Отходняк
Два километра «пути» она преодолела довольно сносно, третий дался труднее, а на четвертом желание двигаться пропало совсем. Когда Алина отправлялась в душ, электронное табло тренажерной дорожки показывало три тысячи семьсот метров. Так мало она никогда не проходила.
– Что-то ты совсем расклеилась! – провожая взглядом одну из своих любимиц, проворчал инструктор фитнесс-клуба. – Что с тобой?
– Отходняк, – произнесла Алина, открывая дверь в душевую.
«Вот и я опустилась до жаргона! – грустно размышляла она, пока прохладные струйки стекали по телу. – Впрочем, точнее не скажешь. Надо внести исправление в «Словарь». Словечко «отходняк», пожалуй, имеет больше значений, чем я раньше насчитывала».
Она действительно не знала, какими словами описать состояние, в котором находилась. Ее обволакивала сладкая полудрема. В голове, словно кадры из фантастического фильма, проносились самые яркие эпизоды путешествия в параллельные ночные миры. Вспоминалось погружение в «Локи», но еще чаще – то, что довелось наблюдать утром, после всплытия…
…Едва ли Алина могла предположить, что когда-нибудь ей доведется встречать рассвет на крыше высотного дома, с огромными наушниками на голове, в окружении полутора десятка танцующих людей. Будь она наблюдателем со стороны, то приняла бы собравшихся за съезд лунатиков. Однако в то воскресное утро Алина была одним из них. Сами «лунатики» полагали, что в утренних танцах на высоте нет ничего дикого. Происходящее называлось «догонка» или «ловля отходняков».
Действо развертывалось на крыше здания. На самом верхнем, шестнадцатом этаже проживал Вовчик. Крышу Вовчик так же полагал своей собственностью. Здесь разместились приличная музыкальная аппаратура, небольшой бар, стол, легкие плетеные кресла. В стороне чернел большой деревянный ящик, в котором была свалена куча наушников вперемешку с разноцветными солнцезащитными очками. Не упустил Вовчик и вопроса безопасности. Дабы вошедшие в раж гости не попадали вниз, он оградил весь периметр крыши прочными перилами.
Алина приехала сюда без особой охоты. Ей, не привыкшей так долго клубиться, ужасно хотелось спать. Но Юля и Лена гарантировали некое невиданное зрелище. «Что ж, исследовать среду так исследовать. Миклухо-Маклаю доставалось не меньше, когда он оказался среди папуасов».
Ровно в шесть сорок утра она по примеру остальных, болтавшихся по крыше, надела огромные наушники и, расположившись в одном из плетеных кресел, стала ожидать обещанное зрелище.
Ничего, достойного внимания, не происходило. В наушниках играла ритмичная электронная композиция, под которую выделывались несколько неугомонных малолеток. Но так продолжалось недолго.
Внезапно что-то изменилось. Это произошло, когда из-за горизонта появились первые солнечные лучи. Даже музыка стала другой, печальной и немного тревожной. Алина открыла глаза и увидела, как Илья Топчий суетится у музыкального пульта.
«Вот уж вправду – диджей от бога, – лениво думала она. – Настроение публики улавливает четко».
Ей было жаль уходящую ночь и пережитых чувств, которые уже не вернуть.
«Как странно, – с грустью размышляла Алина. – Чтобы сохранить свои мысли, люди придумали письменность. Чтобы хранить образы – живопись, фотографию и кино… Но как донести до следующих поколений пережитые чувства? Остается только догадываться. Разве что музыка…»
А в наушниках в это время звучал угасающий, словно умирающий женский голос, повторяя одну и ту же фразу: «My neo-world is dying. I hate the sun…»
«Мой мир умирает. Я ненавижу солнце…» Алина вздрогнула.
Голос умолк, растворился. Наступила тишина. Алине показалось, что она длится вечно. Неужели аппаратура полетела и праздник окончен? Но сквозь тишину внезапно пробились звуки, отдаленно напоминающие музыку. Вибрирующий звук, словно стук сердца, оживающего после внезапной остановки, медленно пульсировал в чутких мембранах.
Громкость возрастала одновременно с поднимающимся из-за горизонта солнцем. В какой-то момент Алине показалось, что она внимает ритму собственного сердца.
