится? Никто ее на работу не нанимал.
— Я попросил.
— Зачем?
— А если она мой ангел-хранитель?
— Это ты так пошутил?
— Но ты не переживай, я ей не доверяю.
— И правильно делаешь.
— Я женщинам больше не доверяю, — качнул головой Захар.
— Та-ак!
— Я знаю, что ты хочешь сказать. — Захар закрыл глаза, давая понять, что этот разговор ему в тягость. — Я сам во всем виноват, и ты хотела меня проучить. Все правильно. Но я тебе больше не верю.
— И как мы теперь будем жить?
— Ты ушла к Жаку. Ты остаешься с ним.
— Это ты так решил?
— А я в чем-то не прав? — Захар удивленно и с укором вскинул брови.
— Это не ты так решил! Это мое решение!.. — Зоя едва сдержалась, чтобы не топнуть ногой.
— Я очень уважаю твое решение, — Захар смотрел на нее серьезно, но его взгляд, попадая в душу, разлетался на мелкие смешарики.
Он смеялся над ней, и она это чувствовала. Поэтому выходила из себя.
— Это ты во всем виноват!
— В чем?
— Ты собирался стреляться с Жаком. А он хотел оправдаться перед тобой. Поэтому спешил. Поэтому нарвался на пулю.
— Я ни в чем перед ним не виноват. И не надо на меня давить.
— Я остаюсь с Жаком! И я подниму его на ноги!
Зоя говорила правильные вещи, она сама понимала это. Но в то же время она чувствовала себя дурой, которая несет какую-то околесицу.
— Присядь.
Захар сдвинулся на кровати, провел рукой по одеялу.
— Ну хорошо…
Она почувствовала себя ребенком, который, сгоряча наговорив отцу обидных глупостей, ощутил в себе острую потребность повиниться перед ним, оправдаться. Пусть он обнимет ее, утешит, защитит. Пусть Захар опять возьмет ее под свое крылышко.
Зоя села на край кровати, Захар взял ее за руку, и она легла рядом с ним. Он ничуть не возмутился.
— Тебе нужно успокоиться, — сказал он.
— Я спокойна как удав. — Зоя закрыла глаза.
— Ты правильно все сказала. Ты не имеешь права отказаться от Жака.
— И не думаю.
Она действительно собиралась твердо стоять на своем решении. Но почему плакать хочется так, как будто под ногами мягко?
— Потом, когда он оклемается, ты сможешь вернуться ко мне.
— А если он умрет?
Зоя не хотела улыбаться, но губы сами по себе растянулись в улыбке. Нет, она против того, чтобы Жак умирал. Но она за то, чтобы вернуться к Захару.
— Тогда мы похороним тебя вместе с ним.
Зоя вздрогнула, резко повернулась к нему. Она так хотела увидеть шутливую улыбку на его лице, но Захар воплощал собой саму серьезность.
— Шутки у тебя сегодня дурацкие.
— И тогда к тебе не останется никаких претензий.
— А сейчас есть претензии?
— Есть. Не будем говорить, что ты меня предала. Но ты стала яблоком раздора между мной и Жаком. — Захар поднялся, подошел к окну. — Ты не можешь больше работать в «Горохране».
— Ты меня увольняешь? — Зоя вскочила с кровати, но тут же замерла как вкопанная.
— Да.
— И что мне делать?
— Как что? У тебя бизнес. Доллар перешел на галоп, продажи падают. Кому заниматься этим, как не тебе?
— Я тебе больше не нужна.
— Если подашь на развод, я все подпишу.
— Я подам?!
— Я все сказал.
Захар смотрел на нее непроницаемо спокойным взглядом. Как будто и не было никаких переживаний на душе. А они были! Зоя чувствовала это. И еще она видела свой шанс в его отношении к их браку. Он не собирался подавать на развод. Что ж, и она будет держаться за этот спасательный круг двумя руками.
