Глава 22
Каонэль и высокородная прыгали по деревьям, как перепуганные белки, которых преследует куница. Время от времени Генэль срывалась в темноту, но успевала схватиться за что-нибудь. Пару раз ее вытаскивала серая.
Чужак следовал по пятам с завидной скоростью, а когда очередное дерево с хрустом падало, даже хохотал. И по лесу разносились гулкие раскаты.
– У меня уже пятна пред глазами, – выдавила солнечная, когда они в очередной раз перелетели на дерево.
Серая оглянулась на нее. Генэль выглядит хуже старой метлы, которой подметали не только в доме, но еще и камни загребали, а также ветки и листья.
– Держись, белокожая, – подбодрила ее Каонэль. – Осталось немного. Я уже чувствую запах из гномьей таверны. Слабый, едва заметный, но чувствую.
– Да поможет нам сияющий источник… – простонала высокородная.
В этот момент ствол застонал, раздался оглушительный треск, и дерево, как и предыдущие, начало клониться в сторону.
Когда эльфийки перелетели на следующее, Каонэль вытерла взмокший лоб и вгляделась вперед. Потом глаза расширились, она охнула, а солнечная, заметив, как потемнело лицо, спросила тревожно:
– Что ты видишь?
Каонэль нервно сглотнула.
– Честно сказать, не очень хорошее, – проговорила она.
– А точнее.
– Впереди деревья мельчают, – сказала она упавшим голосом. – На таких особо не спрячешься.
Генэль в ужасе вытаращила глаза, косясь вниз, где чужак уже взялся за ствол и со спокойным видом пускает по нему темно-синие жгуты.
– Боги… – выдохнула она. – Он нас убьет! Что делать?
– Тоже хочется знать, – пробормотала Каонэль. – Пока будем прыгать. А когда деревья совсем обмельчают, побежим пешком.
Высокородная согнула колени, готовясь к прыжку потому, что дерево уже начало жалобно трещать.
– А потом? – в ужасе спросила она. – Он же движется, как дух. Как нам бежать?
– Очень быстро, Генэль, – отозвалась серая мрачно. – Очень быстро.
***
Теонард торопился. Когда завернул на угол Зала Советов, перед ним на круге Хранителей предстала огромная каменная насыпь, мимо которой все ходят, но никогда на долго не останавливаются.
В свете месяца она выглядит, как непонятно откуда взявшаяся скала посреди плато. Сторона, повернутая к ночному светилу, поблескивает и серебрится, словно покрытая слюдой. Но когда Глава подошел ближе, блеск рассыпался на крупинки и стало ясно – это драгоценные камни, намертво вросшие в породу.
Дойдя до скалы, обнаружил гоблина и гнома. Тарнат с озадаченным видом потирает бороду и хмурит брови. Заметив Теонарда, повернулся и проговорил зычно:
– Ну, осталось самое малое.
– Быстро разбудить? – поинтересовался Глава, разглядывая насыпь.
Гном покривился.
– Ну как сказать. Это тоже малое, – проговорил он. – Но еще бы понять, где тут тролль, а где не тролль.
Гнур с ехидной физиономией покосился в сторону свежепостроенной резиденции, где срочно нужно поспать на каждой лавке, поесть из каждого котелка, если найдет, что.
– Не приятно соглашать, но Тарнат прав, – проговорил он, все еще глядя в сторону. – Посмотри на эту груду или что это? Скала? Насыпь? Куча камней, которые Грагрх выбирал как сталь для крашара. Дотошный.
Теонард задрал голову, меряя взглядом массив, и произнес:
– Это для тебя груда. А для него особо важные камни. Не знаю, что там у как, но слышал, у них каждая порода что-то значит, а названий для камня несколько сотен.
Гнур присвистнул и хлопнул себя по бедру.
– Несколько сотен? – впечатленно произнес он. – Для камня? Да что там называть-то? Булыжник, он и есть булыжник. Или валун. Ну галька какая-нибудь еще. Что там еще называть?
