Глава 14
Он так и остался стоять, изредка поглядывая назад, где в двери виднеется его башня. Остальные Хранители выжидательно смотрят, пока мелкинд вдоволь порасправляет складки на мантии. Наконец, Теонард сказал:
– Ты пришел очень кстати. Нам как раз не хватает мудрого магского слова.
Виллейн подозрительно покосился на него, не понимая, издевается или действительно выказывает почтение. Но тот серьезный, как орел, высматривающий добычу. Так и не разобравшись, мелкинд почему-то ухмыльнулся и бросил короткий взгляд на эльфийку.
Гном закряхтел и проговорил гулко:
– Сказывай давай. И ты бы сел на свою табуретку, чего стоять, глаза мозолить? Зря что ли такие табуретки намечтали?
Мелкинд ответил терпеливо:
– В отличии от некоторых, мне нужно делом заниматься, а не на табуретках рассиживаться. Вон, Глава и тот привстал, видать не сидится. А ты, так и быть, можешь восседать.
– Это ты обзываешься что ли? – не понял гном.
Теонард снова вскинул ладонь, предотвращая перепалку, которая между некоторыми Хранителями может длиться бесконечно. Они нехотя замолчали, но послали руг другу красноречивые взгляды.
Вытерев лоб, Теонард сказал:
– Виллейн, мы все ждем. Что за вести?
– Ну как вам сказать, – начал маг важно. – Все же в курсе, я благоразумный и мудрый. Стараюсь заглянуть наперед. Потому и поставил сферу, в которую, как известно, можно зреть. Заглянул я только что в нее. К счастью, она работает исправно…
Послышался нетерпеливый голос Керкегора.
– Давай ближе к делу.
Мелкинд недовольно посмотрел на него и продолжил:
– В общем, оглядел я окрестности и скажу – в Цитадели и рядом с ней ни чужака, ни солнечной нет. Во всяком случае, на суше.
– То же мне, новость, – рыкнул ворг. – Мы и без сферы поняли, что эта зараза лихо прячется. Даже ворговские носы и уши не отыскали.
Виллейн насупился.
– Ты не слишком дерзи, – сказал он. – Я для дела стараюсь. И на общее благо. Хочу заметить, магических следов тоже нет. Ну то есть, от солнечной они есть, но обрываются прямо у Дерева Каонэль. И это странно.
Лотер нехотя кивнул и проговорил:
– Да уж. Ни носом его почуять, ни магией отыскать.
Глава потер подбородок.
– Ерунда какая-то. Он вообще живой? А то может мертвяк?
– Нет, – проговорил Лотер. – Мертвяка я за десятки ворговских прыжков учую. Этот точно не мертвяк. Живой, хотя как-то странно живой.
Народ замолчал. Мелкинд, довольный произведенным эффектом, окинул всех покровительственным взглядом, гном раздраженно закряхтел, а птеринг проклокотал что-то непонятное, но, наверняка ругательное.
С моря подул ветерок, края мантии мага затрепетали, приоткрыв пальцы на ногах с черными аккуратно подпиленными когтями.
Маг проговорил:
– Это еще не все.
Теонард уперся ладонями в столешницу.
– Давай, – сказал он. – Добивай.
– С юга движутся три конных отряда. Судя по нашивкам…
Гоблин ехидно поинтересовался:
– Ты и нашивки в свою сферу разглядел?
– Разглядел, – ответил маг, не глядя на зеленомордого. – Так вот, на нашивках герб Ялдарии.
Глава облегченно выдохнул и опустился на стул с высокой белой спинкой.
– Это не страшно, – сказал он. – Я посылал за подмогой к королю Угерту. К счастью, он не отказал.
– Зачем? – охнула Каонэль.
– Понимаешь, желтоглазка, – начал объяснять Теонард, – Белионар кажется мне подозрительным. Ну с чего он вдруг решил проведать посла? Наверняка чует неладное. А если чует, то и предпринять может что-то. Я должен предугадывать такое. Потому, когда эльфы нападут, у нас будет чем ответить. А не только Талисманом.
Серая исподлобья посмотрела на Теонарда и проговорила:
– Если.