* * *
«Урал» с брезентовым тентом шел навстречу натужно, шумно. А дорога узкая, разъехаться на ней непросто. Может, потому грузовик и остановился.
И Дольник остановил «УАЗ», более того, сдал назад. А из грузовика горохом посыпались солдаты. Из кабины выскочил офицер. Дорофей видел, как он замахал руками, загоняя служивых обратно в кузов. В погоню надо, а не дорогу перекрывать.
Дольник развернул машину, набрал скорость. Дорога ухабистая, трясет как тральщик на минном поле, но за подвески Дорофей не переживал. Сейчас бы ноги унести.
— Я же говорил, что вояк нагонят, прочесывать будут! — хныкающим тоном простонал Дольник.
— Возьми себя в руки! — зыркнул на него Дорофей.
— Нормально все, — сказал Гашиш. — Не догонят нас.
— А впереди что? Может, уже все, на, перекрыто!
— Отстреливаться будем! Да, Сантик? — Дорофей развернулся и глянул на широколицего парня с выпирающей нижней челюстью.
— Ага! — Сантик глуповато улыбнулся и снял с предохранителя свой автомат.
Уголек промолчал. Он был поумней и поосторожней. И не очень-то верил Дорофею с его радужными планами на будущее. Но почему-то не ушел, хотя и была такая возможность. Надо бы его кровью замазать, пока не поздно.
Но где взять эту кровь? Не вступать же в перестрелку с солдатами?
Очень скоро дорогу перекрыли какие-то люди в камуфляже и с охотничьими ружьями. Увидев машину, они рассыпались по кустам и приготовились стрелять.
— Давай назад! — заорал Дорофей.
Но Дольник и без того уже сбавлял скорость. Им повезло: дорога позволяла развернуться.
Но пока они совершали маневр, охотники бежали к ним. А в стволах у них наверняка жаканы. И стрелять они, конечно же, умели.
— Тормози!.. Уголек! Сантик!
Дорофей выскочил из машины, Уголек и Сантик — за ним.
— Давай!
Дорофей дал длинную очередь из автомата. Уголек и Сантик поддали жару. Охотники попадали в страхе словить пулю. Не похоже было, что кого-то задело.
— Уходим!
Дорофей запрыгнул в машину, Уголек и Сантик — за ним. Дольник стремительно набрал скорость.
— Молоток, Уголек! Наглухо козла завалил! — восторженно протянул Дорофей.
— Завалил?! — разволновался пацан.
— Там из башки кровь фонтаном!
— Да нет!
— Я видел! — поддержал Дорофея Гашиш.
— Да у меня ствол куда-то в сторону повело…
— Это у Сантика повело!.. Сантик в ногу зарядил.
— Да? — обрадовался Сантик.
— Может, в ногу, может, в башку, — ухмыльнулся Дорофей. — Кто там разбираться будет? Всем нам вышка!
— Как вышка?! — Казалось, до Уголька только сейчас стало доходить, в какое дерьмо он вляпался.
— Да ты не бойся, тебе лоб зеленкой намажут. Чтобы пуля инфекцию не занесла.
— А мне? — Сантик наморщил лоб, глянув на Дорофея.
— А тебе нет. У тебя и без того мозги стерильные.
Сантик реально завис в раздумье. А Дорофей реально переключился на дорогу. Хотел бы он замарать Уголька по-настоящему. Но ну его на фиг встречаться с кем-то на большой дороге. Со всех сторон их окружили, сейчас главное — вырваться из капкана. А там уж им обязательно представится случай пролить кровь. С деньгами у них совсем туго, а как Дорофей может называться атаманом, если у него нету золотого запаса?
* * *
Захар открыл шкаф, грустно усмехнулся, вздохнул. Ему вовсе не обязательно покидать кабинет через запасной выход. Можно просто сесть в машину и отправиться на Краснопартизанскую улицу к Жанне. И никакая Зойка его не остановит. Права морального не имеет. Но нет и самой Жанны. С Шустовым она уехала. Может, в жаркие страны, может, в Москву к его родителям. А может, и там побывают, и сям. В любом случае, Захар в пролете.