– Это ты у Грагрха спросишь. Когда разбудим, – отозвался Глава.
Подошли остальные Хранители. Эвриала с Аэлло стараются держаться друг к другу ближе, как две крылатые женщины. Гарпия улыбчивая, как могла бы улыбаться чайка рыбе, зато горгона подчеркнуто отстраненная и гордая. На Теонарда не смотрит, делая вид, что всецело занята изучением тролльего скальника. Мелисс тоже недалеко, но все же чуть позади, то ли стесняется, то ли не слишком рада всей затее.
Лотер со Страгом что-то живо обсуждают на ходу. До Теонарда долетели слова:
– Страг, я тебе честное слово. Не пожалеешь.
Страг ответил:
– Сто раз говорил, у меня другим мысли заняты. Не до того.
– Как это не до того? – изумился ворг. – Любому самцу до того. А все мужчины самцы, даже если не ворги.
Поединщик бросил быстрый взгляд на Главу, который обернулся к ним и внимательно смотрит. Когда приблизились к нему, Страг проговорил:
– Вон, посмотри на Теонарда. Ему тоже не до того.
Ворг хрипло усмехнулся.
– Я б тебе рассказал, да как-то не хочется в чужую душу лезть. Но ты подумай. За «Лихим молотом» в доме такие девки…
– Лотер, отстань, – сказал поединщик. – Думаешь, не знаю об этом доме?
– А, все-таки знаешь? – снова ухмыльнулся полузверь.
Страг покривился, будто ему поднесли суп из лягушек, есть не хочется, но надо, чтоб не обидеть хозяев.
– Да кто не знает? Что с Грагрхом?
Теонард снова перевел взгляд на насыпь, которая вдруг показалась еще больше потому, что месяц ползет по небосводу и меняет угол освещения.
Он сложил руки на груди и проговорил:
– Пока никак. Надо амазонок послать. Пускай задерживают Белионара, как могут.
Лотер кивнул.
– Надо, – сказал он. – Я уже послал. Приказал удерживать, хоть даже придется раздеться и плясать перед ним в свете луны.
Страг и Теонард озадаченно покосились на него, потом на Брестиду. Та приближается с гордо поднятой головой, бледный свет играет на загорелой коже, делая ее похожей на ожившую статую из бронзы. Мышцы на ногах поигрывают при каждом шаге, а волосы, затянуты в тугой хвост на макушке и развеваются рыжим флагом.
Теонард поинтересовался осторожно, пока амазонка не слышит:
– Думаешь она будет рада, что ее воительницы голышом перед эльфом?
Ворг вытаращился, будто его в чем-то уличили.
– Так они же для дела! Не просто так, а с великой целью потянуть время и защитить командиршу и всех остальных. И вообще.
– Что?
– Не надо ей говорить.
Страг хмыкнул.
– Ну да. Конечно. Ты дочкам сыроваров тоже самое советуешь, когда похищаешь?
Лотер посмотрел на него исподлобья и проговорил глухо:
– Я никого не похищаю. Если хочешь знать, за свою жизнь не принудил ни одной женщины.
– Да ну, – удивился поединщик, внимательно вглядываясь в лицо полузверя, но тот смотрит честно, как только что родившаяся овечка.
– Честное слово, – подтвердил ворг. – Сходи в дом за таверной. Спроси кого хочешь. Это Тарнат у нас буйный, вон, даже горгону предлагал в шахту утащить.
Гном тем временем изучал породу, расхаживал туда-сюда с умным видом, как единственный, кто разбирается в камнях, пока спит тролль. Когда в третий раз обошел вокруг насыпи, подошли Булук, Керкегор и Селина. Птеринг любезно придерживает ихтионку под локоть, подсказывая, где камни и ямки, та благодарно улыбается и шагает на тонких ножках, которые гораздо полезнее в воде.
