Едва опомнившись от пережитого волнения, Анри Герлис вскочил на свой аэроплан. Освободившись с большим трудом от остальных участников состязания, ничего не отвечая на протесты комиссаров, весь охваченный одной мучительной мыслью, он, наконец, сумел выбраться на свободу. В свою очередь, он пустил мотор. Пропеллер завертелся с необычайной быстротой. Едва пустившись в путь, Анри сразу поднялся огромным скачком, затем, также направившись к западу, он в безумной ярости бросился преследовать «Желтую птицу».

К несчастью, подъем отнял у него две минуты. Соперник казался уже простой точкой на горизонте. Оба аэроплана были совершенно одинаковы. Только безукоризненное управление собственной машиной могло обеспечить Герлис успех.

Нахмурив брови, следил он за полетом своей машины сосредоточив на ней все свое внимание. Быстрота превосходила сто километров в час. Париж остался уже далеко позади. Влево от него сверкали изгибы Сены. Лильадамский лес выделялся впереди, зеленея вдоль извивов светлой ленты Уазы.

Но Герлис не замечал красот пейзажа. Не спуская глаз с компаса и напряженно прислушиваясь к резкому шуму мотора, он думал только о преступнике, которого ему предстояло настигнуть во что бы то ни стало. Среди порывов наполнявшей его ярости, в нем происходило какое-то раздвоение; в то время, как один Герлис сосредоточенно управлял своей машиной, как в те времена, когда он стоял на вахте на «Шанзи», другой Герлис пробуждался в нем и вспоминал все события, следовавшие одно за другим, со времени его возвращения с Дальнего Востока.

На него нахлынули толпою все малейшие подробности его жизни в течение этих последних месяцев; Анри переживал все перипетии драмы гибели своего отца, драмы вдруг озарившейся таким ярким светом при виде человека с черной бородой.

Затесавшись в среду иностранных работников на острове Кергуарек, убийца его отца имел возможность проследить час за часом все работы ученого. И когда этот последний решил, что у него накопилось достаточное количество драгоценного металла, и объявил своим помощникам о близком окончании их работ, он подписал вместе с этим собственный смертный приговор. Чужестранец должен был действовать, пока он еще находился на острове, пока он мог высадиться на нем в любой час дня или ночи, не возбуждая ничьих подозрений. Стоило только предупредить какого-нибудь сообщника — и таинственная серая лодка уже ожидала свою добычу. Герлис-отец должен был исчезнуть, чтобы другой остался единственным обладателем чудесного открытия; абордаж лодки старика, его хладнокровное убийство, все это вместе было так ловко задумано и так хорошо выполнено, что успех почти обеспечен.

Затем последовала ночная высадка в Кергуареке, легко удавшееся похищение в доме, где никто не остерегался воров, в доме, ключи от которого были в руках похитителя, знавшего все привычки тамошних жителей. Наконец, перекраска чьей-то моторной лодки ввела в заблуждение следователя и запутала следы совершенного преступления.