ГЛАВА 18
Бодхи Рука должны были мучить угрызения совести. Он наблюдал из рубки челнока SW-0608, как с полудесятка посадочных площадок поднимается черный, густой, словно кровь, дым — так обычно чадит разбитый грузовик или горящий спидер. Ему доводилось видеть результаты работы подрывников Со Герреры. Черные фигуры, похожие на прежнего Бодхи, бежали к площадкам, чтобы тушить огонь, или прятались за спины штурмовиков.
Рук никогда не считал себя солдатом или убийцей. Он должен ощущать вину за содеянное. Но когда Гален Эрсо рассказал, какие преступления творятся, пока Бодхи стоит в сторонке, тот сделал свой выбор. Последние сомнения сгорели в пламени, поглотившем столицу Джеды.
— Идут! — крикнул капрал Тонк. Его голос донесся с посадочной площадки снизу. — Враг слева!
Бодхи услышал топот сапог по палубе — пятеро повстанцев, охранявших челнок, поспешили укрыться внутри. В иллюминаторе показался отряд противника. Штурмовики пробежали по посадочной площадке, огибая по пути грузовые контейнеры и пульты управления. Ни один даже голову не повернул в сторону челнока.
Значит, можно еще хоть немного посидеть в укрытии.
Тонк лез вверх по лестнице в рубку, приклад свисавшей с его плеча винтовки бился о каждую ступеньку. Бод- хи попытался прикинуться бывалым бойцом — большую часть полета до Скарифа Тонк донимал его расспросами, пока наконец не согласился охранять челнок. Пилот до сих пор не знал наверняка, что капрал о нем думает.
Повстанец хлопнул Бодхи по спине, прямо между лопаток. Следом раздалось ворчливое:
— Как наши дела?
От удара пилот пошатнулся.
— Похоже, они посадили все небоевые суда, но челноки продолжают летать. Честно говоря, не знаю, что происходит…
Он неуверенно указал на иллюминатор и поднимающийся дым. У него на глазах вдруг вспыхнул алым огнем далекий бластерный выстрел, но посадочные площадки, бункеры и казармы, расположенные ближе к «Цитадели», скрывали деревья.
— Бой — вот что происходит, — отчеканил Тонк. — «Следопыты» для вас стараются.
Бодхи занимался настройками, склонившись над панелью управления. Но уважение, прозвучавшее в голосе капрала, удивило его.
— Мне казалось, ты тоже «Следопыт». Разве нет?
— Я не умею и половины того, на что способны эти ребята из спецназа, — усмехнулся Тонк. — Но когда услышал, что капитан Андор ищет добровольцев, не раздумывал ни секунды. И стреляю я получше, чем ты, — грубо добавил он.
В этом Бодхи как раз не сомневался.
Вдруг пульт связи защелкал, и кто-то торопливо, со злобой в голосе крикнул:
— Двенадцатая площадка! На перехват!
Пилот от радости даже хлопнул себя по бокам.
— Я нашел основной канал службы безопасности! Теперь мы сможем отслеживать передвижения имперцев.
Тонк кивнул, поджав губы. Эфир был забит, передачи прерывали друг друга: «Цитадель» запрашивала состояние позиций и данные о численности повстанцев, штурмовики вызывали подкрепление. Раздался чей-то вопль: «Повстанцы повсюду!», и Бодхи не смог скрыть улыбку.
— Так и будешь сидеть тут, раздувшись от гордости? Или, может, наконец поможешь нашим? — язвительно спросил капрал.
Бодхи обиделся, хотя Тонк скорее подзадоривал, чем пытался уязвить его. Пилот повернулся обратно к пульту связи и застыл, закусив губу.
Бейз и Чиррут были где-то там, снаружи. Наверняка вели бой вместе с другими повстанцами. А Кассиан, Джин и К-2 уже в «Цитадели». Даже если все пойдет как по маслу, не всем суждено вернуться.
