Скелли испуганно сел:

– Как ты меня нашла?

Гера похлопала по своей руке:

– Если заглянешь в кармашек у себя на левом плече, то обнаружишь маячок, который я спрятала, когда резала твои веревки. – Она улыбнулась. – Я же сказала, что найду тебя.

Скелли сунул руку в карман и нащупал крошечную микросхему. Он сердито воззрился на прибор:

– Я не люблю, когда за мной шпионят.

– Значит, ты обосновался не в той системе. – Гера просто протянула ладонь. – Верни, пожалуйста. Спасибо.

– Ты назвала меня по имени, – с подозрением проговорил взрывотехник. – Откуда ты меня знаешь?

– Ты сегодня привлек немало внимания к своей персоне. Я слышала о твоей самодеятельности на Синде. Надо же – устроить взрыв, когда там был посланник Императора. – Она сделала паузу, разглядывая записи об Империи на стене по левую сторону от себя, – Мне интересно услышать причины, побудившие тебя это сделать.

Скелли встал, нахмурившись:

– И зачем тебе это?

– Просто… любопытно, – сказала Гера.

Увидев, что она изучает его записи, рыжеволосый человечек расположился между гостьей и стеной:

– Слушай, хватит читать мои конспекты. Я тебя не знаю, дамочка. И не уверен, что если я тебе что-то расскажу, то от этого будет какой-то толк!

Гера оглянулась вправо и… увидела записи о Синде. В ее глазах вспыхнул огонек.

– А что… если я журналистка «Вестника охраны природы»? Тогда расскажешь?

Скелли вытаращил глаза:

– Я думал, эта газета давно закрылась!

– Просто реорганизация, – сказала тви’лека. – Ты можешь поучаствовать в грандиозном перезапуске.

Скелли оценивающе посмотрел на нее. Он не был постоянным читателем этого издания в Голосети, но несколько раз натыкался на него в своих изысканиях. «Вестник» сумел положить конец экологически вредным практикам нескольких предприятий.

– Ну же. – Гера достала из-под плаща планшет. – Я ведь помогла тебе бежать.

Скелли сделал глубокий вдох – и наконец решился:

– Ладно.

Он подбежал к стене и стал излагать свою теорию, демонстрируя одну диаграмму за другой.

– Отделять всякие там кристаллические сталактиты и сталагмиты – это не страшно; они лишь наросты на физическом остове Синды. Все равно что остригать луне волосы. Но пробивать взрывами ходы в новые пещеры – это как ломать ей кости.

В каждой новой пещере, которую они открывают, торилида оказывается еще больше, чем в предыдущей, – добавил Скелли. – И это только разжигает в них азарт продвигаться дальше.

– А в результате происходят обрушения, травмирующие рабочих, – кивнула Гера, делая пометки в планшете. – И к тому же эти взрывы губят красивые природные пещеры.

– Вот ты все и поняла! – Скелли торжествующе вскинул кулак.

– Ладно, – спокойно выдохнула Гера.

Скелли опешил:

– «Ладно»?

Тви’лека мягко улыбнулась.

– Это не такая уж сногсшибательная новость, Скелли, – грустно проговорила она, возвращая планшет на место. – Империя калечит рабочих и губит окружающую среду. Но она это делает везде и всюду.

– И что?

– У тебя есть проблема… как и у миллиардов других жителей Галактики. Когда-нибудь мы ею займемся. Спасибо, что сообщил, и я сочувствую всем пострадавшим. Но сомневаюсь, что сейчас мы сможем что-нибудь сделать.

Скелли встревожился:

– Так ты не будешь об этом писать… даже после всего, что я рассказал? Мы так не договаривались! Ты же журналистка!

Гостья сделала шаг назад – не из страха, просто давала ему пространство, чтобы выплеснуть эмоции.

– Скелли, я сейчас скорее просто собираю информацию. Готовлюсь к… – Она умолкла, потом кивком указала на стену с записями о Синде. – То, что ты рассказал, конечно, скверно, но мир от этого не развалится.

– О, развалится, еще как! – Скелли выхватил голодиск из нагрудного кармана и зажал между пальцами. – Я уверен, что если имперцы будут продолжать в том же духе, то они разнесут эту луну на кусочки!

Гера подняла руку:

– Ладно, извиняюсь за гиперболу. О каком уровне разрушений ты говоришь?

– Я не преувеличиваю! – сказал Скелли. Сунув диск обратно в карман, он подошел к стене и здоровой рукой стал рыться в пришпиленных на ней бумажках. – Луна и так нестабильна. Поскольку она движется по эллиптической орбите, ее постоянно дергают то Горс, то солнце. Горс высвобождает напряжение через почвотрясения. Но на Синде вся энергия копится, потому что кристаллическая Матрица залегает на такую глубину…

– Ближе к делу, пожалуйста.

– Если использовать достаточное количество взрывчатки и заложить ее в нужных местах, Синда развалится, как предвыборное обещание сенатора.

Несколько секунд Гера недоверчиво смотрела на него. В ответ взрывотехник уставился на нее.

– Это просто… нереально, – сказала она наконец. – Уничтожить небесное тело таких размеров? Трудно поверить, что подобная сила существует.

– Существует. Это возможно. И я начинаю подозревать, что им безразлично.

Гера подошла к стене и принялась читать.

– Тут записки повсюду, – заметила она. – Некоторые мне вообще не понятны.