– Что «если»? – не понял он.
Каонэль пояснила:
– Нападут. Не «когда», а «если». С чего им нападать. Мы ведь найдем посла?
Теонард слабо улыбнулся и покачал головой, мол, чтобы ты понимала в военных действиях, а маг хмыкнул.
– Осторожничаешь? – спросил он.
– Смотрю наперед, – согласился Теонард. – Талисману нужно время для перезарядки, как мы помним. А за это время много чего может случиться. Потому, лучше перестраховаться.
Каонэль переводила горящий взор с одного Хранителя на другого. Пока маг говорил, успела встретиться взглядами с Аэлло и Селиной, те едва заметно кивнули. Мелисс осталась безучастна, сидит с каменной мордой, клюв направлен вперед, а глаза не моргают.
Мелкинд, тем временем, развернулся и зашагал в сторону выхода.
Хранители проводили его удивленными взглядами, а гном крикнул вдогонку:
– А голосовать?
Мелкинд отозвался не оборачиваясь:
– Запишите, я воздержался.
Едва маг покинул Зал Советов, Теонард развернул пергамент и взял перо. Затем обмакнул в чернила и в самом углу, будто жалко тратить ценный ресурс на такую ерунду, прочертил вертикальную линию.
Потом поднял голову и сказал:
– Предлагаю начать. Я голосую за использование Талисмана. В самом крайнем случае. Не поверите, но все еще считаю, что с солнечными выгодней дружить. Но события пока складываются не в эту пользу.
Он поставил крестик слева от линии и снова посмотрел на Хранителей. Те молчат, лбы хмурятся, даже у ихтионки, которая живя под водой, вообще, наверное, лишена представления о морщинах.
Затем Страг и Тарнат одновременно подняли руки, обменявшись взглядами. Поединщик произнес:
– Меня тоже запиши. Я хоть и полукровка, но в нашем положении нужно выбирать сторону. Правильную сторону. И я выбрал.
– Я тоже, – согласился гном.
Горгона окинула гнома взглядом, полным недовольства, словно он не против эльфов голосует, а вообще против всех и всего, что есть на земле. Подбородок поднялся, всегда приветливое и нежное лицо заострилось, она взяла гарпию за руку и проговорила:
– Мы с Аэлло против. Никогда не построить мир там, где все началось с войны. А эльфы высокомерные, но прекрасные создания. Каонэль приютила нас и ничего в замен не просит. Вы заблуждаетесь. Не все эльфы плохие.
Теонард потер подбородок.
– Просто они не угоняли в рабство твоих сородичей, – сказал он.
– Не угоняли, – согласилась Эвриала. – И у меня нет никаких оснований их ненавидеть. А ты даже моих пирогов не ел.
Теонард поперхнулся, Хранители устремили на него удивленные взгляды.
Стараясь не дать покраснеть щекам, Глава тряхнул головой и сдвинул брови. Выждав пару мгновений, поставил два крестика с права от линии и повернулся к птерингу.
– А ты что скажешь?
Тот покачал головой и поставил локти на стол.
– Не нравится мне все это, – произнес птеринг. – Эльфы действительно прекрасны, они великолепные воины и достойны носить гребень, почти как у нас. Но я должен думать о своем народе. Поэтому, прости Каонэль, я голосую «за».
Когда глава сделал пометку в пергаменте, оглянулся на ихтионку. Та смотрит огромными красными глазами и моргает вертикальным веком. Платье с небольшим вырезом рукавами по самые кисти, свободно свисает на худеньком теле. Волосы распушились от сухости и похожи на взбитую вату.
– Я с Каонэль. Она хорошая. И эльфы тоже, – тихо проговорила она. – Не правильно их убивать. Вообще убивать не правильно.
Каонэль с тревогой наблюдала, как арбалетчик рисует крестики то с одной, то с другой стороны линии. Неожиданно горгулья поднялась, раздался цокот когтей, когда она приблизилась к Теонарду и ткнула кривым когтем в правую колонку.
– Против, – сказала она коротко.
Затем развернулась и, покачивая каменными крыльями, вышла.
Когда послышалось хлопанье, Теонард проговорил глухо:
– Хм… Неожиданно.