Тарнат кивнул в их сторону и проговорил:
– Вон, пернатый, наверное, новую жену себе хочет. И так восемь, а он девятую…
Ворг усмехнулся, скаля клыки.
– Вы скажите ему, что ихтионы яиц не несут.
– А может несут, – задумчиво проговорил гном. – Они же рыбы. Рыбы икру мечут, а икра это рыбьи яйцы.
Лотер сказал:
– Дурак ты, Тарнат. Какая ж она рыба? Вон, смотри, в платье, глазами хлопает, хоть и вертикально. Хихикает и облизывает губы. Значит женщина. В насыпи что нашел?
Гном сразу посерьезнел, брови сдвинулись к переносице, а на лбу пролегло аж три глубоких морщины.
– Вот что скажу, – произнес он. – В общем… Даже не знаю. Но… Неведомо мне, где у этой насыпи что.
Хранители плотным кольцом обступили Главу и Тарната и тревожно уставились на гнома, а Брестида покосилась в сторону, где за кругами в лесу разбит лагерь солнечных эльфов.
Теонард спросил:
– Как это понимать?
– Так и понимать, – ответил гном. – Облазил все, обсмотрел. Выглядит, как монолитная скала. Только слеплена из разных камней, а тролля средь них и не заметить.
Ворг даже рот раскрыл.
– Как это, тролля не заметить? Он же самый огромный Хранитель.
– А вот так, – сказал гном и указал на насыпь. – Видишь, как камни расположены?
– Кучей? – предположил полузверь.
Тарнат недовольно покачал головой и проговорил с видом знатока:
– Сам ты куча. А это порода. Только тут все не понятно. Смотри, вот тут камень с вулкана, такие только близ огненных гор бывают, а рядом с ним обточенный рекой валун, справа глыба, которая только за сотни лет может сделаться из-за воды и проседания. На верху вообще блестит, камешки драгоценные. Понимаешь?
– Нет, – честно ответил ворг.
Гном досадно всплеснул руками.
– Да ну что ж тут не понятного? – спросил он негодуя. – Так не бывает. Не может случиться, чтоб драгоценная порода сверху была. Только если сам туда затащишь. Да только оно все так слеплено, излюк носа не подсунет. И где тролль средь этой неразберихи, только горное Лихо знает.
Хранители озадаченно переглянулись. Ворг даже подошел и наклонился над валуном, который по словам гнома что-то значит и как-то там называется. Валун блестит отполированной поверхностью, словно по нему и впрямь сотни лет текла вода, а теперь он тут, намертво влепленный в скалу.
Керкегор, наконец, отпустил локоть Селины, та благодарно улыбнулась и отошла к женщинам, которые молчат и во все глаза таращатся на Тарната, который вдруг такой умный и важный. Даже Мелисс приблизилась и незаметно разглядывает гнома, время от времени поглядывая на скальник.
Ворг ее заметил и сказал неожиданно:
– Мелисс, ты же тоже каменная? Может лучше нашего гнома знаешь, как тролля извлечь?
Горгулья посмотрела не него так, будто тот обозвал коровой. Пару мгновений помолчала, потом произнесла резким каркающим голосом:
– Не знаю.
– Жаль, – честно ответил полузверь.
Керкегор вылез вперед и проговорил нетерпеливо:
– Да что мы тянем! Покричать ему, он сам вылезет.
– Раньше его шум не беспокоил, – заметил Теонард.
Птеринг отмахнулся.
– Вы все не так делаете, – сказал он. – Смотри, как надо.
Приблизившись к скальнику, птеринг выпрямился так сильно, что спина изогнулась дугой, перья на плечах вздыбились, а гребень стал наливаться кровью. Когда он набрал воздуха, Хранители тоже механически затаили дыхание. Потом по территории разнесся истошный крик, похожий на петушиный и орлиный одновременно.
Едва он стих, все затаились, в ожидании глядя на насыпь. В повисшем молчании слышно, как испуганно квакают лягушки в болоте Булука, а из домов за кругом Хранителей повысовывались встревоженные фигурки.
