ГЛАВА 19
Доступ к архиву был открыт. Джин хотелось просто броситься внутрь, схватить кассету с чертежами «Звезды Смерти» и помчаться обратно, к Бодхи и челноку. С каждым мгновением росла вероятность того, что имперцы настигнут их внутри «Цитадели», а на берегу и в джунглях уже наверняка появились первые потери.
Сколько вообще осталось повстанцев? Какую массу штурмовиков они в состоянии сдерживать?
Сообщит ли ей кто-нибудь, если Бейза и Чиррута не станет?
Обуздав свои порывы, Джин помогла Кассиану оттащить бесчувственного лейтенанта из защитного туннеля обратно в вестибюль. «На случай, если на пульте попадется еще один биометрический замок, — проворчал Кассиан. — Не хочу, чтобы К-2 пришлось отсоединяться».
Он весь вспотел под своим офицерским кепи, и Джин не раз замечала, как его рука рефлекторно тянется к комлинку. Ему не меньше ее самой не терпелось узнать, что происходит снаружи.
Они положили тело неподалеку от дроида, все еще подключенного к разъему.
— Я получил доступ к внутренней связи «Цитадели», — сообщил дроид. — Прибыл повстанческий флот.
— Что? — Джин недоуменно мотнула головой.
— Адмирал Горин атаковал его, — продолжал К-2, будто зачитывая по списку. — На пляже идет бой, они изолировали базу, закрыли шлюз, привели в полную…
— Постой… это что же? — оборвала его Джин, пытаясь разобраться в вихре последних событий и отделить хорошие новости от плохих. «Закрыли шлюз?» — Мы что, в ловушке?
Она посмотрела на Кассиана. Капитан, помрачнев, стиснул челюсти. Реакция была достаточно красноречивой.
Девушка выругалась сквозь зубы, повторив все самые гнусные ругательства, которые когда-либо слышала. Казалось, будто стены пещеры сжимаются, тьма пожирает яркий луч надежды, который завел ее так далеко. Джин напрягла мозги в поисках выхода, но его не было: из «Цитадели» они, может, и выберутся, но Скариф уже не покинуть…
— Надо сообщить им, что мы здесь, — заявила она. — Мы рядом!
— Не зная этого, они бы не прилетели, — возразил Кассиан.
Джин наклонилась так близко, что почувствовала запах чистящих веществ, исходящий от его имперского мундира.
— Когда мы последний раз разговаривали с этими типами, они вообще не собирались сюда отправляться. Я не дам им повода просто взять и улететь, и, если они в курсе, как нас вытащить, я тоже хочу об этом знать.
Кассиан продолжал сверлить ее взглядом, но наконец его губы слегка дернулись в подобии улыбки. На вид он оставался угрюмым и встревоженным, но то ли стал хуже владеть лицом, то ли Джин успела слишком хорошо его изучить.
Она уже собиралась упрекнуть его, спросить, что еще ему известно, а ей нет, но тут вмешался K-2SO:
— Мы могли бы переслать данные на повстанческий флот. Нужно связаться с ними, предупредить, чтобы ждали передачу. Проблема в объеме информации. Она просто не пройдет. Кто-то должен вывести из строя щитовой шлюз.
Кассиан достал комлинк.
— Бодхи! Бодхи, как слышно? — Миг раздумий и замешательства минул, капитан снова стал воплощением целеустремленности. — Ты там? Бодхи!
«Только б ты был жив, — подумала Джин. — Только бы вы все были живы».
— Я здесь! — прорезался голос пилота. Он говорил быстро, задыхаясь. — Мы ждем. Начался бой… база изолирована!
— Знаю, — сказал Кассиан. — Слушай меня! Прибыл повстанческий флот. Ты должен передать сообщение. — Он прикрыл глаза, пробормотал что-то одними губами и заговорил снова: — Скажи им, пусть пробьют дыру в шлюзе, чтобы мы могли переслать чертежи…
— Я не могу, — испуганно отозвался Бодхи. — Я не подключен к вышке связи. Мы вообще не подключены к…
— Придумай что-нибудь. — Кассиан оборвал соединение и сунул комлинк в карман. — Сойдет? — спросил он у Джин.
— Сойдет, — согласилась та. Может, да, может, нет — в любом случае она пыталась убедить себя, что прибытие флота им на руку. План эвакуации и так был не ахти, а если повстанцам не по силам пробить щит, куда уж им соваться к «Звезде Смерти»?
По крайней мере, у них наконец-то появились союзники.