Потом повернулся к огру. Тот восседает на непомерно большом стуле, больше которого только табурет тролля, который все еще спит беспробудным сном каменного гиганта.
Живот огра вывалился над портками, кушак натянут и поскрипывает от дыхания, на теле жилетка, прикрывающая лишь подмышки. Время от времени под складками на пузе перекатываются волны, что значит – недавно поел и знаменитый огриный желудок занят перевариванием.
Заметив, что на него устремлены взгляды, Булук проговорил глубоким басом:
– Огры живут в болотах, окруженные мокрыми жабами, прекрасными в молчаливой безмятежности. И следуя их мудрости, нужно выбирать мир. Болота – те земли, куда другие народы пойду в последнюю очередь и воевать нам вообще нет нужды. Я за Каонэль с ее попытками. Применить Талисман всегда успеем, но если не попробовать, где тогда справедливость?
Тарнат хохотнул, хлопнув себя по бедру.
– Какая справедливость? – спросил он. – Ты с ними дела не имел. А я ведаю, как относятся к остальным. Да плевать они хотели на справедливость.
Для усиления эффекта гном сплюнул себе под стол, чем вызвал недовольные вздохи женщин. Булук снисходительно посмотрел на гнома сверху вниз, и покачал головой. Он молча повернулся к Главе, тот вздохнул, но поставил крестик справа.
В возникшей тишине Брестида, предводительница амазонок с огненными волосами и бронзовой от долгого пребывания на солнце кожей, сказала:
– Я с Теонардом. И все мои воительницы будут сражаться на его стороне.
Каонэль выдохнула слишком уж громко:
– Что-о?
Брестида странно посмотрела на нее и чуть улыбнулась. Через секунду взгляд стал прямым и открытым, словно уже видит, как скачет на коне, рассекая врага и пуская в него стрелы.
Когда арбалетчик сделал пометку в пергаменте, Гнур поднял руку.
– Запиши и меня, – сказал он. – Я тоже с тобой, Глава.
И без того полыхающие глаза Каонэль потемнели, внутри поплыли сиреневые волны, она скрипнула зубами. Когда гоблин поймал на себе бешеный взгляд эльфийки, даже отсел на край стула и положил ладонь на рукоять крашара.
– Ты же обещал, – прошипела серая.
– Обещал, – согласился Гнур. – Но резиденции до сих пор нет. А значит, договора тоже. Ты уж не сердись. Когда резиденция будет, вот тогда и поговорим.
– Подлая зеленая морда!
Гнур покачал головой.
– Ну-ну. Зачем сразу на личное переходить. У меня отличная морда. И бивни вот.
Каонэль поднялась, ладони уперлись на стол.
– Следи за своими бивнями, – процедила она. – Как бы кто не обломал.
– Послежу, – согласился гоблин кивая, и еще крепче сжал рукоять.
Теонард тем временем посчитал крестики, получилось по шесть в обоих столбах. Глава потер лоб, снова пересчитал, потом лицо просветлело.
– Понял, – сказал он себе, и обратился к остальным: – Сейчас голосов поровну. Но когда придет Лотер, в колонке «за» появится еще один. Уверен. Но чтобы задействовать Талисман нужны еще хотя бы трое. Значит, надо дождаться Тахаша и банши. И попытаться разбудить Грагрха, ну или мелкинда заставить отвечать.
Эльфийка задышала так, что декольте стало вздыматься высоко и часто.
– Поверить не могу, что это происходит.
Она выпрямилась, поправляя края лацерны, взгляд несколько секунд сверлил Хранителей. Затем резко развернулась и направилась к выходу.
От движения плащ распахнулся, волосы заколыхались вместе с кончиками ушей, по залу разнесся стук сапожек о мраморный пол. Когда подошла к двери, в Зал вбежал взмыленный ворг. Волосы растрепались, рожа заросшая, как у медведя, а глаза горят, как чернорудные рубины.
Он проговорил, запыхавшись:
– Не нашли… Ни следа, ни запаха. Как в воздухе растворились.
