28

Лежа в кровати, я снова высчитываю, задержка у меня или нет. Надо было, раз презерватив порвался, наутро принять таблетку, надо было обратиться к врачу, несмотря на нашу низкую фертильность – одно яичко, плохая матка, – и убедиться, что я не забеременела. Не то чтобы я не подумала о последствиях. Просто я не знала, чего хочу. Многого в жизни нельзя избежать, здесь я соглашусь с отцом. Не знаю, верю ли я в судьбу, но после отрицательных тестов из месяца в месяц я боялась окончательно убедиться, что верю. Тем более таким образом. Даже если сама не знала, чего хочу – Тео, Шона, ребенка.

Я перестала вести календарь менструаций с тех пор, как мы с Шоном оставили попытки, – сколько времени прошло? Восемь недель? Целая жизнь? Когда он сказал мне, что хочет свободы, когда составил список правил? У меня и так нерегулярный цикл, поэтому… не знаю. Почему я ничего не знаю? Вот Цилла Цукерберг знает все! Она, наверное, составила в Excel таблицу менструального цикла!

Может быть, она должна была начаться вчера. Или позавчера. А может, и завтра начнется. На следующий день рано утром иду в аптеку. Никки, сам того не зная, придал мне храбрости. Но хватит ли ее, чтобы допустить, что в этот раз все может быть другим – результат теста, моя уверенность в себе, сила духа? Я до сих пор не знаю, хочу ли стать матерью. В детстве мы все думаем, что, когда вырастем, обязательно женимся и заведем детей. Но что, если будет по-другому? Если мы не захотим? Как мы справимся с неловкостью, которую внесет в нашу жизнь это нежелание? Даже если мы сами признаем – материнство не для меня! – у окружающих останется так много вопросов! Почему? У нее проблемы со здоровьем? Физические? Психологические? Ее родители были чудовищами? У нее нет сердца? Почему эта женщина не хочет быть матерью, подарить другому человеку жизнь? Все это сложные вопросы, а я даже не смогла задать Тео простых. Увидев положительный тест, скажу ли я – В.А.У.? Откуда же мне знать? Но Олли убедил меня насчет ответственности и силы духа и был прав. Поэтому я покупаю в супермаркете два теста; если испугаюсь и порву один, у меня останется еще один. Такой подход все-таки говорит о моей ответственности, хотя и не слишком.

Так что я сижу на унитазе, спустив тренировочные штаны, и размышляю о судьбе, о том, как устроена Вселенная – и никто, ни мой отец, ни Ванесса, ни Пенджаб Шарма, главный соперник моего отца и лауреат Нобелевской премии, не в силах предсказать будущее. Есть некая неизбежность в слиянии яйцеклетки и сперматозоида, в случайности этого слияния, в невероятности того, что зигота растет внутри нас и становится новым человеком. Сейчас, когда я беззащитна в своем страхе и апатии, трудно сомневаться в словах моего отца, спрашивать, неизбежна ли неизбежность. Презерватив порвался. У него одно яичко. Моя репродуктивная система никуда не годится.

Пытаясь выиграть время, смотрю на пальцы ног, глажу ими плюшевый коврик в ванной Райны. Схожу на педикюр вне зависимости от результата. После суда над Олли. Порадую себя немного.

И, прежде чем потерять остатки мужества, прежде чем сила воли покинет меня окончательно, просовываю палочку между ног и мочусь.

Закончив, кладу тест на столешницу в ванной, сползаю по стене на пол и, как в те семь месяцев, когда я была частью Шиллы и ничего еще не изменилось, жду.

Что бы ни случилось, я не в силах изменить, не в силах повлиять на результат. Поэтому закрываю глаза и жду.