Глава 12
Зойка как в воду канула, ни слуху ни духу. И на звонки не отзывается. Жак не выдержал и приехал к ней домой. Туда, где она жила с Захаром.
Но Зойка даже во двор его впускать не захотела. Хорошо, хоть за калитку вышла. Рядом с ней встал охранник, он смотрел на Жака с подозрением. И осуждением. Одно дело заказать Захара из-за власти, и совсем другое — из-за страха перед поединком.
Жак подал знак, и его телохранители разошлись по машинам. Но Зойка своего Антона не отсылала. И он понимал почему. Местность открытая, в любой момент могли появиться «торпеды».
— Может, все-таки во двор зайдем?
— Может, лучше в больницу? — спросила Зойка.
— К Захару? Не с чем. Я еще не знаю, кто в него стрелял. Как только найду козла…
— Он тебя не подозревает. Он просто хочет, чтобы ты застрелился.
— Просто?! — оторопел Жак.
— Или ты, или он.
— А его уже выписали?
— Прямо в больнице. Там у них кровь — обычное дело.
— Ты серьезно?
— Абсолютно.
— Он же ранен…
— На спуск нажать сможет.
— Я так не могу.
Жак не отлынивал от поединка и готов был довести начатое до конца. Но не сейчас.
— Струсил? — язвительно спросила Зойка.
— Не струсил… Но боюсь. Если вдруг… Если вдруг я того, то не смогу отмазаться. И покушение спишут на меня. И черти будут плясать над моей могилой. Оно мне надо?.. Сначала я найду тех, кто стрелял в Захара… Докажу, что это не я…
Зойка думала не долго.
— Доказывай… А пока не докажешь, меня больше не ищи. До свидания!
Жак и мигнуть не успел, как она скрылась за калиткой. А в кармане у него запиликал мобильник. Звонил Марио.
— Жак, тут это, Глотов по Крохину пробил. У него двоюродный брат в Горновке живет.
— И что?
— А кто у нас там в Горновке?
— Дорофей?
— Это, за Крохиным уже выехали. Тут с ним по-любому нужно говорить.
— Давайте его ко мне!
Жак сел в машину и велел ехать в офис. Уж очень хотелось узнать, что к похищению «ЗиЛа» причастны горновские отморозки. И как можно скорее взять Дорофея за жабры, чтобы вытрясти из него всю требуху. А ведь этот беспредельщик действительно мог нанести удар по Захару. Осень уже наступила, скоро холода начнутся, а он все в горах прячется. А перебраться на зимние квартиры мешает Захар. Не станет его, и волна спадет. Тогда и в Горновку можно будет вернуться, и на комбинат наехать… Да, у Дорофея был резон.
* * *
Кирпич цельный, прочный, ни единой трещинки. А Вадик лбом в него, и на две половины. Дорофей видел такое только в кино, а в жизни как-то не приходилось.
— Не хреново! — поощрительно кивнул он.
Вадик улыбнулся, но взгляд вдруг поплыл, его самого повело в сторону. Дольник шагнул к нему, но Дорофей осадил его. Пусть Вадик сам держит равновесие. Если упадет, на кой он ему такой нужен.
Вадик сам отправил себя в нокдаун. Сам же себя оттуда и вытащил.
— Ну, стрелять ты умеешь, — сказал Дорофей.
— Да не вопрос!
— ВДВ — это, конечно, круто…
Дорофей усмехнулся. Видел он «быков», которые должны были охранять Захара. Там из них каждый второй в десантуре служил. А толку?.. Захар в больнице. Если выживет, все равно дорогу в Горновку забудет.
— Будешь Вэдэвадиком! — решил Дорофей.
— Ну, можно! — расплылся Вадик.
Дорофей по-прежнему держал базу в лесу, но в Горновке появлялся. И все здесь трепетали перед ним. А там, где слава, там и пополнение. Сегодня вот Вадик подтянулся со своей дубовой башкой.
— Мы тебя сегодня в тыл к врагу высадим, — сказал Дорофей.
— Это как? — напрягся Вадик.
— «Языка» захватишь.
— Гы!..
— Если менты заметут, на пятилетку загремишь. И это как минимум.
— Ну, не страшно, — пожал плечами парень.
— Ну, тогда в путь!
Вэдэвадик не облажался. Он перескочил через забор частного дома, с одного удара отбил у гавкучего Звонка желание кусаться. Со второго — снес Костю Шляхова. И притащил в машину Люську.
