Глава 9
НАОМИ
Трасса Тверь — Петербург.
Я спала, неудобно приткнувшись боком на сиденье, и едва успела выставить руку, чтобы не впечататься в бардачок, когда Крузер неожиданно затормозил.
— Ты чего? — спросонок я не поняла, что происходит.
— Пост ДПС. Нас останавливают.
— Приехали… Ты же говорил, никто не увидит?
— И на старуху бывает проруха! — подмигнул сидхе и улыбнулся. — Спокуха, я всё разрулю.
К нам уже топал дородный лейтенант в ярко-желтой жилетке. Тристан опустил окно.
Полицейский лениво бросил руку к фуражке.
— Лейтенант Ивашов. Предъявите документы.
— Тебе не нужны наши документы. — Тристан махнул рукой перед лицом лейтенанта. Тот побагровел
— А ну, марш из машины, шпана!
— Ты не хочешь нас допрашивать. — сидхе еще раз махнул рукой.
— Помаши мне еще! — лейтенант дернул ручку двери. — Я те щас так помашу, что своих не узнаешь! Вылазь!
К нам спешили еще двое ДПС-ников, у одного был автомат.
— Беги в лес! — из последних сил цепляясь за руль, прошипел Тристан, но непреодолимая сила уже сковырнула его с сиденья и поволокла из машины проч.
Я неторопливо выбралась с другой стороны. Вот еще, от ментов бегать. Наверняка тачку опознали, нас за угонщиков приняли… тьфу ты, пропасть! Мы ведь и есть угонщики. Говорила я этому глупому сидхе… Если дело заведут — пиши пропало. Ориентировки с моими фото во всех базах данных появятся. Нужно как-то выкрутиться.
— Дяденька офицер! — я всхлипнула. — Мы эту машину на обочине нашли! Она пустая была… — не поверят, конечно, но может, чуток бдительность ослабят.
— Разберемся. — буркнул Ивашов, и добавил одному из своих: — звони Коляну. Нашлась его тачка.
Тристану, прижав мордой к капоту, цепляли наручники.
— Слушайте, мужики! Машина цела, ничего не пропало… Может, договоримся, а? — в голосе сидхе прорезались панические нотки.
— Да заткнись ты, голодранец. Вот, хозяин машины приедет — с ним и договаривайся. — зевнув, лейтенант махнул рукой, чтобы нас вели в будку. — Колян, он поговорить любит.
На меня тоже надели наручники. Ладно… Посмотрим, что дальше.
Посадили нас по разным углам крошечной камеры. Эх, надо было бежать в лес, как предлагал сидхе, но мне показалось, что лучше его одного не оставлять. Какой-то он чересчур наивный.
Да и я хороша: не сообразила, что гламор на электронику не действует. На дорогах ведь полно камер наблюдения, так что угнанную машину быстро вычислили.
Говорил Никодим: хуже всего попасть в ловушку собственных амбиций…
Замок решетки был прост, как фантик, я его осмотрела, но трогать пока не стала. С наручниками то же самое.
Нужно дождаться, чтобы полицейские отвлеклись — например, отправились потрошить очередного бедолагу, а затем освободить Тристана, и слинять. Главное, не допустить, чтобы с нас начали брать отпечатки пальцев и фотографировать. Тогда действовать придется грубее, а мы и так уже наследили.
Вместо того, чтобы идти работать, полицейские уселись за стол. На тумбочке в углу зашумел чайник, появились разнокалиберные чашки, коробка с сушками и ирисками. Запахло колбасой.
Самый молодой — тот, что был с автоматом — поставил оружие в стойку, снял желтый слюнявчик и наклонился к небольшому треснувшему зеркальцу, пытаясь пригладить хохолок на макушке. Безуспешно. В конце концов, плюнув на ладонь, он его просто приклеил. Справившись с прической, парень взял табурет, и, поставив его поближе к решетке, начал на меня как-то нехорошо пялиться.
