Кэль и его спутники долетели до Хиндерлиндского леса, что защищал столицу с северной стороны, и там, в лесу, приняли человеческий облик. Облачившись в лучшее платье и наняв лошадей, дракониты направились к городским воротам. В столицу они въехали гуськом: впереди Джин, за ней – Кэль, замыкающим – Трагг.

Чисто выметенные улицы вились меж добротных домов с черепичными крышами и яркими ставнями. Через весь город шла широкая мощеная дорога. Из экипажей выглядывали дамы в шелках и пышно украшенных шляпах. Мужчины в шелковых шейных платках стояли возле лавок и мастерских, курили трубки и вели неторопливые беседы. Драконитам встретились акрамские купцы – их легко было узнать по белым одеяниям длиною до земли, отделанным алым галуном. Акрамиты нередко наведывались в рэйвенспирскую столицу для ведения дел с хозяевами ткацких мастерских. Иногда попадались смуглые черноволосые возницы, везшие по столичным улицам целые подводы, груженные товарами с сандрэлльским клеймом. И над всей пестротой, над сутолокой и гамом пронзали утреннее небо шпили королевского дворца, и солнце целовало их позолоту.

Нищета и отчаяние, виденные драконитами в приграничном Транке, еще не добрались до столицы, и Кэль мысленно возблагодарил Святое Небо. Не хватало им вторично вызвать ярость толпы!

– Вы готовы, мой король? – с усмешкой спросила Джин, когда все трое достигли подножия холма.

Вверх по склону вела дорога, мощенная белым в серую крапину камнем. На вершине красовался дворец.

Позвоночник Кэля сам собой вытянулся в струнку и застыл. Пресловутая военная выправка, которой добивался от кадетов магистр Эйлер и которую столь забавно пародировал Кэль, видимо, вошла в его плоть и кровь. И хорошо. Кэль должен произвести впечатление настоящего правителя, иначе Ирина и разговаривать с ним не станет, не то что слушать его условия.

Тогда Элдра обречена.

Кэль поднял голову и скопировал гримасу отца, приберегавшуюся им для переговоров на высшем уровне. Ту самую гримасу, которая делала отца неприступным и непонятным для близких.

Он заставит Ирину слушать. Заставит вступить в переговоры. Заставит с помощью магии спасти Элдру.

И не покинет Рэйвенспир, пока не заручится обещанием королевы.

– Джин, говорить будешь ты. Объяви о моем прибытии, назови мой полный титул. Потребуй аудиенции у королевы. Скажи, что я прибыл по делу государственной важности.

К счастью, Кэль не дрогнул голосом, произнося эти слова. И руки его, державшие поводья, тоже не дрогнули.

Столько лет Кэль упражнялся выказывать безразличие к тому обстоятельству, что трон Элдры ему не светит, – и вот эти упражнения пригодились.

В воздухе прозвучали низкие голоса колоколов собора, оттолкнулись от пологого склона, отозвались долгим эхом.

– Святое Небо! – воскликнула Джин. – А это еще что такое?

Кэль дал шпоры коню, вмиг оказался на пологой вершине холма. И вот что предстало его глазам.

Женщина благородного обличья, с виду годящаяся Кэлю в бабушки, была в непристойной позе распята на каменной стене посредством неестественно длинных, снабженных когтевидными отростками яблоневых ветвей.

– Наверно, государственная преступница, – проговорила Джин.

Вдруг женщина задергалась в конвульсиях, рот ее раскрылся на невиданную ширину, и в гортани начало формироваться нечто большое и круглое.

– Святое Небо, помилуй нас, – выдохнул Трагг при виде блестящего красного яблока, медленно и мучительно исторгаемого несчастной женщиной.

Яблоко, едва не разорвав ей глотку, скатилось по языку и упало на груду таких же яблок, что высилась у ног женщины.

– Никогда больше не стану яблоки есть, – пробормотал Трагг.

Кэль не без труда отвел взгляд от несчастной и увидел по обеим сторонам от нее двоих стражей. По их лицам ясно читалось: драконитам не следует вмешиваться в ситуацию.

