Глава 19
Генэль уставилась на стрелу, а серая крикнула, дергая за руку:
– Ложись!
Высокородная рухнула в траву и, вместе с Каонэль поползла к раскидистым кустам ракиты. Далеко забраться не получилось, колючки цепляются за плащ серой и подол солнечной. Пришлось затаиться у корней.
Чтобы скрыть светящиеся глаза, Каонэль поглубже натянула капюшон и наклонила голову. Стараясь держаться как можно ближе к земле, шепнула едва слышно:
– Говорила же, что-то не так.
– Кто это? – таким же шепотом спросила солнечная и тоже пригнулась пониже.
Серая приподняла меч, на случай атаки и сказала тихо:
– Не знаю. Но они явно не хотят показываться. Надеются перебить прямо из засады.
Генэль подползла к серой, за спиной хрустнуло, обе эльфийки застыли. Когда высокородная обернулась, оказалось, подол в очередной раз зацепился за колючку.
– Твое платье нас погубит, – прошипела серая.
– Но это высококлассный паучий шелк.
– Да хоть атлас, – прошептала Каонэль. – В таком по лесу далеко не убежишь.
Мимо снова просвистела стрела. На этот раз попала в куст и застряла в ветках. Сверху посыпались листья и мелкие палки, а потом и сама стрела свалилась на голову Каонэль. Та подняла и долго разглядывала. Потом проговорила тихо:
– Хорошо, что это не эльфы.
– Эльфы бы не стали стрелять в своих, – отозвалась белокожая.
Каонэль кивнула, проводя пальцем по древку.
– Верно. Это люди. Эльф бы не промазал.
Генэль заметила тихонько:
– Только если бы не хотел просто напугать или предостеречь. Кому нужно нас убивать стрелами? Как я поняла, в Цитадели даже не знают, где мы.
– Не знаю, – произнесла серая, продолжая осматривать стрелу. – Но это точно не эльфы. Смотри, направляющие в оперении плохо подобраны, одни из правого, другие из левого крыла. Ни один эльф так бы не опозорился.
Генэль с опаской покосилась на серую, которая с напряженным видом изучает стрелу, словно та вот-вот превратится в чудовище, начнет нападать, и нужно срочно решить, как с ним бороться. В темноте ее накрытая плащом фигура похожа на холмик. Генэль механически тронула себя за плечо, надеясь тоже укрыться, но у нее плаща нет.
– Ты лучница? – спросила она.
– Понятия не имею, – ответила Каонэль. – Но очевидно, эти люди нас не по голове хотят погладить. На наконечнике два крючка. Загнуты в разные стороны. Такую стрелу ни протолкнуть. Ни вытащить. Только вырезать.
Белокожая скривилась, словно ее вынудили за руку поздороваться с человеком.
– Какая низость.
Каонэль кивнула.
– Да, – сказала она. – Но очень действенная. Стрела короткая, значит, стреляют где-то близко.
– И что нам делать? – тревожно спросила солнечная. – Бежать? Они скорее всего не попадут. В лесу темно, но даже я ничего не вижу, а в бегущих эльфов попасть сложно.
Серая приподняла голову и потянула воздух, крылья носа затрепетали, ловя каждую каплю запаха. Потом личико скривилось, она проговорила тихо:
– Ветер с моря. Почти ничего не могу разобрать. Ворга бы сюда, он бы, наверное, больше учуял. Но я уверенна, их достаточно, чтобы хотя бы одна стрела, пусть в темноте, нашла цель. А если одну из нас ранят, все будет напрасно.
Генэль в ужасе прикрыла рот. Ей приходится прижиматься к земле с двойным усердием потому, что рискует выдать обеих белой кожей.
В стороне деревьев хрустнуло, через секунду треск донесся с другой стороны, а когда и впереди затрещало, серая напряженно прошептала:
– Окружают. Сжимают кольцо.
– Какой позор, – с ненавистью выдохнула высокородная. – Оказаться в плену у людей. Я лучше воткну себе нож в сердце, чем опущусь до такой низости. Если он у меня будет.
Каонэль, стараясь не произвести ни единого звука, откинула край лацерны и вытащила из-за спины керис с красивой ручкой. Потом протянула его высокородной и сказала, не оборачиваясь:
– Вот, возьми.