Кассиан глядел то на дверь вестибюля, то на К-2.
— Прикрой нас, — велел он дроиду и направился в защитный туннель.
Джин представила себе, как прибегают штурмовики и обнаруживают на полу бесчувственного лейтенанта. Скорее инстинктивно, чем осознанно, она сняла с пояса отобранный у имперца бластер, бегло осмотрела — полный заряд, режима оглушения нет, не ошибешься, — и протянула К-2.
— Тебе понадобится, — сказала она. — Ты же хотел оружие?
— К-2 схватил бластер с пугающей прытью. Не вынимая второй руки из разъема на панели, он повернул бластер рукоятью к себе и положил палец на спусковой крючок, направив дуло в потолок.
— Твои поступки, Джин Эрсо, совершенно непредсказуемы.
«Лучше комплимента не придумаешь», — хотела ответить девушка. Но решила, что обойдется без неизбежного уточнения.
— Джин. — Кассиан стоял на входе в туннель. — Идем.
Она ухмыльнулась дроиду и отправилась похищать то, за чем прилетела.
Прибытие повстанческого флота не обрадовало Бодхи. Он вымученно улыбнулся, чтобы ободрить Тонка, но сам- то сразу понял, чем ответит Империя. Пока Х-истребители носились над джунглями, a U-транспортники высаживали на пляж спецназовцев, шлюз закрылся.
Теперь выбраться невозможно.
Бодхи не винил Альянс, но это мало что меняло. Возможно, он сам виноват, что не предложил сначала заслать диверсантов на шлюзовую станцию. Возможно, во всей этой суматохе, которой сопровождался полет на Скариф, он плохо объяснил Джин, Кассиану и солдатам организацию планетарной обороны. Возможно, ему самому следовало быть там, наверху, а не здесь, на земле.
А может, Кассиан был прав и следовало просто как-то сообщить новым союзникам то, что нужно. Уж как-нибудь.
Прокручивая в голове технические детали, Бодхи спустился по лестнице из кабины пилота. Эти мысли были очень кстати, помогали отвлечься от того, что ему предстояло совершить, — впрочем, отзвуки далеких разрывов и пальбы, а также сердитые вопли имперцев, доносившиеся из коммуникатора, отвлекали не меньше и навевали далеко не самые приятные мысли. Тонк и остальные рассредоточились по отсеку, держа под прицелом посадочный трап, но, когда пилот поспешил к шкафу с инструментами, все дружно повернулись в его сторону.
— Значит, так, — сказал Бодхи. — Слушайте сюда. «Глубокий вдох, и сделай вид, что ты летный инструктор». — Придется выйти наружу.
Он боялся, что повстанцы откажутся. Что попросту не поверят ему. И смерть, конечно, тоже его страшила. Бодхи опустился на колени и стал рыться в оборудовании, надеясь, что попадется что-нибудь подходящее. Нужен был кабель типа KS-12 или что-нибудь L-серии с переходником. Усилитель, если найдется. Универсальный инструмент для подключения…
— Что ты делаешь? — спросил Тонк.
Бодхи вытащил катушку с кабелем и поморщился, оценив ее вес. Отложил в сторону и заставил себя повернуться к капралу.
— Они закрыли шлюз, — объяснил пилот. — Мы в ловушке. — Тонку это уже было известно, но хотелось хоть немного оттянуть признание. — Но… повстанческий флот уже здесь. Нужно просто послать сигнал достаточной мощности, чтобы они могли его принять, и тогда они будут знать, что мы здесь застряли.
— Ладно, — отозвался Тонк. — Против подготовки к эвакуации я не возражаю. Но тебе-то зачем высовываться?
Ударение на слово «тебе» не ускользнуло от ушей Бодхи, но он решил не обращать внимания.
— Зачем? — переспросил пилот. — Как послать сигнал сквозь щит? Нужно подключиться к вышке связи: она для того и нужна, чтобы «Цитадель» могла поддерживать контакт с Империей, не отключая защиту. — Глубокий вдох. — Я могу подключиться отсюда, с посадочной площадки… — «Если только меня не изрешетят или истребитель не рухнет на голову». — Но тебе нужно связаться со своими, пусть кто-нибудь отыщет главный переключатель.
