Они приблизились ко дворцу с южной стороны. Лорелея летела на шее у Мик. Предвечернее солнце сверкало на белоснежной драконьей чешуе, и блеск резал глаза. Приходилось прикрывать их ладонью. Дракониты нарочно летели низко, почти задевая холмы, защищавшие столицу с юга. Королевская охрана не разглядит их против солнца, не успеет вовремя поднять тревогу – по крайней мере, на это надеялась Лорелея.

Сашу она послала вперед, на разведку, дав задание: найти безопасную площадку для приземления. Нельзя было допустить, чтобы дракониты провалили свою часть миссии. Теперь они следовали за Сашей, ловко избегая препятствий, придуманных, чтобы загодя ослабить Лорелею.

С Кэлем она не контактировала с тех пор, как изложила драконитам свой план. Кэль стал недоступен. Лорелея натыкалась на тьму и ярость, и всякий раз на нее сыпались издевки, произносимые Ирининым вкрадчивым голосом. Лорелея рассудила, что лучше вовсе бросить попытки достучаться до Кэля – по крайней мере на то время, пока без контакта еще можно обойтись.

Как и дракониты, Лорелея не имела права провалить свою часть миссии.

Чем ближе они подлетали ко дворцу, тем больше усилий требовалось Лорелее, чтобы удерживать страх в закоулках разума. Она отнюдь не была уверена, что победит Ирину, обретшую свежие силы. Она сомневалась в своей способности спасти дорогих людей – и весь Рэйвенспир. Только одно Лорелея знала наверняка: что не дрогнет в решающей битве.

Ибо она – принцесса Рэйвенспира, могущественная мардушка, ведущая свой род из Морканта. Она вернет свободу и благоденствие народу и королевству – или погибнет, пытаясь это сделать.

Едва на горизонте показались изящные башни королевского дворца, как Лорелея затрепетала, и магическая мощь горячее забилась в ее венах, устремляясь к ладоням. Дракониты прибавили скорости, и вот уже под ними видны каменные своды, удлиненные окна из травленого стекла, а еще сад – как он разросся!

Трагг повернул к Лорелее огромную угольно-черную голову и взглядом спросил: «Готова?»

Она кивнула. Ирина, уж конечно, позаботилась расставить побольше ловушек. Нужно быть начеку. Никто не застрахован от пакости вроде змеевидных черных плющей, образовавших в Норденберге живую клетку. Впрочем, у Лорелеи есть план. Еще там, в хлеву, каждый из драконитов оторвал у себя чешуйку. Им было больно – Лорелея это видела, – однако дракониты стерпели боль. Коснувшись драконьей чешуи, Лорелея познала ярость их сердец, готовых, тем не менее, подчиниться ее магии. Лорелея рассчитывала, что, имея в руках драконью чешую, она сможет усилить свою магию без того, чтобы принимать в тело драконий огонь.

Дракониты, все семеро, летели стройной шеренгой, голова к голове.

Лорелея сосредоточилась на чешуйках, которые держала в руках. Окутала их чарами, призывая на помощь силу и ярость драконьих сердец. Королевские стражники, что несли дозор на широких стенах, подняли тревогу. Лорелея дождалась, пока все дракониты перелетят через стену, и выкрикнула:

– Твор град! Пусть сила каждого драконьего сердца и магия в моей крови сделают драконитов неуязвимыми на такой срок, на какой понадобится.

Магическая мощь вырвалась из ладоней, прорезала воздух, соткала сияющую сеть, которая, подобно кольчуге, покрыла каждого драконита и как бы впиталась в плоть. Лорелея очень рассчитывала, что такую броню Ирина не сможет пробить обычными заклинаниями. Драконитов она заранее предупредила: не проверяйте броню на прочность, пытаясь приблизиться к Кэлю. Неизвестно, как поведет себя броня при контакте с драконитом, отравленным Ириниными чарами. И незачем, выясняя это, жертвовать друзьями Кэля.