Он закрыл шкаф, подошел к окну. Дождь на улице, ветер. Температура с каждым днем все ниже, а доллар все выше. И некогда ему страдать по бабам. Дел выше крыши. На новые договора с клиентами выходить надо — с учетом инфляционной обстановки. А дело это сложное. Покупательная способность у населения резко упала, бизнес в застое, доходов нет, с чего платить? Все в «минусе», и никто не признается, что вышел в «плюс» или хотя бы остался при своем. Приходится искать, выявлять этих счастливчиков. И доказывать, что слон не может быть верблюдом…
И Дорофея надо искать. Ушел он от облавы, ушел далеко. Ни слуху о нем, ни духу. Может, в ад к своим покровителям на зимовку отправился, до весны. Работа идет, его ищут, но пока без толку. А Жак до сих пор в коме. Почти две недели прошло, и никакого улучшения. Впрочем, и без ухудшения. Хотя, казалось бы, хуже некуда.
На столе зашелестела рация.
— Захар Афанасьевич, тут к вам Алиса, — доложил начальник караула.
— На машине?
— На такси.
— Пропускай.
Захар вспомнил, как выходил к Алисе из машины. На свежий воздух ему вдруг захотелось. Вышел, а она спасла его от выстрела.
А если бы не вышел, что было бы? Проехали бы мимо «ЗИЛа» с фургоном, и вся недолга. И не пришлось бы Алисе спасать его… А может, и не спасала она его. Может, нарочно под выстрел подставляла… Но Дорофей и Алиса — это два совершенно несовместимых понятия. К тому же рано или поздно Захар появился бы на контрольно-пропускном пункте. Там бы его и сняли… Нет, не стоит опасаться Алису.
Он вышел из штаба, направился к проходной. Алиса шла к нему навстречу. В изящном плаще, под зонтиком, слышно было, как стучат каблучки. И улыбка теплая, взгляд весенний. Все-таки есть в рыжих свое солнечное очарование. Да и не такая уж она и рыжая. Волосы медовые, кожа матовая, без веснушек.
— А ты куда? — спросила она.
— Ну, ты же без машины…
Он развернулся и направился к штабу. Алиса поднесла к нему зонт.
— Дождь, а ты без головы. Волосы намокнут, простынешь.
— И что?
— А у меня задание. От Игоря Михайловича. Посмотреть, как ты тут без лечения.
Захар усмехнулся в ус. Игорь Михайлович был его лечащим врачом, и вряд ли он поручал Алисе специальное задание. Наверняка это предлог, чтобы прийти к нему.
— Почему без лечения? А перевязки?
— А как ты бережешь себя? С непокрытой головой ходишь, а тебе сейчас нельзя простужаться.
Они зашли в здание, Захар провел ее в свой кабинет, поставил чайник.
— Голову надо высушить!
Она провела рукой по его волосам. Прикосновение теплое, волнующее.
— Ни фена, ни губной помады, — усмехнулся он.
— Я это уже поняла.
Она продолжала лохматить его волосы, чтобы они скорее высохли. Захар начал хмелеть от ощущений. Но Алиса вдруг спохватилась, испугано убрала руку.
— Я не кусаюсь, — усмехнулся он.
— А Зоя?
В ответ Захар тихонько цокнул языком. Зоя устроила ему бойкот. Взяла себя в руки, набралась терпения и закрылась в своей раковине. Бизнесом занимается, Жака навещает, а к нему ни ногой. И живет у Жака в доме.
— Она у вас такая грозная.
— У нас?
— Ну, извини, если не так сказала, — смутилась Алиса и мягко провела пальцами по его предплечью.
— Может, и у нас…
— Жак помешался на ней.
— Я уже не против.
