«Ты ее победила».

Кэль смотрел на Лорелею, и его янтарные глаза светились восторгом.

«Ты победила. Ты сильнее Ирины».

Лорелея стояла рядом с Кэлем на крутом берегу реки Зильберфлус. Габриль ушел на разведку, скрылся за поворотом, где массивный мост соединял северный и южный Рэйвенспир. Магическая сила еще покалывала ладони Лорелеи. Ощущая эти покалывания, Лорелея старалась ощутить заодно и триумф. Да, она это сделала. Ей удалось пересилить Ирину, победить магию ошейника, направить боль обратно к наславшей ее мардушке. Хотя Кэль не избавился от боли, теперь она по крайней мере терпима.

Ирина хотела отвоевать Кэля у Лорелеи, но ей это не удалось.

Правда, Лорелея не смогла снять ошейник – и всё же сейчас победа за ней.

Лорелея знала: ей можно и нужно торжествовать; но вместо того, чтобы победно сверкнуть глазами, она отвела взгляд от короля драконитов и устало опустилась на кочку.

«Лорелея, что с тобой?»

Она – сильная. Она сможет победить королеву.

Эта мысль вызвала боль в сердце. Раз Лорелея могущественнее Ирины, значит, она могла сразиться с Ириной и раньше. Когда в ее силах было спасти Лео.

От горя и стыда Лорелея не поднимала глаз. На сердце лег камень.

Почему она не сняла перчатки, увидев Ирину там, в Норденберге? Почему не вызвала ее на поединок прямо на улице, пока Лео прятался в кузне?

Потому, что слишком боялась явить себя могущественной королеве, потому, что была уверена: Ирина ее уничтожит. А цена этого страха, этой уверенности – жизнь Лео.

«Не кори себя».

Кэль опустился на колени рядом с Лорелеей.

«Мой брат погиб, потому что мы использовали всё, что угодно, кроме магии».

Лорелея по-прежнему смотрела в землю. Что проку в силе, если она не решилась использовать ее в самый нужный, самый невозвратимый миг!

Принцессу затрясло, взор затуманился.

«Лорелея, послушай…»

«Только не говори, пожалуйста, ничего на тему «Ты не могла знать, что окажешься сильнее» или «Ты боялась Ирины – и правильно боялась». Всё это чушь».

Каждый вдох причинял боль. Каждый удар сердца служил напоминанием – если бы не малодушные опасения, сердце Лео сейчас тоже билось бы.

«Я просто хотел сказать, что все мы задним умом крепки. Знаешь, сколько раз я прокручивал в уме разговор с родителями – тот самый, когда они объявили, что отправляются на линию фронта и берут с собой моего старшего брата? Знаешь, сколько я придумал способов поведения, каждый из которых изменил бы ход событий?»

Голос Кэля был тих, мысли – исполнены горечи и угрызений совести.

«Например, я мог бы уговорить родителей подождать один день. Или проштрафиться в Академии днем раньше и, соответственно, днем раньше вернуться домой. Я мог притвориться больным. Я мог сбежать, и они бы меня долго искали. Да мало ли что! Сколько трюков было в моем распоряжении, и каждый задержал бы родителей дома. И я бы сейчас так не терзался».

«Это выше моих сил».

Дрожь прошла по позвоночнику, охватила всё тело Лорелеи. Ее затрясло.

«Это выше моих сил. Подумать только, я могла остановить Ирину еще тогда. Я могла спасти брата».

«Такие мысли причиняют очень сильную боль, Лорелея. Но я готов разделить ее с тобой».

Кэль уселся у ног Лорелеи и распахнул для нее свой разум. Ей открылось всё, что он передумал и что выстрадал. Она ощутила, насколько тяжело бремя его ответственности и как мучителен страх, как горько чувство вины и как трудно идти дальше, но спасение – лишь в этом, и прощение павших – тоже.

Злость на себя жгла Лорелею изнутри. Магическая сила колола ладони и пальцы, и Лорелея стиснула кулаки и била кулаками по земле, пока руки не начали кровоточить. Она хотела порвать этот мир в клочья. Она хотела стать размером с мышь и забиться в нору.

Она хотела вернуть брата.

Она плакала, и слёзы душили ее. Ее душила правда.

«Ты не одна, Лорелея».

Она прислонилась к Кэлю, позволила драконьему огню прогнать липкую дрожь. Кэль обнял девушку нежно и осторожно; его мысли были полны уверенности в том, что Лорелея сможет двигаться дальше, как только успокоится и отдохнет. И он то и дело повторял: «Ты не одна, я с тобой».

Лорелея рыдала, пока стыд и скорбь не покинули ее душу. Пока голова не стала пустой и гулкой.