Генэль непонимающе вытаращилась, а серая проговорила поспешно:
– Это не для того, чтобы ты себя убивала. А для обороны. Будем прорываться. Ты ведь помнишь, на кону стоят не только наши жизни.
Высокородная бережно, словно принимает на руки ребенка, взяла керис и поднесла к лицу. Чем дольше разглядывала в темноте, тем шире становились глаза.
– На нем знаки высшей власти и королевские символы, – произнесла она трепетно.
Каонэль кивнула, отводя меч в сторону и делая его продолжением руки, потом стала на одно колено.
– Его мне подарил сын казначея, – согласилась она, опуская голову и вслушиваясь в шаги вокруг. – Он часто помогал. Но тебе сейчас нужнее, ты ведь безоружна.
– Ты забываешь об огненной магии, серая, – сказала Генэль гордо. – К тому же, если тебе его подарили, я не могу принять. Слишком ценно.
Хранитель вытянула уши, капюшон натянулся. Хруст шагов приблизился настолько, что серая смогла различить дыхание, спокойное и равномерное, что значит – это не разбойники, а подготовленный отряд, где воины обучены даже дышать правильно во время стрельбы.
Серая жестом подозвала Генэль, та быстро подползла и протянула керис. Каонэль покачала головой.
– Нет, – сказал она. – Мне будет спокойней, если у тебя в руках будет что-то кроме огненных шаров. Они, конечно, опасны, но нет ничего вернее острого клинка. Тебе это любой воин скажет. Я, конечно, простая серая эльфийка, но тоже предпочитаю меч. Или стрелы.
– Это пока, – буркнула высокородная.
За кустом щелкнуло, в воздухе просвистело, Каонэль резко дернулась вниз, солнечная тоже пригнулась. В этот раз стрела воткнулась в землю в мизинце от Хранителя.
Лес моментально ожил, раздались приказы, топот, обе эльфийки слышали, как их окружают, а через несколько мгновений серая увидела темные, но выпуклые из-за ночного зрения фигуры в накидках.
Они перебежками приближаются, у одних натянуты луки, другие повскидывали мечи и готовы с разбегу накинуться. Солнечная тоже увидела фигуры, пальцы крепче сжали рукоять кериса, который, видимо, передумала отдавать.
Едва выставила его перед собой, раздался боевой клич, со всех сторон на эльфиек понеслись воины, замелькали мечи.
Каонэль скомандовала:
– Держись ниже к земле, не давай попасть по себе. Целься в ноги!
С этими словами серая кувыркнулась, а потом солнечная видела лишь темную фигурку, быстро крутящийся меч и время от времени две желтые точки, которые выглядывают из-под капюшона.
Воины закричали, послышались короткие команды. В темноте засвистели стрелы и Генэль, которую еще не нашли под кустом, испуганно охнула. В эту же секунду в расстеленный по земле подол платья воткнулась стрела. Высокородная дернула ткань, та с треском разошлась.
Послышался густой бас:
– Вторая в кустах! Цельтесь туда!
Генэль перепугано вытаращилась, не зная, что делать, рука вытянула керис перед собой, но тот слишком короткий, чтобы достать даже ближнего воина.
Каонэль все еще бьется в темноте, юркая фигурка мечется между толпой наемников, слышен звон доспехов и клинков.
Она прокричала:
– Огонь! Швыряй в них!
Высокородная словно опомнилась, когда темные силуэты застыли, натягивая луки. Губы быстро зашевелились, пальцы заискрились, через мгновение в ладони появился огромный огненный шар. Она замахнулась и с силой бросила его в толпу наемников.
Пламя попало в того, что оказался по центру. Накидка вспыхнула, наемник закричал и стал судорожно метаться. Но озарился лес, тьма отступила и Генэль увидела, что их окружает целый отряд. На каждом бойце плащ, под которым блестят доспехи, мечи из хорошей стали, а на плечах гербовые нашивки.
– У них магия! – прокричал кто-то.
– Не важно, – отозвался командный голос. – Приказано убить солнечную. Хранителя не трогать!