Выждав еще пару мгновений, Глава произнес напряженно:
– Не помогло.
Керкегор почесал раскрасневшийся гребень и сказал:
– Странно. От такого крика у нас каждое утро просыпаются.
– Я бы заикаться начал, – пробормотал Гнур в сторонке, – если бы во сне такое услыхал.
Птеринг одарил его взглядом, который мог бы принадлежать королю, снизошедшему к беседе с простым крестьянином.
– Может надо громче и всем вместе? – предположил он. – У Тарната глотка луженая.
Ворг нашел в глубине кармана крошечную косточку, бросил ее в рот и теперь с наслаждением хрустит.
– Это точно, – проговорил он, вытирая губы. – Сам слышал, как орет. Разве что горы не дрожат. Давайте покричим. А ну, разом!
Хранители стали звать Грагрха. С начала хором, потом на перебой, в конце концов, выдохлись, а каменная насыпь все такая же величественная и молчаливая.
Глава тревожно покосился в сторону, где в лесу разбил лагерь солнечных эльфов и откуда в любую минуту может появиться разгневанный Белионар.
Он проговорил:
– Надо торопиться. Что-то мне подсказывает, времени у нас не много.
Тарнат отер лоб и предложил, отдуваясь:
– Может его киркой поковырять? Ради такого могу даже в шахту сбегать.
Глава покачал головой.
– Пока ты бегать будешь, завтра наступит, – проговорила он. – Да и Грагрх будет не очень доволен, если начнем ковырять его жилище. Как бы не прибил после такого. Видел его кулаки?
– Видел, – угрюмо согласился гном. – Ну кувалдой тогда? Она может и не раскрошит породу, зато будет громко и гулко.
Ворг огрызнулся, обходя насыпь справа, где есть небольшой выступ и можно забраться:
– Да плевать ему на громко. Хоть кувалдой, хоть птерингом, все равно не слышит. Лучше смотрите, что я нашел.
Полузверь ухватился за выступ, бугры мышц на руках вздулись, и он оказался на едва заметном утесе. Потом перехватился выше и полез дальше.
Хранители, задрав головы, смотрели, как Лотер карабкается все выше. Гоблин сложил ладони трубочкой возле рта и прокричал:
– Если решил убиться, скажи, кому осколок передашь. А лучше сразу отдай, чтоб не мучиться.
Ворг долез до половины, там оглянулся вниз и охнул. Но тут же одернул себя и стал подтягиваться выше. Здесь камни удобные для хватания, а по некоторые даже можно ходить.
Остановившись на одном из таких, Лотер глянул на Хранителей, которые с высоты кажутся размером с кошек, и прокричал:
– Он же где-то здесь. Может у него уши камнями засыпаны, потому и не слышит. Надо найти, разгрести и покричать.
Гоблин снова сложил ладони и даже на пальцах привстал.
– Ничего глупее в жизни не слыхал! – прокричал он.
– А ты предложи что-нибудь получше! – отозвался полузверь, перелезая на другую сторону уступа. – Давай лезь и помогай.
Гоблин заворчал что-то неразборчивое, но явно гневное. Зато горгона с гарпией взмыли в воздух, Аэлло стала медленно парить вокруг насыпи, а Эвриала подлетела к воргу.
Крылья красиво изогнулись, позволяя зависнуть на месте, платье всколыхнулось, и горгоне пришлось прижимать подол. Но легкая ткань все равно трепещет от взмахов, обнажая белоснежную кожу.
– Мы тоже посмотрим, – произнесла она мягко, и ворг невольно загляделся на прекрасную, даже в полете, крылатую женщину.
– Посмотрите, – ответил он хрипло, потом снова наклонился к остальным и прокричал: – Гнур, давай, поднимайся. И остальные тоже ищите. Надо как-то тролля из этой скалы выковырять.
Селина перевела испуганный взгляд на Главу. Тот с хмурым лицом приблизился к месту, откуда начинал забираться ворг и подпрыгнул, цепляясь пальцами за выступ.