Постепенно Лорелея затихла и лишь тогда обнаружила, что Кэль по-прежнему стоит на коленях на каменистой земле, что ветер стал сильным и сырым и Кэль защищает ее от ветра. Внезапно пришло осознание, что она, Лорелея, всё это время практически лежала на коленях у Кэля, что вымочила слезами его рубашку.

И напрасно вспоминались наставления Габриля о том, как подобает вести себя знатной девице. Ни одна из готовых фраз не годилась к случаю.

«Не нужно ничего говорить. Вообще ничего».

Но Лорелея всё же выдала «спасибо». Правда, слово показалось жалким, недостаточным. Кэль понял ее боль и скорбь; она никак не ожидала именно у него найти сострадание.

«Можно задать тебе вопрос?»

Янтарные глаза глядели в самую душу. Горный ветер трепал рыжие волосы, и они казались костром на утесе.

Лорелея прочла вопрос прежде, чем он был сформулирован, однако слишком ослабела, чтобы вздрогнуть от этого вопроса.

«Кто убил Лео?»

Мысли понеслись, превратились в ураган боли. Бег по крышам вместе с Лео. Заклинания, изрыгаемые Ириной. Чудовищный змеевидный плющ. Лорелея, руками в перчатках схватившая Лео, тянущая его к воротам. Чернота, разливающаяся по его жилам. Наконец, остановка сердца.

«Я должна была снять перчатки».

«Это не ответ. Я о другом спрашивал. Кто убил Лео?»

«Я не сумела спасти его. Я струсила».

«Может, сейчас тебе так всё представляется. Но скажи: почему вы с братом вообще отправились в Норденберг? Почему вам пришлось обратиться в бегство? Что за яд отравил кровь Лео?»

Мягко и бережно Кэль коснулся пальцем подбородка Лорелеи, заставил ее поднять голову.

«Это очень важно. В ответе на этот вопрос кроется разница между отступлением и продвижением вперед. Итак, я повторяю: кто убил Лео?»

Ответ всплыл, словно утопленник со дна речного.

«Ирина».

Кэль выждал несколько секунд. Надо было дать Лорелее обрести равновесие и увидеть цель.

Очень важно, что Лорелея достаточно сильна для битвы с Ириной; но теперь до конца своих дней она будет сокрушаться, что не знала о своей мощи в самый нужный момент. Еще важнее другое: Лорелея помнит, что Лео бы не погиб, не реши Ирина, будто сохранение власти стоит человеческих жизней.

Смертельная усталость Лорелеи обратилась в гнев, а гнев, в свою очередь – в решимость.

Ей не дано изменить прошлое. Она может лишь идти вперед и не повторять прежних ошибок.

Лорелея медленно поднялась на ноги и помогла подняться Кэлю. Его рука согревала ее руку.

Явился Габриль. Увидев, что Лорелея и Кэль держатся за руки, он недовольно хмыкнул.

– На мосту ни души. Я вообще ни одного солдата не встретил, и даже Саша их не обнаружила. В смысле, она меня не предупреждала криками – стало быть, никто нас не преследует.

– Ирина задействует магию, лишь только я сделаю следующий шаг, – сказала Лорелея.

– Да, скорее всего. – Габриль еще раз покосился на сцепленные руки своей принцессы и драконита. – Вы так и будете целый день за ручки держаться? Может, нам пора уже в путь?

Кэль разжал пальцы. Лишившись его тепла, Лорелея особенно остро ощутила, как колюч воздух предгорий. Еще она заметила, что медно-рыжие кудри охватывают голову Кэля, подобно шлему, и что его грудная клетка ходит ходуном. Это смутило девушку.

«Будь осторожна, – выдал Кэль, делая шаг к Габрилю. – Пожалуй, нам придется составить новые правила: не замечать чего не надо и когда не надо».

В этой мысли Лорелея уловила насмешку.

«Что поделаешь, если я наблюдательна? Тем более это очень полезная черта. От Ирины в любой момент нужно ждать подвоха. Надеюсь, когда я снова задействую магию, Ирина нашлет на нас какую-нибудь очередную гадость».

«Тебе правда этого хочется?»

«Именно таков наш план. Чем больше она будет колдовать, тем скорее выдохнется. А сейчас давай-ка займемся твоими ограми».

«Как ты намерена остановить огров?»

В вопросе слышалось отчаяние, лишь самую малость приправленное надеждой.

«Я буду взывать к сердцу реки, что разделяет наши королевства. Если река согласится помочь, я отправлю большое количество воды в Элдру и создам водяную стену. Огры сквозь нее не прорвутся».

«Это огры-то не прорвутся? Нет, простая вода их не остановит!» В мыслях Кэля замелькали кошмарные сцены – дети и старики, бегущие от серокожих чудовищ.