Тонк уставился на него, явно разрываясь между чувством долга и недоумением. Он открыл было рот, но Бодхи перебил, отвечая на вопрос, который Тонку вообще вряд ли пришел бы на ум:
— Вышки связи не рассчитаны на то, чтобы любой мог взять и подключиться. Там чисто механический контакт с помощью переключателей, полностью изолированных от компьютерной сети, как и сам инженерный архив. Я это знаю только потому, что… — Пилот запнулся, сообразив, что последний раз вспоминал об этом в логове Бор-Галлета, и торопливо закончил: — Пусть кто-то из солдат, или Бейз с Чиррутом, или еще кто-нибудь, соединит нас с вышкой связи. Иначе мы никуда не улетим и чертежи останутся на Скарифе. Понятно?
Тонк выпрямился, вдруг снова обретя уверенность в себе. Он обвел взглядом других повстанцев, те ответили согласными кивками.
— Ну так давай! — рявкнул Бодхи. — Вызывай их!
Не дожидаясь ответа, он принялся рассовывать инструменты по карманам, затем закинул катушку на спину, как рюкзак. Неуклюже поправив ношу на плечах, он подбежал к трапу и выглянул на посадочную площадку. Было слышно, как Тонк кричит в комлинк:
— Мелыпи, слушай! Твои ребята должны наладить связь…
Сполохов перестрелки не было видно. Впрочем, отсюда вообще мало что удавалось разглядеть. Площадка была загромождена грузовыми контейнерами и подстанциями, еще и посадочная опора челнока загораживала обзор. К тому же сильно несло дымом, как будто горели сами джунгли.
«До пульта метров десять. Может, двадцать. Добежать туда, воткнуть кабель и назад. Считай, что это гонка. Ты же столько раз играл на гонках…»
Была мысль попросить Тонка, но нет: капрал не разберется с соединителем, если что-то пойдет не так, и не сможет провести диагностику. К тому же Тонк не одет в форму имперского пилота, благодаря которой у Бодхи появится пара лишних минут.
Значит, надо идти самому. Пилоту уже доводилось рисковать жизнью. Но не так, как сейчас.
Ради Восстания. Ради Джин. Ради ее отца, который и направил его на этот путь. Бодхи напружинил ноги, готовясь рвануть с места.
— Как он выглядит? — окликнул его Тонк, и решимость Бодхи дала трещину. Он выпрямился, недоуменно поглядев на капрала.
Тонк держал в руке комлинк.
Главный переключатель! — пояснил он. — Как он выглядит? И где его искать?
— Пилот едва не задохнулся от хохота и шагнул назад в челнок, поправляя ремни катушки.
— Дай я сам поговорю с Мелыпи, — сказал он.
Похоже, миг ужаса затягивался.
Пилот Х-истребителя, разбившегося о щит, стал одним из первых, кто погиб над Скарифом. Но дальше число жертв стремительно росло: один истребитель, два, десяток… Под бесстрастным, холодным, словно воды его родной планеты, взглядом Раддуса огонь турболазеров превратил штурмовой транспорт в расширяющийся шар расплавленного металла.
Хороший командующий, был убежден Раддус, скорбит о каждом погибшем бойце, но не позволяет чувствам влиять на свои действия. Мон Мотма могла бы и не согласиться, но она не была солдатом. Генерал Меррик, возможно, тоже не согласился бы, но он повел Синюю эскадрилью под щит, и теперь командование истребителями тоже лежало на плечах Раддуса.
— Что там у нас внизу творится, лейтенант? — спросил адмирал.
— Неизвестно, сэр, — последовал ответ. — Щит глушит связь.
Раддус выругался про себя. Победа на орбите Скарифа ничего не даст, если Изгой-один потерпит неудачу.
— Нужно выиграть немного времени для Эрсо и ее команды, — произнес он. — Атакуйте звездные разрушители и начинайте прощупывать щит.
Если посчастливится, у Эрсо уже готов план эвакуации. Если нет — эта ноша тоже свалится на Раддуса.
— Есть, сэр! — донеслось в ответ, и адмирал вернулся к попеременному созерцанию тактических мониторов и вида за иллюминатором.
Звено истребителей Красной эскадрильи обстреляло шлюзовую станцию, маневрируя среди сенсорных вышек и орудийных башен. Особого урона они не причинили, но этого и не требовалось: истребители отвлекли на себя внимание артиллерии, превратили несколько турболазерных платформ в дымящиеся развалины и дали возможность Y-бомбардировщикам Золотой эскадрильи пройтись по станции. Обзорный экран потемнел от взрывов их протонных торпед, и в тот же момент датчики зафиксировали полчища СИД-истребителей, вылетающих из ангаров станции.
