Часть IV
Школы стратегии и их постулаты
Глава 13
Сведение стратегии к предвидению
Тот, кто бесплатно дает повод к насмешкам, никогда не разбогатеет.
Раймон Девос
Видение и предвидение
«Управлять – значит предвидеть». Этот афоризм, повторяемый всеми кому не лень, указывает, что между стратегией и предвидением должна существовать некая связь. Предметом стратегии является структурирование будущего, и именно будущее является точкой приложения стратегии.
Но если воспринять эту идею буквально, мы оказываемся перед парадоксом – ведь предвидеть будущее невозможно. Следовательно, стратегия, основанная на предвидении, по определению неосуществима, как познание трансцендентного у Канта. Это сравнение может показаться странным, но я сейчас поясню. Кант утверждает, что никакая метафизика не возможна, поскольку не поддается наблюдению. Точно так же мы можем говорить о будущем все, что нам угодно, не опасаясь, что получим опровержение наших слов в настоящем.
В ходе дискуссий о стратегии мне часто приходится слышать аргументы, общий смысл которых сводится к следующему: «Поскольку я знаю, что будет завтра, я понимаю, что должен сделать сегодня». В этом случае стратег считает себя собственником будущего. Он в некотором роде мнит себя Богом, что представляется неплохим жизненным дебютом, но мало способствует прогрессу. Как говорил Наполеон: «Не хотел бы я оказаться на месте Бога, потому что это тупик».
Когда я вижу стратега, которому ведомо будущее и который строит свою стратегию, исходя из этого знания, я подозреваю, что вскорости он лишится всех своих капиталов.
Отметим, что схожим образом рассуждают некоторые экономисты, на протяжении последних 40 лет убеждающие нас, что «у нас нет иного выхода», что «реформы абсолютно необходимы» и что нам придется пройти через испытания, которые они нам сулят, потому что они уверены в своей правоте. Эта манера терроризировать окружающих якобы точным знанием о будущем отрицает стратегическую свободу акторов, сознающих, что выбор есть всегда, в том числе выбор делать глупости. Именно отрицанием стратегической свободы объясняется тот факт, что никто никогда не следует рекомендациям экономистов, даже – и особенно – в тех случаях, когда они действительно правы. Как говорил Исаак Башевис-Зингер: «Надо верить в свободный выбор. Другого выбора у нас нет».
Наши предвидения не являются предвидениями, в лучшем случае это вероятные сценарии будущего. Выстраивать свою стратегию на предположении о том, что эти сценарии реализуются, – то же самое, что строить дом на песке. В 1990-х гг. Генри Минцберг заявил:
Всякое прогнозирование – это пустая трата времени.
Это высказывание шокирует многих, поскольку выбивает почву из-под ног стратегии и показывает бессмысленность любых сценариев. Тем не менее Минцберг абсолютно прав. Он открыл нам важный секрет.
Впрочем, не совсем так. Прогнозирование – это не только напрасная трата времени. Часто оно становится напрасной тратой умственных усилий, прикрывая внешне логичными доводами содержательную пустоту.
Если мы осознаем бессодержательность прогнозов, у нас есть два пути. Либо мы продолжаем действовать как ни в чем не бывало, как будто и правда знаем, что будет завтра, как будто считаем экономистов серьезными людьми и притворяемся, что нам известно то, о чем мы не имеем ни малейшего понятия. Плюс этой позиции в том, что можно оставаться в рамках старого доброго идеализма и надеяться, что любые бури обойдут тебя стороной.
Но можно и признать тот факт, что наши прогнозы – это не более чем варианты видения будущего, и сделать это видение реальным предметом стратегии. То есть признать, что стратегия основана на некотором предвидении и всегда отчасти идеалистична. Строить стратегию не на лжи, а на некотором представлении о будущем – это, бесспорно, прогресс.
Своего рода исследовательская экспедиция.
Но сначала – анекдот о предвидении.
Президент США, президент России и премьер-министр Израиля встретились в Кемп-Дэвиде, чтобы обсудить проблему мирного урегулирования на Среднем Востоке. Переговоры длятся уже три недели, но пока не дали никаких результатов. Американский президент предлагает русскому и израильскому коллегам пойти прогуляться по парку – расслабиться, сбросить напряжение.
Они шагают по тропинке, и вдруг из-за поворота им навстречу выходит Бог.
