Глава 13
{ДЖЕЙСОН}

Тема моего исследования: управление воздушным движением. Я уже взломал пару-тройку систем и теперь, сгорбившись у компьютера, изучаю имеющиеся данные. Я мог бы просто слушать разговоры авиадиспетчеров в надежде наткнуться во всем этом шуме на что-то полезное. Именно так ученые годами выслеживали гигантского кальмара: по сути, от них требовалось лишь засунуть в воду микрофон и терпеливо ждать.

Но, к счастью, теперь искать информацию стало намного проще.

С помощью одного неофициального приложения я сканирую записи авиапереговоров на предмет ключевых слов. Меня интересуют все коммуникации в различных городских и сельских аэропортах за последние три недели.

В дверях комнаты появляется Кэрол. Она стоит там минуты три, молча наблюдая за тем, как я прокручиваю страницу за страницей.

У меня нет сил на светские беседы, но если я хотя бы изредка не буду отвлекаться от мыслей о человеке, которого они считают погибшим, и не буду уделять им хотя бы капельку внимания, мамы меня прикончат. Так что я говорю ей «привет».

– Тебе нужно вернуться к учебе, дружок.

– Я и так вернулся, – говорю я.

И это чистая правда. Время от времени я появляюсь в школе и сдаю кое-какие тесты, хотя мне официально разрешили сидеть дома и горевать. А еще я накопил освобождения от занятий по болезни, так что в случае чего смогу, не опасаясь серьезных последствий, пропустить пару недель. Да и в школе, наверное, только рады моему отсутствию.

– Тебе нужно начать ходить на занятия. Вот что я имела в виду.

– Самообразование.

Она только закатывает глаза.

– Без изобретателей-самоучек у нас вообще не было бы прогресса, – упорствую я. – Благодаря людям, которые не доучились до старших классов, мы сейчас умеем летать.

– Ты не они, ты мой ребенок, – говорит она. В дверях показывается Ева. Как можно небрежнее я кладу бумаги поверх кое-какого предмета, лежащего у меня на столе.

Кэрол, как обычно, обводит мою комнату унылым взглядом. О том, что часть вещей я храню в складском помещении, она не знает. Да ей и не нужно об этом знать. Просто некоторые товары я закупаю оптом.

Я не знаю, где сейчас Аза и чем она занимается. Я знаю только, где она была три недели назад, когда умирала, держа меня за руку. И где она была несколько дней спустя, когда с неба донесся ее голос.

Она жива. Аза жива.

Я уверен в этом так же твердо, как в том, что меня зовут Джейсон Кервин.

Мне просто нужно найти ее. Изучив направления ветровых течений, я проложил на карте маршрут, сначала схематично, потом более подробно.

По данным метеорологических спутников и зондов, с запада на восток через всю страну движется весьма необычный грозовой фронт.

Насколько я могу судить, он все еще находится над сушей. У меня есть подробная синоптическая карта и специальная программа, моделирующая движение воздушных потоков в трехмерном пространстве. Я здорово продвинулся, но моей заслуги в этом практически нет. Вот был бы я профессиональным программистом или специалистом в какой-нибудь смежной области – да кем угодно, только не школьником… Но у меня хотя бы есть связи.

Да и деньги, вырученные за приспособление для застилания кровати и спрей для сухой чистки одежды, пришлись как нельзя кстати. Опереться мне особо не на что, и я даже не знаю, что буду делать дальше, но мне удалось раскопать множество отрывочных сведений о летающих кораблях, странных погодных явлениях и прочих необъяснимых вещах. Есть у меня еще кое-какие данные, добытые ну совсем незаконным путем. Из баз данных официальных учреждений и правительственных организаций.

– Ты должен проститься с Азой, – говорит Кэрол. Она берет Еву за руку.

– Это необходимо, малыш, – говорит Ева.

Они выступают единым фронтом. Это меня пугает.

– Нет, НЕ должен, – говорю я, кажется, в тысячный раз. Я был готов к ее смерти – насколько человек вообще может подготовиться к смерти. Но к этому я не был готов.

Корабль. В. Небе.

Мамам я про него, разумеется, рассказывать не стал – я же не идиот. После трехсекундного раздумья они посадили бы меня в машину и отвезли прямиком в детскую больницу (как это ни позорно, до восемнадцатилетнего возраста о больнице для взрослых можно и не заикаться) на прием к психиатру. Так что Кэрол и Еве о корабле лучше не знать.

Я сказал им только одно: я работаю над проектом. Судя по выражению их лиц, они всерьез подумывают запретить мне пользоваться интернетом. К таким крайним мерам они прибегали лишь однажды, когда мне было девять и я лихорадочно штудировал двадцатитомный Оксфордский словарь. Мамы неодобрительно отнеслись к этому занятию.

Но мне просто необходимо было чем-то занять мысли, иначе я принимался считать секунды до ее десятого дня рождения, который, по мнению врачей, должен был стать последним. Примерно в этот период мамы поняли, что мне требуются успокоительные.

– Ну что, – говорит Ева, – нам отключить интернет в доме?

– Да я сейчас даже не сижу в интернете, – говорю я, хоть это и неправда.

Она иронически приподнимает бровь.

Ева давно установила на компьютер специальную программу для отслеживания сетевой активности. По-моему, это просто уморительно. Изначально они, видимо, приобрели ее, чтобы я не лазил по порносайтам. Они не сомневались, что я занимался именно этим. Помню, Кэрол ворвалась ко мне в комнату, как будто собираясь прокричать: «Ага, попался!» – и застала меня за разучиванием слов на букву L.

Конечно, на такие сайты мне тоже доводилось заходить. А кто на них не заходил? Но меня интересует миллион разных вещей, и порнография в этом списке далеко не на первом месте.