Каонэль сражалась сразу с тремя воинами, которые никак не могли попасть по юркой фигурке. Та успевает увернуться от меча в тот самый момент, когда он должен снести ей голову. Когда один вскинул клинок и понесся на нее, серая отпружинила от земли и, кувыркнувшись, опустилась ему на плечи. Антрацитовый клинок блеснул, с хрустом входя в черепушку воина, тот пошатнулся и стал медленно опускаться на колени.
Хранитель успела выдернуть меч и спрыгнуть на землю прежде, чем наемник грохнулся лицом вниз.
Двое остальных двинулись на нее уже осторожнее, серая отвела клинок в сторону, откинув край плаща и хищно сверкнула глазами из-под капюшона.
– Кто вас послал? – спросила она резко.
– Тебе ни к чему знать, – огрызнулся тот, что слева.
Каонэль скользнула взглядом по накидкам, на плечах темнеют гербы.
– Норнгер, – почти выплюнула она. – Он же помощь предлагал. Лицемерное людское племя!
Воины стали обходить с двух сторон. На лезвиях мечей играет пламя, павший воин лежит возле дерева, неестественно раскинув ноги, накидка полыхает, а доспехи под ней почернели.
Возле кустов высокородная с керисом в одной руке и с огненным шаром в другой. Вокруг нее сжимается кольцо наемников с луками и мечами, но почему-то стрелять не торопятся, словно опасаются чего-то.
Лишь, когда серая пригляделась, заметила, как вокруг Генэль мерцают огненные всполохи. Щит слабый, на лице солнечной мука, а лоб покрылся мелкими капельками. Когда лучники выпустили несколько стрела, те, едва коснувшись щита, вспыхнули и осыпались в траву, но Генэль скривилась, словно держит тяжелую бочку и вот-вот выронит.
Каонэль снова перевела взгляд на двоих, которые медленно, но уверенно приближаются. В глазах холодная решимость и злость.
– Зачем? – выдохнула серая эльфийка. – Зачем вас послали нас убить?
Тот, что слева, скривил рот, обнажив испорченные зубы.
– Не задавай вопросов, – рявкнул он. – Отвечать не положено.
Второй неприятно засмеялся и сказал, поднимая меч так, чтобы наколоть эльфийку сверху:
– Чтобы Глава Совета использовал Талисман. И начал войну против вас.
– Заткнись! – заорал на него первый.
Каонэль спросила едко:
– А Король Угерт знает?
– Не важно, что знает Угерт, важно, что лучше для королевства. А для него лучше убить высокородную.
Эльфийка вытаращила горящие, как утреннее солнце глаза, лезвие меча блеснуло.
– Убивать беззащитную женщину, пусть и эльфийку? – выдохнула она в притворном ужасе. – Это не достойно.
Потом согнула колени и снова зависла в воздухе. Воины уже были готовы к такому и лишь отошли подальше, чтобы серая не достала с прыжка, но вместо того, чтобы нападать, та зависла в воздухе.
– Генэль! – прокричала она. – Сожги их к лешему!
Высокородная видела, как прыгнула Каонэль, но убирать огненный щит не стала потому, что вокруг наемники, которые пытаются прорваться, время от времени пуская стрелы.
– Огонь! – снова скомандовала серая.
– С удовольствием, – крикнула она в ответ, вытирая кулаком лоб. – Только сил мало.
Воины довольно загоготали, чувствуя близкую победу, пара из них даже сально облизнулись, глядя на разорванное до бедра платье высокородной, где видно белоснежную кожу. Генэль проследила их взгляды и содрогнулась.
Тот, что стоял ближе, проговорил покачивая луком:
– А перед тем, как пришибить, надо попробовать эльфийку на вкус. Я такого слыхал.
– Я тоже, – отозвался второй. – Только ты первый, а то мало ли, у нее и там огонь. Хе-хе.
Воин с луком хохотнул, мерзко улыбаясь.
– Там и должен быть огонь.
В эту секунду им на головы свалилась Каонэль, оба воина рухнули вперед, лица угодили прямо в щит. Раздались вопли боли, послышалось шипение, а воздух наполнился запахом горелого мяса.
Серая отпрыгнула в сторону, остальные наемники с криком ринулись на нее, засвистели стрелы, которые могут попасть и в своих, но людям, похоже, все равно. Загремели доспехи и мечи, Каонэль завертелась, как угорь на раскаленной сковородке, едва успевая уворачиваться и подпрыгивать.