– Ясно, – сказал Теонард. – У мелкинда и Страга тоже пусто. Амазонки и отряд Хасавгерта еще на поисках, но… Боюсь… В общем, что думаешь о Талисмане? В смысле, если придется применить его против эльфов, ты эээ… как?
Лотер зарычал.
– Применяй, – ответил он хрипло.
Глава кивнул и посмотрел вслед эльфийке, которая дернула ушами и покинула Зал.
– Решение принято, – сказал он. – Теперь займемся следующим, пока есть время. Нужно создать правила. Основные, чтоб поддерживать равновесие и баланс между расами.
Гоблин ехидно заметил:
– Если будем воевать, не до правил станет.
– Ты не прав, – произнес Теонард. – В войне порядки вдвойне важны.
***
Тем временем, Каонэль вышла из Зала и тревожно оглядела территорию Цитадели. Если раньше слышались только стук молотков, разговоры и хохот, то теперь доносятся приказы и ропот. Видимо, отряды Страга и Лотера взбаламутили народ и теперь все поспешно готовятся, хотя не знают, к чему.
Несколько раз пробегали гномы с кувалдами на плечах, будто и впрямь готовы вступить в сражение, последствия которого трудно представить.
Когда мимо проносилась амазонка на коне, Каонэль окликнула.
– Эй! Адора, кажется. С окраин есть новости? Эльфы так и стоят в лесу?
Амазонка натянула поводья, конь заржал и встал на дыбы, но когда та похлопала по взмыленной шее и что-то прошептала на ухо – успокоился и подошел к эльфийке.
– Стоят, – ответила девушка. – Но наши лазутчики докладывают, в лагере оживление, какого прежде не было. Белионар раздает указания, гвардейцы проверяют оружие. Но…
Она на секунду запнулась, эльфийка нервно дернула ушами.
– Говори, – поторопила она.
– Народ беспокоится, одни говорят, что эльфы хотят угнать людей в рабство. Другие, что хотят поквитаться за что-то с гоблинами. Третьи думают, что это кара за злодеяния и срочно нужно приносить в жертву белых куриц.
– Кто распускает такие слухи? – спросила Каонэль, сдвигая бровями.
Девушка помялась, потом проговорила нехотя:
– Это всего лишь слухи. Вряд ли эльфам нужны гоблины и люди. Отсюда слишком далеко до Эолума. Зачем из такого далека кого-то в плен вести? Эльфы слишком самовлюблённые для…
Амазонка резко покраснела, голова втянулась в плечи, она виновато пробормотала:
– Извините, я не имела ввиду…
Каонэль стояла черные тучи, глаза сияют, как два раскаленных топаза, ветер сзади поднимает волосы и плащ, делая ее похожей на фурию. Она несколько мгновений была неподвижна, словно статуя, потом подняла невидящий взгляд на амазонку и произнесла:
– Ничего… Теонард. Ничего… Посмотрим, кто прав.
– Еще поговаривают, будто солнечные эльфы искусные маги, – осторожно добавила воительница, пытаясь сменить тему.
Каонэль напряженно дернула ушами, потом глянула на башню мелкинда, и лицо просветлено.
– Точно! – выдохнула она.
– Извините, не понимаю…
Каонэль всплеснула руками и быстро проговорила:
– Как же мы сразу не догадались! Магия. У нас есть маг. Ты умница, Адора.
Амазонка набрала воздуха, чтобы задать вопрос, но Каонэль сорвалась с места и помчалась к Дереву.
Пока бежала, пару раз чуть не сбила гномов, которые не успевали увернуться от несущейся на них серебристой стрелы. Только охали, когда она с кошачьей легкостью перелетала их и бежала дальше.
Достигнув резиденции, Каонэль взлетела по ступенькам и ворвалась в комнату Генэль, где вещи разложены со скрупулезной аккуратностью. Даже перчатки на столе лежат в порядке от светло-желтого до кремового.
Серая принялась рыться в платьях, лентах, раскидала туфли из такой тонкой ткани, что удивительно, как не рвется при ходьбе. Потом взгляд упал на прикроватный столик. На нем гребешок из можжевельника, а между зубцами блестит одинокая волосинка.