– Кто приблизился к королевскому дворцу? – вопросил тот страж, что находился слева. Из-за широких плеч и мужского платья дракониты не сразу распознали в нем зеленоглазую женщину.

– Король Кэльванишмир Аршньевнек, сын Рэгванишмира Третьего, владыка Небесного скипетра, верховный правитель Элдры, прибыл для переговоров с королевой Ириной, государыней Рэйвенспира. Буде переговоры состоятся и стороны придут к согласию, это послужит ближайшим интересам обоих государств, – провозгласила Джин. Ее речь на середине была прервана рыгающим звуком, с которым распятая женщина исторгла очередное яблоко.

Кэль содрогнулся. В каком же преступлении повинна эта несчастная, что заслужила столь кошмарную кару?

– Да здравствует король Кэльванишмир, наш сосед и союзник. Прошу ваше величество вместе со спутниками войти в дворцовые ворота и обождать. Я лично доложу дворцовому управляющему, – изрекла зеленоглазая женщина.

Через несколько минут перед драконитами возник высокий, темноволосый, голубоглазый мужчина с лицом тонким, спокойным и загадочным. За ним дракониты последовали ко дворцу. Лишь на миг бесстрастная мина королевского управляющего уступила место удивлению. Правильно прочтя его мысли, Джин пояснила:

– С глубоким прискорбием сообщаем о безвременной кончине короля Элдры, Рагванишмира Третьего, а также его супруги Линнъясты и перворожденного сына, принца Рагванишнара.

Управляющий скроил постную мину.

– Да примет его величество король Кэльванишмир мои соболезнования по поводу невосполнимой утраты. Мое имя Виктор. Королева Ирина сегодня отбывает в северные земли, но может уделить вам время.

Виктор провел драконитов в длинную комнату, которую освещали свечи и факелы, закрепленные на стенах. Посредине стоял массивный стол с такими же стульями. Во главе стола, на стуле с высокой прямой спинкой, восседала королева Ирина. Поистине ее осанку одобрил бы сам магистр Эйлер! Бледные руки покоились на столешнице по обе стороны от некоего пергамента. Плечи королевы обвивала огромная черная гадюка, чьи золотые глаза не мигая смотрели на вошедших.

Даже с мерзкой змеей на плечах Ирина была восхитительна. Красота этого типа отнимает у юношей дар речи, кружит головы, ноги делает ватными, а походку – нетвердой. Волосы Ирины сияли, как солнце, глаза лучились синевой летнего неба, бледная кожа светилась изнутри. Королева походила на хрупкую куклу из тончайшего, бесценного фарфора. Неужели это дивное создание могло силой колдовства заставить пожилую женщину день напролет исторгать из гортани яблоки?

Ирина улыбнулась столь пленительно, что оба сердца юного короля отчаянно забились в груди.

– Брат мой король, – мелодичным голосом заговорила Ирина, – входи и садись рядом со мною. Твои спутники пусть расположатся по левую сторону стола, мои же доверенные лица сядут по правую сторону.

Жестом Ирина подозвала Виктора, и он уселся справа от нее, вооруженный пером, чернильницей и несколькими свитками пергамента. Еще двое, в одежде стражей, сели напротив Джин и Трагга.

Ирина положила обе ладони на пергамент, что был перед ней на столе, и обратила на юного короля взгляд своих васильковых глаз.

– Весть о твоей невосполнимой утрате, брат мой король, потрясла и безмерно опечалила меня. Мне понятна твоя скорбь, ибо много лет назад я сама лишилась тех, кто был мне дорог. – Дивный синий взор обратился как бы в далекое прошлое, затуманился. Затем теплая, нежнейшая рука легла на руку короля Элдры. – Однако правители не могут позволить себе такую роскошь, как скорбь и отчаяние. Эти эмоции – для простых людей. Королевская особа принимает державные символы из слабеющих рук отца или, как в моем случае – из рук супруга, и правит на благо народа. Не так ли, мой юный венценосный брат?