– До чего же вы, люди, мне надоели, – говорит Он. – Вы умеете только воевать и совершенно не умеете жить в мире. Чего я только с вами не перепробовал – все бесполезно. Короче, я решил: завтра в двадцать ноль-ноль по Гринвичу наступит конец света.
Американский президент немедленно возвращается в Вашингтон и обращается к согражданам с экранов телевидения со следующей речью:
– Дорогие соотечественники! У меня для вас две новости – хорошая и плохая. Хорошая заключается в том, что Бог есть. Я видел Его и разговаривал с Ним. Теперь плохая новость: завтра в двадцать ноль-ноль по Гринвичу наступит конец света. Прошу вас поступить, как подобает истинным американцам: навести порядок в делах и убрать американские флаги.
Российский президент возвращается в Москву и тоже выступает по телевидению:
– Дорогие сограждане! У меня для вас две плохие новости. Первая: Бог, оказывается, и правда существует. Вторая: завтра наступает конец света. Поступим, как полагается русскому человеку – водка с этой минуты раздается бесплатно.
Премьер-министр Израиля в своей речи перед согражданами говорит:
– Дорогие соотечественники! У меня для вас две хорошие новости. Первая: Бог есть. Вторая: никакого Палестинского государства уже не будет.
А вы говорите, предвидение.
Шумпетер и предприниматель
Австрийский экономист Йозеф Шумпетер первым обратил внимание на роль предпринимательства в развитии экономики. По мнению Шумпетера, капиталистическое общество развивается вовсе не благодаря капиталистам, которые замораживают капиталовложения. Безусловно, компания объединяет капитал и труд, но, чтобы ее создать, необходимо особенное свойство человека – воображение. Только человек, наделенный воображением, способен создать компанию; он и есть предприниматель.
Из этого вытекают такие последствия:
• Даже самые смутные идеи благодаря предпринимателю становятся силой и способны приносить деньги. Предприниматель – это тот, кто создает компанию и превращает идеи в деньги.
• Предприниматель – это новатор. Он предлагает «новые комбинации», создавая либо «новые вещи», либо «вещи знакомые, но сделанные по-другому». Часто именно предприниматель привносит в экономику инновации и определяет способ, позволяющий преодолеть тенденцию к снижению прибыли.
• Предприниматель вступает в конкуренцию с уже существующими на рынке товарами и услугами, для которых представляет угрозу. Если он добьется успеха, то разрушит часть существующей экономики. Он создает нечто новое, но в процессе созидания что-то разрушает. Шумпетер рассуждает о «созидательном разрушении», и этот оксюморон отныне навсегда связан с его именем. Стоит открыть любую книгу по экономике, и в главе, посвященной Шумпетеру, мы непременно встретим выражение «созидательное разрушение».
• Предприниматель – это диссидент в рамках экономической системы. Он создает компанию – хотя никто его об этом не просил – и выбрасывает на рынок продукт, которого никто не ждал, отнимая клиентов у уже существующих компаний, разумеется воспринимающих подобную конкуренцию в штыки. Предприниматель делает то, о чем его никто не просит, и подвергает сомнению существующий порядок вещей; стремясь найти себе место под солнцем, он доставляет массу неудобств окружающим. Особенно если это успешный предприниматель.
Из этого следует, что предприниматель не получает от существующего порядка вещей никакой поддержки и может рассчитывать только на себя. Мир скорее внушает ему, что он неправ. Единственное, что его поддерживает, – это его убеждение в своей правоте, хотя окружающими оно воспринимается как неразумное. Его видение мира по определению уникально.
Предприниматель вынужден выступать в роли прорицателя. У него нет иного мотива, чем мечта о будущем.
Окружающие относятся к предпринимателю с подозрением, но тем не менее именно он двигает вперед экономику. Своей особостью он будоражит и чарует мир, вызывая в нем любопытство. Больше всего его колдовская сила действует на людей, которые знают, что сами никогда не станут предпринимателями, поскольку они на это не способны. Например, на экономистов, комментирующих то, чего они не умеют делать.
Тот, кто порождает целый мир, не может сохранить целомудрие – беременность исключает девственность (за одним широко известным исключением).
Лидер-провидец
Никакой харизмы не существует. Заявляю это как истинный харизматик.
