Глава 12
— Тихо, Роза, тихо, — послышался шепот над ухом.
Кто-то взял ее сзади за локоть, пытаясь развернуть к себе.
Решение было принято в считанные секунды. Четким натренированным движением она крепко перехватила левую руку нападавшего и резко нагнулась вперед, переместив центр тяжести на правую ногу. Затем подхватила противника на спину, оторвав его от земли, и молниеносно и уверенно, как на татами, бросила через себя. Грохот упавшего тела эхом прогремел в тишине подъезда. Не теряя времени, она сильно уперлась коленом в спину перед собой и потянула обмякшую руку вперед и вбок, взяв «на болевой».
— Стой! Это я, — донеслось снизу.
Еще немного и рука хрустнет, как сухая ветка… ее колено упирается ему в спину прямо между лопаток. В этой ситуации ломать лучше не позвоночник, а руку — не убить, но вывести из строя. Рука пошла чуть-чуть вперед и снизу раздался глухой стон. Главное сделано — он лежит под ней, неподвижный, прикованный к полу, и в тусклом свете белеет бинт на его голове. Упираясь рукой в мокрый от дождя забинтованный затылок, она вдавливает его лицо в пол. Кто бы это ни был — теперь он не опасен. Даже не пришлось применять оружие.
Адреналин начал отпускать, и глаза стали различать детали:
«Что на нем надето? Одеяло? Вроде бы он что-то сказал».
— Роза, это я, Марк! — послышалось опять снизу.
Она убрала руку и резко развернула человека в одеяле лицом вверх. Поставила левое колено ему на грудь, вторым пригвоздила правую руку к полу, а левую взяла на излом так, что сделала невозможным любое сопротивление. Но лежащий и не думал сопротивляться. Его тело обмякло и съежилось под ее натиском. Было видно, что ему по-настоящему больно. С забинтованной головой он был похож на инопланетянина. Разве что не зеленый, а белый, синтетический. Неестественно бледное лицо выделялось даже на фоне бинтов. И лишь через толстые линзы очков смотрели испуганные, но живые глаза — единственное человеческое на неживом безбровом лице.
— Подожди, — жалобно простонал он, — успокойся.
Но Роза и не думала ослаблять хватку. Никаких эмоций — главное правило при задержании. И лишь этот взгляд из-под очков останавливал ее. Такой знакомый взгляд.
— Ты кто? — жестко спросила она.
— Это же я, Марк, — сказал он, — посмотри внимательно, Роза.
— Что за шутки?! — она еще больше заломила его руку.
Еще немного, и сухожилие плечевого сустава будет разорвано.
— Стой-стой! Больно! — взвыл лежащий.
— Я тебе сейчас сломаю руку, ты понял? — зло предупредила она, — еще раз спрашиваю, ты кто?
— Я тот, кто приходил к тебе две недели назад. Утром на стадион. Тогда я рассказал тебе о пришельце. О Губере. Помнишь?
Человек сглотнул. Роза замерла. Ее рука, сжимающая его запястье, чуть заметно дрогнула.
— Роза, говорю же, это я — Марк. Солнечный заяц — так ты меня называла в полицейской школе.
Роза нехотя ослабила захват. Затем привычным движением обыскала лежащего. Ничего не найдя в широких карманах больничной пижамы, встала и указала на угол под лестницей.
— Туда, — приказала она, — быстро!
Подобрав сползшее одеяло и держась за левое плечо, человек молча вполз в угол и сел. Роза встала напротив. Она полностью контролировала ситуацию. Любое движение незнакомца тут же получило бы противодействие с ее стороны.
— Говори, — спокойно сказала она.
— Роза, я живой. Но меня чуть не убили.
Человек снял запотевшие очки и протер их уголком одеяла. От растерянности он стал заикаться.
— На меня охот-тятся. Меня вербовали. В о-общем, Роза, мне нужна твоя помощь. Мне нужно время.
Он невесело улыбнулся и добавил:
— Видишь, я уже совсем не похож на Солнечного зайца. Но за помощью опять пришел к тебе.
Роза только сейчас поняла, что слышит очень знакомый голос. И эти глаза под очками…
«Как же так?» — на секунду растерялась она.
— А экспертиза? — непонятно у кого спросила Роза.
— Я не знаю, — сказал человек, — они из УБ. Там все умеют.
Его голос, глаза и какие-то еле уловимые мелочи в интонации, в движениях — все указывало на то, что он говорит правду. И, тем не менее, в это невозможно было поверить.
— Нет! — крикнула она. — Марк умер! Ты умер!
Роза подалась вперед, нагнулась над незнакомцем, и ее черная тень куполом накрыла его.
— Я тот, кому ты звонила в день взрыва, — глотая слова, быстро выговорил он, — ты сказала на автоответчик, что с моим отпуском все решено.
Роза остановилась и замерла.
— Я был в тогда квартире, — продолжал незнакомец, — но не умер. Я горел, ты видишь. Но не погиб. Это инсценировка убэшников. Выслушай меня, Роза, прошу. Я сбежал из больницы, и мне некуда идти. Мне нужно еще немного времени.