Она отступала под натиском толпы, иногда выбрасывая меч в стороны, раздавался крик и из толпы падал поверженный. Но их все еще слишком много даже для ловкой серой эльфийки.
Когда ее спина уперлась в ствол, по войску прокатилось победное гиканье, щит Генэль спал, она быстро прошептала на высшем языке и швырнула увеличившийся шар огня в спины людям.
Трое с криками вспыхнули, как пересохшая солома, остальные разбежались, но лишь для того, чтобы налететь с утроенной яростью на серую эльфийку. Лишь четверо обернулись к высокородной и, вскинув мечи, ринулись в атаку.
Генэль прошипела с ненавистью, создавая в ладони новый шар:
– Никогда эльф не склонится перед грязным человеком!
– Сами склоним! – крикнул один из наемников, который оказался ближе всех и уже занес меч для удара.
Генэль швырнула огненный шар, наемник уклонился, шар пролетел над травой и врезался в спину воина, который целился в Каонэль. Накидка вспыхнула, воин превратился кричащий факел, который носится по лесу в поисках спасения.
Наемник, избежавший страшной участи, оглянулся, потом повернулся к высокородной. Губы искривились в ухмылке, он жестами показал остальным заходить с других сторон.
– Не попала, остроухая, – сказал он мерзким голосом. – Молись своим эльфячьим богам. Хотел сперва попользовать, но вижу, лучше и впрямь прибить.
– Ты мерзкая, человеческая свинья! – прошипела Генэль, выставив перед собой керис.
В ладони снова стало появляться пламя, но маленькое и бледное. Ухмылка наемника стала шире, он выпрямился, победно вскидывая голову, в свете пламени лицо показалось особенно страшным и грязным.
– Или может, все же и попользовать, – проговорил он сально. – Кончился у тебя огонь, видать. А булавочкой этой только тряпки штопать.
Остальные наемники обступили высокородную полукругом. За спиной ракитовый куст, а справа под деревом Каонэль отбивается от атаки толпы с мечами и луками. Солнечная напряглась.
– Ну-ка, иди сюда, – сказал наемник и протянул руку к белокожей.
В воздухе сверкнула полоска кериса, воин схватился за руку и прорычал:
– Тварь! Убить ее!
Наемники вскинули мечи и ринулись на высокородную, Каонэль закричала, пытаясь прорваться сквозь заслон из кулаков, мечей и луков, но наемники обступили ее и навесили острия сверху, чтобы не могла выпрыгнуть.
– Держите Хранителя! – прокричал кто-то.
Генэль бросила затравленный взгляд на серую, та в ужасе вытаращилась на нее и бессильно пытается растолкать воинов, но те наваливаются всей массой, пытаются ранить.
Когда один из воинов схватил высокородную за руку, в которой зажат керис, Генэль закричала, наемник дернул на себя и замахнулся.
Серая смотрела на все, как в тумане. Перед ней развернулась битва двух эльфиек с человеческим отрядом в лесу, но она видела, как войска эльфов вторгаются в Цитадель, гибнут жители, льются реки крови, воздух сотрясают вопли, потом Теонард уничтожает солнечные войска. Эльфы посылают подмогу, на этот раз лесную, горят деревни, всюду смерть и разгром, Теонард снова применяет Талисман…
Когда острие меча понеслось к беззащитной шее высокородной, Каонэль отчаянно закричала:
– Не надо!
В эту же секунду воздух задрожал от громоподобного гула, ветки на деревьях задрожали, посыпались листья. Наемник, вцепившийся в солнечную, застыл с мечом в руке, только голова опасливо повернулась в сторону.
Воины рядом с Каонэль тоже обернулись и вглядываются в темноту, выставив клинки.
– Что там? – спросил один.
Из темной стены деревьев выступила высокая фигура в мантии, по воздуху разлетелись темно-синие искры. Голова поднялась, из-под шляпы раздался гулкий, эхоподобный голос, от которого у всех кровь застыла в жилах.
– Никто не смеет брать эти бесценные души, кроме меня. Вы пыль на подошве времени. А эти души…
Он указал длинным пальцем на солнечную, затем перевел на Каонэль, и продолжил:
– Они сокровище в моем хранилище. Как вы дерзнули? Вы, бесполезная тля.
