Глава 16
Невзирая на разворачивающиеся в академии бурные события, домой мы попали довольно скоро. Дракон пытался достать еще хоть крупицу информации из практически уничтоженного разума Орберта, Хия металась между камерой и перепуганными магами на улице, которые всерьез предлагали отменить экзамены и закрыть академию, пока все не утрясется, а ее отец связывался с Бриллиантом, чтобы попросить прислать сильнейших алмазных магов. Вроде бы еще близнецы пытались продавить высказанную идею про сбежавшую пентаграмму и даже доказательства какие-то приводили.
Ран легко согласился уйти, что меня, признаться, удивило. Неужели ему настолько плохо?
Вечные камни, хоть бы у меня получилось…
Но дело оказалось в другом. Это они с близнецами помогали вычислить мерзавца. Они защищали академию. И именно их защиту проходил неизвестный злодей так, что этого даже не замечал никто. Метко сказал кто-то из Сапфиров: их троих смело можно подозревать. Как же хорошо, что они достаточно знают друг друга, чтобы избежать этого! И ректор их знает. Даже дракон на них почему-то не думает, хотя я представления не имею почему. Хотя… он же телепат!
Оказавшись дома, мы с Веораном разбрелись по комнатам.
Скоро за окнами все стихло. Я сидела у окна, вглядывалась в темноту и ждала, когда уйдут Алмазы. Для осуществления моей затеи лучше бы, чтобы сильных магов рядом околачивалось поменьше.
Часа через два заглянул уже знакомый мне маг, чтобы справиться для деда о моем самочувствии. Я заверила, что в порядке, пообещала завтра явиться в гости и заодно выспросила подробности.
Они, мягко говоря, вводили в ступор. Теория близнецов подтвердилась, неуправляемая пентаграмма была поймана у ворот академии и, разумеется, уничтожена. Это указывало, что Орберт все же виновен во всех злодеяниях, а поскольку он после допроса способен лишь мычать и пускать слюни, адамасы в безопасности. Вот только имелось одно «но»… Покопавшийся в мыслях мерзавца дракон утверждал, что к пентаграмме и последним убийствам мэтр отношения не имеет. Но дракон сам еле на ногах стоял и вообще имел славу полного психа. Хотя… похищенные сердца так и не нашли.
В общем, темная какая-то история.
Алмаз придерживался мнения, что настоящий убийца, если таковой существует, воспользуется случаем свалить все на другого и заляжет на дно. Уже имеющихся сердец ему на любую магию хватит с лихвой. И я склонна была согласиться с этим мнением. Драконья интуиция тоже, а потому… пришло совершенно неуместное чувство безопасности.
Сейчас первостепенная задача – спасти Рана. Остальное может подождать.
Гость ушел, а я для верности выждала еще немного, потом открыла окно и выбралась наружу.
Так…
Понятия не имею, как у нас с плющом это получается, но сейчас мне очень нужно чудо. Ну пожалуйста!
Я обошла дом и опустилась прямо в мокрую от росы траву у того плюща, который отсадила днем. Он просьбу исполнил и оплел едва ли не полдома. И, кстати, зеленый сейчас в окрасе преобладал. У обоих. Пальцы погладили широкий лист. Старший плющ ревниво зашумел и приполз двумя отростками проверить, что тут творится.
– Тише! – шикнула я.
Сейчас было не до его уязвленных чувств, если таковые вообще могут быть у растения.
Поглаживая лист, я взмолилась:
– Пожалуйста, ты же видишь, ему совсем плохо! Помоги!
Просто слова, я уверена, что не пыталась колдовать. Но они отозвались щекотным теплом внутри.
Растение затрепетало, будто его вдруг охватила дрожь.
А в следующий миг начало чернеть и скукоживаться.
– Проклятие! – Из глаз брызнули слезы, но они не могли вымыть из души мерзкое чувство вины и полного бессилия. – Прости… Прости.
Но плющу было уже никак не помочь. Он сгнил.
Без понятия откуда, но я точно знала, что саженец уничтожен. Наутро он не прорастет.
А тот, что оберегал меня с детства, в испуге шарахнулся назад, втягивая побеги, будто процесс разрушения мог перекинуться и на него.
Одна мысль об этом повергла меня в панику, но, на счастье, пронесло. Фу-х! Я не имею права никем жертвовать.
Но и потерять Рана тоже не могу!
Что же делать?!
