Глава 35

Оказывается, меня используют в качестве наживки.

Дэн звонит мне, чтобы сообщить: операция «Эмма» началась. Час «Ч» наступит сегодня вечером. Я прошу его не называть свою затею операцией «Эмма», но он не слушает. Он говорит лишь, что я должен позвонить ей и договориться о встрече в «Коробке», маленьком художественном центре в конце Стоукс-Крофт-роуд на первом этаже студенческого общежития. Там есть симпатичное кафе с диджеем, как раз в стиле Дэна. Так и представляю, как он стоит там, готовый преподнести Эмме охапку роз и получасовой сеанс забойного хауса.

– Но, Дэн, – возражаю я, – сегодня вечером моя очередь присматривать за Сэмом. Я буквально сию секунду еду забирать его из школы.

– Бери его с собой. Ничего страшного.

И вот позже, когда я встречаю Сэма перед воротами школы (ну, если быть уж совсем честным, метрах примерно в пятидесяти от ворот, но я с каждым разом подхожу все ближе и ближе), я как бы невзначай упоминаю о том, что Дэн собирается устроить Эмме какой-то приятный сюрприз и ему может понадобиться наша помощь.

– Это как будто такая игра? – уточняет он.

– Что-то вроде. Я точно не знаю. Но мы, по крайней мере, сможем получить за работу кружку вспененного молока.

– Ура! Давай поможем Дэну.

По пути к машине я звоню Эмме, но начинаю запинаться, не очень понимая, что стоит говорить, а что нет, и вообще, с чего вдруг мне могло стукнуть в голову назначить ей встречу в той части города.

– Привет, Эмма, это Дэн… ой, то есть Алекс. Это Алекс. С днем рождения! Как твои дела?

– Э-э… нормально. А ты как? Что-то у тебя голос какой-то запаренный. Что-то с мамой? У нее все в порядке?

– Нет. В смысле, да, у нее все в порядке, но она тут ни при чем. Я сегодня буду в городе с… Сэмом. Мы с ним решили выбраться на прогулку. Ну, понимаешь, посмотреть город.

– Я думал, мы помогаем Дэну, – говорит Сэм.

– Ш-ш-ш, – унимаю его я.

И снова говорю в трубку Эмме:

– Вот я и подумал, может, ты согласилась бы пересечься со мной ненадолго, выпить кофе по случаю дня рождения? Да и Сэм был бы рад повидаться с тобой перед турниром. На удачу. Если ты не занята?

Боже, ну и бред я несу.

– Запросто, – говорит она. – Я сейчас у моей подруги Паши. Мы готовимся к поездке. Где вы будете?

– Ну, подходи к пяти в «Коробку». Мы угощаем.

– В «Коробку»? Ладно, договорились.

Я отбиваюсь и быстро отправляю Дэну эсэмэску с условным текстом: «Игра началась».

Ответ приходит мгновенно:

«Спасибо!!!»

Пока мы ползем в пробке через Бедминстер и центр города, Сэм засыпает меня вопросами:

– Куда мы едем?

– В кафе, которое называется «Коробка».

– А почему оно коробка?

– У него просто такое название. Как твои успехи? Как продвигается строительство?

При нем небольшая сумка, в которую мы загрузили сэндвичи, справочник по «Майнкрафту», некоторое количество деталек от «Лего» и перышко, которое Сэм нашел вчера в парке и теперь хочет показать Эмме. Он вытаскивает его и легонько проводит им по тыльной стороне ладони.

– Папа, а зачем мы едем в коробку?

– Мы встретимся там с тетей Эммой, а может, и с Дэном тоже. Разве ты не помнишь? Я помогаю ему с его планом. Он хочет поговорить с тетей Эммой, но ему чуть-чуть страшно, поэтому нужно ему помочь.

Я отдаю себе отчет в том, что для Сэма это слишком сложно, поэтому включаю радио в надежде его отвлечь. Напрасно. После долгих разъяснений мы наконец-то заезжаем в дорогущий многоэтажный паркинг рядом с торговым центром «Кэбот-серкус» и оттуда отправляемся в путь до художественного центра. Дорога идет в гору, и Сэм цепляется за мою руку, но не просит меня сжимать ее крепче, еще крепче – вместо этого он без умолку болтает. Рассказывает мне о «Майнкрафте», а потом принимается живописать, как они с Оливией сделали маяк, который испускает в небо луч белого света.

– Свет доходит прямо до самых небес. Я думаю, туда люди отправляются потом, когда мы больше не можем с ними увидеться. Там хорошо.

