Глава 35
«Я тебя держу».
Кэль обхватил Лорелею за талию и принялся толкать к одинокой скале, что торчала из бурлящей воды. Несколько секунд назад они с Лорелеей были сброшены водопадом в глубокое озеро. Позади ревела отвесная водяная стена, за которой темнела неглубокая пещера, вымытая в скале. Лорелея взглянула на Кэля, и глаза ее сверкнули.
«Скроемся в этой нише, переждем, пока Иринины деревья не решат, что мы утонули».
Кэль оглянулся на водопад.
«А если Ирина натравит на нас какую-нибудь водяную тварь – например, огромную рыбину?»
«Не натравит. Сердце реки полностью мне покорилось. Я воззвала к реке в тот миг, когда коснулась воды».
«Значит, мы пока в безопасности?»
«Да».
«А Саша и Габриль?»
Лорелея потемнела лицом.
«Надеюсь, им тоже ничто не угрожает. Саша приглядит за Габрилем до нашего возвращения».
Цепляясь за камни, Лорелея и Кэль кое-как добрались до пещеры. Едва Лорелея ступила на пещерный пол, Кэль обнял ее и прижал к себе, словно не собирался выпускать.
«Ты нас спасла», – телепатировал он.
«Нет. Мы спасли друг друга».
Баюкая чернокудрую головку на груди, полной драконьего жара, Кэль продолжал:
«Ты уверена, что Ирина до нас не доберется?»
«Конечно, уверена. Если что – река нас предупредит».
«Вот и отлично. Значит, теперь ничто не помешает мне поцеловать тебя по-настоящему».
С бьющимся сердцем он заглянул ей в глаза. Впрочем, может, билось не сердце; может, это грохотал водопад. Кэль не мог понять, что производит столь громкие звуки. Его рука скользнула на спину Лорелее, пальцы запутались в черных кудрях. Девушка вспыхнула, хотя промокшая в ледяной воде одежда липла к телу. В груди Кэля нарастала нежность, и он вздохнуть боялся, чтобы не нарушить это дивное чувство.
Их губы встретились. Пещера, река, водопад – всё отошло куда-то вдаль.
На сей раз он целовал ее словно перед концом света, словно от поцелуев зависела их жизнь. Руки Лорелеи горели от прилива магической мощи, скользили по плечам Кэля, по его торсу. Наконец он оторвался от ее рта и приник губами к местечку возле мочки уха. Магическая сила, будто повинуясь некоему тайному заклинанию, посылаемому сердцем, вырвалась из ладоней, окутала Кэля и Лорелею гибкими нитями ослепительно белого света. Свет грел и покалывал, вызывал счастье и боль.
Кэль снова припал к губам Лорелеи, как будто лишь в них было спасение.
***
«Ты меня исцелила».
Спустя несколько часов, на рассвете, Кэль с удивлением оглядел свои руки и ноги.
«Ну да. Я тогда почти целый день проспала, если помнишь».
Лорелея, пытаясь руками разобрать спутанные пряди черных волос, лукаво улыбнулась. Кэль вскинул бровь.
«Я не об этом. Я хотел сказать, я исцелился, когда ты меня поцеловала».
«Мне казалось, это ты меня поцеловал».
Лорелея скорчила такую рожицу, что Кэлю захотелось повторить недавние события.
«Что же тебе мешает?»
Улыбка стала шире, и Кэль рассмеялся, несмотря на то, что ошейник, который уже несколько дней вел себя вполне сносно, вдруг усилил болевую атаку. Лорелея закатала брюки, чтобы осмотреть ссадины на лодыжках, заодно она осмотрела и локти.
«А знаешь, мои раны тоже зажили. Неожиданный побочный эффект, я бы сказала. Вдобавок сам процесс куда приятнее, чем применение заклинаний. Надо будет учесть на будущее».
Ошейник между тем шептал всё громче, всё настойчивее: «Карай, наказывай! Убивай!» Ничего принципиально нового ошейник не придумал. А у Кэля имелись на Лорелею собственные планы, в которых она фигурировала отнюдь не как жертва.
Кэль вспоминал, как Лорелея тянулась к его груди, исполненная сострадания; как наклоняла чернокудрую головку и прищуривала огромные темные глаза в попытке понять, что движет Кэлем. А еще – как Лорелея вздергивала подбородок, готовая защищать свою точку зрения, и как переводила дыхание в его объятиях, приоткрывала алые губы, которые казались еще ярче по контрасту с белоснежной кожей.