Пока чужак говорил, Каонэль быстро перебежала к солнечной, и оттащила ее подальше от наемника, который оторопело смотрит на незнакомца. Тот в свете огня и темной мантии кажется самой смертью, которая пришла за грешными душами и собирается утащить прямо в подземелья.
– Генэль, – прошептала серая, тряся солнечную за плечи. – Генэль, надо бежать. Пока они не опомнились.
Высокородная переводит обезумевший взгляд с чужака на наемников и обратно, уши трясутся, а рот раскрылся в немом крике. Лишь, когда Каонэль шлепнула по щеке, та дернулась и гневно посмотрела на серую.
– Ты что себе позволяешь? – выдохнула она.
– Зато подействовало, – быстро проговорила Каонэль, косясь на чужака и наемников, которые медленно приходят в себя и начинают обходить дерзкого незнакомца по кругу, чтобы преподать урок.
Белокожая нервно сглотнула и сделала шаг в сторону, подол платья в сотый раз зацепился за ветку, она стала дергать. Но Каонэль схватила ткань и пару раз взмахнула мечем. Раздался легкий треск, и платье из паучьего шелка укоротилось ровно на треть, оголив не только колени, но и половину бедра.
Генэль охнула и попыталась оттянуть края.
– Что ты натворила! – выпалила она. – Это же платье для приемов!
– Из-за которого мы обе можем лишиться ушей, – отозвалась серая. – Бежим.
Она схватила высокородную за руку и бросилась в темноту. Солнечная успела лишь оглянуться на воинов, которые плотным кругом смыкаются вокруг незнакомца. Тот стоит спокойный и расслабленный, словно воины для него не страшнее расшалившихся котят.
Когда белокожая отвернулась, чтобы не спотыкаться, поспевая за быстроногой хранительницей, за спиной раздались воинственные крики, грохот доспехов и лязг оружия.
Эльфийки не оборачивались, несясь как перепуганные лани сквозь темноту. Ветки били по лицу, иногда по щекам царапали сосновые иглы, но остроухие мчались все быстрей.
– Здесь есть дорога? – запыхавшись, спросила солнечная.
– Есть, – отозвалась Каонэль не оборачиваясь. – Но он пойдет за нами, и искать будет как раз на дороге. Придется через лес.
Белокожая простонала:
– Я не выдержу… Когда все это кончится…
– Молись, чтобы кончилось в нашу пользу, – бросила серая и оттолкнулась от земли, перелетая валежник.
Генэль не успела сориентироваться, в темноте ее глаза почти ничего не различают. Лишь в последний момент, когда ее руку резко дернуло вверх, смогла оттолкнуться и, неловко дрыгая ногами, перелететь следом.
Едва приземлились, серая потянула дальше.
Они молча бежали минут десять, перепрыгивая пни и невысокие кусты. Высокородная стонала, но скорости не сбавляла, хотя белоснежные ноги покрылись царапинами и ссадинами. Зато серая, перетянутая высококлассной кожей, словно погрузилась в свою стихию, где можно бежать и больше ни о чем не думать.
Когда на пути возникли очередные заросли ракитника, эльфийкам пришлось двигаться в обход.
Генэль проговорила, тяжело дыша:
– Если выберемся живыми, не говори, что я убила воинов. Свалим все на чужака. У вас же любят людей… Остальных, наверное, на самом деле убил он.
– Ты действительно выросла среди интриг, – бросила на бегу серая.
– А ты должна быть этому рада.
Они двигались сквозь заросли стараясь не шуметь. Но спустя некоторое время уши серой уловили мерный стук копыт и позвякивание доспехов. Еще через несколько минут разобрала отдельные голоса.
Каонэль сообщила:
– Мы догнали отряд Норнгера. Он движется справа по дороге. И лучше бы нам их обогнать.
– Ты их чуешь?
– Нет, – сказала серая. – Ветер с другой стороны. Но прекрасно слышу. Быстрей.
Эльфийки припустили.
Впереди лес стал чуть реже. Серая обрадовалась, надеясь увидеть малахитовый купол Цитадели, но когда стволы расступились, перед эльфийками открылась небольшая поляна. В середине несколько столбов, на каждом вырезаны лица, а у того, что в центре на макушке два деревянных крыла.