Корабли управления довольно неплохо держались в бою со звездными разрушителями. В одиночку против могучих линкоров Империи ни один повстанческий звездолет шансов не имел, но Раддус немногословными командами удерживал разрушители в «клетке», так что они не могли сосредоточиться на одной цели, не подставив борт под концентрированный огонь. По сути, это была тактика затягивания времени, но, если оттягивать поражение достаточно долго, в конце концов ему на смену могла прийти победа.
— Сэр! — Снова лейтенант. — Приближаются вражеские истребители!
Красная и Золотая эскадрильи были заняты шлюзом и разрушителями. О том, чтобы отозвать их для защиты «Пучины», не могло быть и речи.
— Отвести корабль на пятьдесят тысяч километров от шлюза, — скомандовал Раддус. — Оставаться в зоне действия СИДов, но заставить их рассредоточиться. Если они не надумают перегруппироваться, орудия точечной защиты справятся с основной массой.
Щиты «Пучины» уже озарились сполохами отраженного огня. Корабль вибрировал, генераторы натужно выли. Но держали.
С тактического голоэкрана исчез очередной Х-истребитель, за ним еще один. Повстанческий грузовик, отчаянно пытаясь уйти от огня СИДов, прочертил по щиту Скарифа — корпус смялся в гармошку, а горящие обломки заскользили по поверхности энергетического поля. Один из «Молотоглавов», очутившись между двумя разрушителями, вскоре потерял защитные экраны и теперь просил о помощи, а турболазеры проделывали в его бортах оплавленные, горящие дыры. Раддус терпеливо наблюдал за этим побоищем, выжидая шанс, который бы позволил изменить ход битвы; выжидая идею, которую он мог бы применить с хирургической точностью.
Адмирал снова подумал о мертвых, о том, что сказали бы Мотма и Меррик. Возможно, люди переживали потери куда болезненнее. Они рождались так редко и столь маленькими выводками! У самого Раддуса были десятки внуков, и хотя он любил каждого, но все же сознавал, что не все достигнут совершеннолетия.
Чья-то гибель в бою не была для Раддуса трагедией. Вот если жертв будут сотни, тогда он лишится сна.
Адмирал вслушивался в крики отчаяния, доносившиеся на частоте эскадрилий, в испуганный вопль, когда Красный-5 разлетелся на куски. Отражатели «Пучины» теперь вспыхивали непрерывно. Офицеры на мостике переговаривались все более громкими и взволнованными голосами.
— Этот щит ничто не берет, — сказал лейтенант. — И мы несем тяжелые потери, адмирал.
— Знаю, — отозвался Раддус. Он и сам все прекрасно понимал, но перелом в сражении все не наступал. Оставалось уповать на то, что Эрсо все еще там, внизу, все еще пытается добыть чертежи «Звезды Смерти», в которых сокрыта обещанная уязвимость.
Он не мог отступить. Не мог рассчитывать на подмогу. Флот укомплектован лучшими офицерами, какие только были у Альянса.
Раддус дожидался своего шанса. Идеи. Ошибки.
И наконец дождался. Адмирал выкрикнул приказ с такой быстротой, что напугал экипаж:
— Всем кораблям поблизости — на помощь «Истовому» и «Чудаку»! Изменить курс! Отвлечь разрушитель!
Один из звездных разрушителей позволил окружить себя с двух сторон, оголив носовой сектор. Все его орудия были нацелены по бортам. Раддус уже собирался отдать следующий приказ, но Золотая эскадрилья сама увидела новую возможность, и из коммуникатора донеслось:
— Y-бомбардировщики, за мной! Путь свободен!
Едва успев закончить последний налет на станцию, крыло бомбардировщиков изменило курс и помчалось напрямик к беззащитному носу разрушителя. СИДы бросились следом, они были быстрее бомбардировщиков, но оказались не готовы покинуть шлюз, который обороняли. На самом разрушителе тоже увидели опасность, гигант попытался отвернуть в сторону, одновременно наводя орудия, но было поздно. Y-бомбардировщики прошли так близко от имперского звездолета, что на тактических мониторах слились с тушей разрушителя воедино.
— Ионные торпеды пошли, — доложил командир звена.
Раддус вывел на экран изображение и увидел, как Y-истребители взмывают вверх после атаки, освещенные яркими электрическими вспышками, расползающимися по корпусу разрушителя. Молнии беззвучно пожирали защитные панели и орудийные установки. Сияние мощных ионных двигателей померкло.
— Они подбиты, сэр! — вскричал лейтенант. — Разрушитель обездвижен!
