Глава 22
ДЖОВАННИ
Сицилия, замок Сангре де Диос.
…Поднявшись на террасу, я застал Лучано в кресле, созерцающим рассвет. Значит, старик не спускался ночевать в свое убежище.
На коленях дона, укрытых вязаным пледом, уютно устроилась его любимица, египетская мау по кличке Брухинья. Она недавно родила и теперь гордо выставляла сосцы, полные молока, утверждая превосходство матери над остальными, не столь значительными, существами. Дон почесывал ей голову, кошка милостиво жмурилась.
В молчании мы наблюдали, как огненный шар поднимется из океана, и лучи его бегут по воде, от самого горизонта до верхней террасы замка, и заливают её светом. Вампир удовлетворенно вздохнул.
— Еще один рассвет. Это не так мало, как может показаться. Особенно, когда тебе столько лет… — последнюю фразу он произнес сварливым тоном. Осторожно спустил Брухинью на пол, заставив её недовольно рыкнуть, и поднялся. — Пойдем прогуляемся, Чичо. Надеюсь, ты не слишком устал.
Я подал ему руку.
— Нисколько, дон лупе. Я успел поспать во время перелета.
Мы неторопливо пошли вдоль балюстрады. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь витые колонны, расчерчивали мраморный пол на темные и светлые полосы. Легкий ветерок доносил запахи лавра, манильской розы и лимона, растущих на террасах.
Мы оба любили эти часы, когда остров только просыпается, и день еще не испорчен грядущими неприятностями.
Крики торговок, пришедших в порт за утренним уловом, скрип уключин, шорох днищ рыбацких шаланд, вытаскиваемых на галечный берег; крики чаек, дерущихся над рыбьей требухой, радостные вопли детей… В прозрачном, кристально чистом воздухе слышен каждый звук.
— Я недоволен, Чичо. — дон наконец решил прервать молчание. — Мне не нравится, как развиваются события.
— Я знаю, дон Лупе.
— Не терплю неопределенности.
— Полностью согласен, дон Лупе.
— Все эти… союзники. — последнее слово он произнес так, будто оно жгло язык. — Если хочешь что-то сделать хорошо — делай это сам, правильно?
— К сожалению, мы не в силах оказаться в нескольких местах одновременно, дон Лупе. Но поверьте, всё идет приемлемым образом.
— Приемлемым? — дон отвернулся, глядя вниз, на бухту, покрытую белыми треугольниками парусов. — Не отлично, не хорошо, а всего лишь… приемлемо?
— Это значит, всё более-менее под контролем.
— Я понимаю, что это значит! Не понимаю я другого: что именно пошло не так?
— Король Оберон убит в собственном замке. Сегодня ночью. Как ваш консильери, я должен отметить: я предупреждал. Не стоило связываться с этой женщиной. У неё нет чести.
— Да, да…
Дон пожевал губами, бездумно сорвал лавровый лист, размял его, вдохнул пряный аромат… Он пытался побороть ярость.
Но в мои планы не входило его успокаивать.
— Она слишком капризна, непредсказуема и недальновидна. Ради прихоти она раскрыла наш план перед принцем — теперь уже королем Таранисом, и об… экспериментах стало известно раньше времени. В конце концов, она чуть не убила нашу протеже.
— Чуть? — дон стряхнул с пальцев остатки листьев и заложил руки за спину.
— Она использовала ваших людей — без вашего ведома, заметьте. И теперь они все мертвы.
— Значит, девочка всё-таки справилась. — дон довольно кивнул.
— Они с принцем Таранисом уцелели чудом. И сразу после покушения бедный мальчик узнает, что отец мертв… Не трудно связать одно с другим, вы не находите? По следу Махи он выйдет на лаборатории…
— Нужно послать соболезнования, Чичо, — прервал меня дон. Про Маху он слушать явно не хотел. — И еще… Подумай, чем мы могли бы оказаться полезны. — не отрываясь, вампир наблюдал за мельтешением жизни внизу, в сверкающей бликами бухте. — Надо устроить так, чтобы молодому королю не в чем было нас упрекнуть.