Каонэль цапнула его и бросилась к выходу, через секунду уже бежала к башне мага, бережно сжимая гребешок.
Когда проносилась мимо Зала Советов, различила раздраженные крики и рычание, видимо ворг пытается научить всех, как лучше отрезать уши эльфам.
Каонэль ускорилась, плащ распахнулся, будто она вот-вот взлетит и помчится по небу, как настоящая гарпия или горгона, волосы вытянулись серебристым шлейфом.
Спустя несколько минут, она ударилась о дверь башни мелкинда.
Та пошла волнами и отбросила эльфийку на пару шагов, но серая только перевернулась в воздухе, а приземлившись на ноги снова подбежала и затарабанила.
– Виллейн! Виллейн, открой! Это я Каонэль! Мне помощь нужна! Срочно!
Дверь распахнулась, на эльфийку пахнуло горелым, словно мелкинд проводил неудачные опыты с готовкой. В полумраке коридора, ее глаза засветились еще больше.
Едва рванулась к лестнице, на ней появился мелкинд с перепачканным сажей лицом.
– Ну и чего на этот раз? – спросил он недовольно. – Только зашел, склянки расставил. Но нет, не дают честному мелкинду заниматься важными делами.
– Виллейн, – начала эльфийка сбивчиво. – Ты же маг?
Брови мелкинда возмущенно взлетели.
– Что за вопросы? Конечно маг! Самый лучший маг, хотя еще не до конца опытный. Но это не на долго, я прямо сейчас улучшаю навыки. Скоро станут такими, что прям отсюда полечу искать своих сородичей, а потом сразу сюда доставлю. Я…
– Значит силы твои в порядке? – перебила эльфийка.
Лицо встревоженное и напряженное, и мелкинд сам начал переживать.
– А что такое? – спросил он.
– Ты же знаешь, что творится в Цитадели? – сказала она, не сводя взгляда с коротышки, который даже выпрямился, видя, как старается серая.
Он хмыкнул и произнес:
– Ну, знаю.
– И не голосовал.
– Верно, – согласился Виллейн. – В моих интересах быть нейтральным. Во-первых, потому, что я маг. А магия не бывает злой или доброй. Таковой ее делают маги. Только мне сейчас не до выбора сторон. Своих дел невпроворот.
Каонэль сделала глубокий вдох, будто готовится к пламенной речи перед многотысячной толпой. Шагнув к нему, протянула гребешок с волоском солнечной эльфийки.
– Вот, – произнесла она. – Это все, что нашла от посла высокородных. Ты можешь по нему ее найти? Ее, Генэль. Я знаю, маги так умеют. Виллейн, пожалуйста.
Мелкинд взял двумя пальцами волос и поднес к носу, несколько секунд разглядывал, губы кривились, лоб морщился. Потом сказал:
– А зачем мне это?
Глаза эльфийки полыхнули, она беспомощно простонала. Схватив мелкинда за руку, потащила его к выходу, хотя тот упирался и негодовал.
– Ты что творишь? Я маг! Со мной так нельзя!
Когда оказались на пороге, эльфийка разжала пальцы, мелкинд потер кисть, словно от тонких пальчиков серой могли остаться синяки, и обжег Каонэль гневным взглядом.
Та указала на Зал Советов и проговорила задыхаясь от напряжения:
– Теонард готов схлестнуться с солнечными эльфами! Многие погибнут с обеих сторон!
Виллейн секунду смотрел на то, как к башне Главы стекаются амазонки и другие человеческие отряды, затем снова спросил:
– А мне что с того? Я в башне. А башня мага, если ты не знаешь, место почти неприступное. Если эльфы и люди что-то не поделили, это не моя забота. А что Теонард втянул в это остальных, что ж. Молодец. Умело сработал.
– Да ты разве не понимаешь? – взорвалась эльфийка. – Многие пострадают. Многие! Люди, ворги, эльфы!
Мелкинд пожал плечами.
– Прекрасно понимаю, – сказал он, разглядывая золотистый волос между пальцами. – И, если все обернется плохо для Цитадели, кровь жителей будет на его руках. Я во всем этом участвовать не собираюсь. Захочет применить Талисман – вперед. Одна вспышка и все. Все рады и счастливы. Правда, солнечные эльфы погибнут…
Каонэль даже отшатнулась, уши задрожали.