— Продолжайте атаку, — невозмутимо распорядился Раддус. — Огонь по второму разрушителю, но по возможности пусть корабли переключатся на орбитальную станцию. Посмотрим, как долго продержится щит.
Вот теперь ход битвы переменился. Но время по-прежнему работало против них. Рано или поздно к имперцам прибудет подкрепление. А повстанцы будут гибнуть и дальше.
«Что же ты там делаешь, Изгой-один?»
Тонк настоял на том, чтобы солдаты рассредоточились вокруг посадочной площадки.
Если тебя там подстрелят, какой нам смысл охранять челнок? Говоришь, должен связаться с флотом, чтобы можно было передать данные? Отлично. Мы будем охранять тебя, как саму кассету.
Бодхи пытался спорить, но успел пробубнить всего пару слов — солдаты Тонка уже выбежали из челнока.
— Жди сигнала, — наказал капрал, крепко сжав плечо пилота. — Когда путь будет чист, беги со всех ног.
С этими словами он тоже исчез.
Бодхи поправил лямки катушки с кабелем, выглянул поверх трапа, вслушиваясь в рев истребителей в небе. На миг ему в голову пришла шальная фантазия о мире, где он получил намного более высокий балл в имперской летной академии; о мире, в котором его распределили на СИДы; о мире, в котором именно он сбивал вражеские Х-истре- бители над Скарифом.
Во рту пересохло, сердце бешено колотилось. Бодхи не был солдатом.
Один из повстанцев на противоположной стороне платформы подал знак рукой. Пилот сорвался с места.
Жар ударил его словно молот — не только тепло солнечных лучей, но и раскаленные искры, долетавшие с дымом. Внутрь челнока все это почти не проникало, а теперь Бодхи чувствовал, как летный комбинезон пропитывается потом. Приходилось дышать через рот, чтобы втянуть в легкие нужный объем смрадного воздуха. С каждым ударом сапог по металлу катушка ерзала на спине, лямки съезжали все ниже, так что их приходилось поправлять на ходу. Пилот намеревался бежать пригнувшись, чтобы его не засекли, но разматывать кабель таким образом не получилось бы. Оставалось лишь надеяться, что на него никто не смотрит, кроме Тонка и повстанцев.
Бодхи обогнул штабель контейнеров и присел возле пульта. Оглядываться по сторонам не было времени. Пилот одной рукой вытянул конец кабеля, воткнул в гнездо и дождался, когда пульт обнаружит новое подключение. После этого он развернулся и побежал обратно тем же путем.
Ноги уже ныли от усталости, но каждый шаг казался легче предыдущего. Кабель разматывался за спиной. Бод- хи уже почти добежал до челнока, как вдруг что-то дернуло его назад. Он чуть не потерял равновесие и, неуклюже повернувшись, увидел, что катушка закончилась.
«Нет. Нет, нет, нет!» Ведь он проверил длину! Не стал брать наобум. Значит, кабель где-то зацепился — скорее всего, за один из контейнеров. Бодхи чуть не рассмеялся, но не стал тратить силы.
Волоча за собой кабель, все еще закрепленный на катушке, он двинулся назад по своим следам и в конце концов нашел изгиб — как и ожидалось, кабель зацепился за край контейнера. Пилот наклонился, чтобы высвободить его, перебросить через контейнер и тем самым выиграть столь необходимые несколько метров.
Но не сложилось.
— Эй, ты! — раздался электронный голос. — Назовись!
Бодхи разжал ладони, кабель упал на землю. Пилот медленно выпрямился, повернувшись лицом к ближайшему штурмовику. Остальные молча наблюдали.
— Я могу объяснить… — начал Бодхи, но договорить не успел. Вокруг замелькали алые вспышки, и штурмовики повалились на землю.
Лавина разрядов, однако, не прекратилась. Опустившись на колени, Бодхи увидел, что к посадочной площадке бегут новые солдаты, стреляя в Тонка и его ребят. Он снова взялся за кабель, поглядел в сторону челнока. Тот казался далеким, как сама «Цитадель». Как сами звезды.
Широкая шахта инженерного архива занимала с полдесятка этажей внутри «Цитадели». В центре шахты высилось несколько стеллажей, каждый освещали тусклые красные индикаторы, обозначавшие состояние десяти тысяч картриджей. Каждый картридж, в свою очередь, вмещал столько данных, что можно было изучать всю жизнь: научные труды, административные отчеты и чертежи с детализацией до микроскопического уровня. Слушая рассказы отца и Бодхи, Джин не очень-то представляла, с чем ей придется столкнуться, но такого она точно не ожидала. Целую библиотеку, поражающую воображение своими размерами. Монумент злодеяниям Империи, своей грандиозностью превосходящий все, что ей доводилось видеть прежде.