Старательно сдерживая слезы, я забралась обратно в комнату. Хотя бы получилось или нет? И как это теперь узнать?! Так себе был план, только сейчас это осознала. Но дело сделано, хотелось бы узнать результат.
Скромное мое желание не замедлило исполниться.
– Ассони, ты редкая бестолочь! – с чувством рявкнули сверху.
Невидимая струнка завибрировала в ожидании.
– Ага, – радостно согласилась я. – И… как ты себя чувствуешь?
– Неплохо, – признал Веоран. Впрочем, быстро подрезал моей радости крылья. – Возможно, ты подарила мне пару недель жизни. Но больше никогда так не делай.
Внутри что-то оборвалось.
Не спасла. Лишь растянула все.
– Почему? – взвыло мое отчаяние.
– А если бы процесс захватил и тебя? – в свою очередь спросил Ран.
– Разве так бывает?
– Мы этого точно не знаем, – устало вздохнул маг.
Стало стыдно. Я едва не сделала хуже, чем уже есть.
Невольная мысль, правда, все же вспыхнула: у деда, у ректора да мало ли еще у кого много заключенных в кулонах, их можно использовать, это будет даже гуманнее, и Ран проживет дольше… Но он никогда на такое не пойдет и мне не простит, если проверну все за его спиной. И если я хотя бы задумываюсь об этом, чем я лучше свихнувшегося дракона?!
Всхлипнув, я зарылась лицом в подушку.
– Я люблю тебя, – прошептала почти беззвучно.
Вряд ли он слышал…
– Я умираю, Соня, – хрипло напомнил харз Аадор. – Этого не изменить. Смирись.
– А я тебя не отпущу, – заявила упрямо.
Сверху раздраженно фыркнули и разговаривать со мной больше не стали. Каждый остался при своем мнении.
А утро началось с грохота в дверь.
Я горестно замычала, пошевелилась, осознала, что само по себе безобразие не прекратится, и откопалась из плена одеял. Мамочки, рань какая несусветная! Кого там еще принесло? Стучат так, будто задались целью вышибить дверь.
Шаги… И не по лестнице. Веоран шел из кабинета.
Можно было уже не вставать, но сон упорхнул окончательно, а беспокойство усилилось. Пришлось заворачиваться в халат, обуваться в мягкие тапочки и, отчаянно зевая, плестись в холл.
Если там какая-нибудь ерунда…
Хотя нет, лучше пусть будет ерунда.
На пороге стояла целая толпа. Бледный и грязный дракон, злобный ректор, пятеро невозмутимых Алмазов, кто-то из преподавателей… За их спинами нервно маячили близнецы, и Хия обнимала себя за плечи. Бедная, ей за последние сутки многое пришлось перетерпеть.
– Что-то случилось? – обозначила свое присутствие я.
Кожу оцарапал холодок. Драконье чутье уже знало: случилось.
Ран обернулся и… утер кровоточащий нос. Рахайлы в этот раз были ни при чем. И губа у него оказалась разбита.
– Они говорят, что это я создавал пентаграммы и убивал студентов, – буднично пояснил профессор.
Перед глазами поплыло. Я покачнулась и только благодаря драконице сохранила равновесие. Пелена рассеялась, но пришло видение. Воспоминание. Я возвращаюсь с поисков мамы, Веоран стоит у ворот академии. Вроде как меня встречает. И что-то колдует. А потом выясняется, что кто-то мастерски нарушил защитное плетение. Кто-то, кто знал, как оно устроено.
Дышать стало трудно. Воздух, врывающийся в легкие, казался раскаленным.
Нет! Просто нет.
Он не мог этого сделать. И мне плевать на все в мире доказательства.
Близнецы были со мной в целом солидарны.
– Здесь, должно быть, какая-то ошибка, – пытались докричаться они до общественности.
– Мы можем проверить это прямо сейчас, – прошипел ректор. – Пусть он позволит телепату войти в свой разум.
– Я сейчас несколько не в состоянии. – В пользу правдивости слов дракона свидетельствовали кровавые пятна на его лице, руках и одежде, оставшиеся там еще со вчерашнего вечера.
– Сюда скоро прибудет специально обученный маг с одним очень интересным артефактом. – Ректор, как выяснилось, все предусмотрел.
Вечные камни, пусть это окажется просто дурной сон…
– Нет, – ровно ответил Ран.