Он не мог назвать их друзьями. Они не пили с Бодхи, когда его уволили после крушения на Бамаяре, и не помогали собирать астромеханика, когда пилот на спор разобрал дроида по винтику. Но они спасли его от Со Герреры и, в отличие от того же Герреры, поверили ему. Ни разу не надевали наручники. А на Иду никто даже не пытался отрицать, что Рук был им нужен.
Они хотят остановить «Звезду Смерти».
Они не заслуживали страданий.
Бодхи должна бы мучить совесть.
«Но мне не в чем себя винить».
Пилот нажал на кнопку, открывая канал связи, и заорал в микрофон:
— Вторая площадка! Это вторая площадка! Сорок повстанцев бегут на запад от второй площадки!
Затем отключил связь и дрожащей рукой сменил настройки. Он ощущал внутри прилив энергии, это пугало и воодушевляло одновременно. Микрофон перешел к Тонну.
— Скажи им, что повстанцы зажали вас на пятой.
Капрал с широкой улыбкой взял микрофон.
— Кому нужен этот спецназ? Мы и сами отлично справимся!
На мгновение Бодхи поверил, что Тонк прав. Но все же он был рад, что сражается не в одиночку.
Страхи, одолевавшие Джин, множились. В ярком, доходящем до самых глубин сознания сиянии пещеры они открывались перед ней один за другим. Страх за соратников и боязнь опасности, в которой все они оказались. Страх того, что она может их подвести или бросить. Страх будущего, в котором «Звезда Смерти» останется неуязвимой. Страх не обрести искупления, которого искал отец.
Именно страх заставил ее схватиться за бластер, когда они вместе с Кассианом и К-2 шли по небольшому проходу «Цитадели» и впереди откуда ни возьмись появились тридцать штурмовиков, бежавших им навстречу. Тот же самый страх пробудил в ней жажду боя, желание обратить затаившийся внутри ужас в оружие, стрелять и крушить ребра без всякой жалости.
Иду и Джеда, с их бесконечными марш-бросками, жестокими штормами и дневным холодом, подарили ей спокойствие, похожее на отрешенность. Но мягкий климат Скарифа вновь пробудил в голове Джин бурю мыслей. И когда взвод штурмовиков, в ногу стуча сапогами, пробежал мимо по направлению к главному входу в «Цитадель», девушка ощутила горькое разочарование.
— Похоже, наш трюк сработал, — шепнул Кассиан.
Его спутница усилием воли заставила себя согласиться.
Да, план был хорош.
Они не получали сообщений от Мелыни и прочих солдат Альянса с тех пор, как сработали детонаторы. Но узнай повстанцы что-то важное для Джин или Кассиана, они обязательно вышли бы на связь.
Конечно, если кто-то еще остался в живых.
«Джин, сосредоточься».
Она попыталась вспомнить, как хранила молчание в эфире во время заданий Со. Как умудрялась дожидаться на базе соратников, например Маю или Стейвена. Туманные обрывки воспоминаний пробудили лишь боль. Но Бодхи, хранители и Кассиан были для нее важнее товарищей из прошлого — благодаря им она думала о деле, а не только о собственной шкуре.
«Сосредоточься и выполняй свое проклятое задание».
— Инженерный архив — там, — сообщил К-2.
Они двигались быстро, но так, чтобы не привлекать внимания. Коридоры вокруг пустели — офицеры направлялись на посты, штурмовики спешили к периметру базы. Наконец путь им преградила тяжелая взрывозащитная дверь.
— Сюда, — указал К-2.
Дверь открылась без всякого кода.
Техники в вестибюле архива, как и в остальном здании, было по минимуму. За панелью управления скорчился одинокий лейтенант, охранявший вход в ярко освещенный туннель, окольцованный устройствами неизвестного Джин назначения.
— Чем могу помочь? — обратился к ним имперец.