Прятавшийся за домами солнечный диск выкатился, брызнув ослепительно ярким светом. Алина зажмурилась. Так вот почему все предусмотрительно нацепили очки! Внезапно она почувствовала, как кто-то дотронулся до ее руки… Алина даже не поблагодарила за предложенные очки. Лишь надев их, она позволила себе рассмотреть того, кто проявил о ней заботу. Это оказался на время покинувший рабочее место диджей Топчий.
– Спасибо, – сняв наушники, поблагодарила Алина.
– Не за что.
– Черт, забыла предупредить! Совсем запарила! – разволновалась вдруг сидевшая поблизости Юля.
– Ничего, – улыбнулась Алина, – подумаешь, привыкну.
– Нет, ничего бы не вышло! – покачала головой Юля. – Все дело в «Локи»… Я не про клуб, а про аэрозоль. Ты им несколько раз за ночь подзаряжалась. У этой травилки есть побочный эффект. После нее смотреть на солнце – все равно что оголенным электропроводом в мозги тыкать!
Любознательная Алина сдвинула очки и бросила взгляд в сторону солнечного блина. Виски прорезала острая боль.
– Словно током ударило! – Алина зажмурилась.
– Зато у этого «электрошока» есть и обратная сторона, – делилась опытом Юля. – Если смотреть на солнце через темное стекло, можно классные «мультики» посмотреть!
Вновь нацепив наушники и очки, Алина осторожно приоткрыла один глаз, затем второй. Боли она не почувствовала, но и обещанных мультфильмов тоже не увидела.
Алина прислушалась к музыке. Волшебная мелодия окрасилась воздушными оттенками. Впору встать с кресла и полетать над крышей. Поглядев по сторонам, Алина поняла, что не она одна переживает подобные ощущения. Человек десять, в том числе и Юля, вскочили с кресел и, смешно приплясывая, странно жестикулировали. Не вставая с кресла, Алина повторила некоторые движения. Беспорядочно метавшиеся перед глазами разноцветные шарики вдруг принялись послушно двигаться в такт ее рукам.
Но не все шарики подчинялись ей. Некоторые, казалось, жили своей собственной жизнью, весело подпрыгивая в такт музыке. Менялась музыка, менялись скорость и высота этих занятных прыжков.
Особо выделялся удивительно красивый, словно живой, шарик неонового оттенка. На его причудливые пляски смотреть было одно удовольствие. Неоновый шарик получил от Алины прозвище «Шарль». Через минуту Алина и Шарль кружились вместе в лихорадочном танце.
Неизвестно, как долго могло продолжаться это болезненное веселье, если бы не заслонившее солнце облако. Как только светило скрылось, краски в очках потускнели. Веселый друг Шарль растворился на глазах.
Очнувшись, Алина рухнула в кресло. Ноги еле слушались.
«Вот уж никогда бы не подумала, что стану танцевать со своей собственной галлюцинацией!»
Сняв очки и наушники, она огляделась. Все вокруг обмякли, пребывая в таком же беспомощном состоянии.
Диджей Топчий, похоже, оказался единственным человеком из присутствующих, кого не поразил вирус всеобщего болезненного веселья. Он был слишком занят делом, чтобы отвлекаться на всякие глупости.
«Железный парень!» – одобрила Алина.
Внизу оживал город, суетливо перемещались его обитатели. Кто-то выбрасывал мусор в контейнер, кто-то спешил в магазин, кто-то прогуливался с собакой…
Алину охватило странное чувство. Ей показалось, что она находится на пороге величайшего открытия. Девушка почти не сомневалась, что здесь, на крыше стандартной шестнадцатиэтажной «свечки», она обнаружила границу двух параллельных миров: мира солнца и мира ночи…
По мере того, как город просыпался, энтузиазм тех, кто находился на крыше, ослабевал, словно улетучивался вместе с шариками. Алина представляла себе, что эта энергия не уходит в никуда, а обретает иную форму, переходя из ночного мира в мир солнца. Она уже была готова поведать о своем открытии всему свету, но тут услышала отрезвивший ее голос Юли.