– Ты хоть слышишь себя? – выдохнула она. – Я тоже эльф! Я – эльф!
Виллейн посмотрел на нее, брови нахмурились, а широкий, похожий на жабий, рот искривился, будто откусил кусок чего-то не знакомого и пытается понять вкус.
– Да нет, ты не эльф, – протянул он с сомнением. – Точнее эльф, но все-таки больше Хранитель. А те… Да плевать мне на них. Пускай хоть передавят друг друга. Главное, чтоб мелкиндам не мешали. Хоть я пока никого и не нашел, но когда найду…
– Виллейн, – сказала сокрушенно. – Я поддержу твой голос на совете. Не в этот, в следующий раз. Только если ты будешь, как Гнур… Даже не знаю, кому верить.
Мелкинд сразу оживился, плечи расправились, он приподнял волосок и помахал им, как флагом. Потом приблизился к эльфийке и взял ее за пальцы, та резко выдернула руку, и уставилась на мага, у которого в глазах заблестели странные искры.
Виллейн хмыкнул, и покачал головой. Повисло молчание.
Солнце поползло к закату, лучи расплескали по небу жидкое золото, отражаясь в море дрожащей рябью. Над обрывом летают чайки, кричат и выхватывают друг у друга добычу. Иногда она выпадает из клювов и птицы с криками бросаются догонять, но спасенная рыбеха, едва оказавшись в воде, уходит на глубину. Морской воздух пахнет свежестью и влажными камнями, волны тихо шелестят внизу обрыва. Мир кажется безопасным и открытым, если не смотреть назад, где за Залом Советов кипит подготовка к войне.
Каонэль скорбно смотрит на морской горизонт, наконец, мелкинд вздохнул и проговорил:
– Подожди здесь.
Он поднял волос высокородной, будто собирается демонстрировать его кому-то, и быстро скрылся с темноте коридора. Каонэль осталась одна в напряженном одиночестве, разглядывая едва заметные узоры на стене башни. В извести выцарапаны витиеватые символы и рисунки, которые уходят вверх до самой крыши, но заметить их можно только почти уткнувшись в стену.
Прошло минуть пять, мелкинда все не было, и эльфийка стала расхаживать из стороны в сторону, нервно подергивая ушами. Когда готова была уже войти в башню и, вопреки запретам, подняться, наверху послышались шаги.
Через несколько мгновений показался мелкинд с колбой в одной руке. В другой все еще держит волос.
Он вышел на порожек и сказал:
– Ждешь? Правильно делаешь. Магия дело серьезное. Для нее сосредоточенность нужна. Когда в спешке, может всякое получиться. А тебе же нужно не всякое? Тебе умелое нужно?
Каонэль закивала, широко раскрыв глаза, Виллейн продолжил:
– Ну вот. В этом сосуде особое зелье. Оно сделает портал туда, где находится хозяйка этого волоса. Только волоса маловато, так что не знаю, как близко тебя выбросит. Хотя…
Мелкинд почесал лоб, эльфийка спросила, подергивая ушами:
– Что?
– Может… – пробормотал Виллейн, – в телеге его вещи? В смысле беглеца. Тогда можно попробовать поточнее…
Каонэль закивала.
– Попробуй, – попросила она. – Вдруг ее убили. Тогда это безумие не остановить.
– Вздор, – бросил маг, направляясь за башню, куда самолично откатил телегу чужака. – Хотел бы убить, оставил бы труп прямо под твоим Деревом. Нет, тут другое. Она для чего-то ему понадобилась. Так что есть надежда.
Маг скрылся за башней, эльфийка некоторое время напряженно вглядывалась в небо, пытаясь, сосредоточиться на предстоящих поисках. Из Зала Советов все еще доносятся рычание и разговоры на повышенных тонах, но даже эльфийский слух не различает слов.
Каонэль поежилась, представляя, какие идеи могут обговариваться относительно судьбы солнечных эльфов. Через пару минут из-за башни появился мелкинд.