Кэль кивнул, но сразу спохватился. Если он хочет, чтобы с ним обращались как с равным, нужно и вести себя соответственно. То есть по-королевски. Высвободив руку, он произнес:

– Ради блага своего народа и народа Рэйвенспира я сюда и прибыл.

Ирина склонила голову набок, словно готовясь выслушать долгую историю.

Кэль расправил плечи и заговорил, взвешивая каждое слово:

– Я буду краток, ибо и мне, и вам дорого время. Народ Рэйвенспира голодает по той причине, что ваши земли поразила черная гниль и урожай сгинул на корню. Изможденные голодом и побуждаемые отчаянием, ваши люди становятся агрессивными и опасными как друг для друга, так и для вашего величества.

Ирина прищурилась.

Кэль чуть смягчил тон.

– Мне известно, что вы всеми силами пытаетесь накормить голодный народ, но не в вашей власти сотворить пищу из воздуха.

Трагг сглотнул, и этот звук показался непристойно резким в гулкой тишине комнаты. Кэль вдруг понял: все присутствующие одновременно подумали о распятой женщине, исторгающей яблоки. Он сбился с величественного тона, зачастил:

– Вам нужен хлеб – или деньги для его приобретения за границей. В хлебе нуждаются ваши подданные уже сейчас. Они не могут ждать, пока земли Рэйвенспира очистятся от черной гнили.

– Неужели? – произнесла Ирина.

Голос звучал ровно, однако в нем появился металл, которого не было прежде. Кэль поднял глаза на Джин и Трагга. На лицах обоих читалось: «А что ты хотел? Мы предупреждали – ты будешь иметь дело с мардушкой».

– Моя страна тоже в беде, – продолжал Кэль, глядя в упор на Ирину. – Армия огров наступает, притом эти огры – какие-то другие. Слишком сильные. Слишком неуязвимые. Мы считаем, ограм каким-то чудом удалось освободиться из темниц королевства Валле де Люм, что граничит с Элдрой на юге. Они захватывают всё новые наши территории, а мы не можем противостоять им, ибо у врага откуда-то взялась магическая сила. Если Элдра тоже не обзаведется магическим оружием, она и ее народ обречены.

– Значит, ты предлагаешь сделку? – уточнила королева.

– Да.

«Святое Небо, сделай так, чтобы Ирина согласилась!» – мысленно взмолился Кэль, а вслух повторил:

– Да, сделку. В недрах моей земли довольно золота и самоцветов, чтобы купить в Сандрэйлле хлеб и другие продукты на десять лет вперед. Взамен я прошу вас задействовать магическую силу, выгнать огров из Элдры и заточить их в подземелья Валле де Люм, где им самое место.

Виктор едва слышно усмехнулся, но Ирина на него и не взглянула.

– Не тебе судить о нуждах моих подданных, король Элдры.

Кэль нахмурился.

– Всем известно, что Рэйвенспир поражен болезнью растений, которая вызвала неурожай. Всем известно, что народ Рэйвенспира жестоко голодает. Вашим подданным необходим…

– Мои подданные понятия не имеют, что им на самом деле необходимо. Об этом знаю только я. Если ты хочешь, чтобы я тебе помогла, ты должен согласиться на мои условия.

– Я готов их выслушать, – произнес Кэль, очень надеясь, что условия Ирины для него выполнимы.

– Я не потребую невозможного. Обещай, что отыщешь одну преступницу и доставишь ее ко мне. Как только она будет в моих руках, я займусь спасением Элдры.

Холодом повеяло от этих слов. Превозмогая дрожь, Кэль уточнил:

– Кто она, эта преступница?

Ирина улыбнулась так, что оба сердца оборвались в драконитской груди.

– Принцесса Лорелея.

Тишина придавила драконитов. Кэль слыхал о принцессе Лорелее. Как ни лоботрясничал он в школе, сколь мало интереса ни проявлял к истории соседних с Элдрой государств, а трагические события в Рэйвенспире, унесшие жизни короля и обоих его детей, дочери и сына, стали для Кэля сильным потрясением.