Они перелетели через крепостную стену, за которой густо рос колючий кустарник. И вот из этих зарослей стали выстреливать длинные, гибкие, когтистые побеги. Кустарник метил в драконитов; казалось, он видит их и выбрасывает побеги точно в цель. Дракониты резко взметнулись вверх, поломав свою стройную шеренгу.

Джин пролетела слишком низко, и ветка, подобная когтистому хлысту, настигла ее, полоснула по телу. От удара Джин вздрогнула, однако защита, созданная Лорелеей, сработала. Хлыст не оставил повреждений на драконьей коже.

Лорелея выдохнула с облегчением, но ее радость длилась лишь одну секунду.

– Клетка закрывается! – крикнула она.

Мик увеличила скорость подъема, и Лорелея прижалась к ее шее. Однако когтистые побеги оказались проворнее. Они взметнулись в небеса, точно намеревались пленить само Солнце, и Лорелея поняла: дракониты в клетке. Им не попасть в замок.

Требовался новый план действий.

– Мы примем бой! – скомандовала она драконитам.

Мик сделала разворот, да такой резкий, что у Лорелеи дух захватило. Остальные дракониты последовали примеру Мик.

Лорелея впилась пальцами в драконью чешую и выкрикнула:

– Огня! Дайте мне огня!

В груди Мик поднимался, нарастал жар. То же самое происходило с остальными драконитами. Воздух наполнился едким дымом, вырывавшимся из драконьих ноздрей.

– Дайте мне огня! – повторила Лорелея.

И огонь высвободился из драконьих тел. В это мгновение Лорелея вскинула руки и произнесла заклинание:

– Жех пушк! Да уничтожит огонь любые чары, к которым прикоснется!

Оранжевое драконье пламя засветилось изнутри ослепительно-белым, алмазным светом, сформировало шар вдвое больше Трагга. Лорелея простерла к шару ладони, как бы толкнув его, – и шар устремился к колючей изгороди.

Целое бесконечное мгновение ничего не происходило. Иринина магия надежно охраняла колючую изгородь.

Но ее магия была создана из зависти и алчности, таившихся в сердце, которое знало лишь науку ненависти, не ведая о науке любви.

Вдобавок Лорелея противостояла Ирине не в одиночку. На ее стороне сражались сразу семь драконитов. Лорелея низко склонилась над шеей Мик, зашептала заклинание. Она взывала к драконьим сердцам. Она просила дать ей сил и мужества.

Дракониты взревели, и Лорелея познала истинную мощь их устремлений. Огненный шар тем временем пожирал когтистые ветки, разбрасывая вокруг себя искры. На землю сыпались дотлевающие хлопья пепла. Иринина магия заставляла кустарник выстреливать новыми побегами, но они уже не могли ни пленить, ни сдержать драконитов.

Они не могли сдержать Лорелею.

Дракониты воспрянули, приготовились взмыть под облака, хотя шипы еще пытались ухватить и ранить их. Лорелея вжалась в шею Мик. Для себя она не создала защиту, боясь, что, застраховавшись от ран, заодно отгородится и от Кэля. На такой риск она пойти не могла.

В несколько мгновений огненный шар расчистил дорогу, и дракониты наконец-то вырвались. Агрессивная изгородь осталась далеко внизу.

– Вош тет, – произнесла Лорелея, концентрируя внимание на огне. – Поднимись, лети впереди своих владык-драконитов, повинуйся их приказам.

Тем временем возле дворца собирались волки.

Лорелея подползла поближе к уху Мик и шепнула:

– Если столкнешься с угрозой, против которой бессильна драконья мощь, просто скажи, что нужно сделать, и моя магия выручит тебя. Магия повинуется тебе, она усилена твоим огнем. Она – часть твоего сердца. Ты не пострадаешь.

Мик чуть кивнула в знак того, что ей всё ясно. Драконья эскадрилья приближалась к дворцу с южной стороны, пыхая огнем на деревья, что тянули снизу свои ветви, стремясь помешать драконитам. Однако едва дракониты приземлились, как на них напали волки. Их пасти сочились пеной, их клыки сверкали. Земля задрожала, исторгнув полчища пауков, сороконожек и змей. Все эти гады устремились к драконитам.

– Огонь, в атаку! – скомандовала Лорелея.