— Ну и зачем это все? — отряхиваясь, обиженно спросила она.
Дешевый махровый халат на ней, длинный, до пят, но Дорофей все равно возбудился.
— Сказал бы, я бы сама пришла… Даже не накрасилась.
— Да пацана в деле хотел посмотреть. Он же тебя похитил, а это срок. Не испугался.
— А если бы он изнасиловал меня? За это тоже срок дают.
Дорофей просунул руку под полу халата, провел ею вверх до упора по всему промежью.
— Насиловать тебя здесь могу только я.
— Так я не возражаю, — пожала плечами Люська.
— А надо возражать!
— Ну тогда: «Помогите, насилуют!»
— Поехали!
Каверьян кивнул, сорвал машину с места и помчал по кочкам. Очень скоро по ним поскакала и Люська.
* * *
Мужик оказался на удивление крепким орешком. Марио пробил ему в живот, Крохин едва не родил от боли. Но на знакомый вопрос последовал такой же знакомый ответ:
— Да не подходил ко мне Юрка! Не просил за машину!
— Может, ты просто забыл? — Марио снова надел на руку кожаную перчатку.
— До погоди ты, — осадил его Жак.
Он внимательно смотрел на мужика. Возраст уже к сорока годам приближается, обручальное кольцо на пальце, значит, семья есть. С чего бы это ему верность какому-то отморозку хранить?.. А может, его двоюродный брат Юра Каверьянов действительно не просил у него машину? Ведь и такое может быть.
— А он нормальный, этот твой Юрка? — спросил Жак.
— В смысле? — покосился на него Крохин.
— Ну, может, психованный?
— Да нет, нормальный. Спокойный… Даже когда футбол по телеку идет, спокойный. Он футбол любит. И знает. За Горновку когда-то играл…
— А кто психованный? — внимательно глядя на мужика, спросил Жак.
— В смысле — кто?
— Ну, кто к тебе с Юркой подходил?
— А кто ко мне подходил? — Мужик инстинктивно отвел взгляд, как это делают, когда врут.
— Ну, может, Дорофей?.. Он реально отмороженный. Чуть что не так, сразу стрелять. И автомат у него есть, да?
— Ну, может быть.
— Значит, был Дорофей?
— Да не было.
— Детей у тебя сколько?
— Ну, трое…
— Старшему сколько?
— Старшей… — Крохин запнулся и опустил голову.
— А чего ты испугался?.. Думаешь, мы тронем твою девчонку?
— Да нет, — мужик сказал одно, думая совсем о другом.
— Это Дорофей срок за изнасилование мотал, а я в это время в Чечне воевал, бандитов бил. Разве я могу изнасиловать твою девочку?
— Ну, если в Чечне… — буркнул Крохин и еще ниже опустил голову.
— А если бы на зоне? За изнасилование? — напирал Жак.
— Не надо мою Ксюху трогать! — Крохин умоляюще глянул на него.
— Тсс! Спокойно!.. Давай по порядку. Откуда ты знаешь, что у Дорофея срок за изнасилование был?
— Я знаю?! — встрепенулся мужик.
— Знаешь.
— Нет!
— Я с тобой по-хорошему, а ты ведешь себя как подлец… Если мы Дорофея не остановим, он еще кого-нибудь изнасилует. И убьет. И это будет на твоей совести. Ты меня понимаешь?
— Но я не знаю никакого Дорофея! — простонал Крохин, приложив к груди полусжатые кулаки.
Жак выразительно глянул на Марио.
— Скажи там, пусть готовят труповозку. И в кочегарку позвони, чтобы печку там посильней, чтобы дотла все выгорело.
— Понял.
— Мы твою дочь не тронем, — сказал Жак. — Мы тебя убьем. А твоя дочка потом сама на панель выйдет. С голодухи… Не веришь?
— Ну, хорошо, был у меня Юрка!.. И Дорофей был!..
— Машину в угон просили?
— Да.
— Зачем?
— Ну, это я сейчас узнал.
— Ну, спасибо тебе за информацию, мужик… Тебя сейчас в милицию отвезут. И ты подробно там все расскажешь: как, что, когда?
— Э-э… Но-о… — Крохин сначала протянул к Жаку руку, а потом ею же шлепнул себя по лбу.
— Да ты не переживай, Дорофею недолго осталось. Завтра его уже не будет.