— Нет необходимости, — ответил К-2, обрушивая металлический кулак на голову мужчины. Тот мешком свалился на пульт. Дроид спихнул бесчувственное тело на пол и подключился к инфоразъему.
Кассиан поспешил оттащить лейтенанта подальше от входа. Стоя перед круглым проемом туннеля, Джин щурилась от света и глядела на мощную дверь архива в дальнем конце. В голове всплыло давно забытое воспоминание о жуткой ночи в тесном имперском хранилище. На мгновение она вновь ощутила, как лицо обжигают искры, а руки болят от мозолей после четырех часов работы плазменным резаком. Нет, эту дверь резак не возьмет.
— Как ее открыть? — спросила она.
— Биометрическая идентификация. Лейтенант Патна должен помочь. — Дроид отстраненно указал рукой на тело, которое тащил Кассиан. — Я останусь здесь.
— Это еще зачем? — удивился разведчик. Чтобы помочь ему, Джин ухватила бесчувственного мужчину за ноги. Андор держал его под мышками.
— Без авторизации и помощи с этого пульта нельзя достать ни одну кассету, — пояснил К-2. — Поэтому любой вор-одиночка заранее обречен на провал. Есть еще одна мера на случай взлома: в защитный туннель можно подать энергию, чтобы стереть данные с любого носителя, который в нем окажется. А я бы предпочел сохранить остатки памяти, — добавил дроид.
Джин вытянула шею, пытаясь заглянуть через плечо Кассиана, который шел впереди. Кольца электронной защиты туннеля выглядели устрашающе, хоть и предназначались для противодействия электронике, а не живым существам.
Разведчик кивнул девушке, и та отпустила ноги лейтенанта. Андор перехватил его и приложил руку мужчины к сканеру возле двери хранилища. Несколько секунд ничего не происходило, а затем раздался короткий тихий гудок, означавший отказ в доступе.
Джин выругалась про себя и ощутила, как по коже забегали мурашки.
— Не сработало! — обернувшись, крикнул Кассиан.
— Правая рука, — эхом донесся до них по туннелю голос дроида.
— Шпион из тебя неважный, — отпустила шпильку Джин. Она удивилась сама себе, шутка прозвучала немного нервно.
Разведчик, не обращая на нее внимания, развернул тело. На этот раз панель доступа ответила мелодичным сигналом. Металлические замки лязгнули, пол слегка задрожал.
Наконец медленно, словно нарочно испытывая их терпение, дверь открылась.
Преимущество было на стороне повстанцев целых пять минут. Штурмовиков, переживших взрывы, накрыл ураган бластерного огня и шрапнели. Паники в их рядах не было — каждый стремился занять предписанную позицию и стрелять в подходящий момент. Но до того как имперцы успели обнаружить врага, им пришлось срочно вызывать подкрепление, восполняя потери. Их было нетрудно убить или заставить сбиться в одну кучу.
Бейз наслаждался ревом сирен и видом тел, валившихся на землю под огнем его соратников, зажимавших имперцев в клещи. Не меньшее удовольствие здоровяк получал, когда из тени выныривал Чиррут и сбивал с ног очередного штурмовика или когда он сам меткими выстрелами своей пушки прожигал противников одного за другим.
Однажды Бейз слышал — хотя уже не помнил, от кого, — что джедаи считали гнев чем-то отвратительным, ведущим на темную сторону Силы. Но хранители уиллов не были джедаями. Гнев, что ощущал Мальбус, был праведным: именно он, а не Сила даровал рукам меткость.
Но ведь гнев не помог спасти Священный город? Значит, на Скарифе придется сражаться с удвоенной яростью, чтобы план Джин Эрсо сработал.
Бейз, Чиррут и повстанцы группировались и перестраивались, методично дробили силы врага и уничтожали подкрепления. Но постепенно имперцы восстановили баланс сил, а новые отряды штурмовиков все прибывали и прибывали.
И солдаты Альянса начали гибнуть.
