Глава 21
{ДЖЕЙСОН}
Я застал ее врасплох, но уже через секунду она снова на ногах. Она опасливо смотрит на меня своими горящими глазами, и тут я замечаю, что они у нее разного цвета. Похоже, на ней были контактные линзы, а когда она смотрела в небо, одну из них смыл дождь. Теперь один глаз у нее небесно-голубого цвета, как у Илай, а один синего. В руках она сжимает нож. Так вот что она приставила мне к горлу.
Меня трясет от ярости, которую до этого момента я успешно сдерживал.
– Аза не умеет управляться с механической коробкой передач. Когда она водит машину, она тормозит на каждом светофоре и на каждом знаке «СТОП», потому что водительских прав у нее нет. Аза не носит джинсы. Аза не проехала бы мимо своего дома, мимо Илай. Аза знает все стихи Каммингса наизусть.
А еще Аза Рэй Бойл ни за что на свете не сказала бы мне «я люблю тебя».
Так кто ты, черт возьми, такая?
Кое-что мне уже известно. Она прибыла сюда сверху.
Мне не хотелось в это верить.
Мне хотелось, чтобы она оказалась настоящей Азой.
Но теперь никаких сомнений быть не может.
– Я ничего с ней не делала, – говорит самозванка. – Азу подобрал корабль ее матери.
Корабль ее матери.
– Какой корабль? Где он?
– Корабли здесь повсюду, Джейсон Кервин, – говорит она с улыбкой. – Все небо ими забито. Ты их, похоже, не видишь? Видимо, ты не принадлежишь к числу избранных, которым открыт доступ в наш мир. Да, в Магонию пускают лишь немногих.
– Кто ты такая?
– Ты собираешься убить меня, Джейсон Кервин? – спрашивает она, склоняя голову набок и искоса поглядывая на небо. – Вряд ли у тебя это получится.
Пригнувшись, она хватает меня поперек туловища. Я отбиваюсь и пытаюсь вырваться. Она юркая, сильная и крошечная.
Она делает сальто назад и приземляется на обе ноги в десяти футах от меня.
– А ты неплохо дерешься, – говорит она, – для утопленника.
Утопленник. Я задумываюсь над смыслом, который вкладывают в это слово жители небес.
Еще мне вспоминается легенда о моряке, который пытался спуститься на землю по якорному канату и утонул в воздухе.
– Ты же сама утопленница, – говорю я.
– Да как ты смеешь! – шипит она в ответ. – Я Дыхание.
Она произносит это обычное слово таким тоном, что у меня по коже пробегают мурашки.
Мы осторожно двигаемся по кругу. Я стараюсь не подходить к ней слишком близко, но в то же время направить ее туда, куда мне нужно. Я хорошо знаю это кладбище, а она здесь не ориентируется.
Зато она умеет убедительно лгать. Она знает, как заставить человека поверить во все, что она скажет, прежде чем забрать у него надежду.
Азе нравились гавайские погребальные обычаи. Тебя хоронят на вершине утеса, а потом твой дух спрыгивает вниз и летит, куда ему вздумается. Она хотела себе местечко поближе к краю – на случай, если ее духу тяжело будет ходить.
Я делаю выпад вперед – обманный маневр, чтобы посмотреть, куда она двинется. Как я и думал, она делает шаг назад, последний шаг, шаг в пропасть. Я вижу, что происходит, но во мне столько гнева, столько ненависти, что я продолжаю надвигаться.
Она оступается, теряет равновесие, вскрикивает и машет руками, как мельница. У меня на глазах она падает. Я что-то кричу и, передумав, тянусь к ней.
Время замедляется, она улыбается мне. Эту широкую, дерзкую, беспечную улыбку я видел только на одном лице. Она падает с обрыва спиной вниз…
падает
падает
падает
…и вдруг с неба спускается канат. Она хватается за него и начинает карабкаться вверх.
Я подбираю подзорную трубу, которая валяется в траве у могилы. Теперь, когда крышки нет, я могу в нее посмотреть.
Я подношу ее к глазу, но спустя несколько секунд убираю, потому что от такого зрелища перехватывает дыхание.
Все небо заполонили корабли. Канат, по которому лезет самозванка, свисает с одного из них.
От падения объектив весь потрескался, и у меня возникает ощущение, что я смотрю фильм на разбитом экране, но пусть искаженное и неполное, изображение все-таки есть.
Между трещинами можно разглядеть окутанные облаками гигантские пароходы, большие парусные суда и маленькие лодки, джонки и катамараны. Их там целая армада. Выглядывающий из-за грозового облака корабль выкрашен в серебристый цвет. Днище у него размером с футбольное поле или даже больше. Взобравшись по канату до самого верха, самозванка залезает на борт. Вокруг корабля снуют мрачные тени.
Это акулы, сплетенные из тумана и молний.
Мне нужно попасть к Азе на корабль. Я знаю, куда он направляется. Я почти уверен в этом, хотя с пяти до шестнадцати лет я был по-настоящему уверен только в одном: Аза – моя вселенная.
То и дело поглядывая вверх, я отправляю смс и электронное письмо, а затем бронирую билеты в далекие края.
Слышится раскат грома. Я направляю подзорную трубу на тот корабль, на который взобралась фальшивая Аза, и вижу вспышку молнии. А потом еще одну и еще.
Я выпрыгиваю из-под дерева, служившего мне укрытием, и бегу к машине.
Я слышал, грозу можно переждать в машине. Это вполне безопасно: если стекла буду подняты, молния в тебя не попадет. Но машина находится слишком далеко, у подножия горы!
Как можно скрыться от неба?
Яркие вспышки окружают меня со всех сторон. Молнии сыплются с неба, как копья, о влажную землю ударяются сгустки огня, а я пытаюсь сообразить, что же мне делать.
У меня в руке металлический предмет. Надо избавиться от него. СЕЙЧАС ЖЕ. Я с силой кидаю подзорную трубу в сторону. Она отскакивает от камней и, сверкнув объективом, катится вниз.
Я начинаю бежать, но потом останавливаюсь: здесь негде укрыться!
На меня налетает вихрь – сначала с одного бока, потом с другого, сзади, спереди. Вокруг меня столбом крутятся пыль и камни.
Я поднимаю взгляд на темное облако, нависшее надо мной, и вижу, как в нем вспыхивает молния.
Проклятье! Мне вспоминается одно из правил выживания в диких условиях: свернитесь клубком, прижмите подбородок к груди и закройте голову руками. Оно на самом деле работает?
Черт черт черт.
Раздается оглушительный грохот. Из облака на меня летит белый шар, двигаясь все быстрее и быстрее.
Вероятность погибнуть от удара молнии в тридцать раз выше, чем вероятность стать жертвой акулы. Меня ждет и то, и то.
Я валюсь на землю, сгибаюсь и обхватываю руками голову.
Мне никогда в жизни не доводилось слышать такой громкий звук и видеть такой яркий белый свет. Этот свет пронизывает меня, и я сам становлюсь светом.
Я свет
Я жар
Я лечу
Мамы?
Кэрол, Ева…
Аза…
Простите