Я помялся, прежде чем преподнести следующую новость.
— Принц Таранис и Наоми. Эти молодые люди… У них, похоже, роман.
Дон кивнул так, будто сам планировал такой поворот.
— Ну и замечательно. Отлично. Продолжай в том же духе, мой консильери!
— Здесь нет моей заслуги…
— Не важно! Ты видишь, Джованни, судьба дает нам в руки отличные карты. Грех ими не воспользоваться, ты как считаешь? Не нужно препятствовать их отношениям. Если девочка сможет влиять на молодого короля, то, когда она станет одной из нас… Ты понимаешь, какие выгоды сулит подобное сотрудничество? Надо забыть давние разногласия, пора подружиться с… Как они себя сейчас называют, эти Туата-де Данаан?
— Сидхе, дон Фортунато. Они называют себя сидхе Эрина.
Мы продолжили прогулку.
— Ты прав, мой консильери. Поведение Махи поставило под удар всю нашу затею. — что мне всегда импонировало в доне — тот не боялся признавать ошибок. — Еще слишком рано делать решающий ход. Давай подумаем, как нейтрализовать совсем не подходящую для нас союзницу.
— Это легко устроить. Таранис жаждет отомстить за отца, он приложит все усилия к тому, чтобы поквитаться с матерью.
— Остается его брат.
— Думаю, его молодое Величество не будет размениваться на мелочи. Важно другое: он может догадаться о наших планах.
— Значит, нужно предвосхитить его догадки! Тем более, что эксперименты с оборотнями не так успешны, как нам обещали. Воспроизвести древний ужас во всем его великолепии не получилось.
— Вы правы, дон Лучано.
— Значит, не будет слишком тяжело ими пожертвовать, правильно?
— Пожертвовать Тунисом? Это ведь проект Витторио, ему не понравится…
— Этим мы усыпим подозрения молодого короля. А Вито… — дон пожал плечами и не стал продолжать. Он списал наследника со счетов.
— Но когда Барбаросса узнает, что мы причастны к экспериментам, у него появится рычаг давления на Совет ООН!
Дон подмигнул: крапчатый, как яйцо малиновки, глаз, на мгновение скрылся за сморщенным черепашьим веком.
— Пришла пора направить энергию Архитсратига на нужную цель. Ведь именно этого мы и добивались, не так ли?
— Но… ведь есть еще Никодим.
— И здесь должна будет вступить в игру Ш’хина. Знаешь, как называют её Рыцари? Квод-ха-Шем, Слава Господня. Если она будет с нами, Никодим не сможет ничего поделать. И не будем больше об этом.
Я молча поклонился. Дон, несмотря на сотни прожитых лет, суеверен. Боится сглазить. «Если хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах»…
Мы вновь остановились, любуясь видом. В кущах апельсиновых деревьев на сконах белели стены небольших вилл, в виноградных полях мелькали соломенные шляпы работников, занятых подвязкой молодых лоз, по желтой от пыли дороге двигалась красная точка: к замку поднимался автомобиль…
— Ты понимаешь, Чичо, сколь велик и грандиозен замысел Создателя? Весь мир — проявление Воли Его, и не нам противостоять столь великому Творению. Мы можем лишь осторожно… распускать нить судьбы, и завязывать узелки в нужных нам местах.
На миг проступил истинный облик древнего вампира. Этот облик за столетия дон научился скрывать очень хорошо, и порой, общаясь с хитроумным и коварным, но в целом добродушным стариком, можно было забыть, кем он является на самом деле…
— Мы можем лишь слегка подтолкнуть Его к тому, что нам нужно.
Я вздрогнул. Не ожидал, что старый вампир окажется настолько проницателен.
— Простите, дон Фортунато. Я слишком много времени провожу среди людей, и порой не понимаю…
— Не извиняйся, Джованни. Мы с тобой слишком молоды и не помним тех дней, когда Создатель озарял своим Присутствием мир. Тогда всё было по-другому…
В его глазах мелькнул отблеск тоски, которую испытывает, так или иначе, каждый человек. Неизъяснимой, древней, как сама жизнь, тоски по утраченному раю.