Мальбус не знал их имен. Он не слышал криков раненых за неутихающим ревом бластерного огня и гулкими выстрелами своей пушки. Он отступал, не в силах помочь дымящимся трупам. Должной церемонии погребения у павших не будет, но Бейз решил, что если кто-то из них выживет, то вместе с оставшимися почтит память убитых.
В воздухе пахло пеплом. Все лучше, чем морской солью.
Штурмовики постепенно отходили от казарм и формировали клин, направленный в сторону пологого холма, где пытались закрепиться повстанцы. Бейз одновременно с Мелыпи увидел мимолетный шанс сломать боевой порядок противника и, когда сержант заорал: «Вперед!» — прикрыл огнем тех, кто пробивался через первую линию атакующих. Кто-то из них выпустил ракету — взрыв разметал тела в белой броне во все стороны. Но нападавшие быстро опомнились и устремились в погоню за солдатами Альянса, скрывшимися среди деревьев.
Под пологом джунглей царила неясная полумгла. В глазах у Бейза рябило от пролетавших мимо бластерных зарядов. Спина ныла под тяжестью генератора, пот лился ручьем, стекая на бороду. Он бежал не останавливаясь, но вдруг понял, что в какой-то момент упустил из виду Чиррута.
Здоровяк с проклятием развернулся и, открыв огонь поверх головы повстанца, который почти ползком пробирался через кусты, пристрелил очередного штурмовика. Если он начнет кричать, зовя слепого, то тут же окажется на прицеле у десятка стволов. Но потерять Чиррута…
Со всех сторон поднимался дым — деревья горели от частых попаданий из бластеров. Бейз крался обратно по собственным следам. Полностью сосредоточенный, он сузил поле зрения, как будто мог пристальным взглядом пробиться сквозь мутную завесу.
— Бейз! Бейз!
Сначала послышался голос друга, а потом показался и сам Чиррут. Одеяние слепца покрывали сажа и грязь, на лице читалась тревога, но Имве был невредим. Бейза накрыла волна облегчения, смешанного со злостью на друга.
— Что? — проворчал он. — В чем дело?
— Беги. Беги!
Чиррут схватил Бейза за руку и потащил в сторону берега. Тут до них в очередной раз донесся шум. Трещали стволы деревьев — не как во время пожара или после взрыва гранаты, а словно они ломались и превращались в труху под тяжестью чего-то огромного.
Мальбус повернулся и увидел исполинские фигуры имперских шагоходов. Они ломились через джунгли, на ходу стреляя по разбегающимся повстанцам. Штурмовики, старавшиеся отрезать врагу пути к отступлению, приотстали, чтобы не угодить под перекрестный огонь.
Повстанцы уже начали гибнуть. Но не смерть была поражением.
Оно нависло тенью гигантских машин.
«Вперед, сестренка, — подумал Бейз. — Не подведи!»
Десятки кораблей вынырнули из глубин космоса, заполнив черную пустоту, словно какое-то мифическое божество швырнуло в небеса горсть новых звезд. Адмирал Раддус — Раддус Мон-Кальский, Раддус Ледниковый, Раддус Большое Гнездо Задасурра и Копье Трифара — легко узнавал модели кораблей по их силуэтам. Истребители типа X и Y, транспортники типа U и машины производства верфей «Галлофри», дорнеанские штурмовые корабли и корветы типа «Молотоглав». Все они отлично служили делу Восстания.
В космосе открывалось потрясающее зрелище, ничего подобного Альянс еще не знал. Если этот флот и был уязвим, то только из-за собственной уникальности.
«Мы сражаемся, как члены одной семьи, никогда не жившие вместе, против Империи, которую объединяет отвратительная, но жесткая дисциплина», — подумал адмирал.
Не сводя глаз с основного экрана, Раддус обратился к офицеру связи:
— Все линейные корабли доложили о готовности?
— Так точно, адмирал. — Голос подчиненного, как и всех людей, был для мон-каламари чересчур скрипуч.