Лицо озадаченное, лоб в мелких морщинках, словно увидел неизвестный амулет и думает, как применить.
– Странно… – пробормотал он.
Эльфийка простонала:
– Ну что еще стряслось?
– Странно, – повторил маг. – Телега на месте, но вещи из нее пропали. Там был старый, ненужный хлам, коробок со стеклянными шариками, цветными такими. Видимо, для фокусов. Хотел потом Страгу отдать, это ж он у нас бывший циркач.
– А лошадь?
– Лошадь на месте, – сказал Виллейн, – такая же бледная и худая. Но уже начала есть. Сегодня с утра сжевала ведро сена. Можешь пойти посмотреть.
Эльфийка покачала головой.
– Некогда. В другой раз обязательно. А сейчас давай, колдуй, Виллейнушка. Постарайся поскорее.
Мелкинд хмыкнул, губы чуть растянулись в улыбке, довольный таким почтением и важностью. С поднятой головой он прошел мимо серой и остановился в нескольких шагах от башни. Потом зажал бутыль с мерцающей жидкостью под мышкой, из складок мантии достал пустую и осторожно перелил половину в нее.
– Смотри, – сказал он. – Тут на два раза. Вообще-то, это мой личный портал, тот, что ставил у себя в башне…
– А почему мы просто не поднялись к тебе? – невинно спросила эльфийка.
Мелкинд странно посмотрел на нее и произнес:
– Подняться ко мне можно в самых особых случаях. А это, увы, не он. Так вот, слушай дальше. Я перенес ингредиенты для портала обратно в бутыль, кое-что попытался доработать. Уж не знаю, как получилось. Но вроде по составу все верно.
Каонэль тревожно посмотрела на склянку.
– А как я обратно выберусь?
Мелкинд наклонился и загреб горсть рыжей земли, эльфийка удивленно вытаращилась, а маг взял ее за руку и всыпал землю в ладонь.
Она охнула от неожиданности, а Виллейн отряхнул пальцы и сказал:
– Вот. Вообще-то порталы можно так ставить, но я пока не все изучил. А если в бутыль добавить земли, одежды или еще чего-то с места, куда надо попасть, точность повышается. Тебе же надо в Цитадель попасть потом, а не куда-нибудь рядом?
Каонэль снова закивала, потом вытащила из внутреннего кармана плаща платочек и высыпала землю в него. Когда убрала, мелкинд плотно закупорил вторую склянку и протянул ей.
– Осторожно, – сказал он. – Не пролей. Делать будешь все в точности, как я.
Склянка скрылась следом за платком во внутреннем кармане, а Виллейн поднял первую бутыль перед носом и осторожно опустил в нее золотистый волос. Жидкость пошла бледными волнами, блеск на секунду усилился, но тут же снова стал обычным. Словно бледнеющие на утреннем небе звезды.
– Ну как? – поинтересовалась серая осторожно.
Виллейн покачал головой.
– Эх… Говорил, маловато от солнечной эльфийки. Не знаю, как близко забросит. Это тебе не ворговские обороты. Там все просто – съел горку костей мертвячьих, обернулся хоть птицей, хоть мышью. А тут точность нужна.
Каонэль сказала:
– Никогда не понимала, куда деваются кости и мышцы, когда он в мышь, на пример… Он же огромный, как помещается в такое маленькое тельце?
Виллейн даже оглянулся, бровь приподнята, словно не верит, что женщина интересуется таким. Но Каонэль смотри серьезно, успевая наблюдать, как маг взбалтывает и приподнимает склянку. Жидкость постепенно начинает закручиваться, образуя маленький водоворот с мерцающими звездами.
– Любопытствуешь? – спросил он, постукивая большим пальцем по боку бутыли.
Каонэль сдвинула плечами.
– Интересно просто.
– Всего объяснять не стану, – хмыкнув, произнес маг. – Иначе твоя прелестная головка забьется ненужными мыслями. И так много запомнить и сделать надо. А ты вообще-то женщина… Скажу лишь, что мир соткан из магии, которую мы не зрим глазами. Да что там, глазами. Даже потрогать не можем. Хотя, может и можем, но не понимаем, что трогаем. Считай, что ворги умеют заимствовать и отдавать часть себя у этой магии.