— Уже?
— Не сыпь мне соль на рану.
— Извини. Я женщина, любопытство — моя слабость.
Алиса снова коснулась его пальцами. На этот раз она руку не убрала.
— Хочешь знать, что будет?
— Хочу.
— А как будет?
— Как?
— Никак, — Захар посмотрел на нее глаза в глаза.
— Что значит — никак?
— Ты красивая, и я тебя хочу.
— Ну, ты мог бы об этом не говорить, — зажеманилась Алиса. — Я бы и сама все поняла.
— Вдруг наши желания совпадают?
— Хорошие желания не могут не совпасть.
— А если ко мне вернется Зоя… Ты же не хочешь остаться за бортом?
— А она вернется? — нахмурилась Алиса.
— Судьба — штука серьезная, от нее не уйдешь… Ты девушка, которую не захочется бросать. А придется. И тебе будет больно, и мне…
— Ты не в бровь режешь, а в глаз, — в замешательстве проговорила она.
— Еще не режу. А придется.
— Ну, ты, наверное, не так меня понял…
— Да? Значит, я вел себя как дурак. Извини. — Захар смотрел на Алису, всем видом давая понять, что ничуть не сомневается в ее намерениях и в своей правоте.
— Мне, наверное, не надо было приходить к тебе.
— Так ты и не приходила. Я распоряжусь, тебя отвезут куда скажешь.
— Хорошо.
— И если вдруг какие-то проблемы, всегда обращайся. Рад буду помочь.
— Тогда я пойду? — Алиса не хотела уходить.
И Захар не хотел ее отпускать. Было бы неплохо отправиться с ней куда-нибудь в ресторан, уютно посидеть и затем провести вместе ночь. Но при этом в его взгляде не было ничего такого, за что Алиса могла бы схватиться, удержаться на плаву. И она ушла.
* * *
Дождь, дождь, дождь. Все залило, ногу некуда поставить: лужи вокруг. А машина, как назло, сломалась. Сцепление надо новое где-то доставать. Дольник поставит, он умеет. Но сцепление нужно искать, поэтому они здесь, в этом залитом дождями городишке. Одно утешает: их самих здесь не ищут.
Более того, на них даже не обращают внимания. Дорофей с Дольником уже подходили к магазину, когда появился крутой серебристый «БМВ». Машина могла бы сбавить ход, но не тут-то было. Иномарка на скорости пронеслась мимо них, колесо с разгону влетело в лужу, тут же ударило второе. Дорофея и Дольника окатило водой с ног до головы. Только тогда машина остановилась — метрах в пяти от них. Водителю нужно было в магазин.
— Урод! — крикнул Дольник.
Водитель остановился, развернулся к ним, и Дорофей увидел его искривленное злобой лицо. А парень сбитый, широкоплечий, в его движениях чувствовалась мощь. Нос у него примятый, как у боксера. А под кожаной курткой у него, возможно, скрывался ствол.
— Ты что-то сказал?
У Дорофея пистолет был точно. И Дольник подкован. И еще неплохо было бы снять нервное напряжение. Если скидывать по пятнадцать процентов на каждый выстрел, к тому времени, как опустеет обойма, от стресса не останется и следа.
— Глаза разуй! — заорал Дольник.
— Че ты сказал? — парень с боксерским носом рванул к ним.
И в этот момент из машины вышла крашеная блондинка. Не красавица, остроносая, под пудрой прыщи. Но смотрелась она эффектно. Короткая курточка, джинсы в обтяжку, полусапожки на шпильках. А шмотки не из дешевых, даже издалека угадывалась фирма. Ноги длинные, сексуальные… Она заулыбалась, глядя на своего кавалера. Ей захотелось зрелища, в котором Дорофей и Дольник будут жертвами. И зонтик достала, чтобы не мокнуть под дождем.