Правда, сейчас эти щеки были окрашены румянцем и подобны утренней заре.
Кэль ласково улыбнулся.
«Ты покраснела. Что тебя так смутило?»
Лорелея продолжила выжимать воду из рубашки.
«Ты всегда такой наблюдательный?»
«А тебе и вправду нравится, что у меня волосы растрепаны?»
Лорелея рассмеялась, но как-то натянуто. Кэль мигом понял причину. Следующая битва произойдет в столице – и очень скоро. До столицы всего день пути. Там, во дворце, затаилась Ирина; там она спрятала человечье сердце Кэля.
И пора им с Лорелеей завершить начатое.
«Не тревожься. Ты сама видела – Ирина не сразу отреагировала. И деревья, которые она на нас наслала, ни в какое сравнение не идут ни с насекомыми, ни с каменными истуканами. Не то чтобы мне хотелось вновь такое испытать, но ты сама понимаешь – деревья были не самым удачным ходом Ирины».
Лорелея поежилась.
«Тебе удалось ее ослабить», – продолжал Кэль.
Она улыбнулась не по-девичьи, а так, как могла бы улыбнуться воительница в предвкушении битвы. Впрочем, она и была воительницей.
«Еще немного отдохнем – и в путь, – телепатировала Лорелея. – Не будем дожидаться, пока Ирина придет в себя. Мы славно провели время, но…»
«Славно? И только-то? Право, ты меня обижаешь!»
Лорелея теперь смотрела строго.
А приказы ошейника зазвучали с новой силой.
«Круши. Терзай. Убей. Отдайся желаниям драконьего сердца».
Кэль тряхнул головой, отогнал нашептывания. Сколько раз уже он одерживал победу на гнусным ошейником! И сейчас победит его приказы.
«Конец близок, – продолжала Лорелея. В ее тоне, всегда таком уверенном, появилась тень сомнения. – Если я погибну, я хочу, чтобы ты знал…»
«Ты не погибнешь! – Кэль шагнул к Лорелее, проигнорировав волну боли, которая обожгла его грудь. – Ты останешься жить. Ты победишь. Иначе и быть не может».
«А если нет?»
Теперь ее страх, казалось, можно было пощупать. Кэль задался вопросом: а сама-то Лорелея понимает, что больше, чем за себя, боится за свое королевство?
«Тогда я снова тебя поцелую, и твоя магия вернет тебе жизнь».
«Магия на такое не способна».
«Ну, тогда я ни на миг тебя не покину. Я буду тебя защищать. Я саму Смерть остановлю, если понадобится».
Кэль помог Лорелее подняться на ноги, пальцем коснулся ее алых губ и целовал ее до тех пор, пока мужество не вернулось к ней, пока магия вновь не окутала их двоих сияющими нитями, не согрела, подобно очагу, что пылает посреди зимы в родном доме.
Губы Кэля стали настойчивее. Святое Небо! Сознает ли Лорелея, какое воздействие оказывает на него? Слышит ли, как сильно колотится его сердце? Понимает ли, что истинная магия заключена в ее устах, а вовсе не в ладонях?
У Лорелеи – отвага воина-драконита, мощь моркантской мардушки и сердце истинной рэйвенспирской принцессы. Ирина даже не представляет, с кем ей предстоит сразиться.
«Так уж и не представляю?»
Кто это произнес? Чей вкрадчивый, исполненный ненависти голос прозвучал в разуме Кэля, и почему боль стала вдруг такой невыносимой?
Кэль отшатнулся от Лорелеи, попятился. Драконье сердце забилось о ребра, взалкало крови.
«Кэль, что с тобой?»
Лорелея пошла к нему, но он простер руки, останавливая ее.
«Не приближайся! Я не хочу причинять тебе вред».
«Хочешь, еще как хочешь», – язвительно усмехнулась Ирина.
«Кэль, ты меня пугаешь. Что происходит?»
Лорелея подняла руки, словно успокаивая его, и приблизилась.
Кэль отступил еще на шаг. Боль, подобная атаке сотен раскаленных лезвий, затопила его тело. Он рухнул на колени, прямо на камни, вцепился в ошейник обеими руками. Агония охватила легкие, сделала каждый вдох почти невыносимым. Темная, плотная, тяжкая пелена легла на его разум, и тепло, что так недавно дарила Кэлю Лорелея, улетучилось, растворилось в боли.
«Тебе нужна моя помощь!»