— Ну, я не знаю…
— А дом твой на охрану мы возьмем прямо сегодня. Бесплатно. Договорились?
— А если вдруг?..
— Если вдруг, мы тебя бесплатно кремируем…
— Ну хорошо!
— Ну вот и чудненько! — улыбнулся Жак.
Не было у него никакого желания помогать Крыжалову, но сейчас ему как никогда раньше нужно было содействие милиции. Нужно было официально привязать Дорофея к покушению на Захара.
Но и этого мало. Надо было повязать и самого Дорофея. Уж ребята постараются довести его до кондиции, выбьют из него признание. Ну а там уже и менты подключатся…
Но чтобы снять шкуру с медведя, его сначала нужно убить. А он где-то в горах, и взять его будет непросто. Но Жак обязательно что-нибудь придумает.
* * *
В палатке хорошо, но в землянке все-таки лучше. У Дорофея отдельные апартаменты. Сруб три на четыре, стены обшиты струганой доской, пол деревянный, не земляной. Печка-буржуйка горит как надо, не дымит, не коптит. Люська, правда, искрит, когда ее кочегаришь, огонь в ней просто воет. Но так это же в кайф!
Так с ней хорошо, что и отпускать не хочется.
— Знаешь, а ведь я тебя украл, — сказал Дорофей, обнимая ее за плечи.
Они лежали в постели, ему хотелось еще, а она рвалась домой, в Горновку.
— Я домой хочу, — заканючила она.
— А что там у тебя дома? Детей нет… Дети у тебя со мной будут…
— Муж там.
— А на кой ты ему штопаная-перештопаная нужна?
— Да ну тебя!
Люська толкнула его локтем, поднялась, потянулась за халатом.
— Он же знает, что я к тебе приштопался.
— Любит он меня… Да и в баньку хочу…
— С ним?
— Вообще.
— С ним!
— Вообще-то, он мой муж.
Дорофей снял со стены автомат, передернул затвор.
— Уже нет!
— Не сходи с ума!..
Дорофей пожал плечами, глядя на Люську. Не так уж она и хороша собой, как хотелось бы. Есть бабы куда лучше. Может, она и возбуждает его только до тех пор, пока чужая. Пока она боится его, как разбойника, от которого нет спасения. Как насильника… А она боится. И он чувствует этот страх. Который ее же и возбуждает.
А если он женится на ней, если она почувствует над ним власть, острота момента сойдет на нет. А без горчинки она станет пресной, скучной…
Дорофей вернул автомат на место, лег.
— Значит, с мужем в баньку пойдешь?
— Вообще.
— Я к вам зайду…
— Зачем? — с укором глянула на него Люська.
— От налогов освобождать буду.
— Он и так знает, что мы с тобой… А на глазах у него не надо, — скривилась она.
— На глазах у него? С тобой?.. Да ты, я смотрю, извращенка! — засмеялся он.
— Я?!
— Ну, ты, конечно, можешь на глазах у него. Пока я буду с ним говорить. О наших общих делах. Я вот думаю в долю к нему войти. Вместе будем спирт закупать, водку делать, в Алтанайске толкать…
— В Алтанайске там и без нас уже все забито.
Дорофей хлопнул рукой по автомату.
— Места на кладбище там забиты. Для особо непонятливых.
Действительно, почему бы не заняться водочным бизнесом? Золотая жила, если разобраться. Это верно, лучшие места на сбыте уже заняты, но можно устроить большой передел. Будет шоу, будут трупы…
— Ну, не знаю, — пожала плечами Люська.
— А это не твое дело — знать. Твое дело давать.
Дорофей сгреб ее в охапку, опрокинул на кровать и распахнул полы халата. Сначала он встанет с ней на лыжи, а потом уже отвезет домой.
* * *
Хочешь найти человека — собери о нем информацию. Тщательно разложи факты из жизни по полочкам, найди в них точки соприкосновения, вычерти кривую, которая и выведет на финишную прямую.
На Дорофея заводили дело о вымогательстве, заявление подала гражданка Герасова. Ее охраняли сотрудники «Горохраны», которых замели купленные менты. Наряд лейтенанта Караськова сдал охранников бандитам, Дорофей закошмарил пацанов и отправил их к Захару с ультиматумом.
Лейтенант Караськов — факт, заброшенная ферма — полочка. На эту ферму мента и доставили.