«Я снабжу речную воду волшебными чарами. Пока я жива, никто и ничто не прорвется сквозь этот барьер. Но если я погибну… Подойди-ка поближе. Если я погибну, возьми мое сердце, отнеси Ирине. В соглашении ведь не сказано, что ты должен убить меня. Там сказано, что ты должен принести Ирине мое сердце. Ирина поклялась на крови – значит, она выполнит обещание. В любом случае Элдра будет спасена. Перейдем же мост, чтобы я смогла приступить к колдовству».

Мост открылся за поворотом, и Лорелея с Кэлем ступили на него.

То была внушительная конструкция, достаточно широкая, чтобы пропустить шеренгу из четырех конных упряжек. Древесину выбелили ветры, но никаких признаков гниения она не выказывала. Мост покоился на мощных колоннах, надежно вкопанных в речное дно. Река здесь была глубока, быстра и так широка, что противоположный берег едва виднелся. С обеих сторон были устроены захоронения королевских особ, над каждым возвышался каменный истукан. Рэйвенспирских монархов хоронили попарно, с супругами. Каждое изваяние втрое превышало человеческий рост.

Помимо этого сооружения, имелись мосты поменьше, а также паром, но мост со статуями соединял два главных тракта – Северный и Южный. Именно по нему можно было быстрее всего добраться до столицы. Если разрушить этот мост, Ирининой армии потребуется несколько недель, чтобы прийти на помощь своей королеве. Не говоря уже о том, что сначала эту армию надо будет собирать по горным деревушкам, где она рассредоточилась после уничтожения гарнизона.

Иными словами, пока армия соберется, выстроится и походным порядком достигнет столицы, кто-нибудь будет мертв – либо Ирина, либо Лорелея.

«Ты не умрешь».

Голос Кэля звучал уверенно, однако Лорелея слышала и нашептывания ошейника: «Убей! Убей!»

«Всякое может случиться», – ответила она мысленно.

Не глядя на Кэля, Лорелея шла по мосту, сосредоточенно обдумывая план. Она очень, очень хотела жить – но еще сильнее хотела безопасности и процветания для своего королевства.

«Я для тебя жизнью пожертвую. Это будет только справедливо».

Глаза Кэля светились той же решимостью, что толкнула его на сделку с мардушкой ради спасения своего народа. Сердце Лорелеи забилось сильнее. Нашептывания ошейника стали громче. Ошейник жаждал ее крови, но король драконитов сосредоточился на своем долге перед принцессой.

«Элдре нужен правитель», – телепатировала Лорелея, минуя первую пару каменных истуканов.

«А Рэйвенспиру нужна истинная королева», – парировал Кэль.

Лорелея вскинула голову.

«Мы с тобой союзники. Наша задача – спасать друг друга по мере необходимости».

Следующая пара истуканов вызвала у Лорелеи неприятную дрожь. Девушка подняла взгляд на пустые каменные глазницы, на сцепленные руки длинноволосой королевы. Почти все пальцы были отбиты.

«Эта река течет и через Элдру».

В голосе Кэля была мольба. Перед его взором встали бронзовые залы, закругленные балконы, зубчатые горы, комнаты, звенящие от смеха и музыки.

«И очень скоро эта вода защитит Элдру», – откликнулась Лорелея.

Она стала смотреть вниз, на пенящиеся буруны и мысленно заклинать воду: «Помоги, помоги».

– С чего ты начнешь – с моста или с самой реки? – спросил Габриль, становясь рядом с Лорелеей.

С чего бы Лорелея ни начала, Ирина немедленно отреагирует. Пусть Лорелее удалось отвоевать Кэля – сейчас она будет творить одно за другим два труднейших заклинания, и, если река или деревянный мост не подчинятся ей, Лорелея ослабеет и не сможет ответить на вызов Ирины.

– Я возведу преграду от огров, – сказала Лорелея.

Если Ирина явит себя, а Лорелея слишком устанет для борьбы, она по крайней мере сможет убежать. Тогда план с мостом придется пересмотреть, зато будет выполнено ее обещание Кэлю. Тогда Кэль сможет не волноваться за жизнь тех, кто ему дорог.

«Спасибо», – телепатировал Кэль, приблизившись к Лорелее.

«Я всегда держу слово».

«Я тоже».

Его пальцы коснулись пальцев Лорелеи, и она увидела: он дал себе клятву защищать Лорелею. Любой ценой. Что бы ни случилось. Ошейник не замедлил отреагировать новой волной боли, драконье сердце взалкало принцессиной крови. Кэль проигнорировал боль, подавил драконью ярость. Лорелея поняла, каких усилий ему стоит оставаться человеком вместо того, чтобы, согласно воле Ирины, стать лютым зверем.

Ее сердце забилось чуть быстрее, чуть громче. Вместе они шли по мосту, и река ревела под ними.