Лорелея упала рядом с ним на колени, вцепилась в него. Кэль ощутил биение магии в ее ладонях. Но сосредоточиться мешал призрак Ирины, угнездившийся в его мозгу. Жуткая пелена почему-то казалась бесконечно сильнее, чем вся магия, что могла предложить Лорелея.
Ирина явно насмехалась над Кэлем.
«Конечно, ты прав. Твоей малютке принцессе до меня далеко; ох как далеко! Неужели ты лишь сейчас это понял, мой охотник? Видишь – я могу, когда вздумается, появляться в твоем разуме. В моей власти терзать тебя; в моей власти тебя щадить. Похоже, ты забыл о нашем соглашении; так вот, я напоминаю: у меня хранится твое человечье сердце; хрупкое, беззащитное человечье сердце».
Пустота в груди, прежде занимаемая человечьим сердцем, полыхнула. Жар ничего общего не имел с успокаивающим теплом драконьего огня. Кэль умирал, снедаемый пламенем изнутри, умирал медленной и мучительной смертью. Он понял: чтобы прекратить пытку, он готов на всё.
Пока Лорелея не схватила его за руки, пока ее магическая сила не окутала его сияющими нитями, Кэль не осознавал, что надрывно, пронзительно кричит от боли. Только прикосновения Лорелеи были не бальзамом на рану, о нет – они были уксусом, проливаемым на живое развороченное мясо.
Кэль резко оттолкнул девушку и попытался встать, но нечто не пускало его, удерживало на коленях, в раболепной позе – словно он молил о чем-то всемогущую владычицу.
«Что я вижу? – усмехнулась Ирина, и в ее голосе сквозили ярость и ненависть. – Тебя, мой охотник, и малютку принцессу с некоторых пор связывают магические нити!»
На этих словах елей исчез из голоса Ирины.
«Это вам даром не пройдет. Я покараю вас обоих!»
Лорелея снова двинулась к нему, очень медленно, как будто боялась спугнуть.
«Кэль, пожалуйста, позволь помочь тебе. Тебя ошейник мучает, да?»
«Нет. Ирина».
Он с трудом выдавил эти слова. Ему казалось, он пытается гладким камешком прорвать тяжелую бархатную портьеру. Чем отчаяннее Кэль сосредоточивался, тем сильнее становилась боль. Голова чуть не взорвалась, из глаз посыпались искры – но мысль он всё же передал.
Лорелея застыла, часто и тяжело дыша, уточнила:
«Ирина проникла в твой разум?»
«Да».
Он попытался передать Лорелее, что новая боль еще мучительнее прежней, и вдобавок Ирина сделала так, чтобы чары Лорелеи не облегчали, а усиливали страдания Кэля. Ирина затягивает его разум плотной, непроницаемой пеленой. Похоже, скоро Кэль перестанет слышать и понимать Лорелею.
Принцесса прищурилась, вздернула подбородок. Она так просто от Кэля не откажется. Она не отдаст его Ирине. Предстоит великая битва. Впрочем, выдержит ли Кэль двойной напор?
«Почему бы нам не сыграть в одну игру?»
Ирина снова заговорила, точнее, зашипела по-змеиному, и Кэль обхватил голову руками, словно мог приглушить звук, источник которого находился внутри его разума.
«Игра называется: «Кого убьет король Элдры?» Одного раунда нам вполне хватит. Ты готов, мой охотник?»
Лорелея шагнула к Кэлю. Алые губы были плотно сжаты, руки вытянуты вперед.
Кэль вздрогнул от боли и отчаяния, когда Ирина передала ему картинку: поверженная, бездыханная Лорелея на камнях, здесь же, в этой самой пещере, и Кэль драконьими когтями вырывает ее сердце.
Пульс участился. Кэль стал пятиться, между тем как Лорелея приближалась к нему.
«Остановись, Кэль. Ирина тебя не тронет. Не причинит тебе вреда. Потому что ей нужна только я. Ну так пусть попробует, пусть возьмет меня!»
Выражение лица стало решительным и отчаянным. Ирина расхохоталась.
«Оказывается, всё еще проще, чем я думала! Напрасно я заколдовала ошейник. Я это исправлю, я всё изменю в тот миг, когда маленькая принцесса прикоснется к тебе. Ты, Кэльванишмир, конечно, успел почувствовать, насколько губительна для тебя сейчас магия принцессы? Это потому, что я разрушила связь между вами. Мы с тобой, король Элдры, вместе непобедимы. Нас невозможно остановить. Ты полностью подчинишься мне. А вздумаешь вновь меня разочаровать – я раздавлю твое глупое человечье сердце, и ты останешься ни с чем».