— Вы хоть понимаете, что вам за это будет? — Мужик с мясистым носом оглядывался по сторонам в поисках пугливой души.
Но бойцы Жака, окружив его, стояли с каменными лицами. И сам Жак ничуть его не боялся.
— А тебе что будет, бандитская «шестерка»? — спросил Жак.
— Кто «шестерка»?
— Помнишь, как ты на эту ферму пацанов наших привез?
— Не помню.
— И они не помнят. Потому что нет их. Дорофей убил.
— Да нет, не убил, — передернулся Караськов.
— Убил. И ты будешь отвечать. По всей строгости закона.
— К-какого закона?
— Ты все правильно понял, мусор, — кивнул Жак. — Здесь тебя, в навозе, и закопаем. Живьем.
— Да нет.
— Где Дорофей?
— Да я откуда знаю? — Караськов шлепнул о грудь одной ладонью, тут же приложил к ней другую.
Жак повернул голову и пристально глянул на Кенаря.
— Глянь, яма там готова?
Парень молча кивнул, повернулся к нему спиной.
— Да, пару крыс надо поймать, — вслед ему бросил Жак.
Кенарь остановился, кивнул, не оборачиваясь, и продолжил путь.
— Знаешь, зачем крысы? — спросил Жак, с убийственным спокойствием глядя на мужика.
— Ну не знаю я, где Дорофей!
— Мы их с тобой рядом положим. Они когда жрать захотят, с тебя начнут. А чтобы ты сразу не сдох, мы трубку вкопаем, через нее будешь дышать. И крыс кормить…
— Ну, он где-то в горах прячется… За досками, говорят, приезжал, что-то там себе построил.
— Куда приезжал?
— Ну, брал у кого-то…
— У кого?
— Не знаю… Знаю только, что он Зернова искал…
— Кто такой Зернов?
— Ну, Митяй его кличка. Я так понял, он у них в банде был. Он от них сбежал, Дорофей его найти не может. Мы искали, тоже не нашли. Даже засаду в доме ставили, без толку…
— В каком доме?
— Ну, он с Дорофеем на одной улице живет.
— Адрес?
Караськов расклеился, из него потекло, но так другого Жак и не ожидал.
Он выпытал из Караськова все что возможно. Плюс к тому Жак владел информацией о людях, которых Дорофей смог заманить к себе в банду. Но никого из них Караськов не искал. Только какой-то Митяй сбежал от Дорофея. К тому же на Лесной улице жила сестра Дорофея. Может быть, этот урод сейчас находился у него.
Жак обработал мента и, когда тот дошел до кондиции, отпустил его. А сам отправился на Лесную улицу.
— С кого начнем? — спросил он в машине, в раздумье глядя на Кенаря.
— Так это, сестру в оборот надо брать.
— А Караськов говорил, что из окон Митяя виден дом Дорофея. Может, он там в этом доме сидит, за своим домом пасет?
— Понял.
Жак знал, как Дорофей может уходить огородами, поэтому к дому Зернова подкрадывались через соседский участок. Кенарь не подвел. Он сработал чисто, без выстрелов. Только вместо щуки поймал пескаря.
К Жаку привели худосочного паренька с быстрыми испуганным глазками. Он чем-то напоминал ужа, обколотого снотворным. Страшно Митяю, страх сковывал его, но все равно казалось, что он вот-вот упадет на землю и начнет извиваться, как уж на сковородке.
— Ты Митяй?
— Я ни в кого не стрелял! И никого не убивал! — Парень предобморочно закатил глаза.
— Почему Дорофей тебя ищет?
— А я ему сказал, что не хочу больше!
Жак взглядом показал на машину, и Митяя втолкнули на заднее сиденье. Жак сел рядом.
Митяй понял все правильно. Сел, сомкнув ноги, ладошки положил на коленки.
— Значит, вспомнила бабка, что когда-то была девкой?
— Я правда никого не убивал… Дорофей меня к себе взял, потому что у меня машина была. «Волга»… А я дурак…
— Крутым захотел стать?
Митяй вздохнул, опуская голову.
— Стал?
— Дорофей все на себя тянет… Смотрю, идет одна, ну, думаю, подойду. А он как увидел — и сам к ней… А-а! — Митяй обреченно махнул рукой.
— Что — а?
— Ну, сам ее в машину затащил… Я потом узнал, что он из-за этой Люськи срок мотал.
— За изнасилование?
— Ну да… Стокгольмский синдром.