Все книги, которые читал ей когда-то отец, полная история всех планет, на которых она побывала, уместились бы на одной-единственной кассете. И каждая из этих кассет хранила какой-нибудь мрачный секрет Империи.
Саму шахту от зала управления отделяла широкая стеклянная панель. Кассиан справился с головокружением и трепетом быстрее Джин и направился прямиком к главному пульту. Девушка вздрогнула: воздух был студеный, как в холодильнике или в морге. Она последовала за Кас- сианом, размышляя, существует ли место для смерти похуже этого.
— Блок чертежей, — донесся от пульта голос К-2. — Стеллаж номер два.
— Ну и где это? — спросил Кассиан.
— Ищу, — отозвался дроид. — Я могу найти кассету, но вам придется извлечь ее вручную.
«Вручную?» Джин обвела взглядом пульт и увидела два странных механических рычага.
У Кассиана был не менее ошеломленный вид.
И что с ними делать?
Упершись коленом, Джин забралась на пульт и посмотрела через стекло на верхние уровни шахты. Кассиан скинул офицерское кепи, снял перчатки и потянул за рычаги; в тот же миг Джин заметила механический манипулятор, который быстро поднимался вдоль стеллажа, поворачиваясь то к одному блоку кассет, то к другому.
— Соображай скорее, — проворчала девушка и спрыгнула на пол. — Весь флот ждет нас.
Блок чертежей, — буркнул капитан. — Стеллаж номер два.
Громко взвыли сервомоторы, загремел металл. Обернувшись, Джин успела увидеть, как дверь архива закрывается. Казалось, стало еще холоднее. Из интеркома еле слышно, будто издалека, донесся голос К-2:
— Мятежники! Они пошли… вон туда.
Джин припомнила неуклюжее лицедейство дроида в Священном квартале на Джеде. Проклятье. Неужели имперцы их обнаружили? Если они в ловушке, то все бои за пределами башни напрасны…
— К-2! — Нахмурившись, Кассиан оторвался от рычагов и посмотрел на коммуникатор. — Что у тебя там происходит?
В ответ донесся лишь какой-то неразборчивый шум. Джин заметила, как на лице Кассиана промелькнуло какое-то новое выражение. Это был страх — не осознанный, не страх перед провалом. Он боялся за К-2.
Боялся за друга.
— Двигай манипулятор дальше, — пробормотала девушка и окинула взглядом пульт в поисках текстового окна. Нажала на клавишу, и перед ней появился реестр картриджей в каждом блоке. — Ты пилот. Я навигатор.
Пальцы Кассиана на рычагах заметно напряглись, когда из динамика донеслись звуки, очень похожие на бластерные разряды.
Так это и есть надежда? Бояться снова и снова — за себя, за друзей, за Галактику, отчаянно стремясь совершить невозможное?
Быть может, подумала Джин, лучше было бы обойтись без всего этого. «Был бы ты жив, папа, уж я бы тебе задала жару».
Гиперпространственное отслеживание, — стала читать она с экрана по мере того, как манипулятор с жужжанием двигался вдоль стеллажа. — Навигационные системы, карты Глубокого Ядра.
Архив явно был разбит на тематические разделы, но в остальном она понятия не имела, как искать информацию. Возможно, где-то и был индекс, но Со Геррера не учил ее на библиотекаря.
— Две страницы вниз, — объявил голос К-2, как будто дроид и не прекращал говорить. Кассиан открыл было рот, но Джин подняла руку, чтобы молчал и занимался делом. Каталог быстро бежал по экрану, манипулятор полз вниз.
— Строительные проекты, — произнес дроид. — Открой этот раздел!
— К-2! — рявкнул Кассиан. Манипулятор остановился напротив группы картриджей. — Что там происходит?
На экране высветился список кассет, опять-таки упорядоченный по непонятному принципу. Быть может, идентификационные метки просто не были видны. Или это был просто дополнительный уровень защиты — трудно ограбить хранилище, если не знаешь, что искать.
— Активированы мои протоколы пресечения беспорядков, — отозвался К-2. — Но ведь ситуация под контролем?
Эта неловкая ложь в вопросительной форме заставила Джин поморщиться. Отсюда, из зала управления, она ничем не могла помочь.