Дракониты крушили, топтали гадов, сметали их крыльями, давили хвостами.

Мик изрыгнула длинный язык пламени, пустила его по земле. Пламя охватило несколько деревьев и заживо изжарило целую армию пауков. Лорелея соскользнула с шеи Мик. Колени ее дрожали, но руки были тверды.

Дворцовую лестницу охраняла пара неестественно огромных волков, с рычанием скаливших клыки.

– Саша, ко мне!

Лорелея взмахнула руками. Саша ринулась с высоты, приземлилась на ладонь Лорелеи. Волки впились когтями в землю и завыли. Пена капала с их клыков.

Ослепительно белая молния вышла из ладони, окутала Сашу. Через свою любимицу Лорелея установила связь со всеми птицами, жившими в Хиндерлиндском лесу.

– Хатс йа. Летите сюда. Соберитесь все вместе.

Саша содрогнулась. Волки устремили на Лорелею желто-зеленые глаза.

Лорелея удерживала Сашу за лапы, передавала ей магическую мощь, когда на нее бросились волки. От первого Лорелея увернулась, но второй сумел повалить ее наземь. Лорелея упала на колени. Саша с воинственным кличем вырвалась из ее рук, вонзила в волка когти.

– Хатс йа! – вновь крикнула Лорелея.

Ее магии уже подчинились сердца деревьев. Позади слышался яростный драконий рев, грохот, рычание, скрежет – словом, обычные звуки битвы. Лорелея не могла сражаться бок о бок с драконитами, рисковать жизнью. Ведь именно ей предстояло проникнуть во дворец.

Волчьи клыки причиняли ужасную боль. Лорелея брыкалась. Ей удалось освободиться от хватки, но второй волк, который был немного меньше первого, тоже не дремал.

«Убить волков. Убить. Убить. Убить».

С этой мыслью Саша вцепилась в большого волка, но на помощь ему подоспел меньший. Саша вскрикнула, когда он прокусил ей крыло.

Впрочем, Сашиной атаки Лорелее оказалось достаточно, чтобы оттолкнуть волка и вскочить на ноги. Она повернулась к дворцовым дверям, где наготове сидела еще пара волков.

«Саша, ко мне. Скорее!»

Принцесса вытянула руку и передала своей птице сгусток магической мощи.

Поврежденное крыло срослось с отвратительным скрежетом. Саша вновь была здорова. А совсем близко слышался шум множества крыльев. Сначала он был подобен шепоту, но постепенно нарастал и скоро заревел, как ураган.

Волки завыли, зарычали, бросились на Лорелею. Те двое, что ждали у дверей, тоже приготовились к атаке. Лорелея сгруппировалась и хотела напасть первая, но вдруг целая стая самых разнообразных птиц ринулась вниз. Не прошло и минуты, как волки, изувеченные птичьими клювами и когтями, остались валяться у дверей. Та же участь постигла вторую пару волков. Когда же все волки были повержены, птицы, непрестанно размахивая крыльями, подняли ветер, образовавший воронку. Ветер подхватил Лорелею, оторвал от земли, понес по воздуху. Лорелея видела вокруг себя не птиц, а мельтешение отдельных клювов, лап, крыльев, внимательных блестящих глаз.

Более крупные птицы время от времени вылетали из воронки, терзали волков и возвращались, очень гордые собой.

«Убить?»

Голос принадлежал не Саше. Он принадлежал ястребу. И малиновке. И лесному голубю. Все птицы разом спрашивали Лорелею о дальнейших действиях. Виски ломило от их голосов. Лорелея парила над землей в птичьем облаке, несомая вихрем, который создавали птичьи крылья.

«Да. Убейте».

Так она ответила. Птицы бережно опустили ее на землю, а сами бросились в бой. Они терзали всех и всё, что мешало Лорелее проникнуть во дворец. И Лорелея взбежала по ступеням, распахнула дверь. Нужно найти Кэля. Обязательно.

И тут ее мысль натолкнулась на тьму. И на боль. И на жажду крови.