Раддус еще не привык, что в его экипаже присутствуют инородцы; не важно, насколько они квалифицированны. «Пучина» построена его народом и лишь недавно превратилась в орудие войны. К сожалению, модернизация принесла с собой непредвиденные изменения.
— Очень хорошо. А генерал Меррик?
Гордый крик генерала пробился по линии связи через шум помех:
— Готов к бою, адмирал! Передаю список потенциальных целей.
Последовала короткая пауза, затем в динамике прозвучало:
— Говорит Синий-лидер. Всем командирам эскадрилий доложить.
Раддус повернулся к тактическим мониторам и осмотрел поле боя. По линии связи слышались голоса:
— Синий-лидер, это Золотой-лидер.
— Красный-лидер готов.
— Зеленый-лидер готов.
Датчики «Пучины» уже засекли — а ее экипаж, как и команды других кораблей повстанцев, визуально подтвердил — присутствие двух звездных разрушителей, по меньшей мере девяти эскадрилий СИД-истребителей и бесчисленного множества разномастных судов от челноков до патрульных крейсеров, которые заняли позицию между повстанцами и Скарифом. Если у врага и были резервы, то они либо скрывались за ближайшими планетами и лунами, либо двигались к полю боя самым малым ходом. Повстанцам противостоял грозный противник, но им под силу одержать верх.
Планетарная защита Скарифа представляла собой еще одну серьезную проблему. Шпионы Дрейвена доложили, что силовое поле в состоянии выдержать массированный обстрел, а орбитальный шлюз усеян орудийными турелями и ангарами, полными истребителей. Да, эта битва определенно войдет в историю.
И тем не менее разгром флота повстанцев беспокоил Раддуса меньше всего.
На Явине-4 Джин Эрсо поведала о боевой станции, которая способна уничтожать целые планеты. Адмирал не припоминал ни единого случая, когда имперцы упускали шанс пострелять, а среди множества миров, страдавших под их гнетом, лишь немногие были столь же непокорны, как его родина.
Мон-Кала сопротивлялась. Ее жестоко карали. Но она раз за разом продолжала посылать добровольцев и снабжать Восстание ресурсами.
Если Альянс не уничтожит «Звезду Смерти», Мон-Кала обречена. Эта причина — как и сотни других — заставит Раддуса сражаться, пока «Пучина» не развалится на части.
Рамда был кретином, и Кренник уже решил, что за свой колоссальный провал тот пойдет под трибунал и окажется за решеткой. Но сейчас на всем Скарифе не было никого, кем директор мог бы заменить генерала. Сам он знал о слабостях «Цитадели» слишком мало. Поэтому Рамда продолжал бестолково носиться по командному центру. Кренник едва не взрывался от злости, слушая вопли и доклады штурмовиков с поля боя. Мыслил Орсон не по-военному: он считал любое сражение результатом просчета.
Поначалу казалось, что противник располагает невероятно большими силами — конечно, вследствие воцарившихся беспорядка и замешательства, но это мало что меняло. Бой продолжался, однако о прорывах периметра никто не сообщал — все происходило вдали от башни «Цитадели». Вскоре один из младших офицеров радостно доложил, что шагоходы засекли повстанцев и теснят их к берегу.
Директор не собирался восхвалять местное командование, но после сообщения об успехах наземных войск гнев его несколько поутих. Инженерный архив остался в неприкосновенности. «Цитадель» цела. А выжившие на Джеде обречены, как снег под лучами весеннего солнца.
Он вновь попытался вызвать в памяти образ повстанца, напавшего на него на Иду. Может, это была женщина? Узнал бы он ее при опознании убитых? После боя стоило отдать приказ собрать тела и лично допросить выживших. Если они были орудием мести Галена, он это выяснит.
Один из подчиненных обратился к Рамде:
— На связи адмирал Горин.