Ихтионка спросила тихо:
– А мне тоже надо лезть?
Теонард выглянул из-под локтя.
– Тебе не надо, – ответил он. – Ты нам в воде полезна. Сиди тут и стереги.
Гнур поспешно проговорил:
– И я буду стеречь.
– Нет уж, – сказал Глава, подтягиваясь на выступ. – Ты с Тарнатом вокруг ходи и тоже ищи. Может ногу найдешь.
Керкегор засмеялся резким клокочущим голосом, а когда гном и гоблин вопросительно на него уставились, пояснил:
– Ногу. Конечно ногу. Что еще можно найти снизу трольей горы.
После этого разбежался и вспорхнул к Эвриале, которая с женской дотошностью заглядывает в щели и трещины.
Ворг осторожно перелезал с одного уступа на другой, поднимаясь выше. Когда до вершины осталось несколько перехватов, он обернулся и окинул взором территорию.
С высоты мир внизу кажется не настоящим, будто кто-то вылепил фигурки из глины и расставил, как хотел. Бледный свет месяца разливается по плато, глянцевые стены Зала Советов блестят, как слюда. Отсюда видно его лесок, не такой большой, как кажется снизу, но густой и с дубами. Видно даже дома дальнего круга, а перед ними желтоватое свечение.
Ворг пригляделся, потом прокричал:
– Тарнат, отсюда «Лихой молот» видно! Залезай, посмотришь.
Снизу донесся недовольный голос.
– Я гном, а не белка. Сам лазь. Я приличный гном, мне вглубь полагается, а не ввысь.
Сбоку налетел порыв, ворг ухватился за камень, через секунду из-за утеса выпорхнула Аэлло. Волосы спутались и лезут в рот, она небрежно откидывает, будто не обращает внимания, но локоны все равно спешат обратно.
– Ой, Аэлло, – прохрипел ворг, выпрямляясь. – Ты чего пугаешь?
– Я не пугаю, – бойко ответила она, – а исследую гору Грагрха.
Лотер осторожно перелез через очередной выступ и сказал:
– Молодец. Хвалю. Только осторожней. Высота вон какая.
Гарпия дерзко улыбнулась и проговорила:
– Это разве высота? Сейчас покажу тебе высоту!
Крылья Аэлло сделали несколько взмахов, она почти моментально уменьшилась до размеров козы, а потом и вовсе кошки. Ворг наблюдал, как по ночному небу медленно поплыла бледная точка, удаляясь и становясь все меньше. Затем сделала большой круг и стремительно понеслась обратно.
Когда начала быстрое падение, Хранители задержали дыхание. Лишь у самой земли Аэлло распахнула крылья и, как ни в чем не бывало приземлилась, придерживая края платья.
Тарнат, который в сотый раз обошел насыпь, так ничего и не найдя, приблизился к гарпии. Та дышит тяжело, словно не прогулочный полет совершила, а от стаи драконов улетала, глаза выпученные.
– Там эльфийский командир… – выдохнула она. – Идет.
Все, кроме ворга, перелезшего на другую сторону насыпи, замерли и оглянулись на Аэлло.
Теонард ухватился за выступ, чтобы не свалиться в потемках, и спросил тревожно:
– Далеко?
– На подходе к гномьей таверне, – ответила гарпия. – Вокруг него амазонки, машут руками, что-то говорят. Эльф иногда останавливается, но потом снова идет.
– Тьфу! – выругался Глава. – Грагрх! Просыпайся давай! Потом выспишься!
Но насыпь осталась молчаливой и величественной в сиянии ночного светила. Теонард снова выругался и с двойным усердием полез искать хоть что-то, отдаленно напоминающее тролля.
Аэлло вытерла лоб, переводя дух.
Со стороны домов появились две фигуры. Они быстро приближались, а когда гарпия разглядела, они оказались почти у самого скальника.
Аэлло радостно вскрикнула:
– Это тахаш и банши!