Значит, Кэль близко. Значит, либо Ирина отправила его на поиски Лорелеи, либо они вместе подкарауливают принцессу где-то во дворце.

Выяснить это можно только одним способом.

Следующая дверь, что вела уже непосредственно в покои, была сделана из дерева и имела толщину лошадиного крупа. Ее утяжеляли каменные засовы; Лорелее пришлось всем телом налечь на ручку, чтобы дверь поддалась.

За дверью стояла девочка-паж. При виде Лорелеи она округлила глаза и разинула рот.

– Уходи, – шепотом распорядилась Лорелея, но дворцовое эхо подхватило ее голос, понесло по гулким залам.

Девочка коснулась форменного воротника.

– Нет. Не могу. Я на посту. Тебе сюда нельзя…

Лорелея впилась в нее взглядом.

– Я – Лорелея Дидерих, дочь Арлена Дидериха Третьего. Это мой дворец. Я – твоя государыня. Если ты хочешь погибнуть во имя гнусной и коварной самозванки – оставайся. Если хочешь жить – ступай прочь. Беги. Немедленно. Спрячься где-нибудь и не высовывайся до утра.

Девочка попятилась, затем обратилась в бегство и исчезла в глубине коридора, словно растворилась.

Лорелея огляделась. Пол из драгоценного мрамора, резная деревянная лестница и скамьи, подаренные Розалинде Первой более века назад балаватским правителем, – всё было здесь неизменно, всё – как ей запомнилось.

Лорелея прошла по залу, остановилась на том месте, где умирал отец. Ноги подкосились, она упала на колени. Истекая кровью, отец просил ее беречь Лео. А она не уберегла. Собственно, и отец погиб по вине Лорелеи, самонадеянной маленькой принцессы. Ни отца, ни брата не вернуть. Но можно почтить их память. Лорелея освободит Рэйвенспир, осчастливит свой народ. Будь отец жив, он воспитывал бы Лорелею как будущую государыню – честную, справедливую, милосердную.

В пальцах закололо, и Лорелея почувствовала, как дрогнуло неподатливое, упрямое сердце мрамора. Под мрамором оказалась горная порода, много веков назад использованная при закладке фундамента. Это были горы Лорелеи – и они узнали истинную государыню, откликнулись глухим рокотом.

Магия проникала всё глубже в землю, пока не достигла самых нижних слоев. Это и было сердце рэйвенспирской земли. Ему Лорелея поведала о своих намерениях.

Убедила, что хочет исцелить землю, опоганенную чарами Ирины.

Покончив с объяснениями, Лорелея всплакнула по отцу и брату. Впрочем, у нее не было времени на скорбь. Она вскинула руки.

Агонию и жажду крушить, карать, убивать она почувствовала прежде, чем увидела их носителя.

«Кэль!»

Лорелея подняла взгляд. Перед ней стоял король драконитов с безумными от боли глазами, с истерзанной, окровавленной шеей, с загнутыми драконьими когтями, готовыми вырвать ее сердце.

Отлично! Сначала Лорелея спасет Кэля, затем займется Габрилем и Ириной.

«Вот я и пришла», – телепатировала она, вовсе не уверенная, что Кэль ее слышит.

Лорелея поднялась на ноги, раскрыла Кэлю объятия.

«Мое сердце уже принадлежит тебе. Подойди, возьми его».

Ладони засветились от прилива магической силы. Что-то сверкнуло во взгляде Кэля, и Лорелея подалась к нему. Пусть увидит ее, пусть поймет ее намерения. Пусть убедится: Лорелея пришла спасти его от превращения в лютого зверя. Спасти любой ценой.

– Какая трогательная сцена! Пожалуй, если оставить вас наедине, ты, племянница, и впрямь смогла бы сделать из него человека.

Иринин голос сочился елеем – совсем как тогда, в Норденберге. Только сейчас Лорелея не сбежит, о нет!

Она повернулась к королеве, спиной к Кэлю. Ирина стояла в дверном проеме, за ней маячил окровавленный Габриль в кандалах, с огромным черным змеем на шее. Иринины пальцы уже плели заклятие, а улыбка была подобна лезвию кинжала.