«Он горел, но выжил», — подумала она, — «Это может быть правдой. Но труп в морге? Ошибка? В любом случае этот человек что-то знает».
— Поднимайся, — сказала она.
Человек подчинился, обернулся в насквозь промокшее одеяло и встал перед ней во весь рост. Определенно он был похож на Марка.
«На пока еще покойного Марка», — для себя уточнила Роза.
— Иди вперед, — сказала она.
— Квартира номер четырнадцать, — в полголоса сказал он. — В комнате — станок с пятидесятикилограммовой штангой и кот Маркиз.
Роза повела головой.
— Иди молча, — приказала она, — это ничего не доказывает. У тебя еще будет время все мне рассказать.
Она открыла дверь и втолкнула его в квартиру…
А уже утром, когда Роза после пробежки купила ему в автомате у подъезда сигареты и ушла на службу, Марк долго пил сделанный ею кофе и курил в форточку. Дождь лил как из ведра, крупные капли залетали в комнату и падали ему на лицо. Но он не чувствовал их. Так, с мокрым лицом, с которого, собираясь в узкие ручейки как с линолеума, стекали дождевые капли, Марк стоял в квартире Розы и думал, что делать дальше. С одной стороны все просто — нужно найти Губера. С другой — сделать это практически нереально. Тем более теперь. Теперь, когда он официально мертв. Хотя…
План УБ об инсценировке его смерти может стать даже полезен. Сейчас он — «человек никто», и у него развязаны руки. О том, что он жив, знает только Феликс. И теперь еще Роза. Роза поверила ему, и в ней он уверен. А вот Феликс… он будет землю рыть, искать его. Но ведь теперь он — «человек никто». Как найти того, кого нет?
Так, теперь о Губере.
Плохо, что схема «перехода» сгорела при пожаре. Она как раз и была им нужна. Вовсе не Марк, а «листок занесенный в опись под?1 и лично к ней прилагается». А он сгорел. Но скоро Марк сможет обойтись и без схемы. Скоро он раскроется «на все сто». Ему нужно лишь выиграть время. Осталось совсем немного, и тогда Губер ему станет уже не нужен. Тогда сам Марк станет…
Вдруг он услышал еле различимый металлический звук. Это ключ провернул механизм дверного замка. Скрипнула дверь и две черные тени мелькнули в коридоре. Он обернулся на шорох. В дверях стояла Роза, длинноногая в промокшем дождевике.
— Привет, — удивленно сказал он, — а как же дежурство?
Он бросил окурок в форточку и сделал шаг навстречу.
— Марк, — сказала она, — это не шутки. Ты чуть не погиб, и хвала Прогрессу, ты чудом остался жив. Но чудеса не случаются дважды. Твоя болезнь тебя погубит. Марк… это надо.
Роза сделала шаг в сторону, и из-за ее спины вышел комиссар Побединского отделения полиции Константин Витте. Две тени в форме спецназа встали за его спиной.
— Ну, здравствуй, погорелец, — сказал комиссар и протянул руку, — не бойся нас, мы хотим тебе помочь.
* * *
Внутри фургона было совсем темно. Свет хмурого утра практически не пробивался через два крохотных зарешеченных окошка внутрь салона. Дождь стучал по крыше спецкара, отчего мысли никак не могли выстроиться в логичную цепочку. Машина тронулась с места, и в салоне загорелся тусклый светильник.
Роза сидела напротив, держала его за руку и ласково повторяла:
— Тебе помогут, Марк, обязательно помогут. Ты же не хочешь, чтобы это повторялось снова и снова. Сначала пришельцы, затем убэшники… Я еще тогда должна была сделать это. Слава Прогрессу, ты жив.
Он не слушал ее — это было бессмысленно. И не винил ее. Либо он не нашел нужных слов, либо в то, что с ним произошло действительно трудно поверить. В любом случае Роза ни в чем не виновата.
— Марк, я, конечно, понимаю, что все это болезненные… — Витте никак не мог подобрать нужное слово.
— Галлюцинации, — помог ему Марк.
— Да уж, галлюцинации, — задумчиво повторил комиссар.
Он сидел рядом с Розой, смотрел на человека напротив и не верил, что так бывает. Человек в наручниках, в больничной пижаме, в женской, явно принадлежащей Розе, бежевой куртке, с головой, перебинтованной до места, где должны были находиться брови, совсем не походил на Марка Кариди. Хотя он смутно помнил того Марка, но чутье подсказывало, это — Марк. И еще, Роза не тот человек, который умеет ошибаться.
— Да-да, галлюцинации, — еще раз повторил Витте и вытер пот со лба наодеколоненным шелковым платком, — но все-таки… этот ваш Губер. Марк, вы же сказали, что он — пришелец, гм… «иной». Так?
Роза вопросительно посмотрела на него:
— Господин комиссар?
