Анри Герлис сжимал кулаки и старался ускорить ход своей машины. Впрочем, ему оказывала большие услуги и его профессиональная опытность моряка. Пользуясь течениями различных слоев воздуха, избегая известных провалов атмосферы, порожденных неровностями почвы, он понемногу нагонял своего менее знающего противника.

Да, менее знающего в деле авиации, но зато какого ловкого в исполнении своего хитроумного плана.

Само совершенство этого плана привело к неудаче. Нигде не пробудилось ни малейшего официального подозрения, ни малейшего слуха. Такая безнаказанность успокоила похитителя. Считая себя впредь единственным владельцем тайны, он счел возможным воспользоваться ею на виду у всех. Только возвращение Анри на родину, непредвиденный вклад планов в Академию, этот вклад, о котором Анри узнал совершенно случайно, могли перевернуть весь ход событий.

Но теперь с похитителя сорвана маска. Его волнение при слове «Морбиган», и еще больше того — впечатление, произведенное на него сыном, в котором он узнал черты отца, равнялись формальному признанию.

Внизу показалось море. Чтобы избежать слишком сильного противного ветра, оба летчика мало-помалу снизились и летели всего в каких-нибудь ста метрах от поверхности волн. Анри уже готов был отказаться от мысли догнать похитителя, находившегося на расстоянии почти километра от него. В конце-концов, какое значение имеют несколько минут замедления. Арестовать виновного можно и в другом месте, так же легко, как во Франции.

Вдруг Анри, к своему удивленно, увидел, что враг его описал полукруг и направился к нему с такой же быстротой, с какой перед этим летел в противоположном направлении. Раньше, чем Анри успел понять причину этого поворота, «Желтая птица» уже налетела на него. Герлис едва имел время расслышать крик:

— Хорошо же, и ты погибнешь, как твой отец!

В минуту столкновения противник поднял свою машину, чтобы зацепить причальными крючками крыло «Синей птицы» и постараться перевернуть ее отчаянным и отважным маневром человека, которому больше нечего терять.

Но, увидев возле себя противника, Анри, инстинктивно повернув руль, избежал катастрофы. Теперь противник его быстро забирал высоту. Но Анри не отставал от него, и также поднимался все выше и выше.

Горизонт постепенно расширялся: море словно погружалось все больше и больше; гребни волн сгладились в ровную поверхность. Летчикам стало трудно дышать: значительно поредевший воздух с трудом поддерживал аэропланы, пропеллеры которых теперь храпели от быстрого вращения. Благодаря уменьшению сопротивления, моторы работали с опасной быстротой. Легкий слой облаков, быстро перерезанный аэропланом, скрыл от Герлиса море. Его упорный противник продолжал подниматься. В течение одной секунды мысль отплаты мелькнула в голове Анри.

Кто мешал ему, в свою очередь, напасть на «Желтую птицу», опрокинуть, уничтожить ее. Но молодой человек отбросил эту мысль: неужели же он станет убийцей!

Убийца… Но разве он не мститель. Не долг ли его наказать похитителя. Разве он не имеет права напасть на убийцу своего отца, как на свирепого хищника.

Но неожиданное событие прервало эти размышления. Под все возрастающей центробежной силой, вызванной бешеной работой моторов, пропеллер «Желтой птицы» разлетелся вдребезги, разрывая в то же время и стойки.

Безумное вращение раненого животного… резкая жалоба истерзанного металла — и аэроплан противника стал падать с безумной быстротой, едва задерживаемый остатками крыльев…

— Но в таком случае… если он случайно утонет… следы преступления исчезнут вместе с совершившим его. Не останется никакого доказательства происшедшей в Морбигане драмы. Герлиса могут не признать изобретателем чудесной воздушной машины; скорее теперешний его противник будет зачислен в почетный список героев-изобретателей.

Мысли эти пронеслись в голове Анри Герлис с быстротой молнии. Гений его отца может быть доказан только одним свидетельством: сознанием незнакомца; нельзя допустить чтобы он погиб.

Свернув крылья «Синей птицы», он упал, словно камень, по направлению к «Желтой птице». С быстротой болидов прорвали оба аэроплана слой облаков. Внизу появилось снова море, точно взметнувшееся им навстречу. Но вот «Синяя птица» уже под «Желтой». Герлис снова начал маневрировать и, описав фантастичную по своей смелости и точности дугу, его машина на сотую часть секунды коснулась «Желтой птицы». Но этого мгновения было достаточно. Совершенно вывесившись из своего сиденья, за которое он придерживался одной рукой, Анри наклонился вперед, стальной рукою схватил полубесчувственного врага, вытащил его из разбитого аэроплана и бросил на дно собственного аппарата.

Слегка побледневший от сделанного усилия, Анри снова направил аппарат к берегу в то время, как «Желтая птица» скрылась в волнах.

Анри привезет доказательство… Но что это. Внезапно он стал терять чувства. Грубые руки душили его, заставив бросить и руль и контрольную кнопку. Соперник пришел в себя и предательски пытался сбить с ног Герлиса. Борьба в воздухе возобновилась, но на этот раз еще более ожесточенная, еще более опасная. Опомнившись от неожиданного нападения, Анри снова выпрямился и, будучи сильнее своего противника, сбросил его в море.

Тем временем, никем неуправляемая «Синяя птица» снизилась. Она перевернулась и увлекла за собою Анри в морскую пучину.

………

Несколько часов позднее торпедная лодка № 136 подобрала на поверхности воды уцепившегося за обломок, с раной в голову Анри Герлиса. Соперник же его так и не был найден.