Меня интересуют все задокументированные случаи наблюдения НЛО. Меня интересует история летательных аппаратов. Меня интересуют погодные аномалии с восьмого века до наших дней. Я помещаю сведения по этим темам в отдельную папку у себя на компьютере. У меня на то есть особые причины.

– Окажись у тебя там порно, я бы, наверное, даже обрадовалась, – вздыхает Ева, словно прочитав мои мысли. – А то я уже начинаю опасаться, как бы ты сам не превратился в машину.

Я поднимаю на нее взгляд.

– А вот и не обрадовалась бы, – говорю я.

– Это бы означало, что ты нормальный подросток, – говорит она.

– Да, вот только я не нормальный.

– Иди погуляй на свежем воздухе, – говорит Кэрол.

– На улице холодно.

– Навести друзей.

– Если ты не заметила, – говорю я, прибегая к запрещенному приему, – мой единственный друг умер.

– Она не была твоим единственным другом, – говорит Ева, нисколько не смутившись.

– Да? Назови хотя бы еще одного, – говорю я.

Ей нечего мне ответить.

На самом деле у меня есть друзья – Друзья Из Других Часовых Поясов, Которые Живут В Сети. А еще мне уже не девять. Если они снова отключат интернет, я уж как-нибудь найду выход из положения.

– Завтра идешь в школу, – говорит Кэрол.

– Мы любим тебя и понимаем, каково тебе сейчас, но выбирай: либо в школу, либо к врачу.

Понимают, каково мне сейчас? Ничего они не понимают. Я просто изучаю историю цивилизации, вот и все. Сущие пустяки.

Я жду, пока они выйдут из комнаты, и возвращаюсь к работе. Со дня похорон НЛО были замечены несколько раз. Один очевидец говорил о странных огоньках, другой – о светящемся предмете на горизонте, третий утверждал, что заметил веревку.

Сэр, я весь внимание. Но позже он изменил свою историю и стал нести какую-то чепуху про сорванные линии электропередачи. Ну и черт с ним.

Чуть раньше в этом году люди уже наблюдали нечто подобное в разных точках планеты: в Чили, на Аляске, на Сицилии – но никакой пользы их свидетельства мне не принесли. Ничего более убедительного, чем размытые фотографии из «Твиттера», мне найти не удалось. Увы.

Но мы живем в эпоху мобильных приложений – как официальных, так и неофициальных. С их помощью можно взломать не только чужой телефон, но и компьютерную систему тюрьмы «Алькатрас».

Нас – разработчиков таких приложений – всего несколько сотен (отсюда и взялись мои Друзья Из Других Часовых Поясов), и мы постоянно берем друг друга на «слабо». Я уже достиг уровня подающего надежды любителя, и они великодушно пускают меня на свои форумы и иногда даже разрешают бросать вызов настоящим профи.

Благодаря последним у меня теперь есть приложение для анализа погодных аномалий. Оно работает очень просто: надо направить телефон в ту часть неба, где была замечена аномалия, – будь то необычное образование облаков, таинственные огоньки или возникшая на пустом месте буря – и приложение покажет географические координаты этого участка, представит спутниковые данные о перемещении воздушных масс, влажности и плотности воздуха, а также конденсации паров и сопоставит их со сведениями из других источников.

Как же удивителен мир, в котором мы живем!

На поверку почти все сообщения о таинственных объектах в небе оказались ложными – за исключением трех. Похоже, во всех трех случаях люди столкнулись с тем же, с чем и я.

К черту осторожность. Буду называть вещи своими именами.

Отныне то, что я увидел в небе, мы будем называть кораблем Азы.

Итак, корабль Азы медленно движется на северо-восток, то и дело останавливаясь над фермами и полями, засеянными зерновыми культурами. Именно в этих местах в последнее время наблюдались ураганы, бури с градом и грозы. На нескольких полях карликовые смерчи уничтожили весь урожай. Никаких кругов после них не осталось. Все эти бедствия носили настолько хаотичный характер, что предугадать их было невозможно.

Аза была не первой, кто утверждал, что видел – нет, кто на самом деле видел – пролетающий по небу корабль. Упоминания о чем-то сходном встречаются в различных источниках уже с шестого века нашей эры. В 1896 году, к примеру, разразился так называемый скандал из-за воздушных кораблей, когда сообщения о ярко освещенных судах, стремительно несущихся по небу, поступали со всего запада США. А вот жители штата Иллинойс наблюдали, как что-то наподобие корабля оторвалось от земли и взмыло в воздух. Исследуя место, где стояло загадочное судно, они нашли там множество отпечатков ног. И знаете, что они тогда сказали? Обожаю эту цитату:

Именно это меня и интересует: что-то произошедшее над облаками. Притворившись репортером, работающим на местные газеты (если кому-то вдруг пришло бы в голову проверить), я пообщался с фермерами, которые потеряли свой урожай. Все они говорили что-то вроде: «Ну, видать, близится конец света. Если урожай есть, надо его собирать, а если нет – ничего не поделаешь». На вопрос о том, куда девался испорченный урожай, они не могли дать мне вразумительного ответа.

– Ну, он загублен, сынок, его уже не продашь.

Кого интересует то, что уже ни для чего не пригодно? Если кукурузу сорвало ветром или прибило к земле, мы замечаем только одно: она больше не съедобна. Мы не замечаем, что значительная часть урожая пропала.

Странные события, сообщения о таинственных огоньках и белых облаках необычной формы – все это не случайно. Погодные аномалии движутся по прямой.

У них определенно есть цель. Мне просто нужно выяснить какая. Я мысленно прокладываю маршрут, втыкая воображаемые булавки в карту, которую держу в голове.