Гракх Кассар
Наряду с мифом о мудром политике, способном спасти мир от хаоса, существует вера в то, что наделенный провидческим даром и харизмой глава компании может спасти ее от разорения, придав мощный импульс ее развитию. Разумеется, не бывает стратегии без стратега, а видения будущего без лидера-провидца. Глубинный смысл этой идеи состоит в том, чтобы объявить конкретного человека первопричиной всего и возложить на него неприятную обязанность преобразовать аморфную реальность в нечто завораживающе прекрасное. Вот некоторые из «служебных обязанностей» лидера-провидца:
• Мысленно видеть будущее. Лидер-провидец держит в голове образ будущего. Этот образ может быть туманным, расплывчатым, трудно переводимым в категорию целеполагания, больше похожим на мечту, но мечту осуществимую: ее можно описать, а ее реализация значительно улучшит положение компании.
• Игнорировать реальность. «Не важно, какую ставить перед собой цель, главное, чтобы она была недостижимой», – признавался мне один руководитель компании. Конечно, это преувеличение. Образ будущего должен быть оторванным от реальности в смысле своей абсолютной новизны и воплощать то, чего пока не существует.
• Заряжать окружающих позитивными эмоциями. В видении будущего фокусируются ценности и стремления лидера. Он должен принимать свои идеи близко к сердцу и действовать так, чтобы никто не заподозрил его в равнодушии. Тогда его видение будущего превратится в инструмент мобилизации для всех сотрудников компании. Играя на эмоциях, он предлагает стратегию, которая не выглядит стратегией.
• Демонстрировать проблески гениальности. Лидер-провидец должен обладать, по выражению Владимира Янкелевича, «чем-то этаким», что неподвластно холодному разуму и добавляет обаяния. Впрочем, это и есть определение харизмы. Таким образом, способность к предвидению есть составная часть харизмы. Но харизма, как в христианской (поскольку лежит в основе религиозной концепции), так и в социологической традиции (по Максу Веберу) – штука мистическая. Человек, обладающий харизмой и вовсю ею пользующийся, сам не знает, как она действует. Это та самая неуловимая, но, несомненно, яркая искра, которую иногда сравнивают с гениальностью. Загадка гения в том и состоит, что никто не понимает, откуда он берется.
Это доказывает, что рассуждения о стратегическом предвидении выглядят если не противоречивыми, то достаточно забавными, поскольку складывается впечатление, что предвидение вообще никак не связано со стратегией. Если харизма «включается» и действует в эмоциональном поле, то предвидение – это скорее инструмент менеджмента, чем способ выработки стратегии. Поэтому логичнее говорить не о стратегическом, а об управленческом предвидении. Управление людьми может на вполне законных основаниях принимать в расчет эмоции и интересоваться харизматическими характеристиками менеджмента. Но в отношении стратегии справедливо, пожалуй, обратное.
Предвидение или медленное размышление
В самом начале этой книги я заявил – возможно, не слишком акцентировав на этом внимание, – что стратегия – это усилие отделить мысль от действия, рассчитанного на длительное время. Иначе говоря, это попытка медленного обдумывания быстрых действий. Эмоции, бесспорно, побуждают к действию, но к действию быстрому, направленному на выживание. Это не стратегические действия.
Стратегия – это спокойное возникновение в темном и хаотичном мире неторопливой и ни на что не претендующей мысли в виде долговременных действий. Эмоции запускают быструю и адекватную реакцию, решающую задачу немедленного выживания. Следовательно, эмоции и медленное размышление – это два разных и взаимно дополняющих способа преобразования реальности. Стратегия реабилитирует медленное размышление, не связанное с эмоциями. Отсюда возникает вопрос о том, может ли предвидение иметь отношение к стратегии.
Бюрократическая компания и бизнес-компания
Предприниматель – это диссидент экономического мира. Этот предприниматель строит диссидентскую компанию, не уважающую правил игры, заданных бюрократической компанией. В разработке стратегии предприниматель сохраняет присущие ему уникальные черты, которые сводятся к следующему:
• В контексте предпринимательства разработка стратегии подчинена активному поиску новых возможностей. Компания концентрирует усилия не столько на преодолении препятствий, сколько на создании благоприятных возможностей. Тем самым она демонстрирует оптимизм и готовность действовать.
• В бизнес-компании власть сосредоточена в едином центре. Организация обладает малым организационным потенциалом, и, как диссидент, предприниматель не слишком склонен подчиняться. Он не признает иной власти, кроме собственной. Он не намерен делиться этой властью, и его видение компенсирует недостатки организации.