Естественно! Иначе узнают о его состоянии. А может и про удачу все всплыть, тогда госпожу Лину казнят, и не факт, что мне тоже не прилетит за компанию. Он не дастся. А влезть к магу такого уровня в голову против его желания очень трудно. Он будет сопротивляться до последнего. И вряд ли в итоге останется вменяемым.
– Ты понимаешь, что это практически признание? – рявкнул Адант.
Кто-то из Алмазов попытался придержать его за плечо, но успокаиваться ректор не желал.
– Думай, что пожелаешь. – Ран прямо посмотрел в полыхающие яростью глаза.
– Взять его.
Илгард Адант отступил в сторону, предоставив выполнить грязную работу более молодым Алмазам. Ну и по зубам получать досталось им. И заклинания летели в них же. Но их было больше, так что Веорана все же скрутили. К тому времени он обзавелся кровоточащей ссадиной на лбу и сбил скулу и костяшки пальцев.
– В камеру, – отдал новый приказ глава Алмазной академии.
Пленника потащили в обозначенном направлении.
– Ран!..
Близнецы удержали меня от того, чтобы броситься следом.
Но кричать я все еще могла:
– Дракон! – В горле запершило, а гад чешуйчатый даже не обернулся. Даже не вздрогнул. – Если ты причинишь ему вред, я тебя никогда не прощу!
Вскоре небольшая процессия скрылась за поворотом, и даже обострившийся слух перестал улавливать их шаги.
Я опустилась прямо на крыльцо и горько заплакала.
– Эй, не раскисай! – Арман, не боясь запачкать свой белоснежный костюм, присел рядом, а миг спустя и Жеанд последовал его примеру. – Мы его обязательно вытащим.
Успокоиться не получалось. Страх расправил свои черные крылья. Они заслонили весь мир, вытеснили из души все прочие чувства, распространили противную внутреннюю дрожь. Ее не видно снаружи, но внутри у меня будто шел снег.
К полудню мы с близнецами успели обсудить ситуацию, так и оставшуюся какой-то абсурдной, отправить домой впавшую в истерику Риту и сходить к Рану. К нему нас не пропустили, развернули у спуска к подземным камерам. Как догадался Арман, это было частью эмоционального давления на пленника – отрезать его от любой поддержки извне. Так что мы потоптались у окованной железными пластинами двери, попререкались с алмазными магами, охраняющими ее, и вынуждены были убраться.
Но по пути перехватили Хию и выведали кое-какие новости.
Доказательства были весьма убедительны. Алмаз вспомнил, что видел харз Аадора колдующим рядом с защитой, когда доставлял меня в академию. Пентаграмма выплюнула меня, даже не попыталась куда-нибудь перенести. Все давно были в курсе, что Ран недолюбливает адамасов, хоть и не без причин. И главное: он отказался от проверки и не позволил с помощью артефакта пролезть к себе в голову. Насильно это проделать пока тоже не удалось, хотя маги не прекращали попыток.
Им нужно было узнать, что он сделал с похищенными сердцами.
– Это не он, – плохо слушающимися губами прошептала я.
Удар сердца спустя с пугающей отчетливостью осознала: а если и он, мне все равно. Я люблю его. Он тоже меня любит. И… никто другой никогда не делал для меня столько.
– Конечно не он. – Арман взял меня за руку.
– Но как это доказать? – Его брат удрученно втянул голову в плечи.
Хия сморщила нос и пропала.
Конечно, с их непредвзятой стороны все просто: вот злодей, все указывает на него, надо только выдавить признание и кое-какую информацию.
Но Ран ни при чем, я знаю!
Только бы он дождался! Хоть бы выдержал! Мы обязательно что-нибудь придумаем.
Должны.
Интуитивно я поймала свободной рукой ладонь Жеанда, и мы направились в сторону преподавательских домов. Успели сделать пару десятков шагов, главный замок еще не скрылся за деревьями, как что-то грохнуло. Как раз в замке. Притом так сильно, что он, кажется, вздрогнул. И изнутри послышался какой-то шум.
Не сговариваясь, мы развернулись и рванули в обратную сторону.
Войти, однако же, не успели. До крыльца оставалось не так далеко, когда распахнулась тяжеленная дверь, являя запредельно злобного ректора.
– Что случилось?!
– Ваши штучки?
Наши вопросы слились с его.