Дорофей посмотрел на нее, перевел взгляд на парня, который пер на них как бык. Людей вокруг нет, всех смыло дождем. Да и не страшно, если их увидят. В брезентовых куртках они, головы под капюшонами.
— Вешайся, мурло! — Парень раскинул руки, собираясь замахнуться для удара.
Нащупав рукоять пистолета, Дорофей заметил вспышку восторга в глазах крашеной. Сейчас ее парень ударит Дольника, и ей станет еще веселей. А двери в машину открыты. И двигатель заведен.
Водитель замахнулся, а Дорофей выхватил пистолет. И тут же выстрелил ему в грудь.
Парень остановился, подался назад, опуская руки. В глазах дико заорал страх перед смертью. Парень еще не упал, а Дорофей выстрелил еще раз.
— В багажник давай! — гаркнул он.
И рванул к блондинке, которая, обомлев от ужаса, пыталась задом втолкнуться в машину. Пыталась, но не могла, потому что в пояснице заклинило. Не получалось у ее согнуться в поясе: возможно, двигательные рефлексы отказали.
Дорофей помог ей согнуться. Он ударил ее раскрытой ладонью по лицу, и она, сложившись пополам, ввалилась в салон.
Пока она приходила в себя, Дорофей помог Дольнику сунуть труп в багажник. Там стояли две сумки, пришлось их перебросить в салон. Вдруг там деньги, а их кровью зальет.
Дольник запрыгнул за руль, а Дорофей затолкал блондинку на заднее сиденье. И, закрыв за собой дверь, схватил ее за шею.
— Знакомиться будем?
— Бу-бу-будем…
Машина тронулась с места, развернулась на пятачке перед магазином. Мотор урчал тихо, плотно. Хороший звук, мощный. Ход мягкий, напористый.
— Как зовут?
— Рита… Вы бы меня отпустили.
— А то что?
— Ну, отец если узнает…
— А кто у тебя отец?
— Ну, он в Челябе большой человек…
— В законе?
— Ну нет!.. Но с ворами он в очень хороших отношениях!
— А грохнули мы кого?
— Вы что, убили Славика? — захныкала Рита.
— У вас что, любовь?
— Любовь! — всхлипнула она.
— Тогда не плачь. Скоро ты к нему присоединишься. И будет вам счастье.
— Вы меня убьете? — От страха девушка дернулась.
Но это лишь развеселило Дорофея.
— Ну, если ты и нам подаришь по кусочку счастья. — Он раздвинул ей ноги, надавил пальцами на стык внутренних швов на джинсах.
— Не надо!.. Отец вам заплатит!
— Сколько? — Дорофей не убрал, но остановил шаловливый палец.
— Много.
— Сто штук зеленью!
— Договорились!
Дорофей убрал похотливую руку.
— А разве этот вопрос ты решаешь?
— Ну, отец заплатит за меня любые деньги, — кивнула Рита.
— А у него есть сто штук?
— Есть.
— А двести?
— Ну-у…
— А триста?
— Ну, это как отец решит…
— А сто штук мы можем получить сразу?
— Ну, не знаю…
— Ты видела эти сто штук?
— Нет.
Дорофей втиснул руку между ее ног и резко сжал кулак.
— Да! — задергалась она.
— Что, да?
— Есть деньги! Есть!
— Где?
— Дома.
— Где — дома?
— В сейфе!.. Отец может сразу вам сто тысяч выплатить.
— А дома у нас — это где?
— Я позвоню отцу, он подъедет, подвезет.
— Я спросил: где у нас ключ от дома, в котором деньги лежат? — засмеялся Дорофей.
Глупо было бы доверять свою судьбу слепой удаче. Звонить отцу, ждать, когда он примет решение по своей дочери, обратится за содействием в милицию. Это все так долго и опасно. Уж лучше взять удачу в свои руки. Бойцы у Дорофея есть, оружие не заржавело. Почему бы им самим не навестить отца глупой дочери, а заодно глянуть, что там в сейфе?..