— Да-да, я все понимаю, галлюцинации… болезнь. — Витте опустил глаза и твердо добавил, не обращая внимания на удивленную Розу. — А я могу с ним встретиться? Я должен с ним встретиться, Марк. Иначе…
Он не договорил.
— Вы же обещали! — нервно перебила его Роза. — Все вопросы только после курса лечения. И кстати, что до вопросов. Они как раз есть к нашему судмедэксперту.
— Подождите, Роза! — теперь повысил голос Витте. — Не указывайте мне что делать. Вы на службе, не забывайте об этом.
Роза опешила. Она удивленно смотрела на комиссара.
— Марк, — Витте опять повернулся к Марку, — мне очень нужен этот Губер. Поймите, он убийца. Не знаю почему, но это дело государственной важности. Я понимаю ваше состояние, но может больше нам не представится возможности поговорить. В закрытых лечебницах, знаете ли…
Витте смущенно кашлянул. Вести допрос психически нездорового человека, чуть не убившего себя. Вести допрос в спецкаре, который едет в психушку. Да еще в присутствии этой назойливой Розы Норман. Но другого момента не будет, и он продолжил.
— Но это ненадолго, — как можно бодрее произнес он, — гм, уверен, что ненадолго. Подлечитесь и снова в строй!
Он сделал паузу.
— Теперь о Губере. Я понимаю, простой бродяга и все такое… Вы провели с ним профилактическую беседу. Правильно. Таких дел сотнями каждый месяц. Но… вы говорили Розе, что были с ним где-то. Что он вам что-то рассказывал. Наверное, о себе рассказывал, так?
Витте замолчал.
— Так, — спокойно сказал Марк.
— Очень хорошо, — задумался Витте. — И что же?
— А что именно вас интересует? — спросил Марк.
— Любая информация, — ответил комиссар. — Любая информация, которая поможет его найти. Он объявлен в розыск.
— Таковой не владею, — сказал Марк и опустил глаза в пол.
— А Роза мне говорила другое, — настойчиво произнес комиссар Витте.
— Так может это у Розы есть нужная вам информация? — парировал Марк.
Наступило молчание. Витте опять протер вспотевшую лысину, в салоне спецкара было невыносимо душно.
— Значит так, — твердо сказал он, — или я получаю все, что мне необходимо сейчас, и мы едем в больницу. Или же едем к нам, и я там получаю все, что мне необходимо. Я в любом случае я получу нужную мне информацию, но… каким способом, решать вам, дорогой Марк.
— Господин комиссар, — не сдержалась Роза.
— Молчать, ефрейтор Норман! — рыкнул Витте.
«Он спрашивает, как найти пришельца», — подумал Марк. — «Этому лысому приспособленцу тоже нужна информация».
Марку также хотелось владеть этой информацией. Но почему пришельцем заинтересовался Витте? Клуб охотников на пришельцев растет на глазах.
Вдруг спецкар резко остановился.
«Приехали?» — подумал Марк.
Щелкнула панель внутреннего переговорного устройства.
— Ш-ш-ш, прием, — послышалось из динамика.
— Что случилось? — спросил Витте, подсев ближе к панели.
— Проверка документов, — ответил из динамика низкий бас.
— Какая еще проверка? — комиссар поднял брови и хмуро завертел усами. — Они что, не видят, что за машина? Кто проверяет?
Динамик непривычно молчал.
— Эй! — крикнул в микрофон Витте, — что там у вас происходит?
И тут за передней стенкой, отделяющей кабину от салона, прогремел оглушительный взрыв. Машину качнуло так, что Витте с Розой свалились на пол, а Марк затылком чуть не вышиб решетчатое окно за спиной. Из кабины в салон потянул едкий дым. Послышалась короткая автоматная очередь. Еще одна. Роза поднялась на колени. В ее руке блеснул пистолет — восьмизарядный полицейский U-9. Она никогда не сдавала его в хранилище. Роза встала на одно колено лицом к выходу и оперлась локтем в другое. Держа двумя руками оружие, направила ствол прямо в дверной проем.
На несколько секунд все стихло. Затем двери тихо скрипнули. Заскрипели громче. Кто-то ломал замок. Щелчок — и металлический скрежет прекратился. В щель медленно пробилась полоска света и звук дождя. Роза, что есть силы, сжала рукоять пистолета. Прицелилась. Дверь спецкара наконец отворилась полностью. В проеме в утреннем тумане показался размытый контур головы. Прогремел выстрел, и звуковая волна в тесном салоне разорвалась в ушах. Пуля вошла в голову в дверном проеме мягко, как в тире, на выходе разорвав череп на куски. Тут же прозвучал второй выстрел. Стреляли с улицы в салон. Роза упала. U-9 вывалился из ослабевших рук. Марк рванулся к нему, краем глаза заметив газовую гранату под собой.
Взрыв, и горло перехватил спазм. Голова вдруг стала тяжелой. В последний момент он успел положить ладонь на еще хранящую тепло рукоять пистолета, но сжать ее уже не успел. Он летел в глубокий черный туман.