Несколько мгновений мы пытались отдышаться и хоть что-нибудь понять по звукам, потому что внутрь явно не впустят, а Адант прожигал нас бешеным взглядом. В голову невольно закралась мысль, что мы тоже под подозрением.
– В камере нарисовалась пентаграмма и перенесла харз Аадора, подозреваю, очень далеко отсюда, – все-таки изволил пояснить господин ректор. – И если я узнаю, что кто-то из вас троих имеет к этому отношение, участь Орберта ему покажется очень даже счастливой.
Облегчение смешалось с еще большим страхом.
Его не мучают! Но почти наверняка убьют.
– Мы были на виду у всей академии, – немного раздраженно бросил Жеанд.
Погода стояла теплая, а основные зачеты уже закончились. Оставшиеся до выходных два дня были отведены на то, чтобы студенты, успевшие обзавестись «хвостами», эти самые «хвосты» подтянули. На наше счастье, таких оказалось достаточно. И теперь кто-то шел в замок, кто-то – из замка, три небольшие компании обсуждали последние новости недалеко от входа, и еще несколько человек сидели вокруг фонтана и на скамейках и читали конспекты.
Окинув тяжелым взглядом многочисленную публику, ректор кивнул каким-то своим молчаливым выводам и махнул на нас рукой. Это был знак убираться подальше и не путаться пока под ногами, что мы сразу же и сделали.
– Это не Ран, – всхлипнула я, когда главный замок остался далеко позади.
– Но подставляют его талантливо, – снова оценил способности таинственного врага Жеанд.
И почему обладатели таких вот талантов вечно выбирают темную сторону?
– Делать-то что? – жалобно пискнула я.
– Искать, – решили близнецы.
Надежды практически не было. Все не могло оказаться так легко. И все же мы решили предпринимать, что можем, и изо всех сил верить в лучшее. Сапфиры направили поисковые импульсы, один с целью найти Рана, второй – злокозненную пентаграмму. Я обернулась и облетела Адаманту и окрестности, высматривая что-нибудь подозрительное. Не высмотрела, зато драконицу прогуляла и боль во всех мышцах нажила. И то результат.
– Его могло занести в любой из драгоценных городов, – вздохнул Арман, пока я приходила в себя после обратного оборота.
Одежда теперь сохранялась легко, это никаких дополнительных усилий не требовало. Но успехи в качестве драконицы без Веорана не радовали.
– Импульсы продержатся до вечера, – уточнил Жеанд. – Если он рядом, мы узнаем.
Я кивнула.
Мы продолжили путь к домам.
Оставаться в одиночестве не хотелось и было страшно, и я уже подумывала напроситься к близнецам, но заметила на своем крыльце алмазного мага. Он расхаживал в нетерпении, досадливо поглядывал на закрытую дверь и с трудом сдерживал недовольство. Друзья тоже заметили гостя, сжали мои ладошки крепче, внушая спокойствие и уверенность, и вместе со мной отправились выяснять, кого это тут принесло.
– Я пришел, чтобы доставить госпожу Ассони в Алусвилль к ее матери, – тщательно маскируя раздражение, напомнил Алмаз.
Утро вылилось в настоящую катастрофу. Ничего удивительного, что я напрочь забыла о собственных планах на сегодня.
– Боюсь, ей не до походов по гостям, – попробовал взять на себя самую неприятную часть зеленоглазый Сапфир.
Послав ему благодарный взгляд, я высвободила руку.
– Я пойду. – И уже близнецам: – Увидимся вечером, ладно?
Попросив сопровождающего немного подождать, я забежала в дом, взяла кое-что важное, после чего вместе с Алмазом покинула территорию академии и вошла в сияющий драгоценными бликами портал.
Смысла моего визита не поняли, но мешать не стали. Да я сама, если честно, себя не поняла. Просто почувствовала, что надо сделать именно так. Драконья интуиция сработала, что ли? Потом, конечно, постаралась придумать оправдание: в замке Бриллианта может отыскаться возможность помочь моему магу, у деда вообще много разных возможностей. Но на самом деле меня влекло к переходу не совсем это. Я пока и сама толком не знала что.