— Это ты о чем?
— Ну, это когда жертва влюбляется в своего мучителя. Ну что-то типа того.
— И эта Люська влюбилась в Дорофея?
— Да там в машине такое пыхтелово стояло! Я думал, они мне машину перевернут…
— Так, может, он ее насиловал?
— Да нет, она его любовницей стала. Он к ней потом приезжал. Она к нему выйдет, они в машине закроются и давай…
— А знаешь, где она живет?
— Ну, знаю…
— А где Дорофей живет, знаешь?
— Ну, там у них база в лесу…
— Где?
— Так я когда от них сбежал? Скоро месяц будет… Их тут постреляли за это время… Они там уже сто раз стоянку сменили…
— А откуда ты знаешь, что сменили? Может, их всех постреляли?
— Да видел я их, подъезжали они тут… Ко мне в дом зашли… Дорофей еще сказал, что кишки мне выпустит, если найдет… Я у тетки был, думал, волна спала, вернулся… Думал завтра обратно уйти…
— Зачем тебе куда-то уходить? Найдем Дорофея, решим с ним. И живи себе нормально… Если найти его поможешь.
— Ну, можно у Люськи засаду поставить. Она баба справная, он к ней часто ездил.
Жак пожал плечами. Не верил он, что Дорофея можно взять на мягком, но в его положении нужно было цепляться за любую возможность.
* * *
К Люськиному дому подъехали на двух машинах. Можно было бы обойтись и одной, но Дорофею требовался размах. Костя должен был увидеть, что Дорофей никого не боится. В том числе и его самого.
Но выходить не торопились. Дорофей смотрел из машины на дом, за которым, возможно, скрывалась опасность. А Каверьян смотрел в другую сторону, и у него автомат наготове.
— Поздно уже, — сказал Дорофей. — Может, я заночую у вас?.. Мужа в погреб спать отправим.
— Не смешно, — угрюмо буркнула Люська.
— А чего так?
— Тебе хорошо говорить, а мне выслушивай.
— Так, может, я с тобой?
Дорофей всерьез решил заняться совместным с Костей бизнесом, но сейчас не время обсуждать этот вопрос. Пусть сначала устаканится все. Захаровские сейчас на ушах должны стоять, сюда, в Горновку, их могло задуть уже сейчас. Может, они уже в засаде, ждут, когда Дорофей появится?
— Ну ты же сказал, в следующий раз…
— В следующий раз на баньку меня позовешь… Давай!
Дорофей открыл дверь, Люська вышла из машины.
— Стой!
— Чего? — поежилась она.
Сентябрь месяц, ночи холодные, иногда с заморозками. Но все равно собаки должны гавкать. Брешут какие-то в отдалении, но Люськиного пса не слыхать. А собаку назвали Звонком не спроста.
— Что-то твоего Звонка не слышно? Что это с ним?
— Ну, может, он не слышит нас…
— А ты поближе подойди.
— Ну хорошо.
Люська кивнула, пошла, Дорофей осторожно направился за ней. Он шел, внимательно всматриваясь в пространство за штакетным забором. Собаки не слышно, свет в окнах не включался. И даже под козырьком над крыльцом свет не горел. А ведь Шляхов должен был ждать Люську. А как машины подъехали, он слышал. Если ждал.
Где-то в глубине двора или даже в огороде загавкал Звонок. Учуял людей, залился лаем. Но не бежит, потому что посажен на короткую цепь.
— А почему так далеко? — спросил Дорофей.
— Не знаю.
Проблесковые маячки уже крутились у него в голове, а тут еще и тревожная сирена в душе взвыла.
— Давай куда-нибудь! — тихо, напористо сказал он, толкая Люську в сторону.
А сам он сдал назад, махнул рукой, чтобы стоящие у машин пацаны глянули назад. И вместе с тем заметил бегущих к ним из темноты людей. Они заходили с тыла. И со стороны дома послышался подозрительный шум. Скрипнула дверь, послышался топот ног.
— Атас!
Дорофей рванул к машине, скидывая с плеча автомат. Каверьян и Вэдэвадик сообразили раньше всех. Они развернулись и открыли огонь, поливая свинцом кишащую тенями темноту. К ним присоединился еще кто-то, то ли Гашиш, то ли Дольник. И тоже ударил из автомата. Но в другую сторону.