– Поверь мне, – сказал Скелли. – Я в этом деле специалист.

– Ты планетарный геолог?

– Нет, я делаю бомбы.

Гера поджала губы.

– О, – протянула она.

– Знаю, звучит глупо, – проговорил подрывник, срывая бумажки и засовывая их в скрюченную ладонь. – Но это правда. Горнодобывающие компании знают, потому что я им рассказал. Но скрывают, потому что все они участвуют в заговоре.

– В каком еще заговоре?

– Торилидовый треугольник, – объяснил Скелли, поражаясь тому, как она могла об этом не слышать. Он перешел к другой стене – стене корпоративного позора. – Горнорудные фирмы коррумпированы. Они повязаны – через имущественные отношения, советы директоров – с кораблестроительными компаниями, которые продают Империи один строительный проект за другим. Ах да, это делается по секрету, но нельзя же держать в секрете все. Миллиарда звездных разрушителей им мало. Теперь они строят звездные суперразрушители, и суперпуперразрушители, и кто знает что еще!

– Ясно. – Гера осторожно сделала шаг назад. – И откуда ты все это узнал?

– Из Голосети!

– А, – сказала тви’лека. – Из Голосети.

– Это же одна огромная паутина, которая простирается до бесконечности, – заявил Скелли, не отводя глаз от стены. Он подошел ближе и стал рыться в записках. – Ты знала, что Войны клонов начались из-за финансовых интересов? Был один производитель дроидов со слишком большими складскими запасами…

Тут Скелли почувствовал на себе взгляд Геры, и из него словно выпустили воздух. Он замолчал. Бумажки, вырезки – все поплыло перед глазами, все потеряло смысл.

Он снова все испортил.

– Прости, что побеспокоила, – как в тумане услышал он голос гостьи. – Удачи.

Скелли так и стоял лицом к стене.

– Послушай, я знаю, как это звучит. Я пережил… в общем, много плохого я пережил. Я бываю взвинченным. Не всегда выражаюсь ясно. Но то, что я знаю… это правда. – Он сделал глубокий вдох. – Я не сумасшедший.

Когда он обернулся, тви’лека исчезла. Было слышно, как легкие ноги простучали по лестнице. Скелли бросился следом, но увидел только мусорный контейнер и темный двор.

Подрывник обреченно залез обратно и закрыл за собой решетку.

Он молча уселся на дне своей ямы. Голова гудела – и болела уже давно. Цикл сна был безнадежно нарушен еще со времени переезда на Горс, а вечно сияющие пещеры Синды доломали его окончательно. Непонятные записки, которые он все еще сжимал в изувеченной руке, были одним из следствий этого расстройства. Но кое на чем Скелли все же мог сосредоточиться. Данные на голодиске – они были правильные, он это знал. Это было его завещание, последний шанс.

Скелли припомнил разговор Видиана с Лал Граллик. Точно, ведь граф собирался на Горс. Видиан выслушает его и сделает то, что нужно сделать. Но ведь он привезет с собой всех этих имперцев, а они еще могут все испортить.

Скелли вскочил на ноги и вернулся в свою святая святых. Откинул занавеску, за которой обнаружился потайной верстак, а под ним, в запаянных коробках, – огромные запасы барадия, которые он натаскал сюда за многие годы. Скелли страшился взрывов на Синде, и всякий раз, когда ему приказывали заложить заряд для подрыва стены, он использовал чуть меньше взрывчатки, чем было необходимо. А остатки просто не возвращал.

Но раз его не хотят слушать, он вернет им эту взрывчатку. Вернет всю сразу, и тогда они увидят.

Да, так он и поступит.

Выйдя на улицу, Гера покачала головой.

Освобождая Скелли, она знала, что рискует напрасно потерять время. Отвлекшись от главного дела, она исходила из того, что на любого, кто бросил вызов Империи, стоило поглядеть. Некоторые могли оказаться полезными. Возможно, не сейчас, но позже, когда движение окрепнет. Поэтому было важно оценить их возможности.

Но Скелли ни на что не годился, и Гера мысленно добавила его к десяткам таких же личностей, которых встречала раньше. В политические активисты шло немало сумасшедших. Некоторых довели до безумия те самые силы, с которыми они боролись; другие надломились на войне, – похоже, это и произошло со Скелли. А третьи были просто психами без уважительных причин. Однако, хотя эти ненормальные всегда восставали первыми, революции им почти никогда не удавались. Борьба против Империи требовала тщательного планирования – особенно сейчас.

Горс пока что приносил одни разочарования. Этот мир был лишен света и в прямом, и в переносном смысле: жители, подобно роботам, влачили существование между работой с ее монотонным ритмом и улицами города с их опасностями, не замечая ни того ни другого. Даже тот парень, который помог ей в драке с уличной бандой – Гера теперь вспомнила, что он-то и защитил старика на Синде, – легко мог вписаться в общий шаблон: гуляка, которому лишь бы с кем-то подраться. Если так, это было бы печально, но не особо удивительно: как и все горсиане, он был связан ролью, которую уготовила ему Империя. Он никогда не станет угрозой режиму. А жаль: похоже, драться он умел.

Но Гера выбросила парня из головы. Визит к Скелли только отвлек ее от дела; истинное сокровище ждало впереди. И тви’лека знала, что найдет ее в заведении, чья не такая уж ненавязчивая реклама высветилась на экране ее планшета.