Добирались недолго, но с непривычки тяжело. Порталом до перехода, потом через мерцающий драгоценными бликами переход и еще одним порталом на специальную площадку для переносов перед стенами дедова замка. Строение было огромное, из темного, почти черного камня, обнесенное такими же стенами. Все это будто росло на горах, причудливо жмущихся друг к другу и напоминающих оплывшие свечи. Их от основной части Алмазных территорий отделял широкий ров, далеко внизу заполненный вязкой серебряной субстанцией, в которой противно копошились какие-то зубастые и наверняка хищные твари. Чтобы попасть в замок, предстояло пройти по перекидному мосту.
Он был опущен, нас явно ждали.
Ни на мгновение не забывая об истинной цели своего прихода сюда и необходимости во что бы то ни стало найти помощь для Рана, я все же поглядывала по сторонам. С драконьей зоркостью это не составляло труда, и даже приглядываться необходимость отпала. Так, я заметила, что за замком и его владениями горы делаются совсем непролазными, там больше ничего нет. А за нашими спинами небо подпирали высоченные сосны, Алусвилля отсюда видно не было.
Мама встречала меня в холле, взволнованно расхаживая по темному камню пола и распространяя вокруг себя гулкое эхо.
– Привет. – Я нервно облизала пересохшие губы. – Как ты?
Тактично кашлянув у меня за спиной, Алмаз удалился.
Она остановилась и окинула меня долгим взглядом.
– Как будто в зеркало смотрюсь, – призналась через минуту.
Губы тронула слабая улыбка.
– Да, мне только ленивый еще не сказал, как мы похожи.
– Странно как-то иметь дочь, которая только что была малышкой и вот вдруг оказалась почти твоей ровесницей, – пожаловалась Асторья и повела меня в гостиную. – Слушай, что у вас там в академии происходит? Отцу с самого утра какие-то доклады стали приходить, а недавно он жутко разозлился и сам унесся в Адаманту.
Ну вот, ну и замечательно. А я-то прикидывала, как бы осторожненько свернуть разговор к насущной проблеме.
Мама у меня умница.
Только можно ли ей говорить? Дед не сказал, значит, ее берегут после всего пережитого. С другой стороны, каково бы ей сейчас ни было, Рану всяко хуже. И выручать надо в первую очередь его.
Мы утонули в мягком диване в большой гостиной, где уютно потрескивал камин. Несмотря на начавшееся лето, в городе адамасов было прохладно. Я сразу же попросила маму услать служанку, предлагавшую нам чай со сладостями, и наколдовать защиту от подслушивания, а когда она исполнила обе просьбы, выложила ей все.
Слушала меня внимательно, не перебивая. Потом я замолкла, а она сделала такое движение… ну, будто волосы хотела мне за ухо заправить.
Нашла тоже время!
Но не прихорашивала, достала оттуда что-то. Мне пришлось перестроиться на драконье зрение, чтобы рассмотреть, потому что пользоваться способностями адамаса пока получалось из рук вон плохо. А когда нервничала, не получалось вообще.
Мамины пальцы сжимали подвижный шарик, мерцающий драгоценными бликами. Внешнее проявление заклинания – как несложно догадаться.
– Поначалу я решила, что это мой неугомонный папочка за тобой следит, но, похоже, все-таки ректор, – покусав губу, сделала вывод Асторья.
Поймав себя на том, как думаю о ней, я фыркнула. Отношения матери и дочери устанавливать поздновато. Будет хорошо, если мы просто подружимся.
– Он может нас слышать? – снова вернулась к важному.
– Вот еще не хватало! – Собеседница щелкнула пальцами, возвращая заклинание, откуда взяла. – Еще когда ты только вошла, я приглушила его и закрыла звуковой иллюзией.
– Спасибо, – ошарашенно выдохнула я.
– Обращайся, – серьезно предложила мама.
И как я еще чуть больше трех месяцев назад жила без семьи, без друзей, без Веорана? Как выжила вообще?!
– Идеи есть? – Я с отчаянной надеждой всмотрелась в красивое и такое похожее на мое собственное лицо.
Разумеется, у моей деятельной мамы они были! Вот просто вагон и маленькая тележка.
– Как негодяйка с небольшим, но все-таки стажем, я прекрасно понимаю, почему подставляют именно его, – задумчиво выговорила она, покачивая ногой, закинутой на другую ногу. – Этот умник наверняка знает, что твой жених и так умирает. Следовательно, его не жаль. И подстроить все оказалось легко. Кстати, ты случайно не в курсе, что на самом деле он там колдовал рядом с защитой?
Благодарность за то, что она вот так сразу поверила в невиновность Рана, просто по моим словам, даже не зная его, омыла сердце приятным потоком.