– Наставники говорили мне, что оба наследника рэйвенспирского трона погибли в тот же вечер, что и их венценосный отец, – произнес Кэль.

– Я сама верила в это долгие годы, но сейчас появилась другая информация, – ледяным тоном объявила Ирина.

– Как мне найти принцессу? – нахмурился Кэль. – Вы – самая могущественная мардушка; равных вам не было в Морканте уже несколько столетий кряду. Если вы не сумели найти Лорелею, что заставило вас думать, будто это по силам мне?

Улыбка, подобно змее, сползла с лица Ирины.

– Дело в том, что принцесса тоже является мардушкой. Она прячется от меня посредством своих чар. И делает это весьма успешно. Однако тот, кто застит взор человеку, пусть и наделенному магической мощью, не сумеет укрыться от хищника, выслеживающего добычу по запаху.

Кэль хотел подняться, но Иринин взгляд пригвоздил его к стулу. В горле пересохло, Кэль едва выдавил:

– Люди – не добыча.

Ирина изобразила улыбку.

– Лишь тот не является добычей, кто достаточно силен и сметлив, чтобы стать хищником.

Вся подавшись к Кэлю, Ирина обдала его тонким ароматом ванили и яблок.

– Ты – король. Уклонение от необходимых деяний – недоступная для тебя роскошь. Особенно если ты намерен спасти свое королевство.

Она была права. Кэль мысленно призвал все кары небесные на Иринину голову, однако не мог не признать: королева Рэйвенспира говорит дело.

– Много лет назад мой отец устроил охоту на вепря, – продолжала Ирина. – Среди охотников были дракониты. И я воочию могла убедиться, насколько быстро представители твоего народа, Кэльванишмир, способны загнать дичь. Им достаточно учуять добычу – и зверь обречен. – Ирина понизила голос, будто намереваясь поделиться с Кэлем некоей тайной. – Тогда я еще не понимала, почему Элдра не подчинит себе все соседние королевства, почему до сих пор не правит миром, ведь ее народ много сильнее прочих. Лишь позднее я узнала, что каждый драконит имеет двойственную природу – и два сердца.

Ирина приложила бледную ладонь к груди Кэля. Оба его сердца затрепетали от этого прикосновения. Инстинктивно Кэль вздрогнул и отшатнулся от Ирины. Она улыбнулась.

– Твое драконье сердце исполнено гнева. В нем живет чудовище, жаждущее безграничной свободы, чтобы править небесами, чтобы спалить землю и подчинить себе всех и вся. Иными словами, в твоей груди таится самый настоящий хищник, беспощадный и мощный. Но твое человечье сердце обуздывает дракона; требует от него соблюдения законов чести, сострадания и справедливости. Дракониты научились жить с двумя сердцами. Они беспрестанно укрощают своих драконов, заставляют их подчиняться и служить человечьей природе. Однако глубоко внутри каждого драконита таятся инстинкты, присущие самым опасным хищникам. Я не сомневаюсь, что ты очень быстро выследишь и поймаешь принцессу, чем спасешь свое королевство.

Превозмогая боль в груди, Кэль медленно поднялся из-за стола.

– Дракониты не охотятся на людей.

– А тем более – на мардушек, – добавила Джин, также вставая. Ее зеленые глаза метали молнии. – Мы не допустим, чтобы наш король подверг себя такой опасности ради прихоти вашего величества.

Ирина резко отодвинула стул. Несмотря на небольшой рост, она, поднявшись, заполнила собою всю залу.

– Кэльванишмир сделает это не ради моей прихоти, а ради Элдры. Вы явились сюда, ведомые отчаянием. У вас нет выбора. Кто еще, кроме меня, возьмется избавить вашу страну от огров и их магического оружия? Может, вы рассчитываете на помощь Морканта?

Ирина рассмеялась серебристым смехом, в котором явственно слышалось презрение.