— Чо, Гриня, приглянулась цыпа? — спросил Ивашов, с хрустом разгрызая сушку.
— Ага… — пробубнил Гриня и сглотнул кадыкастым тощим горлом.
— Дак поговори с Коляном. Может, отдаст… — хрюкнул Ивашов. — Это ж ты тачку нашел, значит, награда тебе причитается.
— По мне, так больно лядащща… — отозвался третий, лысый и низенький, намазывая маслом булочку. И добавил: — Зря мы Коляну позвонили. Прибьет он щеглов.
— А то не наша забота. — Ивашов поднялся, принес чайник и плеснул себе кипятку. — Мы тачку нашли? Нашли…
— Угонщиков полагается в Центральную везти. — гнул своё лысый.
— Дак мы ж дела не заводим. — пожал плечами Ивашов. — Если б дело — тогда конечно. А Колян заяву подавать не станет — на хрена ему? Сам разберется…
Дверь будки грохнула о стену, на пороге стоял толстяк. Он как раз вписывался в проем: квадратные плечи, обтянутые черной кожанкой, голова — как непропеченный колобок с кепкой на лысой макушке, вместо носа — две дырочки, глаза — тоже дырочки, только побольше, подбородок — в самую пору хорошему, откормленному хряку.
— О! Вот и Колян! — преувеличенно гостеприимно вскричал Ивашов.
— Вечер в хату. — буркнул бандит и шагнул внутрь. В будке сразу сделалось тесно. — Эти, штоль? — толстяк махнул в нашу сторону обрезом, в его ручище похожим на детский пистолетик.
Подойдя к решетке, он вгляделся в полумрак.
— За рулем пацан был. Девка с ним. — пояснил Ивашов.
— Отвязывайте. — распорядился бандит. — С собой заберу… — еще раз равнодушно скользнув по мне взглядом, Колян отвернулся.
Тристан негромко заворчал. Я закатила глаза: ну хоть бы здесь удержался!
Бандит присвистнул, и, не глядя бросив обрез на стол, подошел вплотную к решетке.
— Вы знали, что пацан — вервольф? — спросил он негромко.
— Нет, не знали… — Ивашов пожал плечами. — Это что-то меняет?
— Для вас — почти ничего. — достав солидных размеров лопатник, бандит принялся отсчитывать купюры. — Кроме нескольких лишних бумажек.
— Оборотни — это уже не наше ведомство. — не поднимая глаз от чашки с чаем, проговорил лысый. — Про вервольфа мы обязаны доложить.
Колян требовательно уставился на Ивашова.
— Да ладно тебе, Палыч! — лейтенант присел напротив лысого. — Колян заявление не станет писать, дела нет… Чего тебе еще?
И тут я услышала негромкий свист.
Форточка за спиной лысого была распахнута, через нее долетали шум трассы, громкий треск ссорящихся сорок, голоса — наверное, дружков Коляна, охраны, оставленной снаружи…
И — свист. Этот звук я ни с чем не спутаю.
Встав поближе к двери, я приготовилась. Никто не обратил внимания — спорили о Тристане. Если они допетрят, что он еще и сидхе… Свист раздался громче и ближе, послышались глухие задушенные звуки. Я сглотнула: вот и нет больше у Коляна охраны…
Сбросив наручники, открываю замок, шагаю к столу и беру обрез. Немая сцена.
— Т-ссс… — говорю я мужикам и стреляю в дверь.
Носферрату отлетает на пару шагов, но не падает. Взяв выше, стреляю еще раз. Обезглавленное тело рушится на дорожку.
— Гребаный насос! — визжит Ивашов, падая на пол.
— Окно! — кричу я.
Колян уже стреляет по темной фигуре, мечущейся среди осколков, к нему присоединяются лысый и молодой. Ивашов, скорчившись за столом, судорожно пытается выпростать свой Макаров из кобуры.