Эльфийка захлопала ресницами, на лице глубокое замешательство, будто маг говорит на чужом языке, а ей приходится делать вид, что понимает.
– Значит, заимствует, – произнесла она неуверенно. – Ты тоже заимствуешь, когда портал делаешь?
Виллейн хмыкнул, потом заглянул в склянку и проговорил со вздохом:
– Нестабильный.
– У меня нет выбора, – отозвалась Каонэль.
Маг сделал жест, чтобы отошла подальше.
Когда серая укрылась за поворотом башни, маг вскинул склянку и начал читать заклинание на гортанном булькающем языке. Поднялся ветерок, который через несколько секунд превратился в порывистый и недобрый.
С земли вздыбились клубы пыли, засыпая траву, эльфийку и все что попадается на пути, Виллейн громко прокричал и плеснул из склянки на землю.
Раздался хлопок, магическая волна прокатилась по всему двору, с такой силой, что даже в шахте Тарната затряслись столы. Мелкинда отшвырнуло к стене. Эльфийке досталось меньше – поворот башни спас, но пыли наглоталась.
Когда клубы коричневой взвеси опустились, Каонэль высунулась из-за угла и увидела мелкинда. Тот распластался на пороге в форме звезды и недовольно таращится в небо. Лицо желтое, словно окунулся в мешок с пыльцой, даже амулеты пожелтели.
Он гневно что-то шептал, но как только заметил, как эльфийка разглядывает его, оперся на локти и поднялся. Лицо моментально приняло привычное деловитое выражение. Мелкинд отряхнулся и попытался отереть щеки от пыли, но лишь размазал.
– Все-таки переборщил, – проговорил он.
– С чем? – поинтересовалась эльфийка, выходя из-за башни.
Мелкинд вздохнул и сказал:
– Думаю, со всем сразу.
– Наверное, надо как-то осторожнее, – заметила серая. – Вдруг и башню так разрушишь. А она у тебя красивая.
Мелкинд посмотрел на нее подозрительно, не издевается ли, но Каонэль смотрит честно, даже восхищенно.
Он поднял палец к небу и сообщил важно:
– Да будет тебе известно, желтоглазка, башни магов защищены от внешнего воздействия. И разрушиться могут лишь, если сам маг умрет. Кроме того, смотри.
Виллейн кивнул в сторону. Каонэль обернулась.
Возле дверей в полушаге от земли всеми цветами радуги переливается портал. Из середины расходятся волны, словно поверхность создана из воды, по краям что-то вроде коротких щупалец. Они тянутся в стороны, но не могут оторваться от общей массы. Так и шевелятся, как волосы карги на ветру.
Каонэль осмелела и подошла вплотную, наклонившись, чтобы лучше рассмотреть всполохи. Края лацерны свесились по бокам, делая ее похожей на старуху, которую согнуло от тяжелой жизни.
Мелкинд прокашлялся, освобождая горло от пыли. Затем приблизился к переливающейся поверхности.
– Советую быть осторожней, – проговорил он, когда Каонэль потянулась пальчиком к всполохам. – Он на один раз.
Эльфийка отдернула руку и отшатнулась.
– Ты столько всего говорил и кричал, – сказала она. – Как я это все запомню? У меня и так с памятью нелады.
Виллейн проговорил, отряхивая мантию:
– Тебе надо будет только всыпать земли в склянку и плеснуть перед собой. Остальное я уже сделал. Дело в том, что зелье как бы запомнило…
Каонэль замахала руками.
– Ой, Виллейн, хватит, – взмолилась она. – Я и про воргов ничего не поняла. Про зелья тоже лучше не говори.
– Ладно, – сказал маг со вздохом. – Иди. Может быть неприятно, но это быстро кончится.
Эльфийка снова приблизилась к порталу, стараясь держаться гордо и бесстрашно. Но кончики ушей предательски задергались.
– Спасибо, – сказала она, глянув через плечо.
– Ты обещала голос на Совете, – напомнил Виллейн.
Каонэль кивнула и шагнула в портал.