«Лорелею я не убью».
Кэль смотрел принцессе в глаза, пытаясь взглядом внушить: не бойся, я не повинуюсь Ирине, ибо ты слишком много значишь для меня. Каждый миг он ждал смерти.
Лорелея качнула головой, как бы говоря: нет, ты не умрешь, даже не думай. И приблизилась к Кэлю еще на шаг.
«Ну что ж, – произнесла Ирина. – Не нравится эта игра – предложу тебе другую. Не хочешь убивать принцессу – не надо. Отправляйся в столицу и убей там женщину и двоих ее сыновей».
Ирина передала Кэлю образ хорошенькой смуглянки с черными, по-мужски коротко постриженными волосами, и двух мальчиков-подростков. Оба поразительно походили на Габриля.
Кэль сжал кулаки. Боль из груди распространилась по всему телу, дыхание перехватило. Святые Небеса, как же больно! Как больно… Такой пытки он себе и вообразить раньше не мог. То, что он чувствовал до сих пор, теперь казалось щекоткой. Кэль уже не думал о потере человечьего сердца. Драконье сердце просило пощады, горело желанием любой ценой прекратить боль.
«Нет, я не…» – прошептал Кэль.
Он не находил слов. Куда все они подевались? Кэль шарил, как слепой, но слова, вероятно, смыла волна агонии.
«Ты отправишься в столицу и убьешь этих людей, – заговорила Ирина довольным голосом. – Ты принадлежишь мне. У меня в заложниках – твое человечье сердце. Я разрушила твою связь с Лорелеей. Я контролирую твои воспоминания. И твою боль. И тебя самого. Никто тебя от меня не избавит, Кэльванишмир, так и знай. И меньше всего тебе следует полагаться на Лорелею».
«Я… не… пойду…»
Кэль закрыл глаза и попытался вспомнить, куда именно он не пойдет. Что он отказывается делать? Наверно, он отказывается перечить своей королеве? Звучало странно, но иного Кэль придумать не мог.
Нельзя перечить госпоже. Нужно прекратить боль.
– Накх рашк!
Голос Лорелеи, исполненный ярости и мощи, эхом отозвался под пещерными сводами.
– Накх рашк! Отыщи магию Ирины, развей чары по ветру!
Своими сияющими ладонями Лорелея схватила Кэля за руки, и он выгнулся дугой и стиснул челюсти, ибо его тело пронзила агония.
В голове звучал Иринин хохот.
«Лорелея умрет первой, но мы с тобой уничтожим и остальных – чтобы победа стала полной и окончательной».
Плоть Кэля охватило оранжевое пламя. Иринина магия противостояла принцессиной, и полем битвы был Кэль. В его теле, как в клетке, сцепились две враждебные силы, грозя испепелить его.
«Перестаньте!» – молил Кэль. Его не слушали.
Ирина хохотала.
Лорелея произносила заклинания, повторяла их снова и снова. С искаженным лицом и сверкающими глазами, принцесса пыталась изгнать Иринину магию из тела короля Элдры.
Из тела, которое стало огнем и болью. Кэль больше не мог этого выносить.
«Останься со мной, Кэль», – просила Лорелея. Тихий, молящий голос проникал в сознание Кэля. Что-то он должен сказать этой девушке. О чем-то предупредить ее. О чем? Он не помнил.
«Я тебя не отпущу. Я не отдам тебя Ирине».
Ирина прекратила хохотать.
«Неужели? Ну так я покажу ей, кто она такая и с кем имеет дело!»
Ошейник плотнее охватил горло, и волна боли, густая, как тина, выплеснулась из него в плечи и руки Кэля.
Он попытался вырваться из цепких ладоней Лорелеи, но магия уже проникла в запястья, и Лорелея не собиралась отпускать его.
«Пожалуйста», – простонал Кэль. И опять никто ему не внял. Ирина бормотала непонятные слова, от которых он терял остатки рассудка. В очередной раз нахлынула боль.
Кэль стал пламенем, кровью, погибелью.
«Нет, ты не пламя и не погибель. Ты – Кэльванишмир Аршньевнек, правитель Элдры. Ты сильнее, чем думает Ирина. Ты сможешь противостоять ее чарам. А я тебе помогу. Кэль, борись! Не сдавайся!»