– Что, Аль, на умняк пробило?.. Знакомое чувство! Меня, помню, однажды так вставило по части науки, что я изобрела теорию «гипертрофированного наплювизма». Прикинь! Хорошо хоть я тогда записала это выраженьице, а то потом фиг бы вспомнила…
Слова Юли, как тяжелые комья земли, погребли под собой гениальное открытие великого ученого Алины Тришиной, превратив его в лукавую гримасу аэрозоля «Локи». Это не могло не сказаться на выражении лица ученого…
– Аля, что с тобой? – послышался взволнованный голос откуда-то издалека.
Обернувшись, Алина увидела свою давнюю знакомую Аллу Дементьеву, которая пришла в фитнес-клуб «Атлант» в одно время с Алиной.
Сейчас Алина, абсолютно сухая, стояла в душевой кабинке и удивленно таращилась на Аллу.
«Странно, – выходя из ступора, размышляла Алина. – Я уже второй раз путаю воспоминания и реальность.»
– Аля, ты меня слышишь?
– Слышу, – с трудом ответила Алина. – А в чем дело-то?
– Мне показалось, что тебе плохо.
– Ничего страшного. Отходняк…
– Отходняк? – удивленно вскинула брови Алла. – Не пугай меня!
– Я сама еще несколько дней назад в такое бы не поверила, – грустно усмехнулась Алина.
– Может, расскажешь, как докатилась до жизни такой?
Разумеется, можно было отшутиться, придумать десяток отговорок, но неизвестно почему Алина решила рассказать все как есть. Она довольно подробно поведала Алле о тех днях, которые провела в стране клаберов, и о тех обстоятельствах, что привели ее туда.
Алла очень внимательно выслушала ее, а по окончании рассказа воскликнула:
– Роскошный сюжет для репортажа!
В свои двадцать семь лет Алла Дементьева уже была известным в городе криминальным репортером на телевидении.
– Давно хотелось снять фильм о ночной жизни города, – возбужденно продолжала Алла, – но все никак не могла решить, с какой стороны подступиться. А тут вдруг ты со своим отходняком!
– И чем же хорош мой отходняк? – ошеломленно поинтересовалась Алина.
– Зрителя всегда интересуют расследования… Когда герой-интеллектуал неожиданно для себя открывает более примитивный и жесткий параллельный мир, которого он прежде не замечал, это здорово. Мир, живущий своей собственной жизнью, по своим законам и принципам… По каким-то причинам герой отправляется исследовать этот мир и попадает в водоворот невероятных приключений. Я даже знаю, как назову фильм: «Алина в стране чудес». Как тебе такое названьице?
– Неплохо… Только вот сказочная роль Алисы мне вряд ли по плечу.
– Откуда пессимизм в такие молодые годы? – Алла азартно хлопнула Алину по плечу. – Ум и внешность у тебя – вполне! А актерское мастерство в документальном кино не требуется. И вообще пора уже подумать о том, чем ты будешь заниматься после университета! Почему не задуматься о карьере на телевидении? Там ты можешь добиться многого!
«А почему бы и нет?» – подумала Алина.
Воображение немедленно нарисовало перед ее мысленным взором, как гениальная актриса, сценарист и режиссер Алина Тришина получает все подряд кинематографические награды. За то время, пока Алина представляла феерические картины, Алла успела принять душ. Выскочив из своей кабинки, она спросила:
– Так ты согласна?
– Согласна. А что надо делать?
– В принципе, ничего особенного. Заводи новые знакомства, наблюдай и запоминай. В общем, пропитайся духом ночного мира! А через месяц мы с тобой встретимся и сядем за сценарий. Только очень прошу, больше никаких наркотиков!
Напутствовав таким образом Алину, вечно спешащая Алла исчезла так же неожиданно, как и появилась.
Алина вышла из душа, обтерлась любимым махровым полотенцем, повертелась перед зеркалом, постояла на весах и только после этого стала не спеша одеваться. Ее медлительность, помимо усталости, объяснялась еще и тайной надеждой на то, что в «Атлант» вдруг занырнут Лена с Юлей. Алина вовсе не собиралась сегодня клубиться с ними. Она лишь надеялась с комфортом добраться до дома на их машине. После десятиминутного ожидания стало окончательно ясно, что на мечте о поездке домой на машине сегодня можно поставить крест.
Алина вышла на улицу и наткнулась на черного цвета «Ягуар», возле которого нервно переминался парень в белой бейсболке. В его руке была белая роза.
«Ну вот, пожалуйста, очередная галлюцинация!»
То был диджей Илья Топчий.