Интересно, понимает ли он, что это значит, или просто повторяет слова Оливии. Но не успеваю я задать ему этот вопрос, как он уже переключается на другую тему. Ему хочется узнать побольше про Эмму и ее будущее путешествие, особенно про то, какой авиакомпанией она полетит. Потом он умолкает, и я задумываюсь о том, чем сейчас занят Дэн, в чем заключается его план и почему ему понадобилось устраивать встречу именно в этом кафе, а не в каком-нибудь другом. И вообще, удастся ли ему достучаться до Эммы? Меньше чем через неделю она снова уедет бог знает насколько. Что такого он сможет сказать ей в кафешке при маленьком художественном центре, чего нельзя было бы сказать, к примеру, в «Олд шип» за рыбой с картошкой? С другой стороны, в области романтических жестов он новичок. Господи, может получиться настоящий кошмар. А я еще втянул в это Сэма.

Когда мы добираемся до «Коробки», Эмма уже ждет нас в кафе. Устроилась за столиком с латте и айпадом, на ней поношенная толстовка и джинсы, короткие волосы взлохмачены, лицо слабо подсвечено призрачным светом экрана. При виде нас она широко улыбается и машет нам рукой. Сэм со всех ног устремляется к ней, останавливается как вкопанный прямо перед ее распростертыми объятиями, но потом все же позволяет ей обнять себя.

– Тетя Эмма, а я нашел перо, – сообщает он.

– Ух ты, здорово, а мне покажешь? Привет, Алекс.

– Привет! С днем рождения, – говорю я, оглядываясь по сторонам в поисках Дэна.

Кафе маленькое и тихое, спартанский интерьер состоит исключительно из бетона и стекла. Столик в дальнем углу захватила группка студентов, они шумно сравнивают, чей телефон лучше фотографирует. За другим средних лет женщина в футболке с «Соник юс» читает растрепанный «Вэнити фейр». Видимо, завсегдатаи. Дэна среди них не наблюдается. Дэна, замаскировавшегося под кого-нибудь другого, тоже. Черт. Где его носит? Эмма с Сэмом утыкаются в айпад и принимаются обсуждать авиакомпании и самолеты. Я время от времени киваю, украдкой оглядывая зал. Когда Эмма отправляется в уборную, я проверяю телефон, но эсэмэски от Дэна там нет. Вот тебе и операция «Эмма».

И тут я его вижу. Он стоит у двери, ведущей куда-то в другое помещение, в небесно-голубом костюме с иголочки и отутюженной белой рубашке – ни дать ни взять неотразимый плейбой где-нибудь в Сан-Марино. Он манит меня к себе.

– Привет, Дэн. У нас все готово?

– Угу. Как я выгляжу?

– Как в рекламе «Дольче и Габбана».

– Ясно. Это комплимент?

– Ну да, что же еще. У тебя все в порядке?

– Да, все нормально. А где Эмма?

– Отлучилась в уборную.

– А, ясно. Значит, так. Когда она вернется, можешь подвести ее сюда?

– Конечно. У тебя точно все в порядке?

– Немного нервничаю.

– Все будет хорошо. Это всего лишь Эмма, дурачок. Я ее приведу. А ты пока приготовься.

Он делает несколько глубоких вдохов. Я отхожу и, когда музыка вдруг умолкает, слышу, как он бормочет себе под нос:

– Так, поехали.

Вернувшись к столику, вижу Эмму, которая возвращается из уборной. Мама дорогая.

– Э-э… в общем, Эмма, – мямлю я. – Я только что заметил одного друга. Пойдем с ним поздороваемся.

В ее взгляде проскальзывает заинтересованность. Сэм по-прежнему сидит, уткнувшись в айпад, и не видит вокруг себя ничего.

– Идем, я хочу вас познакомить.

– Ну лааааадно, – тянет она.

Дэн скрылся за дверьми. Я беру Сэма за руку и забираю у него айпад. Эмма бросает на меня вопросительный взгляд, и я иду к двери, а она плетется за мной. За стойкой двое работников; при виде Эммы они принимаются перешептываться. Мы подходим к двери, и я легонько толкаю ее. За ней обнаруживается коридор, далее двустворчатая дверь, ведущая в большую темную комнату. Я никогда прежде здесь не был и понятия не имею, что там, за этой чуть приоткрытой дверью, но веду Эмму туда.

– Куда мы идем? – ноет она. – Ты какой-то странный сегодня.

– Знаю. Просто иди за мной.

Она явно готова развернуться и бежать без оглядки, но тут в дверном проеме появляется Дэн, сияя своей фирменной улыбкой.

– Да что происходит? – почти визжит Эмма.

– Привет, Эмма! – говорит он. – Я приготовил для тебя что-то вроде сюрприза на день рождения. Надеюсь, ты не против. Просто я не хотел, чтобы ты уехала, не узнав одну вещь. Но сначала пойдем сюда.