Бросив обрез, хватаю со стола нож, которым менты резали колбасу, и бегу к вампиру, сбитому на пол шквалом пуль. В нем застряло штук тридцать, Носферрату ворочается, как пришпиленный булавкой жук. Мужики матерятся и мешают друг другу.
Растолкав их, я с размаху рублю вампира по шее. Время дорого: как только он очухается, нам не сдобровать. Нож тупой, как сучок, ох ты ж, ёжик… С третьего раза удалось добраться до позвоночника, хрустнула кость.
Молодой блюет в раковину, надо мной и Носферрату натужно сопит Колян. Стоя на коленях, я поднимаю к нему лицо, не зная, что сказать.
Бандит молча достает из кармана носовой платок и протягивает мне. Я мигаю, непонимающе, и только потом чувствую, что лицо мокрое. На руку с подбородка падает красная капля…
— Мои? — спрашивает Колян и неуклюже бросается к двери. Выглядывает, замирает надолго, но потом возвращается сокрушенно качая головой и бормоча что-то про себя.
— Так кто вы, говоришь, такие? — по хозяйски расположившись за столом, Колян прихлебывает чай, капнув в кипяток из серебряной фляжки. Мы с Тристаном устроились напротив. Без наручников.
Тела Носферрату я посоветовала оттащить подальше в лес, облить их бензином и сжечь. Вся будка изрешечена пулями — теперь Ивашову точно придется писать рапорт. Ладно, что-нибудь да сочинит. Не в первый раз.
— Охотники. — повторила я. — На монстров. Вампиры, умертвия, вурдалаки…
— А какая меж них разница? — допытывался Колян.
— Вурдалаки — это деградировавшие вампиры. — объясняю скучным канцелярским голосом, вспоминая лекции Ярриста. — Живут гнездами. Теряют человеческий облик за считанные месяцы.
— А эти? — не отставал Колян, кивая на дверь. За порог тянулся жирный вонючий след.
— Носферрату, наемные убийцы.
Колян задумчиво кивнул, что-то про себя прикидывая. Побарабанил по столу короткими волосатыми пальцами, вновь уставился на меня. Жирные подбородки и пухлые, подрагивающие щеки придавали его лицу добродушный, совсем неопасный вид.
— Что делают такие крутые киллеры в нашей глуши? — я так поняла, это был риторический вопрос, и не стала отвечать. — Ты могла подождать, пока они замочат нас, а уж потом… — он оценивающе посмотрел мне в лицо. — Прикончить их. — я вздохнула.
Тристан всё время порывался вставить свои пять копеек, но я из последних сил давила ему на ногу. Лучше, чтобы Колян не вспомнил, что он — вервольф.
— Могла это сделать? А? Убить нас в любой момент… — бандит не отпускал мой взгляд. — Я даже не заметил, как ты из камеры выбралась.
— В принципе — да. Могла.
Теперь уже Тристан наступил мне на ногу. Он прав. Язык лучше не распускать.
— Но не стала… — раздумчиво бросил Колян, как будто что-то прикидывая про себя. — А сдается мне, цыпа, эти самые Носферрату здесь по вашу душу, а? Уж больно зверь для наших мест редкий. Что скажешь?
Отпираться смысла не было. Я кивнула.
— Убить я вас не могу. — пробормотал он, как бы про себя. — Значит, чем быстрее вы слиняете, тем лучше? — я снова кивнула. Колян бросил на стол ключи от того самого Крузера и многозначительно подвинул ближе к нам. — Когда тачка будет не нужна, просто бросьте. Сам потом найду.
Когда мы отъезжали, ДПС-ников видно не было. Походу, отправились жечь вампиров. За руль опять сел Тристан. Я закурила — забрала сигареты из кителя молодого.
Некоторое время молчали. Потом я сказала:
— Поеду с тобой в Питер.
— Опа! Что так?
Казалось, плен не произвел на него никакого впечатления. Будто ничего и не было.
— Ты — как дитё малое. Меня совесть замучает…