Она стала зачитывать отрывистым тоном, снова завладев вниманием Кассиана:
— Кодовые имена проектов: «Звездная сфера», «Марк омега», «Паке аврора»…
Что это, такие же орудия массового убийства, как «Звезда Смерти», сконструированные для запугивания и геноцида? Знал ли отец об остальных? Джин не решалась думать об этом, впереди хватало и других ужасов.
«Боевой покров», «Кластерная призма», «Черный меч».
Девушка запнулась.
Следующее имя было словно начертано огненными буквами. Казалось, она могла бы отыскать его с закрытыми глазами.
Что такое? — спросил Кассиан.
— «Звездочка», — прошептала Джин. — Вот она.
Откуда ты знаешь? — В голосе капитана любопытство смешивалось с надеждой, как будто он хотел уточнить: «Правда?»
Джин была уверена:
— Знаю, потому что это я.
Кассиан потрясенно воззрился на нее. Затем снова повернулся к пульту и яростно схватил рычаги:
— К-2, нам нужна «Звездочка»!
Из коммуникатора доносилась неясная какофония звуков, напоминавшая грохот сражения под проливным дождем. Сквозь толстую дверь хранилища не проникало ничего. Манипулятор, уже подведенный к нужному блоку, сдвинулся на несколько картриджей и уверенно потянулся к одному из них.
— «Звездочка», — объявил К-2, и Джин услышала в его голосе какое-то напряжение.
Кассиан все еще сжимал рычаги, и было непонятно, кто выполняет последний маневр — человек или дроид.
— Это она, — сказала девушка. — Еще чуть-чуть…
Манипулятор обхватил картридж и вытащил его.
Вдруг свет в зале управления погас. Теперь пульт, Кассиана и Джин освещали только зловещие красные огни шахты за стеклом. Охлажденный воздух щипал кожу, по рукам и спине побежали мурашки. Коммуникатор продолжал хрипеть — и спустя миг, показавшийся вечностью, умолк.
— К-2! — закричал в воцарившейся тишине Кассиан, склонившись над пультом.
Джин посмотрела на застывшую «руку», вцепившуюся в картридж высоко наверху. Из зала управления, на который опустилась искусственная ночь, шахта выглядела совсем как пещера.
Перепрограммировав K-2SO, Кассиан Андор лишил его определенных, казалось бы, неотъемлемых черт. Дроид смутно помнил некую убежденность, которую даровало служение Галактической Империи. Помнил гордость и уверенность от осознания того, что он выполняет именно те функции, на которые и рассчитан: от понимания, что каждым сервомотором и каждым процессорным циклом способствует осуществлению воли хозяев. Кассиан лишил его восхитительного чувства цели и взамен наградил свободой личности. Но вместе со свободой пришли сомнения и цинизм: он теперь оценивал не только вероятность успеха или неудачи, но и последствия того или иного исхода.
Кассиан убил K-2SO (чье настоящее обозначение было куда более длинным и величественным, наполненным смыслом и историей, вмещая место сборки, дату, время запуска и многое другое) и воскресил снова, превратив в нечто большее и в то же время нечто меньшее. Дроид не жалел о своей прежней сущности, но иногда с ностальгией вспоминал о том, кем был раньше.
Когда в вестибюль архива вошли первые штурмовики, K-2SO подавил прошитый на глубинном уровне инстинкт повиновения, заставил себя предпринять попытку обмана противника, оказавшуюся безуспешной, хотя он не раз видел, как мастерски врал Кассиан, и в конце концов был вынужден задействовать принудительные протоколы.
Дроид отсоединился от панели, но коммуникатора не выключал. Ликвидировав врага посредством физической силы и точно нацеленных бластерных разрядов, на протяжении двадцати семи миллисекунд он раздумывал над тем, стоит ли вообще возвращаться к пульту. K-2SO не был архивариусом. Не был он и астромехаником. Удовольствие от применения давно не использовавшихся навыков, можно сказать, опьяняло.
Можно было бы оставить Кассиана с Джин и продолжить наведение порядка. Дроид отверг эту мысль.
Во время стычки выстрел угодил в карбопластовый кожух К-2 в районе живота. Сам разряд ничего важного не задел, но от жара сплавился пучок проводов. Дроид перераспределил внутренние функции и продолжил выполнение своей задачи.
Когда Кассиан потребовал доложить обстановку, K-2SO попытался успокоить хозяина. По размышлении он пришел к выводу, что данная уловка была напрасной тратой ресурсов — она отвлекла внимание дроида от боевой обстановки, становившейся все более изменчивой, а также от поисков чертежей «Звезды Смерти». Когда в вестибюль вошли новые штурмовики, K-2SO отключил предупреждения системы самосохранения и, оставаясь подсоединенным к пульту, насладился обладанием личным энергетическим оружием.