Он боролся. Он противостоял желанию драконьего сердца. Он старался игнорировать пламя, что разлилось в груди на месте сердца человечьего.
Он хотел освободиться от Ирины.
Он бился, но сам чувствовал – ему не победить.
И Лорелее тоже не победить.
Магия ошейника достигла запястий, разрушила связь, созданную Лорелеей, обожгла ей руки.
Лорелея вскрикнула, забилась в агонии – ведь боль, терзавшая Кэля, стала переливаться в ее тело. Кэль сам себе казался горным ущельем, из которого в долину устремляется бурный речной поток.
«Видишь теперь, что я сильнее? – прошептала Ирина. – Я тебя контролирую. А за то, что она пыталась тебя спасти, за то, что вы оба водили меня за нос, я тебя покараю. Ты будешь наблюдать, как она принимает смерть».
«Отпусти! Убери руки!» – заклинал Кэль… Увы, его слабая мысль не могла пробить густую пелену Ирининой магии. Он был в ловушке, он затерялся меж драконьих инстинктов и жестоких желаний своей госпожи. Лорелея, девушка, столь долго боровшаяся за него, должна умереть – скоро, сейчас.
Кэль рванулся, высвободился из рук Лорелеи, разорвал связь между ними. Принцесса, и без того бледная, стала белее снега. Ее голос замер, она выдохнула – как прорыдала. Из прекрасных темных глаз полились слезы.
«Прости», – попытался телепатировать Кэль. Лорелея его не слышала. Отныне никто не мог слышать Кэля.
Никто, кроме его госпожи.
Лорелея, неестественно изогнув спину от боли, упала вперед, на колени Кэлю, и затряслась в судорогах.
Кэль больше не мог говорить с ней. Слова покинули его. Он не в силах был сказать даже обычное «прости».
Он не мог объяснить Лорелее, что дальнейший контакт с ним убьет ее, – а она заслуживает иной судьбы.
Она должна оставить Кэля.
Лорелея что-то шептала. Кэль видел, как шевелятся ее губы, но не разбирал слов.
«Довольно распускать нюни, – прошипела Ирина. – Нам с тобой, Кэльванишмир, еще много кого надо уничтожить. Габриль Буше должен узнать цену предательства. И поскорее. Убей принцессу, и тронемся в путь».
Драконье сердце заколотилось с готовностью. Отличный план. Госпожа, как всегда, права.
Казнить. Покарать. Уничтожить.
Кэль – лютый зверь. Люди – его добыча.
Кэль – пламя, и кровь, и гибель.
Лорелея медленно поднялась. Ее лицо оказалось вровень с лицом Кэля. Кэль зарычал.
Лорелея качнулась к нему, приникла губами к его губам.
Магия обволокла его, разрушила оковы заклятий, перелила боль. Прежде чем Кэль успел шевельнуться, Лорелея прижала ладони к его щекам. Оторвавшись от его рта, она прошептала:
– Накх рашк. Да будет развеяна по ветру магия королевы.
Ирина взвизгнула, когда магия Лорелеи проникла в разум Кэля, обнаружила и порвала в клочья плотную пелену беспамятства и непонимания.
Но уже через секунду Ирина овладела собой и произнесла ледяным тоном:
«Она не сумеет избавиться от меня. Максимум, что ей по силам, – это слышать твои мысли. Мысли хищника, каковым ты являешься, ибо так угодно мне».
Этой секунды Кэлю хватило, чтобы понять всё.
Лорелея могла прорваться сквозь густую пелену в его разуме, но не в ее власти было уничтожить ошейник.
Отныне Кэль под контролем у Ирины.
Драконьи когти вспороли воздух, грудь полыхнула драконьим огнем. Кэль жаждал мучить, крушить, убивать. Чудовищный голод снедал его изнутри. Голод, от которого не избавиться, даже если пролить реки крови. Ирина манипулировала им, владела его мыслями. Вопрос был не в том, станет Кэль убийцей или не станет. Вопрос был, КОГДА это произойдет.
В доли секунды, что остались Кэлю от просветления рассудка, он успел сделать выбор. Он не поднимет руку на Лорелею. Лучше он убьет близких Габриля.
«Нет, Кэль!»
Голос Лорелеи, исполненный ужаса, в последний раз раздался в его мозгу. Кэль оттолкнул Лорелею и бросился вон из пещеры.
Под Иринин хохот он нырнул в бурлящую воду, в несколько взмахов пересек реку, выскочил на берег и пустился бежать к столице.