И тут же зажала рот ладонью, поняв, чем это грозит для эльфов.
Те приблизились. Банши в белом платье, белоснежные волосы рассыпаны по плечам, а когда движется, кажется вообще не касается земли. Тахаш в кожаном доспехе и баклажкой на поясе.
Оказавшись рядом с Аэлло, тахаш уставился фиолетовыми глазами на гору, змеиные зрачки вытянулись.
– Мы что-то пропустили? – спросил он ровно.
Теонард их тоже заметил и прокричал, подтягиваясь выше:
– Совсем не много. Только угрозу нападения солнечных эльфов. В следующий раз хоть скажите, куда пошли и когда ждать обратно. А то без вас никак.
– Угроза? – спросил тахаш все так же спокойно. – Что предпримем?
– Атаку Талисманом, – отозвался Глава. – Для того и Грагрха будим. Нужны еще твой голос и банши. В смысле не кричать, а то если банши закричит…
Тахаш прервал его.
– Мы поняли, – сказал он. – Война, это плохо. Я всегда против, если можно избежать. Но ты бы не стал идти на такие меры, если бы можно было иначе. Хранители моя семья. Я отдам голос.
Банши печально вздохнула и произнесла:
– Я тоже.
Тем временем ворг подобрался к самой верхушке, но только с той стороны, где темно. Глаза покраснели, клыки вытянулись, а нос зашевелился, как у голодного волка, который издалека учуял запах добычи и начинает преследование.
Пару минут обнюхивал камни, потом сделал шаг, но поскользнулся и провалился. Глухо зарычав, он сгруппировался, надеясь не слишком расшибиться, пока катится. Но вместо того, чтобы врезаться в булыжники, грохнулся спиной на плоское и холодное.
Моментально вскочив, Лотер завертел головой, а когда понял, что вокруг темнота, задрал голову. Вверху небольшое отверстие, лунный свет льется в него, как река, но внутрь почему-то не попадает. Пол плавно уходит вниз, но из-за темноты ничего не разобрать.
– Эй! – заорал ворг.
Никто не ответил. Он снова заорал, уже громче:
– Эй! Хранители! Я тут, где-то внутри!
Снова повисла тишина, но через несколько мгновений свет загородила белокурая голова. Гарпия осторожно заглянула, продолжая хлопать крыльями, и проговорила прямо в отверстие:
– Лотер?
– Ну а кто еще? – прорычал ворг. – Тут темно, как в душе проклятого. Есть чем посветить?
Аэлло покачала головой.
– Нет, – ответила она. – Но могу слетать и принести.
– Вот и молодец. Слетай, принеси.
Голова гарпии исчезла, в проеме снова заструился свет, такой же бледный и бесполезный. Ворг огляделся, но в темноте только запах каменной пыли.
Через несколько секунд Аэлло вернулась.
– Тарнат дал огниво, – проговорила она, бросая что-то в проем. – И мох. Сказал, ты разберешься.
Лотер на лету поймал кресало, следом опустился пучок пожелтевшего мха. Едав наклонился, как в макушку что-то глухо стукнуло, ворг зарычал, резко выпрямляясь. Загривок тут же зарос шерстью, а клыки вытянулись на пол ладони.
– Та чего? – прорычал он.
– Ой, – выдохнула гарпия, прикрыв ладошкой губы. – Я не нарочно. Извини. Тарнат сказал, тебе палка понадобится, чтоб подсветить. Мох же быстро прогорит.
Ворг потер ушибленный затылок и подобрал палку, длиной в руку.
– Предупреждать надо, – пробурчал он.
Потом присел, распушил мох и чиркнул рядом с ним огнивом. Веселые языки пламени моментально заплясали на сухих стебельках, темнота чуть отступила, но все еще плотная и густая.
Лотер поднес палку к огню, и через пару секунд пещера озарилась теплым светом.
Подняв недоделанный факел над головой, ворг шагнул вперед и присвистнул.