– Понятия не имею, – честно призналась я.
– Попытаемся его найти, тогда и спросим, – решила она. – Но действовать надо быстро, наверняка пентаграмма активировала процесс разложения магических жил в организме.
Меня передернуло от ужаса. Бедный Ран!
Вот не встретил бы меня, так бы и оставался циником и гулякой и жил бы себе спокойно.
– Но как? – Я снова с надеждой посмотрела на маму.
Да, от меня самой толку сегодня немного. Думать вообще не получается, только бояться и переживать.
– Дорогая, – сидящая рядом знакомая и незнакомая одновременно женщина покровительственно улыбнулась и погладила меня по волосам, стараясь не задеть измененное заклинание, – я тоже училась управляться с даром, всю юность ходила по балам в разных драгоценных городах, а потом еще и вела жизнь искательницы приключений несколько лет. Кое-какие связи у меня есть, и, думаю, самое время их обновить.
Подмывало спросить: что ж ты ими не воспользовалась лет двадцать назад, а с гномами связалась, – но я прикусила язык. Мало кто не делал глупости в юности.
– Спасибо, – выдохнула я. Драконица как раз решила, что эта мама нам подходит. – Не представляю, что бы я без тебя делала.
– Пока не за что, – хитро улыбнулась моя старшая копия. – Сейчас ты выпьешь чаю и поешь засахаренных фруктов, а я пока свяжусь кое с кем и попрошу, чтобы прошерстили свои территории. Повспоминай пока, может, есть какое-нибудь особенное место, куда бы он мог пойти, оказавшись на свободе.
Каблуки звонко устучали прочь. Сквозь освобожденную от глухой завесы арку слух разобрал, как приятный голос отдает указания служанке насчет угощения для меня.
Место было, тут и вспоминать нечего. Пещера у озера. Но ее наверняка первым делом проверили! С другой стороны, про подземный мешок, в который не так просто попасть, могли и не знать. И вообще, там целая сеть пещер – идеальное место, чтобы спрятаться.
Поплаваем, дракоша? Моя чешуйчатая половина завозилась внутри в предвкушении оборота.
Ела я в последний раз вчера в обед, а все равно кусок в горло не лез. Слишком велико было напряжение. Поэтому просто прихлебывала чай и ждала.
Мгновения казались часами.
Наконец снова раздался приближающийся стук каблуков.
– На нервах я тоже ни кусочка проглотить не могу, – с некоторым умилением заметила Асторья, обнаружив нетронутым поднос с засахаренными фруктами.
Я тоже нервно улыбнулась и отставила почти полную чашку. Замечательно, когда тебя понимают. Еще бы Ран нашелся, стало бы совсем хорошо.
– Можно как-то ему помочь, остановить действие рахайл? – Это было совершенно новое, какое-то детское ощущение, когда смотришь на маму и кажется, что она может все-все. – При условии, что он найдется, конечно.
Противоположный вариант даже рассматривать не хотелось.
Она уселась на прежнее место и подалась меня обнять, но почему-то смутилась и передумала.
– Папа сказал, тебе отдали камни Ирна? – вместо проявления чувств деловым тоном уточнила родительница.
– Да. – Я поспешно закивала. – Они дома остались, в кабинете, в столе.
– Поскольку в них содержится энергия нескольких жизней, это шанс. Можно попробовать извлечь ее, объединить и осторожно вплести в поврежденные магические жилы. – Мама старалась объяснять максимально понятно, и все равно мне это казалось дико сложным. – Если приживется, они восстановятся через несколько месяцев, и к новому учебному году твой красавчик будет как новенький. Но найти его нужно быстро, иначе будет поздно даже для чуда.
Внимательно прислушавшись к драконьей интуиции, я кивнула. Чудо оно и есть. Вернее, будет, если получится найти Веорана живым. И ее возвращение – тоже чудо. Само по себе, а еще потому, что ни один другой маг работать с чудовищными камнями не станет, поэтому их и отдали так легко мне. А мама согласна. Для меня.
Сработает, оно не может не сработать! Гномы ведь тоже в некотором роде связаны с землей, металлами и камнями. И силы нескольких гномок, помноженной на магию камней и на магию смерти, вполне может хватить на восстановление адамаса.
Приличный план. Теперь дело за воплощением.