– Король Майлек давным-давно запретил почти все виды колдовства, кроме самых безобидных вроде любовной ворожбы. Ибо он страшится мощи мардушек, усиленной постоянными упражнениями. Ни одна моркантская мардушка не рискнет признаться, что сумеет противостоять хотя бы одному огру, а не то что целой армии. Конечно, в Морканте остались мардушки, способные на такое, но они вне закона, они – враги короля и государственные преступницы.

– Где гарантии, что наш король не пострадает от чар принцессы, которая также является мардушкой? – гневно проговорил Трагг.

– Об этом не стоит беспокоиться. Во-первых, принцесса, даром что является мардушкой по крови, не умеет толком колдовать. А во-вторых, король Кэльванишмир получит от меня надежное средство защиты от магических чар.

Ирина шагнула к нише, где стояла деревянная шкатулка, подняла ее, водрузила на стол и откинула крышку.

В шкатулке находилось всего два предмета. Овальное зеркало в золотой раме, украшенной рельефными изображениями змей и ежевичных побегов, было мутно, словно отражало облачное небо. Второй предмет – ошейник из костей и стеблей чертополоха – Ирина вынула из шкатулки и положила перед королем драконитов.

– Вот этот заговоренный ошейник защитит короля Кэльванишмира. Я сделала его собственными руками, использовав самые мощные заклятия. – Взглянув на Кэля, Ирина продолжала: – Пока ты служишь мне, Кэльванишмир, никто и ничто не сможет причинить тебе вред. Доставь сюда принцессу, и я клянусь уничтожить всех огров, что находятся на территории Элдры. Сейчас мы скрепим договор кровью. Кровь гарантирует, что ты исполнишь свое обещание, я же исполню свое.

Виктор издал нечленораздельный звук, явно означавший неодобрение; пальцы, сжимавшие перо, побелели. Ирина взяла зеркало.

– Не желаешь ли взглянуть, как обстоят дела в Элдре?

Кэль подался вперед. Обращаясь к мутному стеклу, Ирина произнесла:

– Зеркало, коему правда открыта! Что происходит в земле драконитов?

– Почему она говорит в рифму? – шепнул Трагг на ухо Джин.

Джин приложила палец к губам, – на зеркальной поверхности как раз началось движение. Туман рассеивался, краски становились ярче, контуры – отчетливее. Глазам Кэля предстала Элдра.

Он увидел Френеллшкьере, крупный город далеко к северу от линии фронта. Направляясь в район боевых действий, Кэль пролетал над Френеллшкьере. Тогда в городе всё было спокойно.

Оказывается, за последние дни многое изменилось.

В город ворвались огры. Они кишели на улицах, вламывались в мастерские, магазины, жилые дома – просто срывали крышу и делали шаг через стену.

Кэль судорожно вцепился в столешницу.

Дракониты – в основном дети и старики – выбегали из домов. Лица их были искажены страхом и болью, рты широко открыты, но криков Кэль не слышал – зеркало передавало только картинку. Горло короля сжимали жестокие спазмы при виде того, как совсем малыши, не умеющие толком превращаться в драконов, всё же пытались это сделать в отчаянной и бессмысленной надежде спастись из захваченного города. Старики превращались легко, с помощью когтей и пламени пытались защитить внуков – но огры мяли им крылья, ломали хребты и отрывали им лапы, как каким-нибудь жукам или мухам.

Кэлю трудно было дышать. Из горла вырывались булькающие звуки, мысли путались. Где его армия? Как могли воины сдать Френеллшкьере? Почему не эвакуировали горожан? Ответ пришел быстро и был подобен удару под дых. Армия не сумела защитить Френеллшкьере просто потому, что ее больше не существовало. Огры разгромили всех драконитов, а раз военный совет не послал Кэлю весть об этом, значит, разгром произошел молниеносно. Никто не выжил, некому было слать вести.

От столицы полчища огров отделяли только реки, каменистые пустоши – и деревни, населенные безвинными драконитами, которых даже предупредить никто не сможет. Как скоро огры ворвутся в эти деревни? Как скоро они достигнут столицы? Когда доберутся до королевского дворца – и до Бриг?