* * *
Не думал Жак, что Дорофей попадется в ловушку. Шляхов уверял его, что Люська окончательно скурвилась и перебралась к Дорофею в лес, но Жак все же расставил людей. И капкан сработал.
Дорофея взяли в клещи. Шесть человек заходили к нему с одной стороны дороги, четверо с другой. И сам Жак не собирался оставаться в стороне. В руках у него пистолет-пулемет с глушителем, а стрелять он умеет.
А стрелять придется. Дорофей учуял опасность, рванул к машине. Более того, его бойцы уже открыли огонь. И сам Дорофей вскинул автомат. Сейчас Кенарь откроет калитку и попадет под огонь.
Жак поймал Дорофея в прицел, стал выжимать слабину на спусковом крючке. Но Дорофей выстрелил раньше.
Он стрелял навскидку, веером. Но одна пуля влетела в окно, ударилась о боковину проема. И в тот же миг Жак почувствовал сильный удар в голову. Яркая вспышка тут же утонула в гудящей темноте…
* * *
Каверьяна срубили наглухо, Вэдэвадику пуля разворотила живот. Досталось и самому Дорофею. Пуля задела плечо. А еще пришлось оставить одну машину и уходить на другой.
Но, главное, ушли. «Уазик» с ревом взлетел на крутой подъем. Поселок остался далеко позади, вокруг темнота. А на заднем сиденье стонет Вэдэвадик. Спасти его могла только срочная операция, да и то не факт.
— Братан, мы за тебя отомстим, — сказал Дорофей.
— Шляхов, падла, — выразительно глянув на него, сказал Гашиш. — Пристрелим как собаку.
Он все понимал, поэтому поддержал Дорофея.
— Да мне-то что… — сквозь зубы процедил Вэдэвадик.
— Гашиш, там у тебя ничего обезболивающего нет?
Гашиш кивнул, обвил руку вокруг шеи Вэдэвадика и перекрыл ему кислород. И когда тот затих, сказал:
— Отмучился.
— А когда мы отмучаемся? — спросил Дольник.
— Не понял, — косо глянул на него Дорофей.
— Да жопа какая-то над головой! Обтекать не успеваем.
— Ну, ты же говоришь, что двоих уложил… И Гашиш двоих…
Дорофей вряд ли в кого-то попал, но заставил залечь тех, кто шел к ним со стороны дома. Во всяком случае, стрелять оттуда стали уже после того, как их «УАЗ» тронулся с места.
— И что?
— Это захаровские, они больше не сунутся.
— Менты сунутся! Солдат нагонят, леса прочесывать будут!..
— Еще дальше уйдем.
Дорофей потерял двоих бойцов. Это не просто потеря, а, считай, катастрофа. Гашиш и Дольник с ним, но пацаны уже на пределе. Есть еще Уголек и Сантик. Пацаны вроде бы ничего, но в реальном деле не проверенные. И планы у них конкретные — стричь купоны с поселкового бизнеса и в ус не дуть. Но захотят ли они уходить еще дальше в лес, тем более в зиму? Могут и слинять, пока еще не поздно. И Гашиш с Дольником могут взбунтоваться.
— А когда волна уляжется, вернемся, — ухмыльнулся Дольник.
— Ты двоих сегодня положил, — сказал Дорофей.
— Да сунутся захаровские к нам, сунутся. Не оставят они нас в покое…
— И этих двоих они тебе не простят… И Захара не простят… Ни тебе не простят, ни Гашишу…
— Не простят, — согласился Гашиш.
— Выбора у нас нет. Но есть дорога. Вперед.
— Вверх. В жопу, которая над головой, — ухмыльнулся Дольник. — Или мы уже там?
— Там захаровские. Снова им болт на всю резьбу! — нервно хохотнул Дорофей.
— А нам-то что с этого? — не унимался Дольник.
— А то, что мы для них теперь нечистая сила! Они нас теперь как огня будут бояться.
— Ага, днем с огнем!..
— Витя, давай ты сначала успокоишься. А потом извинишься за свой гнилой базар. — Дорофей передернул затвор автомата. — И мы выпьем с тобой за мир и дружбу.
Он мог бы пристрелить этого паникера. Но тогда с кем он останется? К тому же Дольник за рулем, а машина едет быстро.
— Ну, может быть, — буркнул парень.
— Может, лучше пыхнем?
Гашиш просунул между сиденьями руку, в которой держал папиросу с анашой. Дорофей кивнул. Он бы сейчас и от герыча не отказался.