Пришлось провести в замке еще полчаса, прежде чем с Асторьей связались ее знакомые и сообщили, что Рана в их городах нет. То есть скорее всего нет, потому что оставалась небольшая вероятность, что наш не вычисленный пока убийца изыскал возможность как-то скрыть его от поиска даже тех магов, которые не заморачиваются на законности своих действий. Да, знакомые у мамы оказались с тех времен, когда она грабила перевозчиков камней.
С каждым таким ответом во мне крепла уверенность насчет скрытой пещеры, но я терпеливо дождалась последнего.
Потом мама перевесила следящее заклинание с меня на себя, выдала мне защитный браслет и заряженную бусину, чтобы в любой момент смогла передать ей весточку, пожелала удачи и отпустила. Кто-то назвал бы такое ее поведение безответственностью, но для меня это было доверием и пониманием, и я была благодарна за него.
Уже когда она провожала меня к выходу, я вытащила из сумочки бархатный мешочек с ожерельем и вложила ей в руку.
– Вот, возьми, это твое.
Не останавливаясь и не замедляя шаг, мама вытряхнула содержимое на ладонь и тихонько ахнула:
– Знаешь, что это последний подарок твоего отца? – Вопрос риторический. Откуда мне было знать? – Вот уж не думала, что гном отдал его тебе…
– А он и не отдавал, няня его для меня стащила.
Мы как раз добрались до двери, пришлось сворачивать разговоры.
Мама порывисто прижала меня к себе, но всего на мгновение, после чего отпустила и позволила уйти.
До перехода пришлось добираться самостоятельно. Асторья происходила из семьи Бриллиантов и уже достаточно восстановилась, чтобы сотворить портал прямо к пещерам, но ей следовало беречь силы для предстоящего колдовства с камнями. Так что неправда, она у меня умная и ответственная где надо! А на другое у меня драконица есть, так что до перехода мы без проблем долетели.
Договорившись с драконьей половиной, что она предупредит, если почувствует слежку или опасность, я торопливо шла по знакомой тропе. Многочисленные выступы, корни, торчащие прямо из земли, и хлесткие ветки существенно снижали скорость передвижения, но упрямство гнало вперед. И еще то, что наконец забрезжил свет в конце непроходимой, казалось бы, пещеры: мама знает, как помочь Рану, и она сделает это для меня. А потом у нас обязательно будет нормальная встреча со слезами, объятиями и разговорами обо всем. Но это потом. А сейчас… Только бы успеть!
По дороге я где-то ссадила ладонь и оцарапала щеку. И к тому времени, как добралась ко входу в пещеру, где когда-то корчилась от боли в ожидании своего первого оборота, не могла отделаться от ощущения, что опоздала на целую вечность.
И драконья интуиция ничего не подсказывала.
Так, Ассони, уймись. Только твоих нервов сейчас не хватает!
Смешно было бы, если бы не оказалось так грустно, но в человеческом облике я плавать так и не умела.
– Ну что, поможешь добраться до тайного грота? – Я для храбрости произнесла этот вопрос вслух. Так создавалось обманчивое ощущение, что я не одна. – А?
Звериная половина проворчала что-то о том, что без нее я вообще ни на что не гожусь, а еще важная адамаса! Но все-таки согласилась. Обернуться ей тоже хотелось.
Надеюсь, эта туша пролезет под водой среди камней и не застрянет где-нибудь там. Обидно было бы утонуть, когда для Веорана наконец нашелся шанс на спасение.
Драконица на тушу обиделась и посоветовала мне заткнуться. Она почему-то считала себя маленькой, изящной и гибкой. И кто ей это внушил?!
Впрочем, скоро я убедилась, что не так уж он был неправ. Мы аккуратно забрались в остатки реки, почти даже не забрызгав берег и не оставив никаких особых следов своего здесь пребывания, и осторожно погребли в темноту. В нужном месте нырнули. В зверином облике задерживать дыхание получалось дольше, чем в человеческом, так что никакого кашля и боли в груди. Просто плывем. А как получилось просочиться в довольно узкий проход между камней, вообще осталось тайной. Это просто произошло. Драконица с какой-то кошачьей грацией вытянулась, втянула бока – и вот мы уже на той стороне и бодро гребем крыльями.