– Что ты затеял, придурок? – возмущается она.

Но он протягивает ей руку, и она подходит к нему и принимает ее, и они вдвоем входят в темный зал. Ничего не могу с собой поделать – я должен увидеть то, что он приготовил. И с первого же взгляда я все понимаю.

За дверями скрывается кинозал. Я и забыл, что он здесь есть. Совсем маленький, но, в отличие от остальных помещений, роскошно отделан красным бархатом. Боковые стены затянуты фестончатыми занавесями, в точности как в классических кинотеатрах в тридцатые годы, сиденья мягкие и широкие.

Кроме нас, тут больше никого нет.

Дэн ведет Эмму к двум местам в самом центре зрительного зала и, усадив ее, берет с пола гигантское ведро с попкорном и пристраивает у них на коленях.

– А мы что, будем смотреть какой-то фильм? – спрашивает она. – Дэн, что мы будем смотреть? И почему, кроме нас, больше никого нет?

– Я снял весь зал. Можно сказать, по знакомству. В общем, Эмма, э-э, вот что я хотел тебе сказать. Когда мы с тобой гуляли много лет назад, я был до смерти в тебя влюблен. Просто-таки до безумия. Ты, наверное, ничего не замечала. А потом ты решила уехать, и я понял твое желание, честное слово. Я думал, мне в конце концов удастся тебя разлюбить. Но у меня так ничего и не вышло. Не вышло и, думаю, никогда не выйдет. Так что, когда ты вернулась, я был вне себя от радости, поверить не мог своему счастью. Надо было сразу тебе сказать, но я думал, что для тебя это все давно уже в прошлом. Теперь, когда ты снова уезжаешь, это уже не имеет значения. Терять мне все равно нечего. Так что я хотел тебе сказать: в какой бы точке мира ты ни была, что бы ты ни делала… ты для меня весь мир.

Повисает непродолжительное молчание.

– Надеюсь, ты не собираешься петь? – с подозрением спрашивает Эмма.

– Разумеется, собираюсь, у меня тут за занавесом целый оркестр, который только и ждет от меня отмашки.

– О господи.

– Да шучу я. Послушай, мне все равно, улетишь ты в Бразилию, во Вьетнам, в Таиланд или на остров Мэн… Я все равно буду о тебе думать. Это сильнее меня. Я всегда о тебе думал и всегда буду думать. Если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится, что угодно, только дай мне знать. Наверное, это звучит безумно? Когда я репетировал эту речь про себя, она не казалась мне безумной, но теперь я уже не так в этом уверен. В общем, прежде чем ты улетишь, я хотел сделать тебе один подарок. Это глупо, но, думаю, ты поймешь.

С этими словами он вскидывает руку. И этот его знак где-то кем-то замечен, потому что занавес открывается, на экране появляется красочная заставка студии Уолта Диснея и начинают звучать первые такты знакомой вступительной мелодии.

А потом начинается фильм. И разумеется, это оказывается «Король Лев». Как же иначе?

– Что это? – шепчет Сэм. – Что там происходит?

Он протискивается мимо меня и заглядывает в темный зал.

– Мультик? А можно нам тоже посмотреть? Он страшный? Где мои наушники?

– Нет, мы не будем смотреть, Сэм. Это для Эммы и Дэна. Мы сейчас должны оставить их вдвоем.

Я увожу его из зала, но на секунду бросаю взгляд в щелочку между дверями и вижу, что плечи Эммы поникли и слегка дрожат; Дэн приобнимает ее; на его лице застыло встревоженное выражение. Но Эмма вдруг совершенно неожиданно поворачивается к нему и, закинув руки ему на шею, целует в губы. И тогда он тоже обнимает ее, и их лица озаряет свет восходящего на экране солнца. Ведро соскальзывает у них с колен и падает на пол. Попкорн разлетается во все стороны, точно конфетти.

Ох уж эти двое. Обаятельные, красивые, но, боже мой, до чего же глупые. У них полжизни ушло на то, чтобы попасть сюда, – и теперь они обжимаются на диснеевском мультике, точно подростки.

Я думаю о тех детях, которыми они были, и обо всем том, что успело произойти с тех пор, и о том, какая хрупкая и зыбкая вещь – счастье. Его так легко упустить. Иной раз ты даже не замечаешь, что прошел мимо. Но иногда, если тебе невероятно повезет и ты будешь терпелив, оно заглянет к тебе еще раз.

– Что происходит? – недоумевает Сэм. – Можно мне хотя бы поиграть на айпаде?

Я не отвечаю.

– Папа? Ты плачешь?