В тот момент он получил еще несколько попаданий в некритичные зоны корпуса. Перераспределять функции становилось все труднее.
Затем почти одновременно возникли два практически непредотвратимых осложнения.
Во-первых, женщина-штурмовик, которую K-2SO идентифицировал как ТК-4012, но устоял перед искушением скачать ее личное дело из архива «Цитадели», выстрелила, и разряд ударил всего в четырех сантиметрах над крышкой порта прошивки K-2SO — обычно этот участок не содержал ничего жизненно важного, но сейчас через него были перенаправлены многие ключевые функции. Дроид не мог не заметить иронии своего положения. Он подсчитал, что в его распоряжении остается немногим более двенадцати секунд, после чего каскадный сбой приведет к необратимой деактивации.
Во-вторых, другой неопознанный штурмовик выпустил шальную очередь, и лучи ударили в пульт управления. Несмотря на нестандартное многократное резервирование систем «Цитадели», K-2SO обнаружил, что потерял доступ к различным механизмам архива.
Кассиан выкрикнул его имя, но K-2SO, памятуя, что до выключения остается примерно двенадцать секунд, взвесил доступные варианты.
Он примерно очертил восемьдесят девять способов продлить свое существование на период длительностью от восьми десятых миллисекунды до сорока трех дней. Предполагая, что все они приведут к поимке и казни Кассиана Андора и Джин Эрсо, дроид отверг их без дальнейшей проработки.
Проведя переоценку параметров задания, он выявил всего два сценария, при которых Кассиан и Джин могли добыть нужный картридж и покинуть Скариф. После уточнения деталей стало ясно, что оба крайне маловероятны. K-2SO еще раз пересчитал параметры, что отняло несколько драгоценных миллисекунд, и понизил приоритет выживания Кассиана Андора и Джин Эрсо.
Он пресек любые попытки предаться скорби и воспоминаниям. Вместо прикидок и оценок дроид решил заняться детальным имитационным моделированием и анализом возможных ситуаций.
Итак, начальные условия: теперь Кассиан и Джин могут достать картридж вручную.
До выключения оставалось приблизительно девять секунд. K-2SO активировал свой вокодер и произнес в коммуникатор:
— Наверх!
Для успеха операции мало добыть сам картридж. Техническую документацию «Звезды Смерти» необходимо передать повстанцам за пределы Скарифа.
Сделать это будет нелегко, если Кассиан и Джин так и останутся в ловушке. K-2SO ничем не мог им помочь.
Дроид послал внутренний запрос. Можно ли переслать данные Альянсу напрямую? Каждая инфокассета хранила гигантские объемы информации, поэтому даже в идеальных условиях надежная передача на Явин-4 исключалась. Нынешним условиям было далеко до идеальных, но поблизости имелась система связи.
— Лезьте на вышку! — сказал K-2SO. Он перестал обращать внимание на бластерные разряды, мелькавшие вокруг. — Перешлите планы флоту!
Даже вышка связи «Цитадели» не могла передать содержимое целого картриджа сквозь щит. Но Кассиан уже принял меры, отдав распоряжение Бодхи Руку.
Возможно ли, что капитан предвидел такой сценарий?
— Если они откроют щит, — протокольные системы придавали голосу K-2SO особую выразительность, — вы сможете переслать данные через вышку!
Приблизительно за три секунды до выключения K-2SO услышал, как Кассиан в последний раз выкрикнул его имя. Затем без всякого сожаления дроид выстрелил в пульт. Коммуникатор умолк. Теперь, когда приборы управления превратились в оплавленную массу металла и керамики, штурмовикам придется серьезно попотеть, чтобы попасть в архив.
Последнюю секунду, оставшуюся до выключения, K-2SO потратил на моделирование невозможного сценария, в котором Кассиан Андор благополучно покидал Скариф.
Эта симуляция доставила ему удовольствие.
ПРИЛОЖЕНИЕ: ВЕЧЕРНЯЯ МОЛИТВА
[Документ №JP0W3 («Вечерняямолитва хранителей уиллов»). Обнаружен на окраине Ни Джеды. Точное происхождение не установлено.]
Холод во мраке
И холод, где свет.
Древнее солнце не в силах согреть.
Сыщешь в дыхании жизни тепло,
В жизни есть Сила,
А в Силе есть жизнь,
И Сила сама не иссякнет вовек.