– Ого!
– Что там? – нетерпеливо спросила гарпия.
Ворг ответил:
– Очень тесный ход, руки не отставить. Слева впереди подходит еще тоннель, а потом оба сливаются и уходят в темноту.
– Далеко?
– Не знаю, но могу спуститься, проверить.
Гарпия проговорила тревожно:
– Может не надо? Все-таки тролль.
– Куда деваться, – отмахнулся полузверь и стал протискиваться вперед.
Горящую палку пришлось поднять, и теперь она упирается в самый потолок, ужасно дымя и оставляя черные следы на камне.
Едва Лотер сделал шаг, как все вокруг задрожало, тесный ход пришел в движение, с потолка посыпались мелкие камни.
Гарпия прокричала в отверстие:
– Лотер! Вылезай! Гора зашевелилась!
Ворг кое-как развернулся и попытался продвинуться обратно, но стены заходили ходуном, то сужаясь, то расширяясь, а по пещере прокатился протяжный гул. Когда тугая струя воздуха рывками потянула вглубь тоннеля, палка погасла.
– Что за леший, – выругался полузверь.
Тут же очередной рывок дернул его в глубину, свет месяца исчез. Затем что-то ухнуло в глубине, и ворга с рокотом, похожим на камнепад, вышвырнуло обратно.
Его закрутило, потом ударило во что-то мягкое и податливое, раздался девичий вскрик. Тут же все перестало крутиться, и он вместе с Аэлло, которая держит его за ногу, быстро спустились на землю.
Едва опустились, гарпия отбежала к Эвриале, которая уже налеталась и ждет внизу.
Аэлло захныкала.
– Он мне руку вывернул.
Ворг быстро вскочил, глядя на то, как гора тролля медленно оживает и приходит в движение вместе с Хранителями. Те не успели слезть. Потом подошел к Аэлло и аккуратно обнял.
– Ну ты чего? Не плачь. Ты ж герой. Меня спасла. Куда бы я улетел, если б не твои девичьи крылья и руки? Вот и тахаш с банши откуда-то взялись. А ты хнычешь.
Гарпия еще больше захныкала и проговорила, шмыгая носом:
– Да-а? Знаешь, как больно? У-у-у…
– Знаю, – проговорил ворг. – Дай посмотрю.
Аэлло прижалась к горгоне, словно тот собирается ее сожрать прямо тут и целиком, но Эвриала подтолкнула, мол, не бойся, не обидит.
Гарпия недоверчиво протянула воргу правую руку. Тот взял ладошку, которая в его руках кажется совсем маленькой, перевернул, куда-то понажимал, погладил.
Потом, словно что-то решил, взялся другой рукой за плечо Аэлло и проговорил:
– Да тут ничего страшного. Знаешь, как бывает? Бежишь по лесу, весь в зверином азарте, глаза горят, пасть распахнута. Только и ждешь, как встретить зайца, а лучше оленя. Его больше, и не придется потом снова никого ловить. Прыгнешь, да как грохнешься в яму потому, что не рассчитаешь прыжок. Летишь и думаешь, и чего я такой рассеянный сегодня. У тебя так бывает?
Аэлло подняла задумчивый взгляд к небу и сказала:
– Я же гарпия. Мы не…
Ворг резко дернул, раздался хруст, гарпия вскрикнула и схватилась за плечо.
– Ты что! Больно! – выпалила она, покрываясь стальными чешуйками.
– Ничего не больно, – ответил Лотер. – Проверь-проверь.
Аэлло еще секунду зло таращилась на ворга, потом все же осторожно пошевелила рукой. Та, к удивлению, послушалась, и даже кожа такая же белоснежная, без синяков.
Ворг довольно ухмыльнулся, а Эвриала послала ему благодарный взгляд. Зато гарпия надулась и отвернулась. Лишь, когда ворг пошел обратно к скале, будто уже забыл о вправленной руке, крикнула вдогонку:
– Спасибо.