Небо давно потемнело, колючие звезды рассыпались до самого горизонта, а тонкий серп месяца льет призрачный свет на лес. Трава колышется от ветерка, каждая травинка подсвечена. С одной стороны серебристая, а с другой черная, будто там вообще ничего нет, кроме бесконечного мрака бездны.
– Что это за место? – нервно спросила Генэль, выставляя перед собой керис, который все еще сжимает в ладони.
Хранитель покачала головой, оглядываясь, нет ли погони.
– Не знаю, – сказала она. – Похоже на какое-то место поклонения богам. Но я не знаю, каким и кто поклонялся.
Они быстро двинулись черед поляну, стараясь держаться в стороне от неведомых столбов. Трава шелестит под ногами и обдает прохладой истерзанную кожу высокородной. Даже сквозь сапоги Каонэль проник необычный холод.
– Здесь страшно, – проговорила серая. – Прежде тут точно было что-то магическое. Чувствуешь?
Белокожая кивнула.
– Очень. Терпкий запах магии ни с чем не спутаешь. Но этот будто прокисший, словно дерево, которое столетия гнило в застоялом озере.
– Может, это могила древнего бога? – предположила Каонэль, ускоряя шаг, и солнечной пришлось тоже пойти быстрее.
– У бога не может быть могилы, – проговорила Генэль наставительно, откидывая со лба свалявшиеся пряди. – Он же бог. А значит, не может умереть.
Каонэль снова покосилась назад и перешла на бег, утягивая за руку высокородную. Та с мучением выдохнула, но ноги заработали быстро, как у молодой антилопы. Едва они приблизились к краю поляны, на той стороне раздался хлопок, ветер принес горелый запах.
Эльфийки одновременно обернулись и вскрикнули. У стены деревьев в середине синего пятна возникла фигура в шляпе. Даже с такого расстояния видно, как блестят круглые рыбьи глаза, а губы растянуты в жуткой холодной улыбке, какой может улыбаться лишь уверенное в своем безумии существо.
Он раскинул руки и прогудел:
– Куда вы, золотые души? Я спасу вас.
Генэль взвизгнула, серая зажала рот, чтобы не закричать, а когда чужак двинулся к ним, тихо шелестя травой, спросила сбивчиво:
– У тебя магия накопилась?
– Немного, – пробормотала белоухая, не отрывая взгляда от приближающейся фигуры.
Каонэль указала на деревянные столбы.
– Сможешь поджечь?
– Конечно, – проговорила солнечная, тревожно глянув на Каонэль. – Но зачем? Они далеко, даже если повалятся, он не пострадает.
Хранитель оттащила ее дальше к деревьям и приказала:
– Жги!
Генэль сдвинула брови, недовольная тоном, но губы зашевелились, через секунду в ладони загорелся огненный шар. Она прицелилась и метнула его в центральный столб.
Тот моментально вспыхнул, будто специально ждал, пока его кто-нибудь подожжет. Огонь оказался таким жарким, что остальные столбы загорелись следом, озарив всю поляну.
Незнакомец посмотрел на пламя и продолжил приближаться, наблюдая, как высокородная и серая отходят за деревья.
– Это бесполезно, – сказал он спокойно.
– Посмотрим, – пробормотала Каонэль.
Когда чужак оказался на середине поляны, слева показались несколько конных воинов в доспехах и с гербами на плечах.
Они что-то резко скомандовали, через секунду со стороны дороги появились еще воины, они двинулись к чужаку.
Один крикнул:
– Зачем алтарь поджег? Богов надо чтить. Даже чужих!
Незнакомец развел руками.
– Я ничего не жег, тля.
– Ну да, – бросил воин. – Столбы сами зажглись и теперь сгорают в пепел. Так не годится. Придется ответить за содеянное.
Каонэль потащила высокородную дальше в лес. Они отбежали на два перелета стрелы, прежде, чем Генэль запыхиваясь спросила:
– Ты знала?
– Что? – не поняла серая чуть замедляя бег и давая солнечной отдышаться.
– Что это их боги?
Каонэль махнула рукой, потом вытерла лоб, который тоже взмок, но скорее от напряжения, чем от бега.
– Нет, – ответила она. – Просто угадала. Понадеялась, что пламя привлечет людей. Это их всех немного задержит.