Кренник наблюдал, как генерал поспешил к панели управления и, выпятив грудь, встал перед экраном. Получив сообщение, он подошел к директору. Было заметно, что Рамда изо всех сил пытается совладать с паникой.
— Сэр, флот мятежников вышел из гиперпространства и выстраивается у силового поля. Однако адмирал полагает, что планете ничто не угрожает.
— Потому что они и не собираются атаковать ее, — отрезал Кренник. Не будь Рамда так необходим, он бы отвесил ему оплеуху. — Закрыть базу! Полная изоляция! — проорал он прямо в лицо генерала.
Рамда застыл, едва дыша.
— И щит?
— Выполняйте!
Генерал поспешил подчиниться. Отдав распоряжение, Орсон понизил голос, но все еще трясся от ярости:
— Повстанцы могут прорваться через силовое поле? Хорошенько подумайте, прежде чем ответить.
— Единственный уязвимый элемент обороны — шлюз. — Рамда был нарочито услужлив. — Сосредоточив огонь на нем, враг имеет шансы пробиться к поверхности планеты. Но адмирал Горин располагает свои корабли так, чтобы не допустить этого.
Кренник коротко кивнул и жестом указал, что генерал свободен. Он заставил себя успокоиться и вновь обдумать план нападавших. Отряд бунтовщиков нашел способ высадиться на Скариф и попытался прорваться в «Цитадель», чтобы захватить чертежи «Звезды Смерти». Когда атака захлебнулась, они вызвали на орбиту флот — если и не в полном составе, то близко к этому, — который был практически обречен на поражение.
Что это — чистое отчаяние? Какой-то командир мятежников решил, что ради шанса на спасение тех, кто отправился за чертежами, стоит рискнуть всем?
Впрочем, если задуматься, здесь была своя логика. «Звезда Смерти» — угроза самому существованию Альянса. Если повстанцы поверили — если Гален заставил их поверить, — что станция уязвима, у них был лишь один выход.
Кренник никак не мог свыкнуться с мыслью, что мятежники готовы поставить на карту сотни жизней ради достижения столь сомнительной цели. Он знал, что каждый из них готов пожертвовать собой ради общего дела. Но чтобы столько народу сразу — это было из ряда вон.
От злости директор даже саданул кулаком по панели управления, не обращая внимания на испуганные взгляды офицеров.
«Запудрил же ты им мозги, Гален».
— Говорит адмирал Раддус. Красная и Золотая эскадрильи — отвлечь звездные разрушители. Синяя эскадрилья — прорваться на поверхность, пока шлюз открыт!
Из динамика на мостике «Пучины» раздался ответ Меррика:
— Так точно, адмирал!
Раддус сложил руки и приоткрыл рот, позволив влаге, которой был специально перенасыщен воздух, проникнуть в рот и осесть в горле. Облизав губы, он отдал новый приказ:
— Двум третям флота обеспечить поддержку Красной и Золотой эскадрилий. Это полностью блокирует разрушители. Остальные — на защиту флангов. Нельзя, чтобы нам отрезали пути отхода, когда Империя бросит в бой подкрепления.
План был незамысловат, напоминал маневры во время стычек у Нексатора и Карсанзы, но придумывать что-то более серьезное некогда. Сегодня победа будет добыта благодаря лучшим бойцам, а не стратегии.
Раддус всегда отличался умением импровизировать.
— Какова задача «Пучины», адмирал? — обратился к нему один из офицеров.
— Прикрываем Синюю эскадрилью. — Адмирал указал пальцем в иллюминатор. — Наша цель — шлюз.
Сражение началось, и воцарился хаос.
Раддус наблюдал за ситуацией, переключая внимание с тактических мониторов на иллюминатор и обратно. Первые давали обзор поля боя, второй позволял отслеживать его темп. Он увидел светящиеся точки — это Синяя эскадрилья устремилась к шлюзу. А вот и первые залпы звездных разрушителей — ярко-зеленые лучи ударили в «Молотоглавы» и растеклись по поверхности кораблей, поглощенные защитными экранами. В первые моменты схватки он не проронил ни слова, доверив артиллеристам и капитанам самим преодолеть волны прилива.