Ирина положила зеркало обратно в шкатулку и подвинула ошейник ближе к Кэлю.

– Ну что, король Элдры, мы договорились или нет?

Кэль не сводил глаз с ошейника. В висках стучала кровь. Он – не хищник. Принцесса – не дичь.

Но Элдра стонет под натиском огров, а королева Ирина – единственная надежда драконитов. Вправе ли король упрямиться и играть в благородство, когда на карту поставлена судьба его земли?

Ирина смотрела выжидающе. Змея, что обвивала ее плечи, повернула голову к Кэлю, уставилась ему в глаза неподвижными зрачками и зашипела. За спиной Кэля спорили Трагг и Джин, которых Ирина не подпустила к зеркалу.

– Нельзя его отправлять охотиться на мардушку. Мардушка, пусть и неопытная – она мардушка и есть. Тут никакая защита не поможет! – Джин стукнула кулаком по столу.

– Если Кэль не поймает принцессу или если принцесса его убьет, королеве ничего не сделается. Она ничем не рискует, – продолжала Джин, сверкая глазами.

– Королева обещала поклясться на крови, – резко возразил Трагг. – Значит, она будет связана своей магией и не сможет нарушить обещание.

– Неужели? А ничего, что тогда и Кэль будет связан ее магией? А если он не найдет принцессу? Думаешь, королева его за это не накажет? – шипела Джин.

– Кэлю не придется нести наказание за возможную неудачу, потому что он вообще не будет охотиться, – заявил Трагг. – Вместо Кэля пойдет кто-нибудь из нас. Пусть королева сама выберет.

– Сколь похвальная преданность государю! – пропела Ирина, не сводя с Кэля глаз. – Только дело в том, что спасать Элдру – привилегия короля. Никаких замен я не приемлю. – Ирина подалась вперед, положила ладонь Кэлю на оба сердца; они вздрогнули разом, и короля пронзила боль. – Кроме того, Кэльванишмир не потерпит неудачу. Драконье сердце не подведет его.

– У нас тоже драконьи сердца. И мы тоже не потерпим неудачу, – в ярости воскликнула Джин. – Выбирайте – я или Трагг?

– Ни ты, ни Трагг. За принцессой отправляюсь я, – отрезал Кэль и резким жестом прервал протесты друзей. – Послушайте, что я вам скажу. Королева показала мне огров. Они захватили Френеллшкьере. А там одни дети да старики. Огры… они… они всех убили. Понимаете? Всех до единого, притом за одну ночь!

Джин и Трагг застыли, не в силах вымолвить ни слова.

Обращаясь к Ирине, Кэль продолжал:

– Я согласен на ваши условия. Мы скрепим соглашение кровью. Я отыщу и доставлю принцессу к вам во дворец, а за это вы очистите землю Элдры от мерзких огров.

В Ирининых глазах сверкнули ослепительно-белые молнии, и у Кэля заныло в груди. Но у него не было выбора, а у Элдры не было времени.

Ногтем Ирина надавила себе на середину ладони. Проступила кровь. Быстро, пока Кэль не опомнился, Ирина схватила его за руку. Длинный красный ноготь впился в плоть короля драконитов. Ирина протянула ему окровавленную ладонь, и Кэль ее пожал.

Если раньше, чувствуя болевые импульсы от Ирининых прикосновений к своей груди, Кэль еще мог списать их на собственную взвинченность и усталость, то теперь сомнений не было. Через порез на ладони в кровь Кэля проникли Иринины чары. Магическая сила пульсировала в жилах, жгла плоть изнутри.

Королева поймала растерянный взгляд Кэля и произнесла:

– Клянусь: как только ты выполнишь поручение, которое я тебе дала, я использую магическую силу для того, чтобы уничтожить всех огров до единого на территории Элдры.

С улыбкой, больше похожей на оскал, Ирина надела на Кэля ошейник. Холодный и жесткий, он сразу сдавил горло, налег на ключицы.

– Приступим сегодня же. Карета давно готова. Мы отправляемся на охоту в Фалькрейнские горы.