• Стратегия сопряжена с неизвестностью. Стратегия – это почти всегда прыжок в неизведанное, хотя внешне это почти никогда не проявляется. Зато предприниматель способен на отчаянные поступки. Мало того, он намеренно стремится попасть в ситуацию неопределенности, чреватую риском, но сулящую потенциальные выгоды.
• Основными целями являются успех и рост. Предприниматель знает, что не входит в число «своих», и вынужден доказывать свое право на существование. Чтобы его признали, он должен создать нечто. Это прирожденный созидатель, одержимый страстью к экспансии.
Как видно из этого описания, если предвидение и не является инструментом стратегии, оно служит самой сильной картой предпринимателя. В мире экономики предприниматель исполняет две функции: вносить в стратегию новизну и мешать экономике бюрократизироваться. Без предпринимательства и его предвидений экономика превратилась бы в гигантскую бюрократическую структуру. Кстати, удивительный факт: коммунизм, искоренив самую идею о существовании независимых компаний, скончался от засилья бюрократии. Он рухнул, придавленный собственной тяжестью, и гражданам пришлось разбирать обломки. Если жокей не следит за весом, да еще и принимает себя за лошадь, скачки ему не выиграть.
Что подводит нас к вроде бы парадоксальному выводу о том, что стратегу необходима способность предвидения – но не потому, что предвидение может быть стратегическим, а как раз потому, что оно таким быть не может. Господи, в каком мире мы живем, как сказал бы Бернар Арно.
Постулаты и критика видения бизнеса
Однажды руководитель крупнейшей компании, насчитывающей сотни тысяч служащих, рассказал мне, как во время посещения одного из своих предприятий его едва не хватил удар. Ему представили недавно принятого на работу директора по персоналу, свежеиспеченного выпускника высшей школы. Возмущению босса не было предела: «Они что, думают, что заведовать кадрами на таком огромном предприятии может юнец, вчера получивший диплом? Если это так, значит, они ничего не понимают в моем видении бизнеса. И это весьма тревожно». Никаких рациональных аргументов в защиту своей позиции он не привел. Не знаю, почему назначение на важный пост молодого сотрудника вызвало у него такую тревогу – подобное сплошь и рядом происходит во многих компаниях, в том числе вполне успешных. Понять его логику можно, если только вникнуть в его видение стратегии развития бизнеса. Но для него этот факт был очевидностью, и он негодовал, что остальные этой очевидности не признавали.
Видение бизнеса базируется на постулатах, которые поддаются формулированию – разумеется, при желании. Мне, дорогой читатель и друг, показалось, что сейчас самое время предпринять подобное усилие. Итак:
• Стратегия существует в голове у лидера. В столкновение с реальностью приходит идея, а не ряд действий и решений, впоследствии получающих рациональное объяснение.
• Разработка стратегии опирается на опыт и интуицию. Этот процесс никогда не бывает стопроцентно осознаваемым. Стратег-провидец сам не знает, почему он думает так, как думает. У Виктора Гюго – великого провидца – Эрнани называет себя силой, рвущейся вперед. Предвидение – это действительно великая вдохновляющая сила. Предвидение наделяет силой смутные и неопределенные мысли.
• Лидер-провидец одержим своими идеями. Сознавая их силу, он готов вникать в мельчайшие детали, чтобы воплотить их в жизнь.
• Воплощение предвидения в жизнь отличается гибкостью. Занимаясь осуществлением своих планов, лидер-провидец готов в любой момент внести в них коррективы и изменения.
Процесс предвидения вписывается в представление о децентрализации, свойственной XX в. За понятием стратегии угадывается гуманистическая идея о том, что человек – это сознательное существо, наделенное разумом и способное на осмысленные действия. Человек находится в центре собственной истории.
Социология и особенно психоанализ не оставили от этой концепции человека, а следовательно, и стратегии камня на камне, утверждая, что человек – это игрушка своего подсознания, подводящий под свои поступки доводы разума апостериори.
Мы не собираемся отрицать, что в человеке действительно присутствует некая доля темных помыслов и побуждений, но отказываемся превращать этот факт в абсолютное правило или идеологию. На наш взгляд, стратегия остается полезным усилием. Что касается процесса предвидения, каким он показан в вышеприведенных постулатах, то он может быть полезным, но его вряд ли назовешь усилием.
Надеюсь, дорогой читатель, мне удалось разобраться с темой провидчества, не впадая в чрезмерный гнев. Я без всяких сожалений прощаюсь с ней, чтобы перейти к более содержательному сюжету и поговорить о стратегии как обучении.