Воды я все так же побаивалась, поэтому старалась отвлекать себя разными мыслями. Их все равно сейчас было в голове с избытком. Ладно, Рана мы, очень вероятно, вылечим. Но как вернуть ему доброе имя? Как вычислить того, кого сильнейшие адамасы вот уже который месяц не могут поймать? И как сделать это раньше, чем он доберется до нас со своей пентаграммой?
Ох, лучше бы мне сейчас отключить голову и вообще не думать…
Но глубоко в душе жил еще один страх – потерять контроль, навсегда остаться зверем. Глупо, но… я ведь так и не научилась до конца воспринимать нас с драконицей единым целым. Наверное, оттого, что ей нужен был дракон и полет, а мне – маг, который одним прикосновением дает ощущение реальности мира и готов снова и снова ради меня рисковать. Всем.
Всплываем.
Почувствовав это, я плюнула на все страхи, зажмурилась и нырнула глубоко в темноту. Вдруг сейчас вынырну, а его нет… Вдруг хозяин пентаграммы его уже убил? Или я опоздала?!
Закончив с возложенными на нее обязанностями, драконица пинком отправила меня вперед. К этому времени мы уже выползли на каменный берег и обернулись.
Я моргнула. Сейчас, вот сейчас…
– Соня! – раздался совсем рядом такой родной голос. – Вечные камни, я чуть тебя не убил!
Тело сотрясалось от нервного смеха. Кто бы мог подумать, что можно так радоваться попытке тебя угробить!
Живой! Живой!!!
И если был готов защищаться, значит, еще в состоянии это делать. Время у нас есть, и его достаточно, чтобы все провернуть. Можно немного расслабиться.
Однако запах снова усилился, поэтому не стоит медлить.
– Как ты? – Я уселась, подобрав под себя ноги, и внимательно всмотрелась в мага.
Бледный, с тенями под глазами, и руки трясутся. Но это не страшно, он в последнее время всегда такой. А вот то, что на лице и кистях рук местами черные сосуды проступили, – это плохо.
– Пентаграмма перенесла меня за город и усилила процесс разрушения магических жил, – устало пояснил Ран. – Логично, в общем-то. Если я сдохну сам, на меня будет проще перевесить все злодеяния. Мол, не справился с добытой из сердец магией и все такое…
Умно. Но должно же и у нашего злого гения хоть раз что-то пойти не по плану!
– Поминки отменяются. – Я встала и отряхнула коленки. – Мне отдали камни, которые Ирн добывал, лишая жизни бедных гномок. А мама знает, как с их помощью тебя вылечить. Нужно только сходить за ними и за ней. Ты ведь дождешься, да?
Последние слова прозвучали жалобно, даже жалко.
Маг криво усмехнулся. Ну хоть в этот раз не стал рассказывать, как это все безнадежно. Уже шаг вперед!
– Деваться отсюда мне в любом случае некуда, – хмыкнул он. Показалось, что он как-то взбодрился. – Опыт подсказывает, что наверху на меня открыта настоящая охота.
Куда это он клонит?
– Да я же не об этом!
Я попятилась к ходу в очередной каменный тоннель, но остановилась, чтобы посмотреть на него немного обиженно, борясь со смущением.
– Дня два у меня еще есть, – оценил свое состояние Веоран. – Но я не знаю, когда разрушения станут необратимыми.
Кивнула. Нескольких часов должно хватить.
– Я быстро! – пообещала и снова бросилась к пещере, которая должна была в конечном счете вывести меня в академию, но голос Рана заставил меня задержаться:
– Ассони, а ты не хочешь спросить, имею ли я отношение к тем убийствам?
Вот оно что! Он все это время боялся, что я поверю. Не догадаюсь, почему он не пустил к себе в голову телепатов. Я фыркнула и тихонечко рассмеялась. А потом вернулась, подошла к любимому вплотную, поймала его лицо в ладони и тепло коснулась губами губ. Драконица внутри дернулась, учуяв очень даже слышный для ее обоняния запах разложения, но теперь уже я посоветовала ей затихнуть.
– Это не нужно, – прошептала, когда закончился поцелуй, и слегка погладила кончиком указательного пальца выпирающую черную жилку на бледной щеке. – Я тебя слишком хорошо знаю, чтобы сомневаться.
Веоран выдохнул:
– Тогда иди. Не буду тебе мешать спасать меня.
– Должна же я тебе вернуть долг.
На душе стало почти легко. Он тоже заразился надеждой, я же вижу! Осталось совсем немножко постараться, и у нас все будет хорошо.