Едва сознавая, что делает, адмирал поднялся с кресла и, полностью поглощенный целью своего флагмана, подошел к иллюминатору. Мерцание силового поля вокруг шлюза стало угасать — имперцы отрегулировали поток энергии. Проем, открывавший доступ к планете, начал сужаться. До полного закрытия щита оставались считаные секунды.
Первая волна истребителей Синей эскадрильи и U-транспортников рванула сквозь шлюз в атмосферу Скарифа. Следом за ними устремилась вторая, и Раддус услышал по линии связи панический крик пилота: «Поднимай!»
Один из истребителей исчез в облаке искр, разбившись о поверхность силового поля. Первая потеря Альянса в этом сражении.
Раддус вновь повернулся к тактическим голоэкранам.
Джин Эрсо и ее соратники — Изгой-один — наконец получили подкрепление.
Задача прикрыть Синюю эскадрилью была нетрудной. Впереди предстояли дела посложнее.
Шагоходы безжалостно и неотступно, словно гончие, преследовали повстанцев. Их выстрелы расщепляли деревья, Бейза то и дело обдавало раскаленной грязью и песком. Солдаты гибли один за другим. «Быстрая смерть не всегда хороша», — мелькнуло в голове Мальбуса.
Он, Чиррут и еще десяток выживших оказались на пляже и теперь бежали вдоль берега. Позади раздавался металлический грохот шагающих машин, заглушавший все, даже звук дыхания и топот ботинок по песку. У кромки воды тянулась траншея, — видимо, ее прорыли штурмовики, чтобы сдержать наступление с моря. Повстанцы один за другим попрыгали или просто скатились в укрытие. Как будто песчаная насыпь хоть на миг задержит AT-ACT.
Но если этот миг — все, что Бейз еще может дать Джин Эрсо, — пусть так.
В любом случае отступать больше некуда.
Не спуская глаз с шагоходов, он подполз к Чирруту, потом бросил на землю свою пушку и схватил ручную ракетную установку, которую поспешно сунул ему один из повстанцев. Если хорошо прицелиться, выстрел угодит в кабину одного из гигантов. Может, удастся ранить или убить пилота. Или даже повредить управление и вывести шагоход из строя.
Второго шанса не будет, да и ракета всего одна. Но так он выиграет для повстанцев еще немного времени, пока их не похоронит другой AT-ACT.
Бейз поднялся из траншеи, повернулся лицом к ближайшему шагоходу — тот находился метрах в пятидесяти, на самой границе джунглей. Здоровяк взвалил установку на плечо и навел ее на цель. Рядом с ним повстанцы отчаянно, но без особого успеха поливали неприятеля огнем. Он ощутил отдачу, когда ракета ушла в цель.
Взрыв звоном отдался в ушах. Кабина машины вспыхнула и задымила, ходя ходуном, словно механический зверь тряс головой от боли. Одну из пушек разворотило в клочья… Но выстрел Бейза не нанес серьезного ущерба. AT-ACT был все еще на ходу и вновь повернулся к повстанцам.
Смерть долго шла по пятам за Мальбусом. Он оскалился, глядя ей в лицо.
Горящий шагоход нацелил орудия на траншею. Но вдруг небеса над сражающимися разорвал вой и над морем пронеслась чья-то тень. Вспышки ярче и жарче взрыва ракеты ударили прямо в кабину AT-ACT, вторым залпом ее снесло напрочь. Дымящиеся куски металла дождем посыпались на песок. Над падающим корпусом поверженной машины мелькнул знакомый силуэт Х-истребителя.
Альянс наконец пришел на помощь.
Соратники Бейза улыбались, махали руками и палили в воздух от радости. К своему удивлению, он внезапно осознал, что смеется вместе с ними.
